Покоренный Кавказ (сборник). Очерк второй. Грузия многострадальная (А. А. Каспари, 1904)

Далекое прошлое многострадальной Грузии

Грузия была действительно страною-страдалицею.

Таких «стран-мучениц» совсем немного на белом свете. Если поэт говорит, что при одиночном выстреле, сразившем насмерть князя Синодала, «бежали робкие грузины», то эта робость вполне объяснима. Как тут не пугаться выстрелов и не бежать, когда про Грузию говорили, что в этой стране у каждой семьи есть в числе святых мучеников за веру родственник…

А между тем Грузия – страна с великим прошлым, страна, населенная способнейшим народом, переполненная всякими природными богатствами, страна, цивилизовавшаяся еще в то время, когда все соседи окрест ее по своему духовному и государственному развитию стояли на одном уровне с дикарями. Между тем ни величие прошлого, ни могучая цивилизация не спасли Грузию от невообразимых бед…

В чем же дело? Где корень множества постигших Грузию напастей?

Да в том, на наш взгляд, что Грузия как государственный организм пережила самое себя, одряхлела, и эта дряхлость застигла ее в то время, когда окружавшие ее народы встрепенулись после долгой спячки и, получив толчок с азиатского Востока, по воле судьбы, требующей непременного преобладания для сильнейшего, кинулись вперед, но, остановленные в своем стремлении Кавказским хребтом, всею силою своего удара обрушились на Грузию, и Грузия, изнеженная своею цивилизациею, Грузия, страна высшего духовного развития, не имела достаточно физических сил, дабы дать отпор внезапно нахлынувшим на нее живым волнам.

Теперь, говоря про Грузию, всю ее как бы вмещают в одну Тифлисскую губернию, а между тем было время, когда под именем Грузии понималась совокупность пяти могучих царств: Карталинии, Кахетии, Имеретии, Мингрелии и Гурии, да к этому можно прибавить Абхазию со Сванетией. О грузинах как о народе знали и упоминали в своих сочинениях пророки Моисей и Иезекииль; о них же говорит Геродот; греческий историк Ксенофонт, описывавший отступление греков, восхищается храбростью сражавшихся калхов и месхов – одно из указанных древними историками названий грузинского народа.

Моисей знал грузин под наименованием народа мешех (месех или позднейшее – месхи). Что народ этот мог быть известен древнему еврейскому вождю и пророку, подтверждается тем, что среди грузин есть предания, по которым они являются прямыми потомками праотца Ноя, ковчег которого после потопа остановился на недалеком от нынешней Грузии Арарате. Невозможного в этом нет. Кто-нибудь из внуков или правнуков праведного Ноя мог остаться со своею семьею под благословенным небом этого края и, следуя завету Творца, плодился и размножался, так что уже вскоре после потопа явился целый народ. Вероятность этого предположения подтверждается еще и тем, что основанием первоначальной религии грузин является вера в невидимого Творца неба и земли, то есть именно то самое религиозное воззрение, которое, судя по библейским сказаниям, сохранилось после потопа только в одном семействе праведного Ноя.

Итак, вот к какой седой древности может быть относимо возникновение грузинского народа.

Вряд ли подобной родословной могут похвастаться другие населяющие Землю народы, если, конечно, не считать евреев, ведущих, как известно, свой род от еще более отдаленного праотца – самого первосозданного Адама…

Своим родоначальником грузины считают некого Картлоса, жившего за 2100 лет до Рождества Христова. От этого Картлоса пошел картвельский народ. Картлос жил со своим семейством при слиянии Куры и Арагвы, и по его имени страна, населенная его потомками, стала называться Картлией, и потом, когда язык стал мешаться, – Карталинией.

Предания даже прямо указывают, что родоначальник грузин, Картлос, был правнуком Иафета, сына Ноя, то есть праведному праотцу, уцелевшему при Всемирном потопе, приходился праправнуком. Те же предания говорят о Мцхетосе, сыне Картлоса, по имени которого названа первая и древнейшая столица Грузии – Мцхет, затем о его сыновьях Уплосе и Джевахосе, давших первоначальное бытовое устройство разрозненным грузинам.

Этот первоначальный быт был родовой. Каждая семья со всеми последующими потомками составляла семейную общину, во главе которой стоял старейший в роде, именовавшийся «мамасахлис» и пользовавшийся неограниченною властью над всеми остальными своими сородичами.

Так, не замечаемые никем, жили «картули», как называли себя нынешние грузины с древности по первую половину VII века до Рождества Христова.

Здесь очень кстати будет сказать, что наименование «Грузия», «грузины» всегда было чуждо этому народу. Появление наименования «Грузия», «грузины» объясняется трояко. Во-первых, его производят от испорченного сирийского слова «гариз», что значит «просо». Объясняется это словопроизводство тем, что в Сирии и Палестине грузины были известны как первый народ, принявшийся за возделывание проса. Затем название Грузии производят от персидского ее наименования Гурджистан, что означает «страна силы», или арабского Джурджистан, что означает «страна Джуры», то есть реки Куры. Наконец, приписывают название Грузии тому, что в этой стране особенным почитанием пользовался святой Георгий Победоносец, являвшийся, по уверениям византийских историков, покровителем Грузии. У французов Грузия так и называется – Georgie, у англичан – Georgia, но у немцев уже – Grusien.

В 633 году до Рождества Христова Грузия подверглась первому нашествию дикарей. С севера, с нынешних Дона и Волги, явились хазары.

Они без труда покорили разрозненных и совсем невоинственных картули. Покорив их, хазары не вернулись в свои степи, а поселились среди покоренных. Так как последние превосходили своих победителей духовным развитием, то быстро и легко из побежденных превратились в победителей. Без борьбы исчезли, «растворились», так сказать, пришельцы в богатом духовными силами народе и, восприняв от него культурное развитие, заплатили за него тем, что передали последующим поколениям целиком свои воинственность и храбрость, то есть то, чего у картули до тех пор и в помине не было.

Раз в народном организме появились физические силы, то естественно, что они потребовали себе выхода. Начались упорные и долгие войны с мидянами, причем грузины ходили на Мидию с войсками знаменитого Кира Персидского. Тут они успели обратить на себя и в особенности на свою страну внимание персов.

Когда знаменитый сын Манданы, дочери Астиага, царя мидян, был убит царицей массагетов Тамарысою, его преемники кинулись с завоевательными целями на Грузию, но грузины легко и свободно дали им могучий отпор. Эта победа придала такое мужество грузинам, что они очень охотно стали давать у себя место вытесняемым царем Навуходоносором народам. Переселенцы были принимаемы с радушием. Может быть, грузины помнили ту пользу, какую получил их народ от расселившихся по Грузии воинственных хазар, но зато они не предусматривали иной опасности. Для переселенцев Грузия была совсем чужой страной, и когда эти переселения дали повод царю персов Артаксерксу напасть на Грузию, то Артаксерксовы орды без особенного труда покорили грузин.

Появление пришельцев и смешение с ними теперь не усилило, а ослабило грузин и в особенности отразилось на их духовном развитии. Быстро стало исчезать являвшееся признаком высокой культуры верование в невидимого Творца мира, и его заменило грубое обоготворение не отвлеченного, а вещественного. Сперва грузины стали поклоняться солнцу, луне, звездам, а потом перешли и к грубому идолопоклонству, но верование в невидимого Бога не исчезло. Его застал еще в Грузии всемирный завоеватель Александр Македонский, покоривший Грузию в IV веке до Рождества Христова. Он поставил над Грузией своего наместника Язона, который ради того, чтобы окончательно подавить в грузинах всякое стремление к самостоятельности, заставлял их поклоняться серебряным идолам Гацы и Гаиму. Но тогда среди грузин явился некий муж по имени Фарнаоз или Фарнаваз, бывший одним из прямых потомков Картлоса. Он уговорил мамасахлисов передать ему свои державные права, то есть объединил разрозненные дотоле роды в одно целое. Свершив это дело, он организовал войско и прогнал из Грузии Язона и его отряд. Страна была освобождена от иноплеменников, но Фарнаоз временно переданные ему державные права удержал за собой и стал первым царем объединенной им Грузии.

Фарнаоз, умерший в 337 году до Рождества Христова, дал Грузии новое административное устройство, разделив ее на восемь эриставств, то есть административных округов. Затем он из эриставов и бывших мамасахлисов создал класс азнауры – грузинское дворянство. Он же объявил грузинский язык общегосударственным и изобрел для своего народа мхедрули – гражданские письмена. Но этот царь не вернул народ к древней религии. Напротив того, в стране установилась при нем в качестве государственной религии религия Зароастра, заимствованная от персов. Фарнаоз так был увлечен идолопоклонством, что на могиле своего предка Картлоса поставил огромного идола Армаза, или Аурамазада, одетого в великолепные латы, с золотым панцирем, в венце, осыпанном драгоценными камнями. Во всем остальном мудрость Фарнаоза была несомненна: он строил города, крепости, организовал армию, установил идеальный порядок престолонаследия, оставив после себя наследником престола своего сына.

При преемниках Фарнаоза Грузия была могущественна. Хазары, мидяне, персы, являвшиеся с завоевательными целями, были отбрасываемы, и вот наконец в I веке до Рождества Христова на иберов, как назывались иногда грузины, обратил свое внимание сам Рим семихолмный.

Помните о Риме?

восклицает стихотворец —

Римские легионы в 66 году до Рождества Христова сокрушили могущество Митридата Великого Понтийского, который бежал через Колхиду в свои владения на северном берегу Черного моря. Знаменитый римский триумвир Помпей преследовал Митридата со своими легионами, покорил Армению и остановился зимовать на берегу реки Куры. Впереди была Иберия (тогдашняя Грузия), царствовал в ней тогда Артаг. Он не пропустил римлян через свои владения. Помпей двинул легионы за Куру. Произошли кровопролитные битвы. Иберы сражались с поразительной стойкостью, но были поражены римлянами. Помпей принудил Артага стать в зависимость от Рима и дал ему в соправители некоего Аристарха, которого он поставил царем Колхиды (Западной Грузии). Однако, как только ушли Помпеевы легионы, иберы прогнали Аристарха и объявили себя опять независимыми. Тридцать лет без малого оставляли их в покое римляне, но в 36 году до Рождества Христова явился в Иберию римский полководец Канидий, который хотя и разбил войска царствовавшего тогда в Иберии Фарнаоза, но после этого заключил с ним союз и воспользовался его войском для покорения других народов.

Благодаря появлению римлян сохранились довольно точные сведения о Грузии того времени. Их оставил нам историк Страбон. По его описанию, Иберия изобиловала городами, постройки в которых были каменные. В долине реки Куры жило миролюбивое земледельческое население, а по отрогам гор – воинственное, мало уступавшее в этом отношении своим соседям – скифам и сарматам. Народ иберский, по Страбону, делился на четыре сословия. Из первого сословия, самого знатного, выбирались цари, верховные судьи и полководцы; второе сословие представляли собою жрецы, которые вместе с тем наблюдали и за справедливостью в сношениях с соседями; третьим сословием были воины и земледельцы и, наконец, четвертым простой народ – крепостные, обязанные беспрекословною службою на царя и верховных правителей. Сохранилось также и родовое правление; семейными общинами управлял старший в роде, которому принадлежало все имущество его сородичей и право управлять им.

Около пяти веков после этого Грузия была страною счастливою хотя бы потому, что во главе ее стояли мудрые правители. В течение с лишком пяти веков в Грузии царствовали две династии: Фарнаозианская и Аршакуниатская, что может служить свидетельством незыблемости государственных устоев страны.

В первые три века от Рождества Христова Грузия хотя и была самостоятельною и имела своих царей, но все-таки находилась под влиянием Рима. Римский император Веспасиан со своими сыновьями, Титом и Домицианом, называл своим другом Митридата, царя иберийского; император римский Адриан вызывал в Рим для оправдания другого царя иберов, Фарасмана, который успешно оправдался перед императором. Поддерживаемые римлянами, иберы вели успешно борьбу с парфянами и армянами. Римляне в Иберии улучшили пути сообщения, ввели свое устройство в армии, римская монета обращалась среди иберов, но беспрестанные, хотя и счастливые войны изнуряли народ, так что иберы стали сильно тяготиться римским владычеством.

В 352 году от Рождества Христова умер, не оставив наследника мужского пола, царь Аспагур из Аршакуниатской династии. После него осталась одна только дочь по имени Абешура. Таким образом, на престол должна была вступить женщина, и это было нарушением закона первого Фарнаоза. Эриставы и вельможи оказались в затруднении и не знали, что делать. Однако они скоро нашли выход. В Персии царствовал знаменитый своею мудростью Хозрой II, у которого был сын Мирван, обещавший во всем выйти в знаменитого своего отца. Этого-то Мирвана грузинские правители и избрали в супруги Абешуры. Они выпросили его у Хозроя, причем обязали клятвой управлять Грузией по ее законам и не вводить в ней ничего персидского. Мало того, грузинские дипломаты сумели так обставить дело, что Хозрой в приданое за сыном отдал Грузии только что завоеванную им Армению.

Мирван, женившись на Абешуре, вступил на престол Грузии под именем царя Мириана II, основав, таким образом, династию Сасанидов. Он семьдесят семь лет правил страною так, что ни разу у грузин не было повода раскаиваться в своем выборе. Когда умерла Абешура, он хотел было оставить престол, но весь народ, как один человек, слился в стремлении удержать мудрого перса на престоле Грузии. Мириан остался и женился вторым браком на Нине. Он теперь так вошел в интересы своего нового отечества, что не задумался начать войну с своим младшим братом Норех-Бартомом, который наследовал их отцу Хозрою II. Он намеревался всю Персию присоединить к Грузии и только из жалости к брату не сделал этого и ограничился тем, что отнял у него громадную Джазирехтскую провинцию, половину Сирии и Арабиджана.

При Мириане же грузины овладели Каспийским побережьем, выгнали оттуда хазар и укрепились на Кавказе, подчинив себе Осетию. Одновременно с этим Мириану пришлось в течение тридцати лет вести борьбу за Армению с сыном последнего армянского царя Турдатом Великим.

Грузия стала по своей площади более Персии, могущественнее ее по своим силам, но в то же время истощились в бесконечных войнах духовные силы народа, и свое обновление грузины нашли в христианстве.

Радости и беды прекрасной Грузии

Грузины по своим религиозным воззрениям были в одно и то же время идолопоклонники и огнепоклонники. Два различных религиозных культа совместились в один. Народ поклонялся истуканам, как, например, медному истукану Армазу, стоявшему на могиле Картлоса, поставленному их первым царем Фарнаозом, золотому Гонизу и серебряной Гаим, оставшимся народу от Язона. У них были и другие идолы, серебряные и золотые, которым они приносили жертвы: животных, плоды, цветы. В Мосхийских горах, на границе Иберии и Колхиды, стоял храм Левкотаи с оракулом Фрикса; в то же время грузины обоготворяли солнце, луну, звезды, поклонялись деревьям. Но память о невидимом божестве не могла пропасть в этом народе. В Грузии жило много евреев, поддерживавших непрерывные сношения с Иерусалимом, и вот в третий год царствования царя Адерка по Грузии пронеслась весть о рождении в Вифлееме Спасителя. Тем же самым путем проникла сюда весть и о крестной смерти Его на Голгофе.

Это свершилось так.

Евреи, жившие в столице Грузии – Мцхете, ежегодно посылали в Иерусалим своих уполномоченных для присутствования на празднике Пасхи. В год крестной смерти Спасителя мцхетские евреи послали в Иерусалим благочестивого Елиазара, или Елиоза. Он был свидетелем голгофского события и был потрясен им до глубины души. Пораженный всем виденным, Елиоз купил у римского воина доставшийся тому по жребию (Евангелие от Луки, 23: 34) хитон Спасителя. Когда он возвратился вместе с этой драгоценностью на родину и рассказал обо всем виденном им, то Сидония, по одним указаниям – его сестра, по другим – дочь, так была поражена рассказом о крестных страданиях и смерти Иисуса Христа, что схватила Его хитон и тут же пала мертвою. Ее так и похоронили вместе с драгоценным хитоном, и над ее могилой вырос высокий кедр, как бы уничтожая следы погребения благочестивой еврейки.

Прошло немного времени, и по всему Кавказу пронеслась весть о Христе: святой апостол Андрей Первозванный вместе с другим апостолом, Симоном Канонитом, принесли ее. Последний и умер на Кавказе, и в Анаконии поныне указывают его могилу, которая была предметом благоговейного почитания и поклонения даже наиболее свирепых дикарей Кавказа. Затем, в 100 году от Рождества Христова, сюда был сослан папа Климент, и от него грузины тоже просветились светом Христовой веры. Сюда же бежало из римских владений много христиан, составивших здесь церковь, относящуюся к Антиохийской патриархии, но христианство все-таки было лишь исключительным явлением. Идолопоклонство преобладало, и нужен был могучий толчок извне, дабы оно окончательно было побеждено новой религией, дававшей своим адептам величайшую нравственную силу.

И этот толчок последовал.

Царь Мириан вместе со своим племянником, персидским царем Санором, сыном Норех-Бартома, в 312 году от Рождества Христова напал на только что основанный римским императором Константином Великим Новый Рим, будущую великолепную столицу Византии. Нападение грузин и персов было отбито христианами, составлявшими войска Константина и кинувшимися в битву со знаменем, на котором был изображен крест с знаменитою надписью «In hoc vincis» («Сим победиши»). Когда Мириан узнал, что значит эта надпись и какое значение имеет крест, он приписал свое поражение чуду и ушел, заключив для себя невыгодный мир с римским императором. В это время жила в послушании у армянки-инокини Ниафары молодая девушка по имени Нина, дочь римского полководца и сестры иерусалимского патриарха Ювенала, близкая родственница святого великомученика Георгия Победоносца. Эта девушка часто слыхала от Ниафары о попавшем в Иверию через Елиоза хитоне Господнем, и ею овладело желание во что бы то ни стало найти драгоценную реликвию и проповедовать иверам слово Божие. День и ночь молилась Нина Пресвятой Деве, прося ее помощи. Богоматерь явилась ей в сонном видении, вручила крест, сложенный из виноградных лоз, и сказала: «Иди в Иверскую страну и благовествуй Евангелие. Я буду тебе Покровительницей». Проснувшись и увидав в своих руках чудный крест, Нина со слезами облобызала его и перевязала своими волосами. Вскоре святая Нина явилась на истоках неведомой ей реки (Куры) и, следуя по ее течению, достигла Мцхета в день празднования народом Армаза. На высокой горе стоял исполинский кумир, горевший золотом; по сторонам его – два других, которые, как говорит предание, поражали огнем всякого дерзавшего подступать к ним без воли жрецов. Гремели трубы, курился фимиам, текла кровь жертв; царь Мириан со всем народом простирался ниц перед идолами, и только одна чуждая, никому не ведомая дева не преклонила колен. Внезапно среди ясного дня разразилась страшная буря с молниями и громом; капище рушилось, и среди развалин его лежали остатки разбитых, поверженных кумиров. В ужасе бежал народ, и на развалинах осталась одна Нина, спокойно смотревшая на возникшую и утихшую около нее бурю стихий. Это было 6 августа, и день Преображения Господня стал для Иверии днем, сменившим тьму язычества на свет христианской истины. С этого дня начался ряд подвигов и чудес Нины, память о которых сохранилась в местных преданиях, записанных и царем-летописцем. В царском саду, у таинственного кедра, укрывавшего хитон Господень, часто молилась святая Нина, и там посещали ее дивные пророческие видения. Однажды стая черных птиц, омывшись в водах Арагвы и ставши белыми, как снег, села на ветвях кедра и огласила весь сад райскими песнями – это был символ крещения народа иверийского. В другой раз видела она страшное падение окрестных гор Армаза и Задена с их идолами, слышала звуки битв, вопли бесовских полчищ в образе персидских воинов, как бы вторгавшихся в столицу Грузии, и страшный голос царя их, повелевавшего все истребить. Пораженная видением, святая Нина подняла знамение креста и тихо сказала: «Кончилось владычество ваше, ибо вот победитель», и все исчезло. Святая Нина исцелила Нину, жену царя Мириана, лежавшую уже на смертном одре, и одного из родственников персидского царя, заболевшего в доме Мириана; оба они из первых просветились крещением. Сам царь еще колебался. Но раз, когда он был на охоте, в соседних горах его настигла страшная буря, и царь вдруг ослеп. Пораженный, он пал на колени, восклицая: «Ты Бог над богами, Господь над властителями, Бог Нины!» – и в то же мгновение прозрел. Вся царская семья и народ, узнав о чудесном событии, вышли царю навстречу. «Славьте Бога Нины, Бога вечного», – говорил он народу и, не заезжая во дворец, посетил хижину Нины, пал на колени перед животворящим ее крестом и исповедовал Христа. Нина осенила крестным знамением воды Куры и Арагвы, и в них крестились и царь, и грузинский народ. Один из потомков Елиазара, среди которых еще жило предание о хитоне Господнем, указал место его хранения. Таинственный кедр был срублен, и на его месте воздвигнут соборный храм, в котором и была положена святая одежда. Утвердив веру в Карталинии, святая Нина поселилась в Кахетии и там после тридцатипятилетнего апостольского подвига скончалась близ нынешнего города Сигнаха. Царь и епископ желали перенести останки ее в соборную церковь Мцхета, где она так часто любила молиться над хитоном Господним. Тогда совершилось новое чудо: никак не могли сдвинуть иссохшее тело подвижницы с избранного ею места для своего успокоения. Для Карталинии ею сделано было много, и она как бы хотела своим присутствием утвердить в вере вновь обращенную Кахетию. Царь Мириан соорудил здесь первую церковь во имя святого Георгия, в приделе которой и положил мощи святой проповедницы. Первое житие святой Нины описано было почти современным ей историком Руфином, который повесть о ней слышал от сына Мириана, грузинского царевича Бакура, живо помнившего еще рассказы о ней отца и его приближенных.

Ближайшим политическим последствием проповеди святой Нины было установление дружелюбных сношений с Византией. Император Константин Великий, по принятии Мирианом Христовой веры, послал ему гвоздь от креста Спасителя, часть Животворящего древа, часть мощей родственника святой Нины, великомученика Георгия, которого с того времени народ стал считать покровителем своей родины. Между Грузией и Византией установился прочный мир. Мириан, умирая, был уже убежденным христианином. Он незадолго до смерти построил в местечке Бадбе храм во имя великомученика Георгия и завещал своему сыну считать врагами Карталинии идолов, сжигать их, а «пеплом кормить тех, кто их будет оплакивать». Однако идолопоклонство в Грузии существовало еще около двухсот лет после этого.

Следует заметить при этом, что христианство в Грузии распространялось исключительно путем проповеди, и никогда для водворения его в народе не было употреблено насилие.

Несколько более ста лет Грузия пользовалась относительным спокойствием. Были войны, но незначительные. Затем иверийский престол занял знаменитый Вахтанг I Горгасал (446–499). Этот царь был столь же замечателен, как и Мириан. Он отбил у византийцев отпавшие области Мингрелии и Абхазии, усмирил кавказских князей и горцев, заставил персов отказаться навсегда от мысли ввести в Грузии огнепоклонство, путем уговоров добился того, что высшее духовенство страны уже не присылалось из Константинополя, а выбиралось из природных иверийцев. Помимо этого Вахтанг был первым собирателем народных рукописей, неутомимым строителем городов. При нем Мцхет в 469 году уступил свое первенство Тифлису. Он был необыкновенно мудрый и проницательный судья, щедрый благотворитель. Но после его смерти начинается уже падение Грузии. Восемь без малого веков величия страны словно утомили народ. Теперь персы, с одной стороны, византийцы – с другой, смотрели на Грузию как на свою добычу. Между ними уже шла борьба за нее. Царь Гурген должен был бежать в Византию, а по возвращении, в 532 году, грузинские цари называют себя уже «мтивири» – владетельные князья, потому что персы лишили грузинский народ права выбора царей.

В 536 году Иверия распадается. Часть переходит под покровительство Персии, другая – древняя Джавохетия, область внука Картлоса, – отходит под покровительство Византии, которая в 550 году подчиняет себе Абхазию. В 586 году прекращается так возвеличившая, а затем и уронившая Грузию Хозроанская династия, и Юстиниан II возводит на иверийский престол константинопольского куропалата Гурима, открывающего собою династию Багратидов, потомки которой существуют в наше время и в последние сто лет дали России много полезных деятелей. При них история Грузии становится все печальнее и печальнее. Прежнего величия, могущества как не бывало. В 626 году разорил Иверию император Ираклий, сжегший Тифлис, а в следующем году иверы (грузины) сражаются в рядах византийских легионов против персов. Затем в несчастную Иверию вторгаются арабы, в конце концов подчиняющие себе весь Гурджистан. Но как государство Грузия продолжает существовать.

В народе заметно уже стремление не к одной воинской славе. Многие грузины отправляются в Константинополь и Рим, изучают науки и, возвращаясь, устраивают школы. Развивается умственная деятельность народа, зарождается искусство, являются книги, пока переводные, – словом, наблюдается обычное явление: с упадком, так сказать, физической военной силы государства быстро и широко развивается его умственная деятельность. Люди ума сменяют людей грубой физической силы…

В то же самое время Багратидам приходит несчастная мысль делить единое государство на части. Сперва Иверийское царство было разделено на Абхазское и Грузинское, затем, около 1009 года, на мелкие уделы. Однако народное самосознание стремится к политической самостоятельности.

После смерти Василия Македонского грузины при Баграте IV свергают византийское иго, но не надолго. При сыне Баграта, Георгии, турецкий султан Жакус, овладевший Персией, покоряет всю Грузию. Персы и турки производят страшные неистовства и разоряют прекрасную страну дотла.

Но Грузия все еще сильна. На престоле является любимый народом царь Давид II Возобновитель. Давид Возобновитель (1089–1125) вступил на престол шестнадцати лет от роду. Вся Карталиния лежала в развалинах, Тифлис и многие области были заняты турками, в Имеретии самоуправно властвовали греческие императоры под тем предлогом, что они – единственные покровители единоверного царства, и лишь горы и ущелья Абхазии были безопасным убежищем для царя и народа, а царскою резиденциею был Теагулистав у горы Лихи. В то же время буйные орды мусульман, завладевши плодоносными урочищами вокруг Тифлиса, неистовствовали в Карталинии и Кахетии. Персы терзали окраины царства, и даже армяне делали беспрестанные набеги в пределы единоверной страны. Цветущие местности превратились в пепелища, плодоносные поля – в пустыни. И царю предстояла великая задача залечить тяжелые раны царства. На помощь к нему пришли начавшиеся тогда Крестовые походы, отвлекшие полчища турок и давшие возможность развернуться собственным силам отдохнувшей Иверии.

На опустошенные врагами равнины Давид пригласил горных осетин, и те охотно согласились променять свои бесплодные скалы на плодоносные земли Грузии. С помощью их он и совершил великое дело освобождения родины. Как только он узнал, что франки овладели Иерусалимом, он тотчас сбросил позорное иго турок, перестав платить им дань. И это был истинный подвиг, совершенный Давидом в самом начале царствования. Но не вдруг и не так легко отказались турки от своих притязаний на Грузию, и освобождение ее стоило много крови и им, и Давиду. С малым числом своих войск он поражал сильных врагов и, начав с Абхазии, окончил свои подвиги в Дербенте, сломив железные ворота, устроенные там со времен халифата. Нашествия врагов во все время его царствования следовали одно за другим непрерывною чередою, но в ужасе обращали перед ним тыл вожди сельджуков и персов, не знавшие дотоле поражений, и оставляли в руках его пленных и сокровища, которыми он обогатил свое царство. Так, когда осенью 1121 года несметные арабские полчища вторглись в Триалетскую область, одной битвы достаточно было, чтобы их рассеять, и весь стан Давида наполнился золотом, серебром, великолепными чашами пиршества, драгоценными коврами и оружием; арабские кони сделались обыкновенными – так их было много в грузинском лагере; сирийские вожди доставались пленниками простым поселянам. Однако Тифлис, столица Грузии, долго еще оставался в руках сарацин, крепко сидевших в его цитадели. Но Давид и не заботился об этом, зная, что, прочно утвердившись в стране, не трудно овладеть столицей, и уже только в конце своего царствования, в 1122 году, внезапным нападением захватил Тифлис в свои руки. И тогда от моря Черного до моря Каспийского все покорилось его владычеству. И силы страны настолько возросли, что она могла отрядить уже своих сынов в далекую Палестину, на борьбу с врагами креста.

Бурное море поглотило первых доблестных ратников Грузии, но бедствие не охладило ревности новых избранников, которые благополучно достигли Святой земли и заодно с крестоносцами подвизались там за освобождение Гроба Господня из рук неверных. Лично Давид, отличаясь мужеством и проводя всю свою жизнь в тревогах ратных, одною рукою сокрушая врагов и другою поднимая опрокинутое ими, умел владеть не одним мечом – он был величайшим богословом своего времени. Ничего так не любил победоносный царь, как чтение Священного Писания. При нем было два собора для исправления церковных книг, а на добытые от врагов сокровища строили церкви, и при них учреждались школы для образования юношества. Давид умер во цвете сил, пятидесяти трех лет, оставив свое царство могущественным и спокойным. Народ грузинский прозвал его Возобновителем, а церковь причислила к лику святых.

К счастливейшим временам Грузии принадлежит царствование дочери Георгия Прекрасного – Тамары Великой (1184–1212), бывшей в супружестве с русским князем Юрием Андреевичем. Двенадцатилетней девочкой очутилась Тамара на престоле, но молодость или, вернее, малолетство не помешали ей царствовать с величайшею славою. Ее царствование – золотой век Грузии.

Наука, искусство, литература, и не наносные, а свои, родные расцвели при ней пышным цветом. Знаменитые герои-завоеватели того времени, шах Атарбег и султан Нукордин, были сокрушены полководцами этой царицы, которая и доныне живет в памяти грузинского народа в легендах и песнях. Тамара – до сих пор любимейшее имя грузинских женщин…

Всю свою былую славу, все памятники этой славы благодарный грузинский народ в течение без малого восьми веков приписывает царице Тамаре. Давид Возобновитель и славный Вахтанг Горгасал почти забыты, а народ помнит Тамару и благоговеет перед ее памятью. Есть место (Сванетия), где Тамара стала предметом суеверного религиозного почитания. Кроме борьбы с персами и арабо-турками – эта царица вела борьбу с Византией при ее императоре Алексее Ангеле, и следствием победы Тамары было образование государства-буфера – Трапезундской империи. Воспользовавшись нападением султана Ардебильского, Тамара приказала своим дружинам двинуться сперва в Ардебиль, потом в Тавриз и разгромила их. Богатство Грузии при Тамаре стало несметным, счастью ее не было конца. Грузия расцвела пышно, и Тамарою руководили не одна только жажда славы или процветания родной страны, но и неусыпные заботы о распространении православия и поддержании его там, где оно уже озарило своим светом народы и племена Кавказа.

В Карталинском ущелье поныне видны развалины одного из храмов, созданных Тамарою, особенно памятного тем, что в нем некогда хранилась чудотворная икона Иверской Божией Матери, драгоценный дар Тамары осетинскому народу, родственному ей по второму мужу. Храм этот дважды был разрушен пожаром, и два раза икону Божией Матери находили под грудою развалин и пепла невредимою. Шестьсот лет пребывала святая икона в Карталинском ущелье. Но, когда магометанство ворвалось в Кавказские горы, а русское правительство пригласило горцев-христиан на Терек в Моздок, святая икона Иверии стала русскою святынею. Сохранилось предание, что когда в 1793 году партия горцев прибыла к Моздоку с иконою и тогдашний епископ Моздокский, встретив ее с крестами и хоругвями, внес в собор, то Богоматерь особенным чудом известила, что икона должна остаться вне города на том месте, где она остановилась и провела ночь на смиренной черкесской арбе. Там соорудили часовню и впоследствии воздвигли деревянный храм во имя Успения Божией Матери. И ныне русские паломники стекаются сюда на поклонение иконе со всего Кавказа и из самых отдаленных мест Русской земли.

Об этой великой царице, почитаемой народом наравне с равноапостольною просветительницею Ниною, придется сказать еще несколько слов в очерке, посвященном истории сношений и столкновений Руси с народами Кавказа. Здесь же скажем, что осталось неизвестным, где похоронена Тамара. Известно лишь, что умерла она в Верхней Карталинии в «Замке Роз». Память ее грузинская церковь чествует в неделю жен-мироносиц. Но место погребения все-таки неизвестно, и объяснить это можно лишь тем, что каждое племя хотело, чтобы прах великой царицы покоился в его земле, а затем в наступившие ужасные времена было уже не до того, чтобы помнить о чем-либо, кроме как о спасении своей жизни. Когда же ужасы прошли, то со времени кончины Тамары пронеслось около пяти веков и установить место ее погребения оказалось невозможным.

Умерла Тамара, и закатилась счастливая звезда Грузии надолго, навсегда закатилась.

После Тамары остались дети от ее второго брака с Давидом Багратионом: сын Ласс, занявший престол, и дочь Русудан. При Лассе в Грузию явились монголы и нанесли ей удар, остановивший все ее развитие. Это шли орды Чингисхана. На реке Бердусудже грузины потерпели страшное поражение, но так же, как и во время первой побывки татар на Руси, только этим пока все и ограничилось, и Грузия осталась непокоренною. Зато лет через десять явился в нее преемник Чингисхана – Гаюкхан, прошедший по всей стране и обложивший ее данью, а за ним последовал Батый, уже окончательно присоединивший Грузию на правах завоевания к своим владениям. Однако Грузия все еще представляла сильное государство, и татары устроили ради ослабления ее разделение (в 1259 г.) этой великой страны на два независимых одно от другого царства – Грузию и Имеретию.

Одновременно с монголами на несчастную страну кинулись персы и турки, а к этому еще при Русудан, правившей после смерти брата за малолетством племянника, начались внутренние междоусобия. Персидский шах Джелал эд-Дин ворвался в Грузию, разорил Тифлис, причем более 100 тысяч людей были перерезаны. В конце концов Грузия оказалась разделенною на четыре части: государства Кахетинское, Карталинское, Имеретинское и атабекство Ахалцихское. Хотя вскоре в Грузии оказались только два царя, оба – Давиды, однако царская власть была уже подорвана, и значение, а вместе с тем и самовольство мтивиров и ноинов усилились; внутреннее же безначалие и своевольство вели к тому, что Грузия стала не в силах отражать внешних врагов, и персидские шахи что хотели, то и делали в несчастной стране.

Нельзя, говоря об этом тяжелом времени, не упомянуть об одном замечательном грузинском царе, Димитрии II. Шах персидский Аргун ни с того ни с сего вздумал разорить Грузию. Димитрий, не задумавшись, предложил ему свою жизнь, только бы избавить родину от беды. Свирепый перс приказал отрубить царю-патриоту голову, а на его место назначил царем Вахтанга II, племянника погибшего мученика. В благодарность за такую жертву Димитрий II везде в грузинской истории назван Самопожертвователем. Вахтангу удалось собрать в одно целое Грузию, но персы хозяйничали в стране как им было угодно, разделяли несчастную страну на части, которые раздавали за услуги своим приспешникам, умерщвляли царей, возводили на их престолы угодных себе людей и т. д.

Но новая и более ужасная беда постигла несчастную Грузию. В 1388 году явился с монголами Тамерлан (Тимур) и камня на камне не оставил на своем пути. Уничтожены были лучшие города, перерезано было без счета людей, церкви были сожжены или разрушены. Уцелела, и то случайно, от свирепости монголов только одна Бадбийская обитель, где находились мощи святой Нины. Случилось же все это как раз после того, как грузинский народ доказал свою необыкновенную живучесть. При Георгии VI Пресветлейшем мтивиры и эриставы были усмирены. Грузия снова соединилась в целое, хотя и не в пределах своих предков; царство укрепилось, водворилось спокойствие. Но тут-то и явился Тимур. До 1407 года он шесть раз являлся в Грузию. Тифлис и Кутаис были уничтожены, даже Мцхетский храм оказался разрушенным, а грозному завоевателю мало оказалось всего этого. Он заставил несчастного царя Баграта V принять магометанство, но, к чести этого последнего, должно сказать, что Баграт стал ренегатом только по виду и бросил магометанство, едва Тимур ушел. Однако это вызвало новое появление монголов в Грузии. Наследовавшего Баграту V царя Георгия VII Тимур дважды склонял к переходу в магометанство, но этот царь был потверже и от веры отцов не отказался. Напротив того, ему удалось прогнать монголов, но в последней значительной битве он пал сам. Страна еще не оправилась от монгольского нашествия, а приходилось отбиваться сразу от турок и персов.

В такое время царем Грузии стал восьмилетний Александр I (1414–1442), за которого правила Грузией его мать. Казалось бы, именно в царствование малолетнего правителя должна более всего страдать от внутренних и внешних врагов всякая страна. Было много примеров этому: смуты, раздоры, междоусобия увеличивались внутри государства; припомним хотя бы царствование в России царя Иоанна IV Васильевича, также вступившего на престол в младенческие годы. Но, вопреки всем ранее бывшим примерам, царствование малолетнего Александра I Георгиевича было благодетельно для несчастной, исстрадавшейся Грузии. Своевольные мтивиры как-то стихли, ни персы, ни турки не являлись в разоренную Тимуром страну. Грузия быстро оправлялась от шести ужаснейших погромов. Опять грузинский народ доказал свою необыкновенную живучесть. Разбежавшиеся жители возвращались на свои насиженные веками места. Быстро зазеленели поля и нивы, снова возделанные, снова цветущие, один за другим поднимались из пепла разрушения новые деревни, села и города. Опять воздвигались храмы Божии. Оскверненный и обращенный в развалины Мцхетский собор снова вырос в восстановленной столице древней Грузии; население год от году возрастало, торговля усиливалась и развивалась. Грузия, как чудесный феникс, возродилась из своего собственного пепла. К тому времени, когда Александр начал самостоятельное царствование, это была уже снова великолепная страна, благоустроенная внутри, грозная для врагов извне. Александр оказался мудрым правителем и, кроме того, правителем счастливым. Он вел удачные войны и из своих походов всегда возвращался с множеством пленных. Их он расселял по стране, женил на туземках, пополнял ими свои дружины. Явилось ядро, преданное исключительно одному только царю. Благодаря этому Александр очень быстро управился с мтивирами и сокрушил их недавнее могущество; при нем удельные князья потеряли право собирать дань с жителей в свою пользу и облагать их новыми налогами. Напротив того, Александр отдавал десятину своих доходов в пользу беднейших жителей, но в конце своего царствования он испортил все свое дело. Процарствовав счастливо и с пользой для своей страны около тридцати лет, Александр принял постриг и ушел в монастырь, а Грузию разделил на три государства: Имеретинское, Карталинское и Кахетинское, царями которых назначил своих сыновей – Вахтанга, Димитрия и Георгия, – другими словами, он сразу вновь разрушил великое здание, которое ему и народу удалось создать с таким великим трудом.

Нужно ли говорить, что с увеличением царского потомства разделенная Грузия дробилась на еще более мелкие части? Явились самостоятельные мелкие царства: Мингрелия, Гурия, Самхетия, Ширван, Сванетия, Абхазия. Эти, в свою очередь, поделились на еще более мелкие. Каждое из новообразовавшихся слабых государств стремилось к полной политической самостоятельности. Шли постоянные междоусобные войны; родственники-правители ожесточенно боролись между собой за призрачные права, а персы и турки не упускали случая пользоваться этими внутренними усобицами. Они спорили из-за Грузии между собой, и Грузии постоянно приходилось быть ареною их битв, причем, конечно, ожесточившиеся враги не щадили страны и безжалостно разоряли ее от края до края. Ясно было, что просуществовавшее около трех десятков веков государство не могло уже существовать без поддержки извне, и тогда-то взоры всего грузинского народа с надеждою стали обращаться к могучему единоверному соседу на севере, с которым у грузин в течение предыдущих шести веков были непосредственные и сближавшие народы сношения.

Этим великим соседом была Русь.