Глава четвертая. Кража
Рано утром позвонила Лиля и предупредила, что не сможет сегодня открыть салон. Голос у нее был нервозный, настроение подавленное, поэтому Клара сразу поняла, что у подруги случилось что-то серьезное, но Лиля категорически отказывалась обсуждать причину по телефону.
Клара попросила мужа отвезти Полину в школу, что вызвало у него очередную бурю недовольства, которую она выдержала с большим трудом. По дороге в цветочный салон у нее было время подумать и оценить создавшуюся в семье ситуацию. Атмосфера между супругами так накалилась, что, казалось, одна искра – и вспыхнет пожар, в котором сгорит последняя надежда на примирение.
Перед магазином Клара с удивлением обнаружила припаркованный автомобиль Уварова. Тот сидел за рулем и пролистывал рекламу автомобилей. Увидев Клару, он резво выскочил из машины и побежал ей навстречу.
– Мое почтение! Хорошо выглядите! Как у вас дела? – нарочито бодро спросил следователь.
Клара не разделяла его энтузиазма от встречи, сейчас ей хотелось только одного – открыть магазин и продолжить чтение дневника. Она одарила его тяжелым взглядом и даже не поздоровалась. Справившись с заедающим замком, Клара распахнула дверь магазина, набрала код сигнализации и перевернула дверную табличку с надписью «открыто».
– Что вы здесь делаете? – недовольно спросила она и, передразнивая манеру следователя, добавила: – Появились новые улики и вам снова нужно меня допросить? Теперь уже с пристрастием?
Не обращая внимания на ее недовольство, Уваров зашел следом и, облокотившись о прилавок, сказал:
– Мы вчера без предупреждения ввалились к вам в дом. Я хотел вам сказать, что это была не моя идея.
– Правда? – ехидно произнесла Клара и, взглянув на взъерошенные волосы и мятую рубашку следователя, добавила: – А вот вы плохо выглядите, как после бурной ночи.
Не сводя с Клары взгляда, Уваров пригладил волосы.
– Я еще не был дома, ночка действительно выдалась бурной. Мы продвинулись по делу Тихонова.
– Правда? – без особого любопытства спросила Клара.
– А вы не хотите пойти куда-нибудь выпить кофе? – завел старую пластинку Уваров.
– Нет. Я должна быть в магазине, и это место вполне подходит для разговора, – категорично заявила она.
Уваров посмотрел по сторонам, как будто боялся случайных свидетелей, и потянулся в потайной карман куртки.
– Про это родимое пятно вы говорили? – спросил он, протягивая ей фото.
На фотографии был изображен Тихонов в возрасте примерно сорока лет. В кадр попала правая рука, в которой он держал сигарету. На руке отчетливо виднелось родимое пятно в виде полумесяца, которое с четырех сторон окружали точки, похожие на звезды. Клара оживилась.
– Да, это оно.
– На мой взгляд, это не родимое пятно, а татуировка, – неуверенно предположил Уваров. – Полумесяц растущей луны, окруженный четырьмя звездами. Я уже где-то видел ее недавно.
– Ну, я не эксперт, мне показалось, что очертания не такие ровные, как на тату, поэтому я и подумала, что это родинка, – выкрутилась Клара. Ей уже и самой стало противно от того, что она скрыла дневник Тамары и теперь приходится постоянно врать следователю, что невероятно выматывало.
– Смотря где делали татуировку. Ее мог сделать не профессионал.
Зазвенел колокольчик на двери, Клара подняла глаза от фотографии и увидела высокую женщину лет пятидесяти. Она приветливо поздоровалась, пытливо осмотрела все букеты из роз в витрине и попросила завернуть один из них. Клара вошла в холодильник-витрину и вынула из пластикового вазона алый букет. Расплатившись, женщина поспешно вышла из магазина, оставляя после себя шлейф терпких духов.
– Я вспомнил, где уже видел этот рисунок! – воскликнул Уваров и постучал указательным пальцем по фотографии.
– И где же? – заинтересовалась Клара. После первой покупательницы ее настроение немного повысилось.
– В квартире, которую снимал Тихонов, – взволнованно ответил следователь, – рисунок лежал в книге. Я его там и оставил. Черт! Сегодня в квартиру должны были въехать новые жильцы!
Следователь бросился к выходу, чуть не сбив с ног входившую в магазин Лилю. Вид у нее был еще хуже, чем голос по телефону.
– Ой, извините, – неловко пролепетал Уваров и побежал к машине.
Лиля зашла в магазин, сухо поздоровалась и, не поднимая глаз на подругу, положила сумку в подсобку. Клара молча наблюдала за ней, давая возможность адаптироваться. По глазам подруги было заметно, что она долго плакала. Ее губы были плотно сжаты, подбородок дрожал.
Лиля прошла к неразобранным упаковкам с цветами и начала собирать композиции. Движения ее были резкими, цветы в руках ломались, поэтому Клара решила ее остановить:
– Лиля, перестань. В таком настроении нельзя работать с цветами. Что случилось? Сядь, поговори со мной.
Подбородок задрожал еще сильнее и из последних сил Лиля тихо произнесла:
– От меня ушел муж.
– Как ушел? – не поняла Клара и округлила глаза от удивления.
– Вчера ночью.
Клара взяла подругу за руку и потянула к стулу.
– Присядь, расскажи, что произошло.
Лиля опустилась на стул и, собравшись с силами, начала рассказывать:
– Он пришел в семь часов вечера… – громкий всхлип, – сразу после того, как я вернулась с работы, как будто поджидал меня где-то рядом. Был немного выпивши… Видимо, принял для храбрости, – Лиля закатила глаза к потолку, несколько секунд боролась с подступающими слезами, а потом выпалила на одном дыхании: – С порога заявил, что любит другую, и попросил развод.
– Боже мой, – невольно вырвалось у Клары.
Лиля разразилась слезами. Клара сжимала ее руку и терпеливо ждала, когда подруга успокоится.
– Я сразу поняла… – Лиля высморкалась и продолжила, – что она ждет его где-то рядом. Видимо, в машине. Он не раздевался, только куртку сбросил, и стал быстро собирать вещи.
– А ты что?
– Сидела и таращилась на него, как идиотка. Не могла даже пошевелиться. Ты же понимаешь, что его роман был для меня не новостью, но к тому, что он уйдет из семьи, я была совершенно не готова.
– А как же ребенок?
– Он не знает про беременность, – сквозь зубы произнесла Лиля.
– Как не знает? Ты не сказала ему? – удивилась Клара.
– Нет. А зачем? Он уже сделал выбор. Ребенком мужика не удержишь, если только на время.
Клара знала Лилю больше двух лет и была удивлена реакцией подруги. В семье доминировал муж, Лиля постоянно ему уступала, оправдывая себя шуткой «любовь зла – полюбишь и козла». А сейчас даже не сказала мужу про беременность…
Лиля тяжело вздохнула и добавила:
– Моя душа сейчас как выжженная степь. Ничего в ней нет, ни хорошего, ни плохого. Постоянно перед глазами стоит его лицо. Оно было таким чужим, как будто мы и не жили вместе вовсе. Глаза от меня стыдливо прячет, под воротником засос, пропах весь термоядерными духами, будто она его специально из флакона поливала. Где мне взять силы, чтобы все это выдержать?
Лиля закрыла лицо руками и заплакала. Клара опустила ей руки на плечи и сказала:
– Если тебе поможет, я могу пожить у тебя пару недель, пока ты не придешь в себя.
– А как же твой переезд?
– Думаю, что Аркадий поймет меня, – с надеждой в голосе произнесла Клара, хотя сама мало верила в то, что говорила.
Вернувшись домой после рабочего дня усталой и опустошенной, Клара прошла на кухню и положила на кухонную столешницу большую коробку пиццы, от которой исходил приятный аромат сыра и базилика. Кроме кухонного гарнитура в комнате ничего не было. Переезд снова дал о себе знать, от чего тоска накатила с удвоенной силой.
Клара с грустью подумала, что в этой квартире она впервые почувствовала себя хозяйкой, с большим энтузиазмом сделала ремонт и выбрала мебель. Здесь они с Аркадием многое пережили. Ей вспомнилось, как Полина часами стояла перед эркерным окном в гостиной, когда заболела ветрянкой, и с завистью наблюдала, как играют на детской площадке ее новые друзья. А сама Клара после того, как попала в аварию два года назад, облюбовала балкон, где по вечерам сидела в кресле-качалке с загипсованной ногой. С минуту она растерянно озиралась по сторонам, сердце защемило и на глаза тут же навернулись слезы.
В этот момент Полина выбежала из своей комнаты, в считанные секунды преодолела коридор и бросилась к ней в объятия. Вид у нее был счастливый и восторженный.
– Мамочка! Папа сказал, что я буду ходить в музыкальную школу в Элисте!
– Правда? – отозвалась Клара, украдкой смахивая слезы. – А ты сама-то хочешь этого? Придется делать много уроков. Появятся новые предметы, ты осилишь?
– Да! Да! Да! – запрыгала Полина и начала кружиться.
Девочка проскакала на одной ноге до гостиной и тут же вернулась. Клара с умилением наблюдала за дочерью. Утреннее дурное настроение отступило.
– А где папа?
– Он в кабинете, говорит с кем-то по телефону, – весело ответила дочь.
Клара раскрыла коробку с горячей пиццей и сказала:
– Зови его, будем есть пиццу, пока не остыла.
– Ура! Пицца! – радостно закричала Полина и побежала в кабинет к отцу.
Ей навстречу вышел Аркадий и, схватив дочь на руки, понес на кухню. Она обвила его шею своими маленькими ручками и смачно поцеловала в щеку. От такой идиллии Клара расплылась в улыбке и почувствовала себя виноватой – то, что всех радует, у нее вызывает отчуждение. Аркадий наградил жену сдержанным поцелуем и скомандовал дочери:
– Марш мыть руки.
Полина побежала в ванную.
– Пицца подоспела в самый раз. Мы проголодались.
– Я смотрю, у вас у обоих хорошее настроение.
– Да. Я записал Полю в музыкальную школу, договорился с консьержкой, чтобы она время от времени присматривала за ребенком. Она предложила свои услуги по уборке квартиры и приготовлению еды. Я сказал, что мы с женой подумаем.
После ужина Клара убрала мусор и помогла мужу запаковать оставшуюся мебель. Весь вечер Аркадий шутил, говорил о будущем и делился своими планами в новой должности. Клара натянуто улыбалась и в знак одобрения кивала. Она никак не могла улучить момент, чтобы рассказать ему о Лиле.
Уложив дочь спать, она вошла в спальню и увидела Аркадия на кровати. Он лежал в пижамных брюках, облокотившись на мягкую стеганую спинку кровати, и просматривал почту на ноутбуке.
– Аркаш, мне нужно с тобой поговорить, – мягко начала она.
Лицо мужа сразу напряглось, и он пронзил ее недоверчивым взглядом.
– От Лили ушел муж.
– Иди ты! – удивленно бросил он, облегченно вздыхая от мысли, что разговор пойдет не о переезде, и тут же отложил ноутбук в сторону.
Немного сгустив краски, Клара рассказала мужу о трагедии подруги, о ее беременности и в конце произнесла:
– Не знаю, что делать, Лиля – моя единственная подруга. У нее трагедия, а тут еще наш отъезд и мы оставляем на нее магазин. Сегодня она еле отработала полдня. Я должна остаться с ней хоть на несколько дней. Не могу бросить ее одну в таком состоянии.
– Да, ситуация сложная, – согласился Аркадий и нахмурил брови.
Он немного подумал и спросил:
– Ты можешь набрать ее номер?
Клара опешила: он никогда раньше не общался с ее подругами.
– Да, – растерянно ответила она и пошла за своим мобильным телефоном.
Вернувшись в спальню, она протянула телефон, в котором уже слышались гудки.
– Алло, – послышался слабый голос Лили и Аркадий перевел на громкую связь.
Он вежливо поздоровался, справился о ее здоровье и сказал, что жена поведала ему о сложившейся ситуации. В трубке послышался громкий всхлип.
– Так значит, ты сейчас одна? – уточнил Аркадий.
– Да, – отрывисто ответила Лиля.
– У тебя есть кто-то, кто может тебя поддержать?
– Нет. После смерти родителей я одна на всем белом свете.
– Клара переживает за тебя, хочет остаться на несколько дней. Убедиться, что с тобой все будет в порядке.
– А ты не против? – настороженно уточнила Лиля, и Клара была готова расцеловать подругу за этот вопрос.
– Если тебе это поможет, то я согласен.
– Спасибо Аркадий, – с благодарностью отозвалась Лиля.
Аркадий поспешил попрощаться и протянул трубку жене.
– Что это было? – спросила Клара, показывая на телефон. – Ты решил убедиться, что я не вру?
– Да, – спокойно ответил Аркадий, – и пока ты не начала возмущаться, скажу, что ты можешь остаться у Лили, но не больше чем на неделю. За это время найди человека, который будет работать вместо нее в павильоне, а ее подготовь на свою должность. Она способная, быстро научится.
Клара шумно выдохнула и уставилась на мужа. Ей не верилось, что он отпустил ее без всяких оговорок.
– Я дал задание своему новому секретарю, а это, к слову сказать, мужчина, подобрать для цветочного магазина помещение в центре города с хорошей проходимостью. Когда ты приедешь, надеюсь, что у тебя будет выбор из нескольких вариантов.
– Хорошо, – ответила Клара. У нее уже не осталось сил на споры.
Аркадий закрыл ноутбук, похлопал рядом с собой по кровати и сказал:
– Иди ко мне, я давно не засыпал рядом с женой.
Клара решила не накалять обстановку – терпение мужа было небезграничным, поэтому она кивнула головой и начала переодеваться ко сну.
В пятницу утром Клара проводила мужа и дочь в Элисту и решила пешком пройтись к своему магазину. На глаза наворачивались слезы: хоть она и была против переезда, но жить без мужа и дочери было невыносимо. Перед внутренним взором стояли озорные глазки Полины, которая воспринимала переезд как очередное приключение. Аркадий умолял Клару быть осторожной и при любых проблемах сразу же звонить. Прощание всем далось нелегко, и Клара в глубине души уже укоряла себя за то, что осталась в Сочи.
На перекрестке рядом с ней притормозила машина Уварова, и он махнул ей рукой.
– Доброе утро, – сказала Клара, открывая пассажирскую дверь.
– Салют, – отозвался следователь, – подвезти?
– Нет, спасибо, пройдусь пешком. Только что отправила семью, на душе тяжело, хочу проветриться.
– Садитесь, подвезу, – настойчивее предложил Уваров, – заодно расскажу, что я выяснил про рисунок.
«Любопытство сгубило кошку», – подумала Клара и без лишних проволочек села на переднее сиденье «Мерседеса».
Уваров потянулся на заднее сиденье, вынул из спортивной сумки книгу и протянул ее Кларе. Она прочитала название: «Тайные знаки древних цивилизаций».
– Рисунок внутри.
На табло светофора зажегся зеленый, «Мерседес» плавно тронулся в сторону цветочного салона. Клара открыла книгу и увидела набросок, сделанный синей шариковой ручкой на тетрадном листке в клетку. В центре рисунка располагался полумесяц, его окружали четыре звезды, по одной с каждой стороны. Она пролистала книгу, но похожей картинки не нашла.
– Странно, что рисунок вложен в книгу с таким близким по теме названием, а ничего похожего на полумесяц в ней нет.
– Я тоже сначала так подумал, – многозначительно произнес Уваров.
Клара взглянула на него и с нетерпением спросила:
– А потом?
– Тщательно осмотрел книгу и увидел, что в ней нет двух листков. С двести сорок пятой страницы по двести сорок восьмую.
Клара пролистала книгу и убедилась, что этих страниц действительно нет.
– Надо найти точно такую же книгу и посмотреть, что было на вырванных страницах, – взволновано предложила Клара.
– Уже, – довольным тоном произнес Уваров и улыбнулся.
Он вынул из внутреннего кармана куртки три сложенных пополам ксерокопии и протянул их Кларе.
– А сразу не могли их дать? – недовольно пробурчала она.
– Сразу неинтересно, – отшутился следователь.
Она вырвала из его руки страницы, быстро развернула и увидела точно такой же знак, как родимое пятно на руке Тихонова. Автор книги писал, что упоминание об этом знаке он нашел в четырех разных источниках. Он утверждал, что этот древний знак индейцы Майя относили к духу Луны, который был разлучен со своей возлюбленной грозным духом Солнца. Когда дух Луны сильно страдал и скучал по любимой, на Земле происходили катаклизмы, случались страшные землетрясения, наводнения и смерчи. Жрецы умели предсказывать эти события, и майя устраивали грандиозный праздник в честь духа Луны, принося в жертву молодых красивых девушек, дабы задобрить терзания духа по возлюбленной.
Также этот знак был найден при раскопках одной из египетских гробниц. Под ним было откровение, которое гласило, что на землю сходит дух Луны, обретает физическое тело и странствует в поисках любви. Если дух находит любовь, то на Землю проливается теплый дождь, если нет, то происходят страшные разрушения.
Далее в книге повествовалось о том, что этот же знак упоминается в дамасских летописях. Эти летописи составил некий Ибн-аль-Амени, алхимик и исследователь древних пророчеств. Он принадлежал к древней и уважаемой дамасской семье, гордившейся своим происхождением от арабского племени тамимов. Ученые нашли в летописях упоминание о мощном землетрясении, которое, по словам Ибн-аль-Амени, произошло из-за духа Луны. Больше двухсот тысяч человек погибло. Алхимик тоже упоминал о возлюбленной, с которой разлучили духа Луны… Возлюбленная была брошена на землю в наказание за свою гордыню, и каждый раз, когда она пытается воссоединиться с духом Луны, происходят природные катаклизмы – потому что душа ее так отягощена, что даже бесконечные воплощения в женских обличиях не дают ей возможности очиститься.
Но самым подробным объяснением был рассказ одного журналиста, которому про знак духа Луны поведал тувинский шаман. Он утверждал, что в древности жила красавица по имени Тея. Она обладала уникальной красотой и сильно гордилась ею. Свое сердце она отдала духу Луны, и они скрепили свой союз клятвой, но однажды ее увидел дух Солнца и возжелал. Тея не просто отказала духу, а высмеяла его, и в отместку дух Солнца проклял ее и спустил на Землю в обличии неприметной женщины. Сердце духа Луны наполнилось горем и печалью, после чего на Луне появились пятна. С тех пор дух Луны раз в пятьдесят пять лет, отправляет на землю своего посланника, который ищет возлюбленную, чтобы снять проклятье и вернуть любовь. Но поиски его из века в век напрасны – хорошо спрятана Тея, не найти ее духу, пока дух Солнца сам не простит обидчицу.
Шаман поведал журналисту, что лично встречался с посланником духа Луны и даже помогал в его делах. Посланник Луны находит свободное тело и воплощается в человека. Тувинец сказал, что дух Луны помечает своего посланника специальным знаком – полумесяцем. Затем дух Луны дает ему четыре знамения, и после этого он должен прибыть в святое место с Теей. Каждое знамение отмечается одной звездой вокруг Луны. Когда переход близок, вокруг полумесяца проявляются четыре звезды и окрашиваются в кровавый цвет.
Пока Клара читала, Уваров сверлил ее взглядом. Его чувства к женщине крепли с каждым днем. Внутри все клокотало от эмоций и раздиравших следователя противоречий. Одна его часть в отъезде мужа видела знак судьбы и не собиралась упускать момент, поэтому-то мозг лихорадочно придумывал варианты дальнейших событий. Другая часть говорила, что он не имеет морального права даже признаться ей в своих чувствах…
Клара еще раз внимательно рассмотрела рисунок и вспомнила, что в дневнике Тамара описывала только полумесяц на руке Тихони. Ни о каких звездах не упоминалось, а между тем на снимке, который показывал Уваров, было четыре звезды.
– Хорошая легенда, правда? – спросил Уваров и, останавливаясь перед цветочным магазином, добавил уже более томным голосом: – Романтическая.
Клара так не считала. Конечно, она не верила в духов Луны и Солнца, скорее, природным катаклизмам было другое объяснение, но то, что в отметине на руке кроется какая-то загадка, она не сомневалась. Интуиция подсказывала ей, что нужно хорошенько изучить этот знак и все, что с ним связано.
– Думаете, это просто татуировка? – спросила она.
– Знак могли выбрать случайно, он простой, без затей – луна, звезды. Может быть, так отмечали бойцов какой-либо банды, – предположил следователь, но тут же махнул рукой – эта идея ему самому не понравилась.
Клара знала, что Тихоня познакомился с Тамарой, когда ему едва исполнилось тринадцать, ни о какой преступной банде тогда речи не было. Он ходил в школу и бегал в рыбацкий домик к Тамаре.
Уваров остановил машину перед магазином и сказал:
– Заберите эти ксерокопии, для расследования они – ноль без палочки. Мы сейчас сконцентрированы на поиске Тихонова.
Клара попрощалась и вышла из машины. Уваров придержал пассажирскую дверь и спросил:
– Где вы остановились?
На противоположной стороне дороги, прислонившись к дереву, стоял мужчина в черном пальто и шляпе. Он внимательно наблюдал за беседующей парочкой.
– Я сегодня перееду к подруге.
– Помочь с вещами? – тут же предложил свои услуги Уваров.
Мужчина в пальто вынул из кармана два прозрачных кристалла и стал перебирать их пальцами.
– Если вам нетрудно… – замялась Клара, – от помощи не отка…
– Нетрудно! – не дал ей договорить Уваров, осекся и уже более спокойным тоном добавил: – Во сколько за вами заехать?
– Я заканчиваю в семь часов.
– Лады!
Клара захлопнула дверь машины и пошла к магазину. Она уже подходила к двери, когда сильный порыв ветра поднял перед ней вихрь пыли. Клара хотела прикрыть глаза и случайно выпустила из рук ксерокопии книжных листков. Она попыталась их поднять, но ветер игриво подхватил бумагу и взметнул вверх. Листки друг за другом перелетели через дорогу и упали к ногам мужчины в пальто.
Мужчина нагнулся, поднял листки и расправил одним ловким движением. Перебежав через дорогу, Клара подошла к незнакомцу и улыбнулась.
– Спасибо, что поймали их, – поблагодарила она.
Лицо мужчины было прикрыто шляпой, его таинственный вид сразу насторожил Клару, но опасности от него она не ощутила. Он протянул ей листки, и по морщинистым рукам Клара поняла, что перед ней пожилой человек.
– Не за что. Зачем так переживать из-за простых бумажек?
– Не скажите, это не простые бумажки, – возразила Клара и попыталась разглядеть лицо незнакомца, но тот ловко скрывал его под широкими полями шляпы.
Клара еще раз поблагодарила мужчину и пошла через дорогу.
– Чудной народ эти ученые: придумают всякую чушь, а простой люд им верит, – услышала она голос незнакомца за спиной.
Она обернулась, но рядом с деревом уже никого не было. Клара встала как вкопанная и огляделась по сторонам: прошли всего доли секунды после услышанных слов, а незнакомца уже и след простыл.
– Клара! – услышала она истошный крик Лили.
Обернувшись, она увидела, что на нее надвигается фура. Визг тормозов заставил Клару резко отпрыгнуть в сторону. Она упала, больно ударившись коленкой и локтем об асфальт.
– Ты что, с ума сошла?! – прокричала Лиля, подбегая к ней.
Клара посмотрела на нее испуганным взглядом и часто заморгала. Все произошло так быстро, что она не успела осознать случившееся.
– Меня чуть не сбили, – еле вымолвила она.
– Зачем ты стояла посреди дороги? – в отчаянии прокричала Лиля.
– Я хотела перейти…
– Ты как завороженная стояла посреди дороги пять минут! – воскликнула Лиля. – Я наблюдала за тобой через витрину. Встать можешь?
Клара посмотрела на разбитую коленку, потрогала через разорванные колготки содранную кожу и попыталась встать. Резкая боль заставила ее снова сесть.
– Видимо, сильно ушибла, – объяснила она подруге.
Из фуры, которую занесло на встречную полосу, выскочил разгневанный водитель и двинулся в их сторону.
– Эй! – крикнул он Лиле. – Твоей подруге жить надоело?!
Звуки, словно преломленные водной глубиной, поплыли и слышались разрозненно. Лиля что-то ответила водителю, но Клара не поняла. Водитель, словно рыба, открывал рот, но звуков не издавал. Голову сдавило, звуки перешли в звенящий шум. Только по разгневанному лицу Клара поняла, что водитель сильно испуган и зол. Она переводила взгляд с шофера на Лилю, пытаясь уловить смысл их перепалки. Наконец водитель махнул рукой и скрылся за кабиной фуры. Лиля подставила подруге плечо, и они медленно двинулись через дорогу к салону.
Нарастающий звенящий гул подгонял их в спины, словно торопил на отходящий от перрона поезд. Перед глазами все плыло и мелькало, боль стянула голову, словно обручем. Чтобы убедиться в реальности происходящего, Клара взглянула на подругу. Лиля выставила руку вперед, останавливая этим жестом несколько легковых машин. В нетерпении водители начали сигналить.
– Шевели копытами! – забасил один из водителей.
– Потерпишь! – огрызнулась Лиля.
Постепенно давление на уши уменьшилось, слух не только восстановился, но и обострился. Кларе казалось, что клаксоны проезжающих мимо машин могут ее оглушить. В память впечатался отчаянный крик Лили. Она не могла поверить в то, что мужчина в шляпе ей привиделся. Только испачканные в дорожной пыли листки, которые она все еще сжимала в руках, напоминали ей о загадочной встрече.
Едва переступив порог цветочного салона, Клара освободилась от опоры в виде плеча подруги и встала у окна. Ее взгляд пристально всматривался в место, где ее только что чуть не сбил грузовик. Что же это было? Клара старалась найти хоть какое-то объяснение случившемуся, и тут же сама опровергала свои доводы.
Когда рана на коленке была обработана, Лиля усадила подругу в подсобку.
– Ты перенервничала, – констатировала она, – из-за переезда, из-за утопленника, еще я тут со своим разводом. Тебе надо отдохнуть.
– Я в порядке, – сопротивлялась Клара. – Это ты беременна, и тебе надо отдохнуть.
– Беременность не болезнь, а ты вон как коленку расшибла, – парировала Лиля, указывая на ушиб.
– Похоже, не только коленку, но и локоть, – призналась Клара и потерла руку.
– Ну, тем более. Надо сделать рентген, вдруг перелом.
– Смеешься? – заулыбалась Клара. – Я в порядке, к вечеру все пройдет.
Впрочем, сама Клара так не считала. Ее беспокоила не физическая боль – больше всего она боялась потерять контроль над реальностью, словно кто-то или что-то тащило ее в неведомый мир, где не существовало общечеловеческих ценностей, важна была только пока не понятая ею миссия. В чем эта миссия заключалась, Клара никак не могла разобраться. Частая смена настроения, головокружение, раздражительность – это далеко не полный перечень изменений, которые произошли с ней в последнее время. А тут еще этот грузовик…
Зазвенел дверной колокольчик. Лиля прикрыла дверь подсобки и ушла обслуживать вошедшего покупателя. Как только Клара осталась одна, в голове стразу промелькнула мысль о дневнике. Читая записи Тамары, Клара так увлекалась, что забывала о своих переживаниях и невзгодах, как будто невидимая рука хозяйки дневника ограждала ее от всего, что могло растревожить душу. Она вынула дневник из сумки и вновь погрузилась в воспоминания Тамары.
«После суда мать Тихони, Светлана и я приехали домой уставшие и опустошенные. Было уже поздно, мы не спали предыдущую ночь и меня уложили в гостиной. Женщины сели на кухне и коротали время за чаем и разговорами. Я проснулась среди ночи и невольно подслушала их беседу. Светлана призналась сестре, что после случая, который произошел с племянником в двенадцать лет, ей страшно смотреть ему в глаза и жутко находиться с ним в одном доме, и что только благодаря моему присутствию она приютила его в первую ночь. Мать Тихони благодарила ее за все, что та сделала для ее сына, и просила поддержки в будущем. Она сказала, что будет высылать деньги для Тихони, и просила присмотреть за мной потому, что сын слезно умолял ее об этом в последнюю встречу. Дальше они перешли на шепот, и я уже ничего не могла различить, но в конце разговора Екатерина сказала, что она прозрела и поняла, как была неправа; теперь ей осталось только одно – вымаливать у Бога прощение. Я не поняла, о чем они говорили, но мое подозрение подтвердилось – они скрывали от меня некую тайну, и эта тайна была как-то связана с Тихоней.
Выбора у меня не было: после суда я осталась жить у тетки Тихони. В тюрьму на свидание к нему пускали только родственников, поэтому единственным способом общения были письма. Какими же ласковыми и нежными они у нас были! Он просил меня дождаться его, как будто я могла поступить по-другому. Я сохранила его письма – все до единого. Перед тем, как лечь спать, я перечитывала их снова и снова.
Чтобы хоть как-то отблагодарить Светлану за кров и еду, я помогала по хозяйству и выполняла ее поручения. Она научила меня готовить и, конечно же, каждый день я упражнялась в шитье.
Вскоре Светлану понизили в должности и лишили партбилета. Денег нам не хватало, и она стала брать заказы на пошив одежды домой, а я помогала ей. Она научила меня правильно снимать мерки и делать выкройки.
Прошла еще неделя, мое состояние ухудшалось с каждым днем. По утрам меня так тошнило, что я не могла завтракать. Я осунулась, похудела и постоянно находилась в депрессивном настроении. Свое состояние я объясняла разлукой с Тихоней.
Как-то раз Светлана подозвала меня к себе и сказала: «Отведу тебя сегодня к гинекологу, у меня подозрение, что ты беременна». Я испугалась не на шутку. За свои пятнадцать лет я не была у врача ни разу, тем более у гинеколога… Я так боялась, что, идя с ней в поликлинику, дрожала, как осиновый лист на ветру.
Подозрения Светланы подтвердились: врач сказал, что я беременна!
Срок двенадцать недель…
Мы вышли на улицу, и она начала меня поздравлять, сказала, что это великое счастье – стать матерью, но я ее оптимизма не разделяла. В тот день Светлана призналась, что бесплодна и что именно из-за этого ее бросил муж.
Когда мы пришли домой, я не смогла больше сдерживать слез. Светлана начала меня расспрашивать, но я просила оставить меня в покое. Всю ночь я не спала, в голове вертелся только один вопрос: кто отец ребенка? И чем больше я думала, тем меньше сомневалась. Я была уверена, что это ребенок Жанабая. Он снова начал преследовать меня во снах. Глумился и издевался надо мной, а, проснувшись утром, я еще долго слышала его громогласный и надменный смех.
Так прошла еще неделя. Я продолжала чахнуть, и от одной мысли, что ношу под сердцем ребенка насильника, начала медленно сходить с ума. Светлана, конечно, все это замечала и решила со мной поговорить. Она спросила, что меня беспокоит? А я, задыхаясь от слез и стыда, не могла вымолвить ни слова. Ведь я тогда была уверена, что в изнасиловании виновата сама, что я как-то ненароком спровоцировала мужчину, который месяцами не видел женщин. В конце концов, я рассказала ей о своей трагедии и объяснила нежелание вынашивать ребенка. Она сказала, что все равно нужно рожать: даже если мне этот ребенок не нужен, его можно отдать на усыновление. Но я была непреклонна – аборт, и точка.
В семидесятые годы аборты в пятнадцать лет официально не разрешали, у меня не было даже паспорта. На процедуру должны были дать согласие близкие родственники – мать или отец. А если бы мы заявили об изнасиловании, завели бы уголовное дело. Ситуация казалась безвыходной, но однажды к Светлане зашла ее подруга – та самая гинеколог, которая меня обследовала. Она была в курсе моей ситуации с документами и предложила за деньги взять метрики девушки, которая умерла в больнице. Родственников у покойницы не было, она выросла в детдоме. По возрасту она была старше меня на два года, звали ее Тамара.
Так из Венеры Курмангалиевой я стала Тамарой Золотаревой. День рождения у Тамары был двенадцатого марта, и с того момента я стала праздновать именно эту дату».
В дверь подсобки осторожно постучали, затем она со скрипом приоткрылась и в проеме показалась голова Лили. По лицу подруги Клара поняла, что она не одна, и тут же спрятала дневник.
– К тебе пришли, – с опаской произнесла Лиля и отрыла дверь шире.
Клара увидела Уварова: тот с хмурым выражением стоял у окна, заложив руки за спину.
– Все в порядке, я попросила его помочь перевезти к тебе вещи, – вполголоса успокоила Клара подругу.
Глаза Лили на секунду вспыхнули, взгляд стал игривым и лукавым. Она многозначительно улыбнулась и поспешила к кассе.
Выходя навстречу Уварову, Клара заметила перемену в его настроении: взгляд следователя стал жестким и недоверчивым. Лиля рассказала ему, что Клару чуть не сбила машина. На пару секунд Уваров выразил беспокойство, но затем снова помрачнел.
– Ровно в семь, как я и обещал, – нетерпеливо произнес он, указывая на наручные часы.
– Спасибо, – вежливо ответила Клара и пошла следом за ним к машине.
– Что готовить на ужин?! – крикнула Лиля ей вслед и лукаво добавила: – Мы будем вдвоем или ты ждешь кого-то в гости?
– Вдвоем, – уверенно ответила Клара и вышла из магазина.
Лиля подбежала к окну, приоткрыла жалюзи и стала наблюдать за отъезжающей машиной, но тут за спиной прозвучал мужской голос:
– А специальные заказы вы принимаете?
Она вздрогнула и медленно повернулась. Перед витриной вполоборота к ней стоял мужчина в черном пальто и шляпе. Тело Лили сковало ужасом – не потому, что она не заметила, как мужчина вошел, а потому, что в стеклянной витрине не было его отражения!
– О-о-о… к-к-к… – еле смогла пролепетать она.
– Вы хотите спросить, о каком заказе идет речь? – не поворачиваясь, спросил мужчина.
Лиля кивнула головой и почувствовала, как разом пересохло в горле. Мужчина показал на один из вазонов и сказал:
– Мне нужен Cosmos Atrosanguineus, попросту говоря, «космос шоколадный». Цветы должны быть тщательно отобраны и не иметь завядших лепестков. Это очень важно.
– Но у н-н-нас нет таких цветов, – заикаясь, растерянно промолвила Лиля, – это о-о… очень редкие цветы.
– Как это нет!? – воскликнул мужчина и, отойдя в сторону от витрины, показал на крайний вазон. – А это что?
Лиля посмотрела на пластиковый вазон и увидела прекрасный букет из необычных цветов. Стебельки их были тоненькие, словно пушинки. Цветы имели насыщенный бордово-коричневый цвет и заманчиво поблескивали на свету тычинками. До этого момента подобные цветы она видела только на фотографиях. Лиля ахнула и хотела подойти ближе к витрине, но в этот момент цветы оказались в руках мужчины.
В ужасе Лиля попятилась назад, ее сердце бешено заколотилось, ноги подкосились.
– Что за чертовщина? – еле пролепетала она.
– Чертовщина? Как люди любят бросаться громкими словами! – возмутился таинственный посетитель.
Мужчина указал на цветы, и в следующую секунду они оказались в маленькой овальной плетеной корзинке. Он повертел ее в руках и, оставшись доволен упаковкой, направился к двери.
Лиля резко отпрянула в сторону и хотела побежать в подсобку, но мужчина одним взмахом руки обездвижил ее, а затем отбросил к стене. На секунду она увидела, что скрывалось под шляпой, и в ужасе вскрикнула.
Под шляпой не было ничего! Зияла черная дыра, зловещая бесконечная тьма!
Незнакомец вынул из кармана пальто кристалл заостренной формы и начал медленно его поворачивать. Сначала Лиля ощутила покалывание в руках и ногах, затем плавно, как в замедленной съемке, ее тело распласталось на полу. Глаза еще несколько секунд были открыты, и она видела, как мужчина вышел из магазина, унося с собой корзинку с редкими цветами. После ухода незнакомца тело Лили начало стремительно леденеть, из приоткрытых глаз по щеке скатилась одинокая слеза и замерла в воздухе, как будто приход мужчины в черном вызвал нарушение законов гравитации.
Когда Клара расположилась на переднем сиденье «Мерседеса», Уваров посмотрел на нее с укором и сказал:
– Я считал вас честной. Даже не знаю, что о вас теперь думать.
– О чем это вы? – спросила Клара, и губы ее нервно дрогнули.
– Я о бордовой тетради, которая, по вашим словам, лежала в вещах Тихонова. Вы и теперь будете утверждать, что больше ее не видели?
Клара сразу поняла, что Уваров получил какую-то информацию и скрывать дневник больше нет смысла. Но сказать правду она тоже не могла – тогда бы следователь перестал ей доверять. Поэтому Клара решила ограничиться полуправдой.
– Я как раз хотела вам сказать, что нашла её у дочери во время отправки вещей на новую квартиру.
Уваров нахмурился и пристально посмотрел ей в глаза.
– Продолжайте, – сухо произнес он.
– Это оказался дневник Тамары, возлюбленной Тихонова.
– Той, что была на фото? – уточнил Уваров.
– Думаю, да.
– Где он сейчас? – жестко спросил Уваров.
– У меня, – ответила она и достала его из сумки.
Уваров понял, что дневник с самого утра находился в сумке Клары, и во время их встречи была прекрасная возможность его отдать, но свидетельница этого не сделала.
– Вы понимаете, что чинили препятствие следствию? – возмущенно спросил Уваров. – В этой тетради может содержаться важная информация.
В его голосе лязгала сталь, взгляд стал тяжелым и отчужденным.
– Я намеревалась отдать вам его сегодня, – неуверенно произнесла Клара.
– Так почему не отдали?
– Сначала я была расстроена отъездом мужа и дочери, потом вы дали мне книгу о таинственных знаках, и тетрадь попросту вылетела у меня из головы, – быстро нашлась Клара и виновато потупила глаза.
Уваров ничего не ответил, положил дневник в спортивную сумку и завел мотор. До самого дома Клары они ехали молча. Боковым зрением она видела, как следователь плотно сжимает губы, видимо, обдумывая какую-то мысль. Подъехав к подъезду, где проживала до сегодняшнего дня Клара, он заглушил мотор и спросил:
– Много у вас вещей?
– Нет. Три сумки.
– Ого! Значит, вы планируете остаться в городе надолго? – предположил следователь и буквально прожег ее пристальным взглядом, от которого Кларе стало не по себе.
Через час они поднялись в квартиру Лили, Клара открыла дверь своим ключом. В квартире было темно и тихо. Уваров отстранил спутницу в сторону, зашел первым, нащупал на стене выключатель и холл залился ярким светом.
– Странно, – растерянно произнесла Клара. – Лиля уже должна была вернуться и готовить ужин.
– Может, задержалась в магазине или пошла за продуктами? – предположил следователь и поставил сумки в коридоре.
Клара поблагодарила его и предложила кофе. Уваров, не мешкая, согласился и снял крутку. Настроение его не изменилось, и Клара спросила:
– Вы всё еще злитесь на меня из-за дневника?
– Если вы сказали правду, то мне незачем на вас злиться, – многозначительно ответил следователь.
– Вы сказали «если». Думаете, я вам соврала?
Уваров тяжело вздохнул и произнес:
– Я думаю, что дневник вы обнаружили у дочери после того, как подписали показания, а потом из любопытства решили его прочитать, но ничего полезного для расследования там не нашли, поэтому он и был все еще у вас.
Его слова повергли ее в шок. Приходилось признать, что следователем Уваров был превосходным. Решение признаться Клара приняла мгновенно: присела на кухонный табурет и с виноватым видом поведала Юрию, как было на самом деле. Только после этого взгляд Уварова смягчился.
– А как вы поняли, что он у меня? – спросила она с прищуром.
– Коваленко нашел свидетеля, который видел, как ваша дочь забрала тетрадь, и я сразу вспомнил о том, как вы поспешно убежали из ресторана. Вы явно хотели найти ответы и знали, где они могут быть.
Клара извинилась и сказала, что не на шутку увлеклась этой историей.
– Так значит, там ее воспоминания? – немного разочарованно спросил следователь.
– Да. Они с Тихоней познакомились, когда им было по тринадцать лет, – ответила Клара и рассказала все, что успела прочитать в дневнике.
Выслушав рассказ свидетельницы, Уваров допил кофе и снисходительно произнес:
– Я сделаю вам копию дневника. Все равно мне читать его некогда.
Клара поблагодарила и взглянула на часы. Затем набрала номер мобильного телефона Лили, но та не брала трубку. Тогда Клара снова с тревогой посмотрела на часы и попросила Уварова подвезти ее к цветочному салону.
– Хочу проверить, что с Лилей всё хорошо.
Припарковав автомобиль перед магазином, они увидели, что внутри горит свет. У Клары отлегло от души: значит, с Лилей все в порядке – скорее всего, она задержалась из-за опоздания поставщиков. Клара поспешно зашла в магазин и ахнула: Лиля лежала на полу без сознания. Ее тело было холодным, как лед, губы посинели, пульс еле прощупывался.
– Вызовите «скорую»! – закричала она входящему Уварову.
Увидев Лилю, тот быстро набрал номер диспетчера «Скорой помощи» и, представившись, назвал адрес. Затем посмотрел на витрины, кассовый аппарат и сказал:
– Похоже, вас грабанули.
Только сейчас Клара увидела разбитые витрины и пустой лоток для денег в кассе. От ужаса она прикрыла ладонью рот и, не веря своим глазам, стала растерянно озираться по сторонам.
– Кто мог это сделать? – возмутилась Клара и снова склонилась над подругой. О деньгах в тот момент она не думала, ее интересовало только состояние Лили. – Боже, какая же она холодная!
Окинув цепким профессиональным взглядом павильон, Уваров набрал номер дежурной части следственного управления и попросил вызвать экспертов и патрульную машину.
Клара сидела в просторном холле больницы и обеспокоенно посматривала по сторонам. Двери периодически открывались, чтобы выпустить из реанимационного отделения очередного врача или медсестру. Клара вглядывалась в их лица в надежде, что хоть кто-то из них сможет сказать о состоянии подруги, но на все ее вопросы те отвечали одинаково: «Информации пока нет».
Из лифта вышел Уваров и быстрым шагом направился в ее сторону. В его руках Клара увидела белую папку.
– Ну как она?
– Мне ничего не говорят, я не знаю, что и думать.
– Я сейчас все узнаю, – решительно произнес Уваров и пошел в сторону массивной металлической двери, выкрашенной в белый цвет.
Он позвонил в дверь реанимационного отделения, поздоровался с дежурной медсестрой, показал ей удостоверение и попросил вызвать врача. Не прошло и пяти минут, как в коридоре показался мужчина лет сорока в медицинской униформе. Они приветливо поздоровались, как будто были знакомы, и врач начал что-то оживленно рассказывать, жестикулируя. Уваров внимательно его слушал, засунув руки в карманы джинс, и медленно раскачивался с пятки на носок. Это характерное движение Клара заметила еще на пляже, где впервые его увидела.
Через три минуты следователь вернулся к Кларе и сказал:
– Она все еще без сознания, но состояние стабильно. Про плод говорить еще рано, но…
– Но что? – тут же вскочила Клара.
– У нее тяжелая форма гипотермии.
– Что это такое? – спросила Клара и почувствовала, как от волнения перехватило дыхание.
– Низкая температура тела. Они сейчас пытаются ее поднять.
– Низкая – это сколько?
– Тридцать два градуса.
– О Боже! – воскликнула Клара и закрыла лицо руками.
– Сегодня дежурит заведующий отделением, он лично занимается вашей подругой. Я его знаю, толковый мужик. В прошлом году он моего сыскаря вытащил с того света. Сказал, что здесь сидеть бесполезно. Нам позвонят, когда Лиля придет в сознание. У нее есть близкие?
– Родители у нее умерли. Был муж, но они на днях расстались.
– Как расстались? – не понял Уваров. – Она же беременна.
– Он не знает о ребенке.
– Понятно. Изменил, что ли? – предположил Уваров и усмехнулся.
Клара кивнула головой.
– Знакомо до боли, – с горечью ответил следователь.
– Что, и вы тоже? – ехидным тоном спросила Клара.
– Нет, не я. Мне. Бывшая жена. Два года назад.
Такого ответа Клара не ожидала. Теперь ей стало понятно, почему у Уварова не складывается личная жизнь – проблемы с доверием. Похоже, для него это пунктик, потому-то он так резко отреагировал на ее ложь о дневнике.
– Мне нужны ваши показания: необходимо установить, на какую сумму был причинен ущерб.
Клара снова кивнула головой.
– Я сам займусь этим делом. Группа криминалистов уже работает в вашем магазине.
Воспоминания Клары снова вернули ее в салон – в тот момент, когда она увидела распластанное на полу тело Лили. А вдруг Лиля потеряет ребенка, а ее муж так и не узнает, что мог стать отцом?
– Надо позвонить Кириллу, – твердо произнесла она.
– Кто это?
– Бывший муж Лили.
– Хорошо, – с готовностью согласился Уваров.
Она отошла в сторону и набрала телефон Кирилла. После шестого гудка, послышался сонный хриплый мужской голос:
– Слушаю.
Клара представилась и сдержанным тоном произнесла:
– Кирилл, Лиля в больнице.
– Что случилось?
В трубке послышался шорох, сонный женский голос спросил: «Кто это?». Клара ощутила укол обиды за подругу – ей вдруг живо представилось, как Кирилл нежится в постели с новой избранницей.
– На магазин было совершенно нападение. Мы нашли Лилю без сознания, – быстро произнесла Клара и сообщила номер больницы.
– Я сейчас приеду, – без эмоций ответил Кирилл и отключил связь.
Конец ознакомительного фрагмента.