Глава 4
Те, кто видел Людмилу раньше, когда она еще не занимала главенствующего положения в фирме мужа, удивились бы перемене, произошедшей в женщине. Она похудела, стала следить за собой, перекрасилась в яркую блондинку и одевалась только в лучших магазинах города. Клим, которому удалось пройти в ее кабинет, хотя его собиралась обслужить девушка-менеджер, тоже поразился изменениям: фото этой женщины не раз мелькало в газетах. После исчезновения Георгия ее показывали по телевизору в новостях, и не раз, поэтому журналист мог сравнить нынешнюю Людмилу с прежней. Работа явно пошла ей на пользу, заставила обращать внимание на свой внешний вид, отвлекала от горестных мыслей, хотя две глубокие складки, которые залегли на лбу Карповой во время неприятной истории, так и не разгладились, а большие глаза смотрели печально. Она встретила журналиста настороженно, однако он обрадовался тому, что женщина его не узнала:
– Что случилось? Почему вам понадобилось поговорить именно со мной? У меня прекрасные менеджеры, и они ввели бы вас в курс всего.
Клим покачал головой:
– Я собираюсь приобрести у вас самую дорогую путевку. Она стоит немалых денег, а я не миллионер. Я обычный военнослужащий, поэтому не могу рисковать. Мне нужны ваши заверения, что мы с подругой проведем самые незабываемые дни нашей жизни в путешествии по Средиземному морю, причем не в такой каюте, о которой потом не вспомним без отвращения.
Она немного расслабилась:
– Вы хотите отправиться в круиз по Средиземному?
– Да.
Карпова заметно подобрела:
– Уверяю вас, мы не обманываем клиентов. Хотите чашечку чая? Я попрошу своего секретаря приготовить его, а тем временем покажу вам проспекты.
– Хорошо, – обрадовался Клим.
– Валечка, иди сюда.
Юркая девушка явилась по первому зову.
– Какой чай предпочитаете – черный или зеленый?
– Зеленый, – ответил журналист.
Секретарь кивнула:
– Все сделаю.
– Захвати печенье, – бросила владелица фирмы и открыла папку. – Вот, смотрите. Кроме того, у нас есть книга отзывов. На этом настоял в свое время мой муж… – Она споткнулась на последнем слове.
– Вот потому я и явился сюда. Что когда-то приобретал путевку у него, – признался Клим. – Мне неловко об этом говорить, но я выражаю вам искренние соболезнования. Простите, что интересуюсь… Но о вашем сыне так ничего и не известно?
Она закусила губу и кивнула на полку, где стоял маленький золотистый слоник:
– Ничего… а это любимая игрушка Димы. Георгий привез ему его из Индии. Не знаю, почему он так полюбил его. Мы дарили ему потом массу других игрушек.
От нее сильно пахло духами, и он узнал этот запах. Французские духи «Клемма» обожала и его мама.
– Вы любите «Клемма», как и моя матушка, – заметил Клим. Женщина развела руками:
– Когда-то мне их подарил муж, еще будучи курсантом мореходки. Теперь не признаю никаких других.
Он наморщил лоб:
– В прошлый раз меня обслуживала другая девушка-менеджер. Она показалась мне более профессиональной, чем сегодняшняя. Такая высокая, скуластая, с темными вьющимися волосами. Кажется, ее звали Викторией.
Лицо Людмилы омрачилось:
– Она здесь больше не работает.
– Вы ее уволили? – Он вступал на скользкую тропу.
Карпова поежилась:
– Она совершенно не осталась в моей памяти, ничего хорошего не сделала для фирмы. Ей удалось втереться в доверие к моему мужу, и Виктория делала вид, что работала, а сама только грызла яблоки. У нее была патологическая страсть к яблокам. Сколько помню, на столе Виктории всегда стояла огромная ваза. Ну, не будем о ней. Почему вы не смотрите проспекты?
Он сделал вид, что любуется прекрасным лайнером и пейзажам на что-то, когда Валя зашла в кабинет с подносом.
– Угощайтесь.
– Да, спасибо.
Через двадцать минут Клим уже давал согласие на поездку, и Карпова на минутку выглянула из кабинета, чтобы дать наставления новому менеджеру. Панфилов ловко стащил слоника с книжной полки и сунул в карман. Вскоре показалась Людмила:
– Идите. Анечка вас обслужит.
– Огромное спасибо за консультацию.
Она слегка улыбнулась:
– Ну что вы… Это моя работа.
Русоволосая нескладная Анечка стала готовить анкеты для заполнения, но тут выяснилось, что девушка не может оформить две путевки сразу: Панфилов должен был принести документы своей подруги. Сделав вид, что огорчен, Клим пообещал прийти с подругой завтра.
– Но вы не можете обойтись без ее документов?
Анечка вздохнула:
– Не положено.
– Тогда я с вами прощаюсь до завтра.
Она любезно назвала часы работы фирмы. Журналист откланялся и поспешил к машине. Нужно было еще заехать в магазин, и он молил бога, чтобы там оказались духи «Клемма».
На его счастье, в фирменном магазине «Ландыш» такие духи удалось купить без проблем. После этого Панфилов отправился в редакцию флотской газеты. Он сбегал в кабинет главного редактора, Бориса Анатольевича Каменева, отчитался о работе над статьей об адмирале Вавилове, немного постучал по клавиатуре, еле дождавшись шести часов – конца рабочего дня. Мальцев позвонил ему, когда Клим уже подходил к машине.
– Я освободился, приятель. Забери меня на остановке в Парке Победы. Слушай, нет ли у тебя фотографий из прошлой жизни этого человека, скажем, его жены и ребенка?
– Откуда… – искренне огорчился журналист. – Флотская газета ведь никогда не работала над этим делом. А обращаться к своим коллегам из «Вечернего города» не хочу. Кстати, в Интернете наверняка такие снимки имеются.
– Тогда скачай те, которые получше, – попросил его друг. – До встречи.
Панфилову пришлось вернуться в редакцию и сесть за компьютер. Впрочем, фотографии и материалы по делу Карпова он отыскал довольно быстро. Его гражданские коллеги сделали несколько приличных снимков. Один дотошный журналист снял даже высокую темноволосую красавицу, утверждая, что эта дама, Виктория, – не только правая рука Георгия, но и его любовница, к которой он собирался уйти от жены. Журналист быстро распечатал все на цветном принтере и уже через десять минут забирал приятеля на остановке в Парке Победы. Тот потряс перед его глазами полиэтиленовым пакетом.
– Вот, уже приобрел некоторые лекарства, а также взял в нашей библиотеке несколько книжек о том, как проводить психотерапию. Мы испробуем все методы лечения. Для начала необходимо выяснить, отчего у него вдруг появилась амнезия, какого она характера. Я подозреваю, что истерическая. Она является самой известной и популярной, и причинами ее возникновения не становятся какие-либо органические или физиологические изменения. Истерическая амнезия появляется, практически всегда, после различных травмирующих психику человека событий. И в подавляющем большинстве случаев имеет временный характер. Согласись, у Карпова основания для ее возникновения были.
– Да. – Панфилов лавировал в потоке машин. – Черт, как надоели эти пробки! Мы ведь не столица, а машин куча.
– Уже скоро поворот в сторону твоей дачи, – успокоил его доктор. – А ты уверен, что твой Карпов никуда не сбежал?
– Уверен, – твердо ответил Панфилов. – Несмотря на болезнь, он понимает, что я пока единственный, кто желает ему добра.
Мальцев хмыкнул:
– Ну-ну, посмотрим.
Через полчаса они подъехали к даче. В окне горел свет, и журналист довольно улыбнулся:
– Что я говорил?
Он распахнул калитку и вошел на участок. Следом за ним направился Мальцев. Дверь домика оказалась запертой, как и просил Георгия Панфилов, и хозяин постучал:
– Открывайте, Георгий, это я.
Послышались робкие шаги, потом дверь отворилась. Валентин, посмотрев, во что превратился Карпов, которого он часто видел по телевидению, про себя ахнул. Перед ним стоял постаревший на добрый десяток лет мужчина. Круглое лицо осунулось, заросло щетиной, глаза лихорадочно блестели. «Зря Клим не хочет показать его настоящим специалистам, – подумал врач. – Он явно нуждается в хорошем лечении».
– Это мой друг, – представил Панфилов Валентина. – Он вылечит вас.
Услышав это, Карпов сжался:
– Опять лечение? Но меня уже лечили в той больнице. Если вы снова будете ставить на мне эксперименты, лучше убейте.
– Для экспериментов вполне подходила и та клиника, – парировал Клим. – Давайте сядем за стол, а то в ногах правды нет. Вы ели что-нибудь?
Карпов покачал головой:
– Мне не хотелось.
Мальцев пристально посмотрел на него:
– Скажите, за время, прошедшее с момента, как вас обнаружили возле клиники, вы что-нибудь вспомнили?
Георгий кивнул:
– Я вспомнил, что знаю морскую терминологию и разбираюсь в устройстве корабля. А еще умею водить автомобиль. Обо всем этом я сказал своему лечащему врачу, но он, как мне кажется, ничего не предпринял для установления моей личности.
– Вот поэтому мы предполагаем, что кто-то специально поместил вас в клинику, чтобы окончательно превратить в ни во что не способного человека, – заметил Панфилов. – Нам очень важно, чтобы вы вспомнили все факты вашей жизни. Я займусь вашим делом и, обещаю, спасу вас и, если это еще возможно, вашего ребенка, которого до сих пор не нашли.
Губы Карпова задрожали:
– У меня был ребенок?
Журналист достал фотографии из кожаного портфеля и разложил на столе:
– Вы узнаете кого-нибудь из этих людей?
Дрожащей рукой Карпов взял снимки. На первом улыбалась скуластая молодая женщина с длинными темными волнистыми волосами и огромными черными глазами.
– Кажется, я ее где-то видел, но где… – он беспомощно развел руками. Со второго снимка на него смотрела полноватая блондинка неопределенного возраста.
– И она мне знакома, – Георгий наморщил лоб. – А этот мальчик, значит, мой сын.
– Дима Карпов, – уточнил Панфилов. – Эти женщины были вам близки. Темноволосая – менеджер вашей туристической компании, по совместительству ваша любовница, Виктория Полетаева. Блондинка – ваша супруга Людмила.
Карпов смахнул пот со лба:
– Значит, у меня была турфирма. Но почему я знаю устройство корабля?
– Вы окончили высшую мореходку, ходили в моря, а накопив денег, открыли фирму. Разумеется, у вас имелась машина, и вы прекрасно водили ее. – Валентин впервые за все время разговора улыбнулся: – Я не ошибся в диагнозе. У вас истерическая амнезия. Видите, вы начинаете кое-что вспоминать, даже несмотря на неправильное лечение. Возможно, память возвратится к вам через неделю.
– Хотелось бы, – мечтательно проговорил Георгий. – А мы можем начать прямо сейчас?
– Разумеется.
Они уединились в маленькой времянке, которую бабушка Клима сдавала летом, и через час потный усталый Валентин вошел в комнату.
– Я провел сеанс психотерапии и гипноза. Сейчас он спит. Думаю, надо дать ему выспаться, а потом посмотреть, есть ли результаты. Возможно, сразу их не будет. Впрочем, вероятны чудеса. – Он опустился на стул. – Если не возражаешь, отвези меня на остановку автобуса. Завтра рабочий день, сам понимаешь. Не буду же я рассказывать начальнику нашего отделения о лечении Георгия Карпова.
Панфилов поднялся:
– Может, сначала попьешь чайку?
– Не хочу. Просто мечтаю поскорее оказаться в постели. Да, чуть не забыл. – Врач достал из кармана военной рубашки рецепты. – Лекарства я оставил во времянке на тумбочке. Здесь написано, как их давать. Попробуем обойтись без уколов. Завтра в обеденное время я все-таки навещу одного приятеля в психдиспансере и попытаюсь выведать у него о лечении амнезии. Короче, получу консультацию, не выдавая тайны.
– Ты правильно говоришь.
Они вышли на дорогу, где стояла машина Клима.
– Хорошо тут у тебя, – с завистью заметил доктор. – А ты здесь никогда не бываешь. Во всяком случае, меня сюда ни разу не приглашал.
– Я и Риту не помню когда приглашал сюда в последний раз, – бросил журналист, и лицо его омрачилось. Валентин заметил это и поинтересовался:
– Как у вас с ней? Налаживается?
Они сели в автомобиль, и Клим включил зажигание:
– Трудно сказать. Рита – девушка необычная. С одной стороны, она мечтает женить меня на себе, а с другой – сделать подкаблучником.
– Ты говоришь об этом так, словно это взаимоисключающие друг друга понятия, – рассмеялся доктор. – По мне, многие мужья становятся подкаблучниками.
– Только не с таким характером, как у меня, – парировал Панфилов. – Мы с ней не уживемся. Она любит командовать, а мне хватает своего начальства. Чтобы военным помыкала еще и супруга – это уж слишком. Хватает и того, что начальство постоянно плешь проедает.
– Это ты верно говоришь.
Машина тронулась с места.
– Завтра забери меня на той же остановке в то же время, – попросил его Мальцев.
– Обязательно. Долго он проспит? – спросил журналист.
– До утра гарантирую. Я пытался вызвать в памяти те факты, о которых известно мне, как, впрочем, и всему городу, – пояснил Валентин. – Вполне возможно, завтра он тебе о них расскажет.
Автомобиль тряхнуло. По-видимому, водитель наехал на какой-нибудь булыжник и чертыхнулся:
– Амортизаторы попорчу. Не так уж много нам и платят, чтобы я машины менял.
– А я вот никак не сподоблюсь даже на курсы вождения записаться, – признался Валентин. – И не потому, что боюсь сесть за руль. После этой проклятой работы так устаешь… Впрочем, она не проклятая. Иногда мне удается спасти кого-нибудь. И я горжусь этим.
– И я хочу спасти этого человека, – с чувством сказал Клим.