Кто изгонял Бога из науки?
Преемником А.П. Богданова на посту директора Зоологического музея стал профессор Александр Андреевич Тихомиров. Он начал свое университетское образование как юрист сначала в Дерптском, а потом в Санкт-Петербургском университете, получил степень кандидата права. Однако тяга к естественным наукам переселила юриспруденцию. А.А. Тихомиров переехал в Москву и поступил на физико-математическое отделение Московского университета. Еще в студенческие годы А.А. Тихомиров начал активную исследовательскую работу в лаборатории А.П. Богданова, ездил с ним на Средиземное море. Впоследствии А.А. Тихомиров стал известен как автор превосходных исследований по развитию гидроидных полипов, ракообразных и насекомых. Изучая развитие тутового шелкопряда, А.А. Тихомиров в 1886 г. обнаружил, что действие кислот, высокой температуры и электрических разрядов может побудить к развитию неоплодотворенные яйца. Исследования А.А. Тихомирова по искусственному партеногенезу тутового шелкопряда стали предтечей блестящих работ академика Б.Л. Астаурова и его сотрудников, имевших огромное значение для генетики и практического шелководства.
Сначала А.А. Тихомиров был сторонником учения Ч. Дарвина, но затем перешел на позиции ярого антидарвинизма. Во второй половине XIX века дарвинизм, стал необычайно популярным не только у биологов, но и во всех образованных слоях российского общества. В то время о дарвинизме рассуждали все: гимназисты, студенты, курсистки, чиновники, вся российская интеллигенция. Разумеется, сочинения самого Ч. Дарвина читали далеко не все. Российская общественность знакомилась с этим учением в упрощенных и просто неверных переложениях, в которых отдельные стороны дарвинизма выпячивались и применялись к человеческому обществу. Публике был широко известен очерк Д.И. Писарева «Прогресс в мире животных и растений», в котором положение дарвинизма о борьбе за существование переносилось на жизнь человеческого общества. В знаменитом сочинении Э. Геккеля «Естественная история миротворения», переводами которой зачитывались гимназисты, автор оправдывает смертную казнь, рассматривая ее как проявление борьбы за существование. Газетные дискуссии вокруг статей Д.И. Писарева, книг Э. Геккеля и других популяризаторов дарвинизма создали у многих российских читателей превратное представление об учении Дарвина. Раскольников в знаменитом романе Ф.М. Достоевского берется за топор, наслушавшись разговоров о том, что с точки зрения борьбы за существование оправдано убийство стариков, если их средства способствуют выживанию молодых и здоровых. Дарвинистами называют себя малограмотные помещики в рассказах А.П. Чехова, обосновывая разделение людей на «белую кость и чумазых». «Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех» – рассуждает Левин в романе Л.Н. Толстого. Так называемый «социал-дарвинизм» толкнул на путь жестокого террора немало способных молодых людей. Вот почему, многие деятели культуры были настроены против дарвинизма.
Профессор Александр Андреевич Тихомиров (1850–1931)
Критика дарвинизма снискала А. А. Тихомирову большую популярность среди духовенства, представители которого приходили на его лекции и занимали первые ряды в аудитории. Свои лекции он начинал не с обычного «Милостивые государи и милостивые государыни», а с обращения «Ваши преосвященства, милостивые государи и милостивые государыни». А.А. Тихомиров публично боролся с атеизмом, широко распространенным в университетской среде. Он возмущенно выступал против К.А. Тимирязева, про которого говорил, что он «за казенный счет изгоняет Бога из науки». Особенно А.А. Тихомиров ненавидел либералов. Весьма умеренного либерала и крупного зоолога М.А. Мензбира он пренебрежительно называл «этот жидишка Мензбир».
Студенты и научная молодежь Московского университета отнюдь не разделяли антидарвинистских взглядов А.А. Тихомирова. В воспоминаниях студента нашей кафедры тех времен Б.Н. Бугаева (он был сыном декана физико-математического факультета выдающегося математика Н.В. Бугаева) – последствии одного из классиков русской литературы, писателя-символиста, известного под псевдонимом «Андрей Белый» – А.А. Тихомиров предстает в карикатурном облике вертлявого и развязного старикашки «с привздернутым личиком старой макаки». Студенты называли его «макака» или «маркиз». А.А. Тихомиров резко выступал против происхождения человека от обезьяньих предков, но, как пишет Андрей Белый, «вид этого ломающегося профессора (может, – от нервности) укреплял мысль о происхождении от макаки этих гримас, – обезьяньих и вырожденческих». Стиль лекций А.А. Тихомирова (по воспоминаниям Андрея Белого) – «аллегорическое барокко, гофрированные выкрутасы подробностей, философических отступлений, порой интересных; а в целом топилась главная мысль…».
Профессор Николай Юрьевич Зограф (1854–1919)
Пример А.А. Тихомирова в какой-то мере типичен для университетской жизни. Студенческая молодежь воспринимает университетского профессора прежде всего через его лекции и через его общественную позицию. Плохой лектор, консерватор и реакционер никогда не приобретет популярности у молодежи, будь он даже даровитым ученым (а А.А. Тихомиров несомненно был таковым).
Как это ни покажется странным сейчас, антидарвинистские убеждения и черносотенные взгляды весьма способствовали карьере А.А. Тихомирова. Он стал ректором Московского университета, а в 1904 г. был назначен на высокий пост попечителя Московского учебного округа. В его формальном подчинении оказались все учебные заведения Москвы, в том числе и Московский университет. Он передал заведование кафедрой и Зоологическим музеем Московского университета Г.А. Кожевникову с условием, что он сохранит сотрудников А.А. Тихомирова (в первую очередь речь шла о Б.М. Житкове). Добросердечный Г.А. Кожевников не только сохранил сотрудников А.А. Тихомирова, но заботился и о нем самом. Дело в том, что после 1917 г. престарелый А.А. Тихомиров как бывший царский сановник лишился работы, пенсии и всяких средств к существованию. Как многие другие бывшие крупные чиновники старого режима, он вынужден был уехать из Москвы и поселился в Сергиевом Посаде, жил в нищете. Г. А. Кожевников трогательно заботился о нем, постоянно навещал его и помогал деньгами.
Современником А.А. Тихомирова был другой ученик А.П. Богданова – Николай Юрьевич Зограф, сначала ассистент кафедры, потом хранитель Зоологического музея и, наконец, профессор. Он занимался изучением жизненного цикла паразитических круглых червей (в частности, исследовал жизненный цикл ришты Dracunculus medinensis), но особенно известен подробными и точными исследованиями эмбрионального развития многоножек. В Московском университете Н.Ю. Зограф вел практические занятия по зоологии беспозвоночных, много возился со студентами, обучая их тонкостям зоологических наблюдений, фиксаций, окрасок (он был превосходным гистологом), а в перерывах для студентов – «чаек с колбасой, с белым хлебом» (по воспоминаниям Андрея Белого). Перу Н.Ю. Зографа принадлежит весьма объемный (1316 страниц!) «Курс зоологии для студентов-естественников, медиков и сельских хозяев», опубликованный в 1900 г. «Некрупного роста, но плотный с заостренной бородкою цвета воронового крыла, и такого же цвета глазами…. он – вылитый грек, Зографаки: не Зограф; но основное его выражения – хитрая ласковость» – таков портрет Н. Ю. Зографа в воспоминаниях Андрея Белого. На лекциях Н.Ю. Зограф «показывает моллюска: Представьте, что полы моего сюртука срослись с телом; вот мантия вам» (Андрей Белый). Учениками Н.Ю. Зографа были Н.В. Богоявленский, впоследствии многие годы руководивший кафедрой гистологии Московского университета, и А.Д. Некрасов – цитолог и эмбриолог, известный также своими работами по истории биологии (в частности, исследованиями научного творчества А.О. Ковалевского и И.И. Мечникова).