Глава 5. Мама Роуз
– Где мой чемодан?
– Да не беспокойтесь, миссис Розмари! Ваш чемодан сейчас доставят в номер.
– О, Боже! Верните мне мой чемодан! Я оставила в нём свои сигареты и четырнадцать часов путешествовала без курева.
– Ах, вот оно что! Мустафа, вернись немедленно!
Маленькая, сухонькая старушка в элегантных брючках и розовой ажурной блузке бросилась открывать чемодан, чтобы достать сигареты. Все собравшиеся ресепшионисты, носильщики и гест-релейшнз почтительно замерли вокруг неё и молча ожидали, когда дама закурит.
– Вытащи руки из карманов! – вдруг услышала за спиной Дарья Надин приглушённый голос, напоминающий змеиное шипение.
Дарья всё ещё не получила свою форменную юбку и носила обыкновенные чёрные брюки, которые привезла с собой. В карманах этих брюк было очень удобно держать всякие мелочи. Но стоило ей потянуться рукой к карману, как она тут же получила словесную оплеуху.
Тем временем, миссис Розмари наконец-то добралась до своих сигарет, пустила дым через тонкие сморщенные губки, и вся их весёлая компания двинулась от входа в отель к столикам на площадке под открытым небом напротив ресепшен. Пока они шли, миссис Розмари то и дело обнималась с кем-нибудь из персонала, шутила и громко смеялась, покрикивая:
– Хамед, безобразник, ты всё так же не упускаешь возможности поприставать к женщинам!
– А Вы даже не пытались покричать «Охрана!» – смеясь, отвечал Хамед.
– Ах, охрана уже давно не обращает внимания на мои крики о помощи, – отвечала гостья в тон всей этой весёлой кутерьме.
И когда обслуживающий персонал, наконец-то разбежался по своим делам, все гест-релейшнз расселись вокруг большого стола и стали беседовать со всеми любимой постоянной гостьей отеля.
– О, перелёт был замечателен, но дорога до Лондона – это просто ужас! Вы знаете, я не так часто бываю в столице, но каждый раз, когда мне приходится туда ехать, я просто с ума схожу от этих пробок! – рассказывала она.
– Как поживает Ваше семейство? – поинтересовалась Надя.
– Слава Богу, ничего. Виктория недавно пережила сложную операцию на тазобедренном суставе. Представляете, ей в сустав вживили кусок металла, и она будет ходить с ним целых полгода! Я сейчас покажу Вам фото, какой это большой кусок!
Пока миссис Розмари искала в своём телефоне и показывала всем кусок металла, который кому-то вживили в тазобедренный сустав, Дарья молча рассматривала новую гостью, а в голове у неё кружился целый вихрь мыслей:
«Так вот, оказывается, кто такая мама Роуз, о приезде которой сегодня с самого утра болтает весь отель. Какая же она жизнерадостная и непосредственная! А какой у неё замечательный британский акцент, как на Би-Би-Си!»
Когда-то, в студенческие годы, Дарья бредила Англией и Лондоном, и акцент дикторов Би-Би-Си навсегда остался для неё эталоном настоящего английского языка и образцом для подражания. – «И кто такая Виктория? – Продолжала она про себя, – Проблемы с тазобедренным суставом обычно бывают у пожилых людей. Может, это – её сестра?».
– …и теперь она целых три месяца не сможет заниматься верховой ездой! Её любимая лошадка Черри теперь будет так скучать без неё в конюшне! – продолжала пожилая леди.
«Ого, верховая езда в пожилом возрасте? – подумала Дарья. – Всякое, конечно, бывает, но, наверное, это всё же какая-то родственница помоложе».
– …А на днях Виктория встречалась со своими друзьями на какой-то вечеринке, и она наотрез отказалась появляться там на костылях. Её мать очень долго уговаривала не пренебрегать предписанием лечащего врача, но вы же знаете, как девушки ранимы в этом возрасте – как это она – и на костылях, как какая-нибудь бабуля!
«Ах, вот оно что! Значит, внучка!» – догадалась наконец-то Дарья. В последнее время ей всё чаще приходилось полагаться на собственную интуицию и логику, потому что в ответ на любой, даже безобидный, вопрос она рисковала получить ничего не поясняющую фразу или же нарваться на грубость.
– А у вас опять новая девочка, – сказала вдруг миссис Розмари, глядя на Дарью.
– Да, это – Дарья. Она недавно у нас, – коротко представила её Надя.
– И как тебе здесь нравится? – пожилая дама продолжала с интересом смотреть на Дарью.
– Нравится. – Также коротко ответила та.
– Ты в первый раз в Египте?
– Вовсе нет! Я приезжала в Египет много раз как туристка. А потом решила приехать сюда, чтобы работать и жить. Я очень люблю эту страну и надеюсь остаться здесь надолго.
Тут возле их столика, как из-под земли, вырос услужливый носильщик. Он протянул миссис Розмари ключ от номера, на что она радостно воскликнула:
– О, номер 1322! А я-то думала, какой номер попадётся мне в этот раз!
Все снова расхохотались, а носильщик склонил голову в вежливом поклоне:
– Ваш номер всегда ждёт Вас, мадам.
– Ну, хорошо. Тогда пойду я отдыхать, что-то утомилась я сегодня.
Дарья была очарована с первого взгляда. Посмотреть на неё – бабушка-божий одуванчик, а энергии и озорства – как у двадцатилетней девчонки. И как же Дарье не хватало такого жизнерадостного всплеска эмоций в этом полном зависти и злобы серпентарии!
«Молодые, здоровые, живут себе в тепле, в добре, на всём готовом, никаких забот вообще – живите и радуйтесь! – думала Дарья о своих сотрудницах. – А они всё делят место под солнцем…»
Она совершенно не понимала такие рабочие взаимоотношения. Тем более что последние лет пять она провела в сугубо мужских коллективах, среди инженеров-нефтяников. Там к каждой женщине в офисе относились как к редкой гостье, которую надо оберегать и поддерживать, а заниматься склоками и подковёрными интригами им просто было некогда. К слову сказать, шутить и смеяться им тоже было некогда, так что Дарье приходилось неделями следить за строгим выражением своего лица и следовать суровому корпоративному этикету, где каждое сказанное слово имело свой вес совершенно определённое значение…
«…Но здесь же курорт, Египет, место семейного отдыха, где люди должны веселиться и беззаботно радоваться жизни! – не прекращала удивляться Дарья, снова возвращаясь мыслями к своей новой работе. – А они всё плетут интриги да стараются извести друг друга с белого света. Ну как можно ходить с такими кислыми лицами и на кого-нибудь злиться, когда живёшь в таком раю?!»
И Дарья решила по возможности не обращать внимания на всё, что могло испортить ей настроение, а каждую минутку за пределами унылого офиса стала использовать себе во благо. По каким-то своим соображениям, Надя составила их рабочий график так, что утренние смены выпадали Дарье всего пару раз в неделю, поэтому почти каждое утро было в её распоряжении. Теперь она могла забыть о ранних подъёмах, наскоро проглоченных завтраках и поездках на общественном транспорте к началу офисного рабочего дня, так изматывавших её в «прошлой жизни» на Родине. Дарья полюбила те появившиеся у неё утренние часы, когда она могла без суеты и спешки вернуться к реальности из мира неясных сновидений, постоять на балконе своей комнаты, и просто послушать тишину, царящую в эти часы на территории общежитий для персонала. Большинство сотрудников, также как и Дарья, проживающих при отеле, – повара, официанты, уборщики – уходили на работу рано, едва в местной маленькой мечети, действовавшей на территории комплекса специально для сотрудников-мусульман, заканчивался утренний намаз. Поэтому, к тому времени, когда Дарья выходила на балкон своей комнаты, все, кого она могла видеть среди цветущих кустов и возвышающихся над ними пальм, были садовники. Балкон её комнаты находился очень низко, почти вровень с землёй, но она ничуть не боялась, что кто-нибудь вздумает приставать к ней с разговорами, чего ей совсем не хотелось в эти медитативные утренние моменты. Ведь она всегда, ещё со времён своих туристических поездок, знала, что садовники – самые безмолвные и безропотные существа в египетских отелях. Они молча стригли траву и кусты, и лишь изредка могли исподлобья бросать взгляды туда, где молодая девушка подставляла своё лицо тёплым лучикам солнца.
Зато каждый её выход к завтраку походил на праздничное шоу! Каждое утро Дарья надевала один из своих лучших летних нарядов и отправлялась в отель: мимо сувенирных магазинов, с их вечно пристающими продавцами-зазывалами, мимо охранников, дремлющих у входа на пластмассовых стульях, мимо беллманов, ожидающих своего вызова за стойками в лобби, и далее по территории отеля, к ресторану «Магнолия», где гости уже заканчивали свой завтрак. Она обязательно встречала кого-нибудь из тех, с кем уже успела познакомиться поближе, от всей души желала им доброго утра и приятного дня, а в ответ получала улыбки и комплименты. Она наизусть знала те шутки-прибаутки, которыми потчевали всех женщин повара и официанты, работающие в залах ресторанов египетских отелей, поэтому старалась не обращать на них особого внимания. Зато радостные приветствия гостей Дарья ценила на вес золота. Ведь она знала, что обслуга старается привлечь внимание гостей, чтобы получить свою личную выгоду в виде чаевых, но люди, приехавшие на отдых, ни за что не станут кого-нибудь хвалить, если это неправда. К слову сказать, улыбки и комплименты, Дарья получала не только за красивые наряды. Ей и в самом деле нравилось общаться с гостями, узнавать об их впечатлениях, помогать им с выполнением каких-то пожеланий. За всё недолгое время работы в отеле, её супервайзер Надя дала ей не так уж и много полезных советов, но всё же один из них действительно очень помог Дарье в освоении новой профессии:
– Представь что всё это – твой собственный дом, только очень большой, и ты в нём – полноправная хозяйка. Ты же хочешь, чтобы гости в твоём доме были довольны приёмом? Вот и обращайся с ними также, тем более что в твоём распоряжении – весь обслуживающий персонал. Они – твои помощники в этом деле.
Дарья давно уже мечтала о собственном доме полном гостей, вкусных запахов и весёлого смеха, и ей очень понравилось такое сравнение. Приняв на себя роль «хозяйки», она стала намного увереннее держаться со всеми, особенно по вечерам, когда все гест-релейшнз шли в рестораны к гостям, чтобы расспросить их, нравится ли им отдых и есть ли какие-то пожелания по улучшению сервиса.
После того злополучного вечера, когда Дарью отправили в обратно офис в самом начале «капитанского ужина», генеральный менеджер потребовал, чтобы все гест-релейшнз не ходили между столиками по двое, а общались с гостями в одиночку – одна идёт в «Магнолию», другая – в «Тамаринд».
– Ну а я, – сказала Надя, – возьму на себя все а-ля карт рестораны.
– Но это же неразумно! – возразила Луиза. – Я совсем не говорю по-русски, Дарья не говорит по-немецки, а что мы будем делать, если подойдём к гостям и обратимся к ним на чужом для них языке?
– А Вы ходите между столиками, и прислушивайтесь, – посоветовала Надя. – Как услышите родную речь, так и подходите.
Отель имел статус семейного, и большинство гостей отдыхали там семьями с детьми. Дарья обратила внимание, что многие родители усаживали за стол своих капризных чад, отказывающихся кушать, устроив перед ними на столе планшеты с мультиками, часто старыми советскими, которые Дарья ещё сама смотрела в детстве. И теперь, прежде чем подойти к гостям с традиционным: «Добрый вечер! Простите, что отвлекаю вас от трапезы. Разрешите поинтересоваться, как проходит ваш отдых?», Дарья старалась подглядеть, какие мультфильмы смотрят их дети. Если мультики были отечественные, то она могла запросто подходить и спрашивать по-русски: «А кто тут не хочет кушать такую вкусную картошечку?». Это был целый театр, и, как правило, гости благосклонно относились к таким беседам, охотно делясь своими впечатлениями и задавая самые разные вопросы:
– Когда нам уже дадут арбузика? Мы скоро уезжаем, и так за всё время и не попробовали арбуза.
– Сезон арбузов ещё не начался, – отвечала им Дарья, повторяя слова шеф-повара. – Нам их уже несколько раз привозили, но они все ещё были недозрелые.
– Всё хорошо, но вот если бы этот ветер с моря не дул так сильно!
– Сейчас передадим вашу просьбу в небесную канцелярию, пусть прикрутят там свои вентиляторы, – отшучивалась Дарья.
– А кто живёт в Башне?
Вот этого она как раз и не знала. Башня из розоватого камня возвышалась над всеми остальными зданиями отельного комплекса, имела отдельный охраняемый вход, и заходить туда не разрешалось даже гест-релейшнз. Однажды Дарья прохаживалась по территории, разглядывая многочисленные сувенирные магазинчики, и случайно забрела прямо на небольшой дворик возле Башни, закрытый от посторонних глаз зелёной изгородью и мощёный розовой тротуарной плиткой. Входная дверь в Башню была приоткрыта, и Дарья из любопытства сунула туда свой нос. Внутри царил приятный полумрак и почему-то пахло кальяном. Лестница, от самого входа устланная красной ковровой дорожкой, вела куда-то наверх. Помещение было похоже на жилое, и в то же время не похоже на обычный гостиничный корпус.
– Сюда нельзя! – услышала она сзади окрик на ломаном английском. Охранник в чёрно-белой униформе жестом показал ей на выход из этого тупика, давая понять, что делать ей здесь нечего.
Дарья никогда никому не рассказывала об этом эпизоде, но если даже гости спрашивали, кто там живёт, то почему бы и ей не спросить об этом у своего супервайзера?
– В Башне живёт собственник всех отелей Мадинат Макади, – ответила ей Надя. – Он бывает здесь наездами, всегда приезжает неожиданно и останавливается в Башне.
***
Дарья надела только что полученную униформу. Синяя юбка из плотной ткани на синтетической подкладке сильно напомнила ей школьную форму, которую Дарья когда-то носила в старших классах. Она просто терпеть не могла её противный «милицейский» цвет, но она ничего не могла с этим поделать, ни тогда, ни теперь. Отельный портной наконец-то убрал в юбке бока, но лишние сантиметры не урезал, а просто ушил, заложив по огромной складке на каждом боковом шве. К комплекту из двух рубашек и к этой юбке ещё полагалась жилетка из такой же такни, но из-за наступившей летней жары носить её было бы самоубийством. Волосы требовалось убирать в гладкую причёску, а про обувь на высоком каблуке пришлось забыть. Во-первых, бегать по просторам отельного комплекса было намного проще в балетках, а во-вторых, стучать каблуками не разрешалось.
– Тебя не должен слышать весь отель, – учили её Вера с Надей. – Ты здесь – обслуживающий персонал и не должна привлекать к себе излишнее внимание.
Со времени окончания школы, Дарья никогда не носила никакой униформы, и потребовалось какое-то время, пока она привыкла к своему новому образу. Для завершенности этого образа не хватало только именного бейджика, который ей пообещали выдать после испытательного срока. Зато Надя дала ей ключ от офиса, и теперь она могла сама свободно открывать и закрывать кабинет.
– Дарья, нужно пробежаться по территории и сверить со списком, все ли на месте именные таблички и лавочки, – дала ей Надя новое задание.
Построенный ещё в конце 90-х годов прошлого века, комплекс гордился своей репутацией респектабельного семейного отеля, и с большой заботой относился ко всем своим постоянным гостям. Начиная с третьего визита, гостю присваивался статус VIP, и ему в номер отправлялись небольшие комплименты от гостиницы; те же, кто приезжал сюда десять и более раз, награждались специально изготовленной именной табличкой из дерева, которую закрепляли на какой-нибудь пальме напротив «их» номера, также ставшего для них постоянным. Ну а такие гости, как миссис Розмари, с пятнадцатого приезда получали в своё распоряжение именную лавочку, имея право расположить её в любом месте на территории гостиницы «Оазис».
«Легко сказать! Пробежаться по такой жаре», – подумала Дарья. Она взяла список VIP-гостей, который дала ей Надя, и пошла вдоль спальных корпусов, бассейнов и ресторанов в поисках недостающих лавочек.
«Семья Невзоровых, семья Кох, семья…» – отмечала она галочкой лавочки и таблички. Лето пришло в Макади внезапно, принеся с собой сухой пустынный зной, и солнце в средине дня уже беспощадно пекло Дарье в самую макушку.
– Что же Вы голову-то не прикрываете? – закричали ей гости, завидев издалека знакомую сотрудницу.
– Не положено! – отвечала она.
Надя категорически отказалась принимать её аргументы о том, что ходить без головного убора по солнцу в это время года – опасно для здоровья, и ей пришлось смириться с таким положением вещей. Кроме того, её стала мучить жажда. Она подошла к бару возле бассейна и попросила налить ей «Спрайта». Взяв свой стаканчик, она устало присела за столик рядом со стойкой, но тут же услышала голос бармена:
– Простите, мадам, сюда идёт мистер Карстен, а он не любит, когда сотрудники сидят возле бара. Вам лучше отойти.
Дарья встала и пошла прочь. Стараясь находить тенистые места, она передвигалась короткими перебежками, пока не дошла до той самой Башни, о которой её недавно спрашивали гости.
– Привет! Гуляешь? – услышала она за спиной знакомый голос отельного завхоза.
– Не гуляю, а работаю. Вот, смотрю, чтобы все лавочки были на месте.
– Это тебе Надя такое задание дала?
– Ну да, кто же ещё! Она же начальница у меня!
– Вот видишь, как хорошо, что ты пошла сюда. Ничего просто так не случается, всё по воле Бога. Вот ехала ты в Египет, разве знала ты, что познакомишься со мной? Нет, конечно! А Бог знал! – Хамада зачем-то вставлял в свою речь английские слова, наверное, забывая русские, и поэтому фраза звучала несколько странно: But the God знал. – И привёл тебя сюда. А теперь ты встретила здесь мужчину…
– Тебя что ли? – прервала Дарья его философские разговоры.
– А я что, не мужчина разве? – схватил он вдруг её руку. – Я же вижу, что тебя тут от всего оберегать надо. Думаешь, я не вижу, как ты головой крутишь во все стороны? Конечно, тебе тут всё кажется новым, необычным.
– А причём здесь вообще мужчина? – выдернула руку Дарья.
– А помнишь, как я тебя с шефом Исламом познакомил? – Не унимался Хамада. Это же я тебя специально отвлёк, чтобы ты за стойкой перед всеми не танцевала. – Дарья сжала зубы и опустила глаза, но Хамада воспринял это по-своему:
– Я по тебе скучаю… – Неожиданно страстно зашептал он по-русски приторно-томным голосом.
– Хамада, – нахмурилась Дарья, – ты мне это прекрати! Мне здесь проблем и без тебя хватает.
– А что я такого сказал? – встрепенулся он. – Я тебе телефон свой дал ещё когда, а ты мне звонишь, только если тебе что-нибудь надо…
– Да ничего мне от тебя не надо. Иди себе своей дорогой. – Отмахнулась от него Дарья, и оставила непрошеного ухажёра посреди дворика напротив Башни.
«Нашёл где романы крутить! – ворчала она про себя. – Башня наверняка охраняется, секьюрити засекут в два счёта. Ему-то ничего не будет, он – менеджер, а меня выгонят с позором, и что потом делать? А вдруг это проверка была? Вдруг и вправду кто-нибудь хочет меня подставить?»
Но когда на следующее утро Дарья снова встретила Хамаду и открыла было рот, чтобы поздороваться, тот демонстративно отвернулся и сделал вид, что не замечает её.
«Ну и пожалуйста! – отвечала она ему мысленно. – Думает, как дал утюг, так я ему сразу и скажу „Я Ваша навеки!“. Очень нужно!».
***
Миссис Розмари, которую весь отель называл Мама Роуз, приезжала в «Оазис» каждые полгода, гостила там по нескольку недель, и это был её восемнадцатый визит. Весь персонал настолько привык к ней, что эта пожилая дама уже стала одновременно и постоянной гостьей, и частью коллектива. Сотрудникам уже начали выдавать именные нагрудные таблички с новым логотипом отеля, и однажды утром она вышла к завтраку с таким же бейджиком, на котором значилось просто «Мама Роуз».
– Я вчера вечером решила почитать книгу, которой зачитывалась Виктория, когда мы с ней в прошлый раз приезжали сюда, – сказала она, сидя со всеми сотрудниками за общим столом на террасе «Магнолии».
– И что же Вы читали? – поинтересовалась Надя.
– Ох, вы не поверите! «Пятьдесят оттенков серого!»
– Вот это да! Ай да Мама Роуз! – дружно засмеялись все.
– Да ведь я не знала, о чём эта книга, когда брала её с собой, – продолжила миссис Розмари, подождав, пока все перестанут галдеть. – Моя внучка не расставалась с ней ни на минуту в течение всего отпуска, и я никак не могла понять, что же такого она там нашла. А теперь вот взяла, дай, думаю, почитаю!
– Ну и как, понравилось Вам? – спросила Надя с улыбкой.
– Нет! – решительно ответила она. – Я-то думала, это что-то стоящее, а там всю книгу «он медленно стягивает мои джинсы и трусики» и «я чувствую, как меня охватывает вожделение» …тьфу! Поверьте, я вовсе не пуританка, и много лет была замужем, но всё же считаю, что такие подробности не должны выходить за пределы супружеской спальни.
Когда с завтраком было покончено, и все уже стали расходиться по своим делам, миссис Розмари вдруг глянула на Дарью и спросила, глядя на её широкополую шляпу и сарафан, в котором та вышла к завтраку:
– Ты сегодня выходная?
– Да.
– Чем будешь заниматься?
– Конечно же, пойду на пляж!
Это был ещё один плюс её работы в должности гест-релейшнз: помимо вкусного питания в отельном ресторане, ей также разрешалось пользоваться пляжем.
– Я и не сомневалась, – сказала миссис Розмари. – А ты знаешь, где он находится?
– Ну… мы с Верой как-то раз ходили туда, пообщаться с гостями… Я дорогу не очень помню, но, надеюсь, что не заблужусь – улыбнулась Дарья.
Отель находился на второй линии, и дорога к морю занимала минут десять ходьбы по очень зелёной и ухоженной территории отельного комплекса, мимо гигантских суккулентных растений и смешных, почти мультяшных разноцветных скульптур, изображающих животных и жителей Египта в национальных костюмах.
– Если заблудишься, я объявлю тебя в розыск! – Сказала миссис Розмари – Слушай, тут недавно приняли нового начальника службы отдыха и развлечений, уж он-то знает, где находится пляж! Я познакомлю тебя с ним и попрошу проводить тебя туда. А вот и он!
В их сторону шёл худощавый египтянин, очень темнокожий – яркий представитель жителей южных провинций Египта. Его продолговатый бритый череп блестел на солнце, а добродушная улыбка обнажила два ряда коричневатых гнилых зубов, когда он подошёл поближе и пожелал женщинам доброго утра.
– Вот, знакомьтесь, – произнесла миссис Розмари. – Это Мухаммед. Он так же, как и ты, новенький, и проработал здесь всего неделю, но он точно знает, где находится пляж и проведёт тебя туда, чтобы ты не заблудилась.
«И откуда она всё знает! – удивлялась Дарья, уже лёжа на одном из шезлонгов на берегу. – Я проработала здесь две недели, и то не знала этого нового начальника, а эта Мама Роуз только приехала, и уже в курсе всех событий».
Над морем летел красный воздушный шар, на котором катали туристов.
«Я – как этот воздушный шарик, – предалась она ленивому потоку своих мыслей. – Все мне постоянно твердят о том, что я что-то должна – „уважать и слушаться старших“, „любить Родину“, „выйти замуж и родить ребёнка“, следовать каким-то дурацким правилам.… А я просто поддаюсь порывам попутного ветра и следую туда, куда он меня несёт. Но зато я беру себе своё право оставаться самой собой и не испытываю по этому поводу никаких угрызений совести».
После пляжа Дарья пошла прямиком на обед в ресторан. На террасе «Тамаринда» за большим столом уже собралась привычная компания её коллег во главе с миссис Розмари.
– Ты вернулась? – Радостно воскликнула она. – Слава Богу, мне не нужно объявлять тебя в розыск! Попробуй, какой вкусный плов нам сегодня приготовили повара! Иди, возьми себе, пока его весь не разобрали.
У всех на тарелках уже лежали куски курицы-гриль, плов и разнообразные овощи. И только Надя сидела перед горой арбузных долек, стараясь сбросить на такой диете хотя бы несколько лишних килограммов – наконец-то начался сезон арбузов!
– Было это как раз в те времена, – пока Дарья ходила за пловом, миссис Розмари уже рассказывала очередную историю, – когда мой покойный муж был ещё жив и подарил мне новенький «форд». Я отправилась на нём за покупками в гипермаркет, и мы с сыном договорились встретиться, когда я освобожусь. «А как же я узнаю твоё авто?» – спросил меня сын. Я ответила, что буду на серебристо-сером «форде». «Мама, но как же я отличу твой среди тысячи таких же серебристых «фордов»? – снова спросил он. А ведь он был прав! Стоянка возле гипермаркета просто огромна, а эта мода британцев на серебристо-серые авто просто поразительна! И знаете, что он сделал? Он отправил мой «форд» в автосервис, и его там разрисовали разноцветными бабочками! Так что я до сих пор езжу на уникальном авто с бабочками, и его уже ни с чем не перепутаешь!
К их столу подошёл официант и молча положил на стол шариковую ручку и пачку кассовых ордеров. Руководящему составу отеля позволялось питаться в общих ресторанах вместе с гостями, но для отчётности, они все расписывались за каждый съеденный завтрак, обед и ужин.
«Обед. Ресторан „Тамаринд“. Гест-релейшнз. 4 штуки» – расписалась Надя за всех одним ордером.
– Мадам? – продолжал стоять возле них молодой официант. Из-за низких зарплат текучка работников физического труда в отеле ощущалась особенно сильно, и вполне возможно, что этот парень просто не знал, кто такая миссис Розмари.
«Обед. Королевский дворец. Моё величество. 156 штук» – написала она. Все дружно расхохотались.
– Иди отсюда! – сказала она, смеясь, ничего не понимающему официанту и порвала только что заполненный бланк на мелкие кусочки.
Менеджер по ресторанам встал из-за стола, отвёл парня в сторону и стал ему что-то пояснять по-арабски.
– Только не ругай его, Люай! – крикнула миссис Розмари. – Он ни в чём не виноват! – И добавила, как будто себе под нос – Ну, ладно, пойду я. Времени уже много, а мне ещё столько всего надо успеть.
«Вот кто здесь настоящая королева! – подумала Дарья. – Она и ведёт себя подобающе, и все её здесь слушают, даже менеджеры».
– У нас овербукинг, – объявила Надя после утренней планёрки. – Главные рестораны не справляются с потоком желающих пообедать сразу же после открытия, и гостей будут запускать по мере освобождения столиков.
О значении английского слова «overbooking» Дарья могла легко догадаться и сама, но она никак не могла взять в толк, зачем бронировать номера, если они уже забронированы на это время другими людьми. Позднее она узнала, что это была обычная практика в египетских отелях, и гостей, которым не хватало номеров при заезде, поселяли в соседние гостиницы, принадлежащие одному и тому же собственнику. В качестве компенсации им позволялось пользоваться всей инфраструктурой того отеля, в который они купили путёвку.
– Входы будут перекрываться, и мистер Карстен хочет, чтобы с сегодняшнего дня гест-релейшнз приходили в ресторан также и на обед. Будем помогать официантам рассаживать гостей и пояснять русским, почему они не могут зайти на обед без очереди.
– А почему только русским? – спросила Вера.
– Потому что русских в отеле большинство, и только они всегда бегут на обед, как только открываются двери ресторана, – пояснила Надя.
Это была правда. К часу дня возле входа на террасу «Тамаринда» уже собралась порядочная толпа разгорячённых пляжем туристов, с колясками и орущими детьми, и все они хотели непременно попасть в ресторан первыми, как будто это был их последний шанс не умереть с голоду.
– Почему мы не можем зайти первыми? – кричали одни. – У нас маленький ребёнок, и ему пора обедать!
– Ну и что, что нас восемь человек! Почему вон те две семьи пустили за один стол, а нас нет! – кричали другие.
Египтяне, которые только могли догадываться о смысле всех этих возгласов, просто молча перекрывали вход, а все пояснения оставались на совести гест-релейшнз.
«Мало того, что они набронировали гостей больше, чем отель может принять, так они ещё и экономят на персонале и не хотят нанять хостесс! – Возмущалась про себя Дарья. – Моя форма уже пропахла ресторанными запахами, и я себя ощущаю больше работником ресторана, чем службы поддержки гостей. Пусть я здесь новенькая, и ничего не понимаю в этом бизнесе, но даже мне понятно, что это – просто неправильно организованный менеджмент!»
Но и это было ещё не всё. Через несколько дней Надя вышла с очередной утренней планёрки и снова сказала:
– С сегодняшнего дня…
– Надя, меня уже начинает трясти от слов «с сегодняшнего дня», – перебила её Вера. – Что ещё для нас придумал наш мистер Карстен?
– Мистер Карстен, – продолжала Надя, – хочет, чтобы все гест-релейшнз приходили на вечернее дежурство в рестораны не тогда, когда ужин уже начался, а заранее.
– Это зачем? – поинтересовалась Луиза.
– Чтобы проверить, все ли названия блюд совпадают с содержимым кастрюль на шведском столе, не валит ли пар из-под крышки с горячим блюдом, чтобы гости не обожгли себе руки, когда откроют его, – пояснила Надя. – Кроме того, теперь нужно будет обойти все залы и проверить, правильно ли разложены на столах приборы и салфетки, а также зайти в туалеты.
– В туалеты?! – хором воскликнули все гест-релейшнз.
– Да-да, в мужской и женский, – закивала головой Надя. – И проверить, лежит ли там туалетная бумага и чисто ли вымыты все поверхности, включая унитазы.
– Надеюсь, проверять не руками? – съязвила Дарья.
Надя ничего не ответила, только бросила на Дарью полный презрения взгляд.
«Вот только в мужском туалете мне ещё побывать и не хватало!» – бормотала она, с опаской заходя на «мужскую территорию». Со времён какого-то глубокого, ещё детсадовского, детства у неё в подкорке мозга сидел запрет о том, что «девочкам нельзя заходить в туалет к мальчикам», и вот теперь ей по долгу службы пришлось зайти в эту запретную зону, где рядом с унитазами стояли мужские писсуары. Всё там было чисто, и туалетная бумага лежала на месте, так что пока в помещение ещё никто не зашёл, Дарья постаралась поскорее ретироваться оттуда. Она была в униформе и, так сказать, при исполнении служебных обязанностей, но ей вовсе не хотелось пояснять всё это на непонятно каком языке, зайди вдруг сюда кто-нибудь из мужчин.
Время ужина уже подошло, и в ресторан стали заходить первые посетители. В эти первые полчаса после открытия, от гест-релейшнз требовалось просто стоять на входе, приветствовать всех гостей и предлагать им коктейли, выставленные на специальном столике у входа. Посетителей было ещё немного, и Дарья развлекалась тем, что слушала, о чём болтали люди, окружающие их.
Художник мыслит зрительными образами, музыкант ощущает окружающий мир, слыша отдельные звуки и их сочетания, а филолог воспринимает происходящие вокруг события при помощи слов и их значений. Дарья была филологом до мозга костей. Когда-то давно, заинтересовавшись Египтом, ей захотелось научиться говорить, хотя бы немного, на языке этой страны. Она стала заучивать наизусть скачанные из интернета короткие диалоги на арабском и их перевод на английский, чтобы пополнить таким образом свой словарный запас. И запомнилось ей, среди всего прочего, слово «аль мудир» – «начальник». Слово было созвучно с русским «мундир», и ей сразу представлялся бравый генерал в военном мундире. Ну как не запомнить такое слово? И вдруг она снова услышала его здесь, своими собственными ушами! По террасе ресторана бегали официанты, одетые в рубашки жёлтого цвета, и всё обращались к одному и тому же высокому молодому египтянину в синей рубашке, называя его именно этим словом. «Интересно, если он начальник официантов, то как называется его должность?»
Конец ознакомительного фрагмента.