Глава 3. Первые слёзы
– А теперь вытри слёзы и успокойся. – Питер и Дарья сидели в самом центре Хургады, на улице Шератон, на остановке фирменного автобуса, курсирующего по городу до торгового центра «Сензо». Пожалуй, это была единственная лавочка на всей улице, где они могли присесть и обсудить всё то, что так волновало обоих. Вокруг кипела обычная жизнь вечернего курорта: по улицам гуляли толпы туристов, продавцы многочисленных магазинчиков зазывали купить у них хоть что-нибудь, а по шоссе непрерывным потоком ехали автомобили, постоянно возвещая о своём присутствии громкими звуками клаксонов. Но Дарья и Питер сидели, отгородившись от всей этой суеты несколькими столбиками, поддерживавшими козырёк остановки, и не замечали ничего вокруг.
– Ты пойми, – продолжал уговаривать её Питер – мне нет смысла тебя обманывать. Ну что для меня те сто фунтов, из-за которых ты сейчас тут плачешь?.. Я не знаю, какие люди встречались тебе в жизни… Возможно и не очень порядочные, раз ты мне так не доверяешь, но я на самом деле помогаю тебе только из желания помочь, для твоей же безопасности. Не хочу тебя пугать, но бывали случаи, когда люди ловили такси на улице, ехали куда-нибудь в Макади, а их потом тот таксист грабил и вбрасывал из машины посреди пустыни. Тем более, ты женщина, кому ты потом что докажешь… У меня когда-то была знакомая девушка, – продолжал он, немного помолчав, – и она попала в сложную жизненную ситуацию. Представляешь, ей негде было жить! Так я её на три дня приютил у себя. Мы даже спали в одной постели, и у нас ничего не было! А когда Магид узнал, что ты только что приехала в Египет и ищешь тут работу, то он тоже сразу же сказал, что его дом всегда открыт для тебя. У него большая семья – братья, сёстры, племянники, мама всегда очень вкусно готовит – поверь мне, это был бы для тебя замечательный запасной вариант, не найди ты где жить, пока не устроишься тут на работу. Я тебе, конечно же, ничего такого не желаю, но ты же знаешь, в жизни всякое бывает…
Только этого ей ещё не хватало! Готовясь к переезду в Египет, она изучила всё, что только нашла в интернете об этой стране и знала наверняка, что для египетских семей показать иностранке своё радушие и гостеприимство – дело чести. Но искать работу так долго, чтобы лишиться здесь ночлега и искать приют в семье малознакомого таксиста где-то на Хадобе… Нет, это уж слишком!
Магид был тем самым таксистом, который вместе с Питером забирал Дарью из аэропорта по прилёту в Хургаду несколько дней тому назад. Вернее сказать, из аэропорта её забирал брат Магида – мужчина постарше, но такой же высокий и худощавый, как и сам Магид, также одетый в серую галабею и тюрбан, аккуратно закрученный вокруг головы. Они доехали тогда до района под названием Хадоба, где желтовато-белые пятиэтажки возвышаются на песчаных холмах, а центральная часть города покоится у их подножий, и остановились в узком дворике, залитом ярким солнцем и полностью заваленном большими камнями и строительным мусором: рядом строился дом, точно такой же, возле которого они припарковались. Дарья выглянула из одного окна, потом посмотрела в другое и изумилась, как ему удалось втиснуть свою легковушку в такой узкий дворик возле подъезда.
– Ты не переживай, там дома у них всё прилично, – сказал тогда Питер Дарье, заметив, как вытянулось её лицо при виде такой картины. – Сейчас Бишай зайдёт домой пообедать, а в отель тебя отвезёт мой друг Магид, он тоже таксист.
Этот же таксист Магид и отвёз её на собеседование в курортный комплекс Мадинат Макади, где в отеле «Оазис Макади Резорт» собирались взять ещё одну русскоговорящую гест-релейшнз. Об этой вакансии Питер узнал, можно сказать, ткнув пальцем в небо. Он просто набрал телефон первого попавшегося в гугл-поиске пятизвёздного отеля и на арабском попросил соединить его с супервайзером службы поддержки гостей. Супервайзером оказалась молодая женщина по имени Надя, которая так удивилась вопросу о том, не требуется ли им в отель русскоговорящая гест-релейшнз, что в ответ только и смогла произнести: «А Вы кто?». «Я – Питер, – простодушно ответил он, – а моя знакомая ищет работу в отеле». После этого неожиданного для обоих собеседников разговора, лёд недоверия растаял, и Надя рассказала, что они как раз планировали взять ещё одну девушку в свою службу, хоть и не давали нигде объявления об этом. Дарью пригласили на собеседование. Питер очень гордился таким удачным исходом дела, и постоянно напоминал ей: «Вот видишь, какая от меня польза! И что бы ты без меня делала?»
И вот собеседование с потенциальным работодателем уже позади, и ей оставалось подождать всего лишь день или два, пока генеральный менеджер примет окончательное решение о её трудоустройстве. Так почему бы ему и не принять Дарью на работу? Помимо отличного знания английского и приятной внешности, она также обладала природным умом, любила помогать людям, умела чётко излагать свои мысли и с удовольствием училась всему новому. Этого было вполне достаточно, чтобы начать работу в службе поддержки гостей египетского отеля.
Дарья снова вернулась мыслями к событиям того дня, когда они поехали на собеседование. Питер вызвался сопровождать Дарью, и всю дорогу до Мадинат Макади весело болтал о чём-то со своим другом-таксистом, то и дело толкая его локтём в бок, от чего машина болталась по дороге из стороны в сторону, и Дарья замирала на заднем сидении, а оба приятеля продолжали громко хохотать над своими шутками как ни в чём ни бывало. Магид совсем не говорил ни по-английски, ни по-русски, а Дарьиных знаний арабского было недостаточно, чтобы понимать то, о чём они там говорят и шутят, так что она просто тихонько сидела и наблюдала за происходящим со своего места. Вдруг Питер повернулся к ней и спросил:
– У тебя есть двести фунтов по сто? Разменять нужно.
Дарья открыла кошелёк и достала две стофунтовые бумажки. Протянув их Питеру, она ожидала получить взамен двестифунтовую купюру, но тот сразу же отдал сто фунтов таксисту, быстро сказав ему что-то по-арабски.
– Я тебе отдаю сто, – сказал он в ответ. – За такси ведь заплатить надо.
Дарья привыкла платить за услуги после их оказания, и такой поворот событий ей совсем не понравился, но деваться было некуда, и она промолчала. Друзья, как-никак, друзьям нужно доверять.
А на обратном пути, уже подъезжая к Хургаде, Питер снова обратился к Дарье:
– Давай ещё сто фунтов, – сказал он.
– Это ещё за что? – не поняла Дарья.
– За такси, – коротко ответил тот.
– Так я же уже заплатила!
– Но то же было в одну сторону. Магид тебя аж от «Шедвана» вёз через всю Хургаду, и меня с Шерри забирал, а потом возле отеля ожидал…
– Да сколько он там ждал, собеседование было недолгим.
– Сколько бы ни было, но ожидание тоже денег стоит. Кроме того, я тебе ещё сим-ку в телефон покупал, забыла?
«Так, – пыталась Дарья навести порядок во всех этих расчётах, когда наконец-то вернулась назад в „Шедван“, – такси в одну сторону должно было обойтись где-то в пятьдесят фунтов… я же его сразу спросила, сколько это будет стоить, ещё как только мне сказали, что можно подъезжать на собеседование. И он мне сказал тогда: „Где-то фунтов пятьдесят“. Значит, в обе стороны должно быть сто… Или он забыл тарифы на загородные поездки и сказал первое, что пришло ему в голову? Ну, сим-карту он мне купил… сколько там она стоит… не может быть чтобы все сто! Ах да, ожидание! Неужели столько же, сколько и сама дорога? И зачем он сначала сказал, что двести фунтов разменять нужно, а потом всё равно забрал у меня эти деньги? Как ни крути, а бухгалтерия какая-то кривая получается». И дело было даже не в самих деньгах, а в том, что «выдурить» их, как ей показалось, попытался человек, который называл себя её другом. Пусть и не намного, но всё равно… неприятно.
Теряясь в догадках и сомнениях, она размышляла об этой ситуации весь следующий день до вечера, и, решив начистоту поговорить обо всём с Питером, приехала снова к нему на Шерри.
– Ну, что ты решила на счёт планшета? – спросил он её, едва поздоровавшись и спросив, как дела.
– Я решила купить новый, когда заработаю на него денег, – сухо ответила Дарья.
– Ну, как хочешь. Но здесь ты такого не купишь. Я свой из России привёз, в авторизованном центре покупал, фирма Asus!
– Знаешь что, – вдруг резко обернулась к нему Дарья, – я так не успеваю за всё платить! Я ещё ничего здесь не заработала, а ты с меня каждый день вымогаешь какие-то деньги!
– Что ты имеешь ввиду? – не понял Питер
– Тебя и твоего таксиста!
Тут она изложила ему все свои подсчёты и догадки, которые, как ей казалось, должны были изобличить все подлые намерения хитрых египтян. Ей не хотелось обобщать и утверждать, что все египтяне – подлые обманщики, но в том, что именно эти друзья оказались не такими уж и бескорыстными, она уже была почти уверена.
И вот теперь они сидели на остановке «Сензо», пытаясь убедить друг друга в своей правоте и доказывая друг другу свою точку зрения.
– Неужели ты думаешь, что я способен на такое! – кричал ей в лицо Питер.
– А что же мне остаётся думать, если ты сначала берёшь деньги – как будто бы разменять, а потом отбираешь их и заявляешь, что всё это – честная плата за труд таксиста! – отвечала Дарья, уже начиная всхлипывать.
– Я же тебе рассказывал, – сказал Питер уже мягче, – я уже десять лет работаю барменом, и у меня достаточно сбережений, чтобы обеспечить себе здесь нормальную жизнь. А помочь я всегда стараюсь, когда вижу, что человек нуждается. И не из выгоды, а во имя Господа нашего Иисуса Христа. Мы же оба христиане, и ты мне как сестра!
Дарья ничего не ответила и только расплакалась ещё сильнее.
– Вот, – Питер многозначительно поднял вверх указательный палец, – и то, что ты сейчас плачешь, означает, что ты тоже это понимаешь. Ну всё, всё, хватит плакать. – Он даже сделал попытку приобнять её и прижать её голову к своей груди, но Дарья отстранилась от него на безопасное расстояние, достала из сумочки бумажную салфетку и вытерла ею слёзы.
Постепенно она стала возвращаться к окружающей действительности и замечать происходящее вокруг. Уже давно стемнело, жаркий день сменился довольно прохладным вечером, и Дарья поняла, что пора заканчивать этот неприятный разговор и возвращаться в отель.
– Я провожу тебя, – сказал Питер.
Они снова сели в маршрутку и поехали уже привычным путём до знакомой площади с блестящей статуей целующихся дельфинчиков.
– Мне жаль, что так получилось, но я на тебя зла не держу, – произнёс Питер, когда они уже подходили к «Шедвану». – Ты здесь новенькая, и много чего ещё не понимаешь. А я местный, и поэтому я здесь с тобой.
Он заулыбался, и Дарья в ответ выдавила из себя кислую улыбку.
– А когда у тебя появится бойфренд…
– Не появится, – возразила Дарья.
– Не говори глупостей. Здесь у всех есть бойфренды, так легче живётся. И у тебя будет, обязательно будет. Так вот, когда у тебя появится бойфренд, ты мне расскажи мне о нём, ладно? Мне будет интересно узнать твой выбор.
Дарья снова улыбнулась.
– Я ведь тебе как брат.
***
На следующее утро она проснулась свежая и отдохнувшая, почти забыв о вчерашней размолвке с Питером. Солнечный день обещал быть жарким и Дарья, обрадовавшись долгожданному лету, решила провести день на пляже.
Длиннющие песчаные пляжи «Фестиваля» позволяли всем гостям спокойно загорать и плавать, не беспокоясь о наличии свободного места под солнцем. Но природное любопытство толкало её обойти для начала всю территорию «Фестиваля» и найти что-нибудь интересненькое.
Почти каждый год Дарья проводила свой отпуск в каком-нибудь египетском отеле, поэтому её сложно было чем-нибудь удивить. Всё те же аккуратные зелёные газончики и кустики, пальмы с гроздьями фиников, забранными в специальные сетки где-то высоко под раскидистыми листьями, глиняные мусорные контейнеры конической формы на металлических ножках… Но обочины дорожек между отельными корпусами были сплошь засажены петуниями и бархатцами, которые у неё на Родине назывались «чорнобривці», и это сочетание стилей показалось Дарье довольно необычным, как будто кто-то невидимый захотел напомнить ей о том, как же далеко она улетела из родных краёв.
Так, гуляя и созерцая красоты ландшафтного дизайна, она дошла до амфитеатра – зрительских лавок, в несколько рядов возвышающихся друг над другом вокруг небольшой деревянной сцены. Наверное, когда-то здесь проводились вечерние шоу анимационной команды, но сейчас этот театр под открытым небом был на ремонте, хотя и не ограждался ничем от любопытных глаз. Повсюду виднелись следы несмытой побелки, разбросанные остатки гипсокартона и проводов, а вокруг не видно ни одной живой души. Дарья спустилась вниз по ступенькам, и подошла к сцене. Она ещё раз оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что на неё никто не смотрит, и, приняв соответствующую театральную позу торжественно произнесла:
– Выступает… несравненная, необыкновенная, всеми долгожданная… Дарррррья!!!!
Потом она сделала несколько танцевальных движений под воображаемый оркестр, но тут же испугалась, что сейчас кто-нибудь увидит её дурачества, и, вздохнув по своей давней детской мечте о большой сцене, пошла к морю.
По пляжу бродил отельный верблюд, развлекая отдыхающих своим видом. Горб его был полностью покрыт пёстрой попоной, а голова и шея – пёстрыми гирляндами помпонов. Под хвостом ему аккуратно привязали специальный мешочек, чтобы не испортить труд уборщиков территории. Верблюда звали Бакс, о чём сообщала надпись – не то выстриженная, не то татуированная на каждой его ножке. В таком «облагороженном» виде, он, конечно, отличался от своих сородичей, свободно кочующих по пустыне, но тем не менее, выглядел Бакс весьма счастливым. Время от времени к нему подходили туристы и просили у погонщика разрешения угостить верблюда чем-нибудь вкусненьким. Погонщик соглашался, и тот жевал всё, что попадалось ему на зуб. Когда Дарья подошла поближе, одна девушка как раз пыталась дать Баксу какое-то лакомство. Чтобы не испачкать руки, она держала угощение завёрнутым в целлофановый пакет, и верблюд чуть не проглотил его вместе с этим пакетом.
– Эй, отдай! – Кричал верблюду погонщик.
Он попытался отобрать целлофан, но тот сжал зубы и упрямо мотал головой, как бы отвечая ему «Не отдам ни за что!».
Здорово повеселив толпу зевак, успевших сбежаться на эту забавную сцену, верблюд Бакс всё-таки победил и зажевал своё угощение вместе с пакетом.
«Ну а теперь можно и в море!» – сказала себе Дарья и окунулась в тёплые и прозрачные воды Красного моря.
***
Она только что вышла из душа, когда зазвонил её мобильный. Это была супервайзер Надя.
– Наш генеральный менеджер утвердил тебя на должность гест-релейшнз. Но придётся подождать несколько дней, пока в твоей комнате сделают ремонт.
У неё будет своя комната с ремонтом! С годами она стала придавать всё большее значение обустроенности своего жилья. В Киеве она снимала уютную квартирку в хорошем районе и делала всё возможное, чтобы чувствовать себя там, как дома. И в Египте её больше всего беспокоило то, каким будет её быт на новом месте жительства. Поэтому, новость, которую сообщила Надя, дала Дарье надежду почувствовать себя там не хуже, чем дома.
Дома… Да, интересно, как там дома? Прилетев Египет, она сразу же отправила родным СМС-ку о том, что добралась благополучно, но с тех пор ни разу не выходила связь. На Родине она всегда была он-лайн: днём – на работе, вечером – дома, и плата за скоростной интернет в квартире была вполне посильной, даже в период кризиса. В отеле же ей предложили заплатить целых десять долларов за неделю пользования точкой вай-фай, и Дарья никак не могла согласиться с такими грабительскими тарифами.… Тут она вспомнила, что до конца её отдыха в «Фестивале» как раз оставалось несколько дней, а она ещё не выполнила одно своё обещание.
– Я думала, ты хотя бы отпразднуешь с нами Пасху, – сказала ей мама, когда Дарья объявила, что через три дня улетает в Египет.
– Там в старом городе есть православная церковь, и я схожу туда на службу, – пообещала тогда Дарья.
Не то чтобы она была особенно набожной, но всё же считала Пасху большим семейным праздником и немного жалела, что проведёт его в одиночестве. И чтобы хоть как-то компенсировать своё отсутствие дома в эти праздничные дни, она решила хотя бы посетить местный храм.
«А то потом работа начнётся, жить буду за городом всё время, когда я ещё сюда попаду… Хоть свечку поставлю, а то и забуду кто я такая тут, среди мусульман, – подумала Дарья и твёрдо решила найти эту церковь.
«Шедван Фестиваль» как раз находился в старом городе, и, судя по карте, церковь стояла где-то совсем рядом. Большой коптский храм из жёлтого песчаника представлял собой одну из достопримечательностей Хургады, и в бытность свою туристкой Дарья даже приезжала туда на экскурсию. Правда, воспоминания об этой поездке уже успели порядком потускнеть, отложившись где-то в дальних уголках её памяти. Русская же Православная церковь располагалась в доме напротив, где в помещении на цокольном этаже и проводились церковные службы. Однако, как туда добраться самостоятельно, Дарья ещё не понимала. По карте – как будто бы рядом, но хитросплетения узких улочек сбивали с толку, и заблудиться там можно было в два счёта.
«Придётся звонить Питеру, – поморщилась Дарья, вспомнив их вчерашний разговор. – Не знаю, что там у него на уме, но пока что он мне нужен. Ведь как-никак, местные реалии он знает лучше, чем я».
– Нет ничего проще! – радостно отвечал Питер, когда Дарья наконец набрала его номер и рассказала, что она хочет сделать. – Помнишь, где вчера на круглой площади остановилась маршрутка? Так вот, идёшь туда, садишься там же, набираешь мой номер и даёшь телефон кому-нибудь из местных в маршрутке. Я попрошу по-арабски, чтобы они крикнули водителю остановить возле церкви. Там ехать пять минут. А будешь ехать обратно, тоже обязательно набери меня! Тебе надо будет пройти вперёд до автостоянки и выбрать правильный микробас. Я расскажу потом, как это сделать. Слушай, а из отеля тебе ещё не отвечали? – как бы между прочим, спросил он. Дарье пришлось пересказать их с Надей телефонный разговор.
– Вот видишь, как хорошо всё складывается! А ты знаешь, у нас есть специальные агентства, которые помогают тебе найти работу, а за свои услуги берут с тебя первую зарплату…
«Значит, всё-таки деньги, – промелькнуло в голове у Дарьи. – Ну уж нет, братец, моя первая зарплата будет моей и точка».
– У нас тоже есть такие агентства, и берут они пятьдесят процентов от первой зарплаты, чтобы человек не умер с голоду в первый же месяц, – парировала Дарья вслух.
– А у нас всю зарплату, – не унимался он.
– Слава Богу, что ты не агентство, Питер!
– Вот видишь, какая от меня польза!
– Конечно, ты же мне как брат!
– Ну да, ну да… Кстати, ты же в Мадинат Макади из «Шедвана» со всеми своими вещами на такси поедешь? Я договорюсь, чтобы тебя мой знакомый таксист забрал.
– Магид?
– Нет, не Магид, другой, тоже мой хороший друг. Это для твоей же безопасности, ты же знаешь.
«Поймёшь этих египтян! – с досадой подумала Дарья, когда наконец-то закончила свой разговор с Питером. – Вроде и помощь реальную предлагают, а с другой стороны, не могу отделаться от мысли, что каждый хочет сбить с меня каких-то денег. А что, есть такой бизнес, «консьерж-сервис» называется. И Дарье вспомнилось, как с наступлением кризиса в Украине, один её знакомый киевский бизнесмен советовал ей заняться такими услугами по сопровождению иностранцев.
– Приезжает, – говорит, – этот условный мистер-Твистер в Киев, а его по-английски не понимает ни таксист, ни продавец, ни одна собака! Он даже как пройти в библиотеку не сможет спросить. А ты со своим английским тут как тут! И поверь мне, чтобы выжить в такой ситуации, он заплатит любые деньги.
«Вот и они думают, что раз я иностранка и местного языка не знаю, то заплачу им любые деньги, чтобы выжить в незнакомой ситуации. Но не на ту они напали! Заплатить за помощь я готова, но только ту цену, которую могу заплатить, а не ту, которую они мне тут назначат, да ещё и завуалировав всё это под братскую любовь и заботу о моей безопасности. Ладно, таксисту, так и быть, заплачу, а потом у меня будет другая жизнь. И не нужен мне будет никакой консьерж-сервис»
***
Помещение, где обычно проводились службы Русской Православной церкви, встретило Дарью тишиной и гулким эхом в небольшом помещении при входе. Стены предбанника украшали стенды с жизнеописаниями известных египетских святых и историческими справками о Православии в Египте. Охранник-египтянин, сидевший на входе, объяснил – к большому удивлению Дарьи, на довольно сносном русском, – что в церкви сейчас никого нет, но она может зайти внутрь.
Внутреннее пространство церкви оказалось таким же пустынным и вдобавок ещё и очень пыльным. Вход в алтарь был отгорожен небольшой балюстрадой, на стенах висели иконы, как и в обычных храмах, но углы беспорядочно загромождали какие-то старые стулья. Никаких свечных ящиков, привычной суеты и бабушек у входа, зорко смотрящих, не посмела ли какая женщина зайти в храм с непокрытой головой… С потолка неподвижно свисали вентиляторы, а средину зала заполняли деревянные скамьи – точно такие же, какие она видела в коптском храме напротив, когда была там на экскурсии. Как пояснила тогда экскурсовод, скамьи там стояли для того, чтобы каждый мог присесть и отдохнуть, если в храме становилось слишком жарко, ведь летом температура воздуха достигает там и пятьдесят градусов, и выше, так что не каждый способен такое выдержать. Хотя вполне возможно, что это было правдой лишь отчасти, поскольку коптский храм изначально строился для католиков-иностранцев, приезжавших сюда на работу в начале 20 века на нефтепромыслы. Позже здание передали местной коптской общине, которая относит себя к православной ветви христианства, но скамьи так и остались стоять, напоминая о своём католическом прошлом.
Дарья остановилась на минутку, и прислушалась к тишине. Вся эта обстановка покинутого и опустевшего молитвенного дома, навевала какое-то гнетущее и странное чувство, и ей захотелось снова вернуться к людям. Поэтому, она поспешила в большую церковь через дорожку, где, служба ещё не начиналась, но наверняка было более людно.
Она прошла через массивные входные ворота и поднялась по высоким ступеням в главное здание. В помещении уже суетились люди – кто поспешно домывал полы, кто аккуратно расставлял книги и утварь в церковной лавке, а мальчики-подростки, сбившись в небольшую группку у входа, галдели во всю на арабском языке о чём-то своём, но вдруг притихли, увидев вошедшую в церковь иностранную леди. Дарья была готова к тому, что станет здесь объектом повышенного внимания, хотя и не любила лишней болтовни в свой адрес.
На одной из скамей Дарья заметила книжку небольшого формата и решила присесть тут же, чтобы рассмотреть её поближе. Книжка была без обложки и порядочно истрёпанная – во всей видимости, молитвослов или Библия на коптском церковном языке. Тексты в ней располагались в две колонки, а буквы, похожие на греческие, образовывали ровные строчки каких-то совершенно непонятных слов.
– Привет, как дела? – услышала она вдруг на английском привычную фразу, явно обращённую к ней. Дарья подняла глаза и увидела возле себя напротив высокого египтянина средних лет, который, улыбаясь во весь рот, разглядывал её с нескрываемым любопытством. Она ответила вежливым «Спасибо, хорошо» и стала смотреть, что же будет происходить дальше. А египтянин вдруг начал что-то рассказывать, жестикулировать, показывая то на иконостас со старинными католическими иконами, то на коптские иконы – с потешными, почти детскими лицами святых – размещённые на стенах в специальных стеклянных ящиках. Дарья поняла, что по-английски он знал всего несколько слов, но его жажда общения была так сильна, что заставляла употреблять их все до единого в своей тираде на арабском. Дарья молча смотрела на этот перформанс и только улыбалась в ответ, кивая головой. Из всей этой сумбурной речи на нескольких языках она поняла, что зовут египтянина Мина, что поёт он здесь в церковном хоре (и для пущей убедительности, он даже взял несколько нот из своих песнопений), что он страсть как хочет подружиться и настаивает на том, чтобы Дарья записала его телефон. Дарья улыбнулась и достала записную книжку, жестом показав, что ручки у неё нет. В ответ египтянин достал откуда-то из внутреннего кармана фирменную «церковную» ручку с нанесённым на неё портретом любимого коптского патриарха Шенуды и торжественно вручил её Дарье:
– Это – от Мины! Мина – твой друг! – и он попытался продиктовать свой телефон на английском, смешно загибая пальцы и отсчитывая каждую цифру от единицы. В конце концов, он сам устал от своих тщетных попыток вспомнить цифру «восемь» и, повторив раз пять на арабском слово «тамания», попросил у Дарьи взять блокнот и записать в нём телефон своей рукой. Дарья протянула ему блокнот и ручку.
«Забавно, – подумала она, пока египтянин записывал телефон, – я тоже всё время забывала цифру „восемь“, когда учила арабские цифры».
Цифры Дарья начала учить, ещё как только поняла, что её переезд в Египет неизбежен. Приезжая самостоятельно в незнакомую страну, можно не знать каких-то слов, но цифры – хотя бы от одного до десяти – надо знать обязательно. Ведь они встречаются повсюду – номера телефонов, цены в местных магазинчиках и лавках, словом, всё, что может обозначаться цифрами, лучше знать на местном наречии. Тем более что современные арабские цифры даже пишутся не так, как принято в западном мире, и местные, увидев иностранку, вполне могут воспользоваться её незнанием, назвав цену по-английски намного выше той, которая предлагается местным. Египтянин тоже записал телефон по-арабски. Впрочем, звонить ему она не собиралась: ей хватало уже Питера с его «консьерж-сервисом».
Время шло быстро, и вскоре храм стал заполняться людьми, пришедшими на службу. До Пасхи оставалось совсем немного, и в эти скорбные для христиан дни большая их часть пришла в храм в чёрных одеждах. Дарья заметила, что все они оставили свою обувь за порогом церкви и шлёпали босиком по полу, застланному в проходах ковровыми дорожками. Она знала, что мусульмане при входе в мечеть снимают обувь, но никак не могла подумать о таком же правиле в египетской христианской церкви. Многие из прихожан были знакомы между собой и, пока служба ещё не началась, они заняли места на скамьях и вполголоса о чём-то беседовали. Дарья всё ещё оставалась на своём месте, но как только зазвучали первые звуки молитвы, все присутствующие вдруг встали со своих мест и дружно обернулись в её сторону. Все они смотрели на Дарью, как будто она сделала что-то неприличное. И тут она заметила, что вокруг неё стояли одни мужчины. Ну конечно! Ведь она села на «мужскую» половину церкви. Когда-то давно на её Родине мужчины и женщины тоже стояли во время службы отдельно по разные стороны храма, но со временем эта традиция забылась. Бормоча слова извинения, Дарья пробралась на «женскую» половину и смогла, наконец-то, отдаться своим молитвам и сокровенным мыслям.
Мелодия и слова коптских песнопений были ей совсем незнакомы, и она молилась, как умела, на своём языке, а под сводами храма хлопали крыльями голуби, налетевшие откуда-то целой стаей. Дарья посмотрела туда, откуда шли эти непривычные для церкви звуки, и увидела, как прямо над её головой, устроившись на большом потолочном светильнике, целовалась пара голубей, отвлекая прихожан от скорбных молитв.
«Ну надо же, – подумалось Дарье, – а ведь целующиеся голуби предупреждают о каких-то романтических событиях. Ещё ни разу не подводила меня эта примета. Неужели снова приключения? Господи, пошли мне благоразумие, ведь я работать сюда приехала. И хватит с меня разбитых сердец. Аминь».