16. Иммунитет к мошне//
О том, что экономная жизнь повышает уровень жизни
У нас в стране замечательно отлажена структура потребления. Чего, к сожалению, не скажешь про структуру накопления. Я искренне скорблю.
У меня есть студенты. Вероятно, в том причина, отчего сначала знакомые, а затем знакомые знакомых стали просить принять участие в судьбе очередного чада, перебирающегося в Москву.
Я про этих чад заранее все знаю. Мальчик где-то там 18–19 лет, не поступивший в краснодарский-красноярский-калининградский университет. Живший с папенькой-маменькой в «двушечке»-«трешечке» (имелась своя комната). Отмазанный за мзду от армии. Решивший (хуже ведь не будет, так?) покорять столицу. Промотавший лихо и быстро все даденное родителями и столкнувшийся с тем, что платят в столице за работу «без опыта работы» (официантом, барменом, продавцом – тут, считается, опыт ни к чему) чуть меньше, чем стоит снять «однушку» у МКАД. И в этот момент переданный мне сердобольными знакомыми знакомых.
Я от встречи с чадами обычно пытаюсь отвертеться, поскольку знаю, что результат будет нулевым. Ибо я скажу правду: что для покорения Москвы придется довольно долго жить скудно. Снимать не комнату, а угол. Сделать исследование рынка труда, рынка образования – но, возможно, остановиться не на том, что хочется, а на том, что реально. Много-много работать и жестко-жестко экономить. Про соблазны, суши, кальяны и клубы, «Белку» и «Стрелку» (два модных бара на «Красном Октябре») – забыть. Вести дневник, гроссбух и список необходимого к изучению, просмотру, прочтению. В принципе, мне бы поговорить с родителями – готовы ли ради учебы отпрыска в Москве отказаться от иномарки в кредит. И тогда постепенно, шаг за шагом, годам к 30, можно рассчитывать, что твоя корневая система укрепится в Москве. То есть надо отказаться от счастливой юности в обмен на уверенную зрелость.
Вот и недавно сосватанный Ваня из Энска точно таков. Толстый вязаный шарф, трикотажные брючки, белые кроссовки, сумка-шоппер – модный. Чего хочет от жизни? Заниматься ресторанным бизнесом. Тогда тебе, Ваня, надо перебираться в Питер к Мнацаканову, он единственный, кто в своих ресторанах учит всему – и кухне, и залу, и бухгалтерии. Что? Официантом и поваром не хочешь? Хочешь свой ресторан? А еще? Быть арт-директором в модном журнале? А ты фотографируешь, работаешь в «Индизайне» или «Кваркэкспрессе»? Тогда тебе на курсы графического дизайна, а затем – за 15 тысяч в месяц в ассистенты арт-директора годика на три. Нет? Хочешь пентхаус, а для начала – айфон и айпэд? Так вот же у тебя айфон! Кстати, откуда? А, подарил «один человек»… Но этой айфон черный и третьей модели. А нужна четвертая и белая. Куда ж без этого…
Живет Ваня то у друзей, то у подружек, а когда не у кого, ночует в «Шоколаднице» – в круглосуточных «Шоколадницах», оказывается, не гонят из зала, если взял чашку чая. Трудовой книжки у Вани нет, он окончил какой-то компьютерный колледж, но когда я предлагаю подзаработать, подключив мне рутер, – тут выясняется, что его «этому не учили». Помощи от родителей он не ждет, потому что они только что взяли в кредит джип, – в общем, джип этот большей частью на приколе, потому после выплат банку денег на бензин нет. А у Вани с августа нет работы, но он верит: найдет крутую. Потому что, когда переехал в Москву, его сразу же пригласил «один знакомый» администратором в клуб, Ваня за 2 месяца заработал 150 тысяч рублей (ох, тут он что-то темнит. Как и с подаренным айфоном…) Правда, эти тысячи все разошлись. И ему от меня нужен единственный совет: как в Москве заработать быстро и много. И я могу рассказать, конечно, про свои восемь или десять работ; про то, что билеты в поезд я беру на верхнюю полку и за месяц вперед (так купе выходит по цене плацкарты), и что пасту я готовлю с куриной грудкой, а не с индейкой (курица вдвое дешевле, а специи и соус нивелируют вкус). Еще я могу рассказать, чему меня научила жизнь на Западе. Только будет ли Ваня слушать?
Вот есть у меня в Париже друг Кристоф. 32 года, телеведущий на France 24, сам из богатой бельгийской семьи: мы познакомились в Лондоне, оба работали на Би-Би-Си (там, кстати, на курсах для новобранцев нас учили тому, где дешевле купить велосипед ради экономии на городском транспорте, когда в Англии начинаются распродажи и в какой газете больше всего объявлений о сдаче углов и комнат в пригородах). В 31 год Кристоф купил первую машину – сильно подержанный Smart. Но купил не оттого, что «смартик» был, по нашим понятиям, смехотворно дешев, а оттого, что к нему прилагалось место на парковке под окнами за 30 евро в месяц (это программа поощрения малых автомобилей). Квартиру (30 метров, с крошкой-спальней) рядом с отелем, где жил Пруст, Кристоф снимает. В Лондоне снимал такую же кроху на двоих с подругой (в Лондоне, кстати, мальчик-девочка часто «шерят» жилье, будучи просто друзьями – в одиночку не потянуть). Но в этом году Кристоф решил квартиру купить. Денег (часть накоплена, часть дают в долг родители, часть – банк) хватит лишь на недвижимость на окраине, куда, впрочем, он не намерен переезжать: он хочет новую квартиру сдавать, уменьшая расходы на аренду. Костюмов, рубашек, галстуков, туфель у Кристофа полно: их оплачивает телевидение. А повседневной одежды (но буржуазного качества) – впритык: ее он покупает на распродажах сам. И еще знает все дешевые и вкусные рестораны в своем аррондисмане. Это – типично для прижимистого франкофона: найти дешевое и классное (вино, кино, жилье). При этом с негодованием отвергать дешевое и скверное.
Всю жизнь Кристоф экономит и откладывает. Его к этому приучили не только мама с папой (папа – банкир), но и вообще структура западной жизни, от школы до церкви (протестанты, лютеране – те вообще возводят экономию, бережливость, упорный труд в христианские добродетели). В Лондоне приложение по недвижимости к газете Evening Standard включает в калькуляцию цен не только выплаты моргеджа, то есть ипотеки, но и отчисления в местный Совет, а также расходы на единый проездной (чем дальше зона от центра – тем дороже). Считать, экономить, радоваться сэкономленному вовсе не стыдно: «дневник скряги» – популярная колонка в журнале. Авторы, живописующие экономию при закупке годового запаса туалетной бумаги в кэш-энд-кэрри – модные люди.
Я вовсе не хочу вздыхать на тему «два мира, два Шапиро» – ах-ах-ах, хорошо бы, как у них, да мы-то другие. Ни фига подобного: в России сегодня полностью перенята у Запада и усвоена структура потребления. Любые Ваня и Маня знают, что-почем-где, и что модно, а что нет.
Но нами, к сожалению, даже близко не изучена западная структура сбережения. У нас либо бабушкина тетрадка в клеточку с «пенсия 7462 руб., квартира 2102 руб., свет 190 руб., кефир 42 руб.» – либо пустота. Назовите хоть одну теле– или радиопередачу, хоть один раздел хоть в одном глянцевом журнале, огламуривающий не потребление, а накопление – держи карман шире! Попробуйте хоть у одного приходского батюшки получить совет на тему, на чем сэкономить при покупке еды молодой дурочке, залетевший по недосмотру, чтобы это не повредило плоду – получите в ответ про чистоту души и тела, но не совет. В каждой школе преподают ОБЖ – но попробуйте в этих основах безопасности жизни разыскать хоть намек на финансовую безопасность. А финансовые консультанты с удовольствием расскажут, как вложить и преумножить капитал – но не из каких крох его сложить, пока в руках действительно крохи.
Каково будущее у Кристофа – примерно понятно. Он сделает отличную карьеру, он рачителен и аккуратен, он не забывает страховаться от проблем (год назад приезжал в Петербург и, как назло, сломал ногу – наложение лангетки обошлось под 1000 евро в «Европейском медицинском центре», но все покрыла страховка). А будущее Вани и Мани понятно приблизительно. Нередко эти Вани и Мани исчезают из Москвы, возвращаются в родительские квартиры, где, по крайней мере, есть ужин, комната и, в перспективе – наследство. А иногда, действительно, удивительным образом богатеют, и даже перезванивают мне, и зовут на ужин в стейк-хаус, гордо демонстрируя с свои 20-с-небольшим лет шмотки от Gucci и внедорожник под окнами. Но потом, расслабившись, рассказывают то, что никогда не расскажут родителям: какой ценой расплатились за этот мгновенный взлет. И, поверьте в лучшем случае там будет одиночество и тоска (от того, что тачка есть, а счастья нет), а в худшем – шантаж или ВИЧ.
Я смотрю на Ваню и прошу официанта принести счет.
Чайничек чаю с чабрецом в модном московском кафе стоит чудовищные для меня 400 рублей.
Я оставляю Ване свою электронную почту, 1000 рублей денег и ухожу.
2011