Рассказ 6. Про горные яйца и музейную шапку
В момент знакомства с Сашей мне в душу закралась некая тревога. Я переживала за то, что он станет против моей компании по многим причинам, даже просто по тому, что рядом постоянно будет находиться женщина среди мужчин, к тому-же иностранка. Но Парвиз только махнул на это рукой и заявил:
– Пусть только кто-нибудь будет против моей землячки, я всем устрою! Мне всё равно, что будут думать мои друзья, но хоть одно плохое слово скажут, или не так посмотрят, я с них спрошу
Этой своей репликой он поставил точку моим сомнениям и душевным ломкам. Парвиз крепко держал ситуацию в своих руках, поэтому послеобеденная поездка на берег моря далась легко и радостно. Мы фотографировались и смеялись, а петербуржец подшучивал над друзьями, которые выстраивались перед фотоаппаратом и походили на безжизненных мумий, если рядом стояла я. Они боялись даже случайно прикоснуться ко мне. Я была поражена! Между нами постоянно имелась дистанция. Парвиз, заявил, что друзья привыкнут и не будут так напряжены, ведь таковы правила в стране, не прикасаться к чужим женщинам. Отличное правило! Впоследствии друзья из моей компании даже научились здороваться и прощаться со мной за руку, как это делал Парвиз.
На террасе в чайхане
А вот что касается моей шляпы, то сей атрибут мексиканского костюма нравился всем без исключения, шляпа переходила из рук в руки, и с головы на голову не только в моей компании, но и за её пределами, как, впрочем, было всегда и не только в Иране. В шляпе фотографировались отельные служащие, пассажиры в такси, владельцы чайханы и дети. Женщины же предпочитали фотографироваться рядом со шляпой, то есть со мной. Они догоняли меня среди улиц с просьбой о фото, они подходили на площадях, в мечетях, парках, подсаживались рядом на скамеечку, пытаясь сделать фото невзначай. Я видела их неподдельный интерес и часто предлагала сфотографироваться вместе.
Душевное расположение иранцев я чувствовала повсюду, а когда мы закончили фотосессию у каспийской волны и приехали на гору, где иранцы проводят свои выходные, то встретили в чайхане русскоговорящего иранца. К моему удивлению он изучал язык в школе, но даже в рамках школьной программы достаточно неплохо говорил. Забегая вперед, добавлю, что ещё одного знатока нашего языка встретила в Иране, который сослужил мне добрую службу в незнакомом городе.
Гора с парком и оленьим заповедником мне уже была знакома. Я с радостью объявила, что была здесь вчерашней ночью, но не видела прелестной панорамы города и окрестностей, с уходящими за горизонт зеркально блестящими рисовыми чеками. А ещё вчера я не видела оленей, а сегодня мы их кормим чипсами через сетку. Олени мягкими губами аккуратно брали угощение, и было видно, что они выросли на сладком печенье, конфетах, пирожках, животные оказались всеядными.
Пребывание на горе не закончилось общением с оленями и созерцанием обзорной панорамы. Мы вчетвером устроились на террасе с ковром, куда нам принесли чай красивого тёмно-янтарного цвета и такого же необычного вкуса. К чаю предлагались финики и конфеты, а ещё принесли кальян для мужчин. Этот агрегат мне кажется сложной штукой, хотя минимальный опыт курения имею, но принцип его работы смогла понять только здесь.
Мы говорили и нескромно хохотали. Парвизу пришлось стать синхронным переводчиком на время. Справлялся он с этим быстро и весело. Мой друг переводил так, что все смеялись там, где нужно было плакать. Внизу под горой, под нашей беседкой, расстилались умопомрачительные пейзажи.
Горячий чай приятно согревал руки, ведь в середине апреля в горах ещё нет жары. Наша весёлая компания наслаждалась общением, и я просто забыла о том, что моя сумка ездит в багажнике. Где и как буду ночевать, пока не знаю, но из отеля выписалась с утра, потому как Парвиз заявил, что «незачем мне свои копейки на отель тратить». Мой босс заверил, что комната на вилле для меня найдётся.
Как только мужчины выкурили кальян, а я выпила весь чай, то по лихому серпантину поехали вверх и вверх. У меня сердце замирало от счастья! Вокруг стоял могучий лес, смыкаясь кронами над дорогой. Миша по моей просьбе останавливал машину, а я фотографировала лесные цветы. А когда взобрались на следующую вершину, то в долине меж гор увидела раскинувшуюся деревню Хальхаль. Я о ней мечтала! Это место входило в мой план к посещению, и это неожиданное попадание сюда вызвало бурю эмоций. Я искренне радовалась пестрой деревне под горой среди изумрудной зелени. Необъятные просторы и ширь, открывшиеся с вершины, призывно манили к себе, словно наваждение. Не зря говорят, что высота и глубина опасна своим притяжением.
Деревня Хальхаль
А дальше – только интересней! Мы приехали в придорожную шашлычную с полатями в коврах и горячей печкой-буржуйкой, которую здесь используют в отдалённых поселениях, или стоящих на отшибе домах.
В деревянной постройке с высокими потолками вкусно пахло деревом, кроме нашей компании никого и не было. Заказали бараньи шашлыки, а сами дружно сгрудились вокруг печки, спрятавшись от холодного горного ветра и слегка накрапывающего дождя.
Семейное заведение принадлежало супружеской паре: он – вполне зрелый, худощавый талыш со скромной, как-будто виноватой улыбкой и она – вторая жена, значительно моложе своего супруга, как у нас говорят – кровь с молоком. Женщина в одежде светлых тонов с той же доброжелательной улыбкой была немногословна и скромна, что никак не вязалось с выбивавшимися из-под цветного платка прядями волос. В этот момент Парвиз мне заметил, что именно так должна носить платок и я, а не затягивать его вокруг шеи намертво. Но, как-бы меня не учили управляться с платком, техника его ношения давалась трудно.
Кстати, о платках. Пока я находилась в стране, с непреходящим любопытством наблюдала за женским нарядом в разных областях Ирана, и с уверенностью могу сказать, что в регионе проживания талышей женщины одеваются довольно вычурно. При всём при том, что их головы покрыты, а тело спрятано под одеждой, талышки позволяют себе обтягивающие джинсы под полупрозрачным кардиганом, к лосинам или узким брюкам используют цветные туники до бёдер, яркие и броские расцветки платков, всевозможные бантики, завлекательные заколки, ленточки и длинные пряди волос навыпуск. Такой вот мишурный оттенок в костюме, даже как-бы позументный.
Конечно, это свойственно молодым девушкам, в то время, как взрослые женщины придерживаются чёрной чадры. Судя по более свободным нравам в одежде и ношении платка, женщины Северного Ирана считаются нескромными, кокетливыми, даже развязными в сравнении с носительницами чёрной чадры шахского Ирана.
Мать своей дочери из Южного Ирана может назидательно сказать: «Не одевайся, как талышка!», «Ты сейчас похожа на талышку», «Эту цветную вещь не покупай, иначе будешь, как талышка». Сказать, что талышки обижаются на эти «милые» нападки, так нет. Они продолжают цеплять банты и ленты, а платок с их милых головок порою сползает полностью.
Талышские женщины и я
***
Приготовление шашлыков из горного барана как-то затянулось. В прогоревшую печку пришлось подбросить пару поленьев, да от безделья походить по дому, рассматривая ковры. Смотрю, а там шапка их неизвестного горного зверя лежит. Парвиз заявил, что это музейная редкость и давай шапку фотографировать и в шапке тоже! Мы её разглядывали и бережно гладили, а тут хозяин зашёл. Холодно на улице шашлыки жарить. Шапку у нас забрал, надел на блестящую плешь и вышел. Вот тебе и музейная редкость! Шапка-то, ходовая! Хозяйская!
Парвиз нисколько не смутился и вышел вслед за хозяином, а вскоре вернулся с горными яйцами, которые давно мечтал поесть, от горных кур и куском горного масла от горных коров. Сковороду горную принесли и на горную буржуйку поставили. Я, как женщина, за дело взялась, но переворачивали яичницу все, не отходя от печки. Тут шашлыки горные подоспели. Вместе с яичницей и лавашом вкусно было! Потом горячий чай пили, согреваясь уже прохладным вечером.
Миша, как самый быстрый среди нас, всю посуду убрал, потом заплатил за ужин 4$ и по горному серпантину покатили вниз. Свет фар то и дело выхватывал из темноты крутые виражи, от чего невольно вскрикивала. Ни единой встречной машины за два часа пути не было.
Как только въехали в Талеш, так сразу ночь растаяла в огнях. Последним нашим визитом был отмечен магазин фруктов. Там мужчины купили всего, начиная с клубники и заканчивая большим арбузом. А после этого мы поехали на виллу, где мне предстояло сегодня заночевать. Меня не уговаривали, я быстро согласилась, дабы моя интуиция в том, что хорошо, а что плохо, редко меня подводит.
Парвиз и горная шапка
Честно говоря, я очень рада была продолжить общение и поспрашивать иранцев о их стране, да ещё посмотреть на то, как они живут. Вилла, на которую ехали, принадлежала Мишиным родственникам и находилась где-то между Талешем и городом Асалем в поселке аккуратных особняков, который как-то внезапно выплыл из-за стены соснового леса. Кружить долго не пришлось, наш двухэтажный дом стоял у дороги.
Мужчины разулись при входе на крыльцо и пропустили меня первую, а за мной по лестнице поднялись все остальные. Так будет и впредь – снимаем обувь почти на улице, а потом по ступеням идём на крыльцо, на лестницу и в дверь. Такое правило действует не только в мечетях, но и во всех частных домах, на чайных и кальянных террасах, в торговых лавках, именно там, где лежат ковры, а они повсюду.
Внутренний дизайн и убранство просторного зала мало отличалось от квартиры-студии: та же мягкая мебель с диванными подушками, тот же журнальный столик с дополнительным диваном, тумбочка с телевизором в углу, мягкие банкетки, ковры по полу, газовая плита и мойка у кухонной стены. Кроме того имелись дополнительные комнаты, одна из них с широкой кроватью сразу была отдана мне.
С каким наслаждением я стояла под горячим душем закрыв глаза и не шевелясь! Эмоциональное напряжение сегодняшнего дня стекало вместе со струями воды, наполняя меня новыми силами, а через полчаса я снова была готова к продолжению банкета.
Фруктовый стол накрывала я, Парвиз умело готовил кальяны для себя и друзей, Саджади и Мейсам вели беседу и грызли семечки в ожидании фруктового десерта. Миша каждый вечер после ужина уезжал спать в свою семью, а следующим днём вновь возвращался в нашу компанию.
Надо заметить, что мой земляк возит за собой пару кальянов, чтобы они всегда были под рукой. Табак покупает в Иране, а к нему яблочный наполнитель, получается яблочно-табачная смесь. Другие наполнители не признаёт. Считает своё увлечение пороком, но свободными вечерами не может отказать себе в этом. Мои друзья не курят сигареты и никогда не пробовали алкоголь, кальян же они обожают, а к нему чай и фрукты.
Вечерние посиделки
В Иране нет алкоголя! Никакого! Законы страны мне по душе! Здесь не воруют, иначе отрубят руку. Даже не берутся передвинуть ваши вещи в номере отеля во время уборки, чтобы не оставить отпечатки пальцев. Можно забыть сумку на четыре дня в ресторане или отеле, а потом о ней вспомнить. Сумка будет находиться на том же месте. Тут практически отсутствуют преступления против женщины! Изнасилование – смерть, домогательства – тюрьма, наркотики, терроризм – смертная казнь. Проституция, супружеская неверность со стороны женщины, распространение порнографии – всё это смертная казнь. Женщине здесь не стоит переживать за свою честь – жизнь дороже!
Когда я приготовила фруктовое разнообразие из клубники, киви, яблок, груш, бананов, дыни, то заставила весь стол, арбуз пришлось резать на полу, а поднос с чаем хоть в руках держи! Так много всего оказалось.
Мы сидели у газового камина, босые ноги приятно утопали в мягком ковре. Камины с широкой металлической трубой, выведенной через стену, установлены в каждой комнате, и так было везде, где бы я не останавливалась на ночлег. Характерно то, что эти камины до конца не отключаются, а уменьшенная при желании голубая полоска газа горит постоянно. Жара от них знатная.
Каждый вечер «мальчики», как ласково я называла своих друзей, покупали фрукты, и мы сидели далеко за полночь, но в тот день я уже валилась с ног, а завтра мне предстояло ехать в интересное место, ещё одну знаменитую в Иране деревню с названием Масуле. Всё тот же «стеснительный» водитель повезёт меня на экскурсию. Мужчинам предстоит отбыть по работе на таможню.
Я осталась довольна и благодарна моей компании за проведённый вместе день, они слегка приоткрыли для меня завесу иранского бытия, показали себя по-мужски заботливыми, внимательными, доброжелательными и очень весёлыми.