Эпизод 2
Модель – это девушка или вещь
Примерно через месяц благодаря Оле я вновь ввязалась в очередную авантюру. Она затащила меня ни много ни мало на… кастинг моделей. Оля нашла сайт в Интернете, записалась, а идти одна боялась. Но очень хотела! И… записала меня, с довольным видом сообщив об этом. Поставила перед фактом, как она всегда делает. И просто умоляла меня пойти вместе.
Неприятное дело кастинг, доложу я… Напоминает выбор верблюда на арабском рынке. Только верблюд-то к такому относится, как правило, равнодушно, на то он и верблюд! А будущие модели – красивые, интересные, молодые… «Недаром Оля дрейфила!» – подумала я. Девушек разглядывают со всех сторон, обсуждают, как будто они выложены на прилавке в магазине, задают некорректные вопросы. Меня, например, спросили, какой у меня объем груди и был ли у меня секс.
Я ответила, что груди у меня нет вовсе – неужели не видно, а про секс мне еще родители ничего не рассказывали. Мужчина в «жюри» рассмеялся, а обе женщины посмотрели на меня с удивлением. И еще раз взглядами все вместе они ощупали мою фигуру.
Как ни странно, меня взяли в школу моделей, а Олю – нет. Кажется, она затаила на меня обиду. Ушла, даже не попрощавшись, будто стараясь сдержать эмоции. Но ведь сама привела меня сюда, я не напрашивалась!
Итак, я снова на распутье. Через неделю должна дать ответ, согласна ли на их условия и приступить к занятиям. Все дело в том, что это будет отнимать все время, ну, или, по крайней мере, очень много времени. Хорошо, что у меня уже последний курс и мне надо писать диплом, занятий почти нет.
Дама с лошадиным лицом и явным иностранным акцентом на прощание нам говорила, что, если мы реально хотим стать моделями, нам нужно нереально много работать, работать и работать! Иначе ничего не получится, и начинать не стоит. «Конечно, если вы сами платите за обучение, вы вправе делать что хотите. Но уж если за вас платит агентство “Прада-да!” будьте любезны вкалывать на всю катушку! И никакой пощады!»
Мне показалось, что она скрытая садистка. А может быть, и лесбиянка.
Честно говоря, после того кастинга я не собиралась идти учиться на модель. Но решила посоветоваться со своим директором по развитию Некоммерческого партнерства «Окружающая среда». Я с ним всегда советуюсь в сложных случаях, у него феноменальное чутье, которого у меня, к сожалению, пока нет… Ну, или есть, но не в такой острой форме, как у Базика. Он вполне мог бы быть героем триллера «Пункт назначения», угадавшим, что самолет непременно разобьется! Беда только, что Базик совершенно невозможен, его советы очень часто невыполнимы, а сам он начисто подавляет собеседника своей харизмой и энергетикой.
Но, если откровенно, на нем и держится наше Некоммерческое партнерство, и благодаря ему я могу неделями не появляться в офисе, зная, что все там налажено надежно – причем на двести процентов! Так вот, Базик сказал, что это уникальный шанс для Партнерства, поскольку чем ярче и популярнее будет его лидер (то есть я), тем больше возможностей открывается у нас у всех. И почему-то приводил в пример актрису Брижит Бардо, которая заботится о животных.
Мы спорили на этот счет очень долго. Я до сих пор не понимаю, как тупая роль модели может помочь благородному делу Партнерства «Окружающая среда». Но Базик был непреклонен:
– Я, как директор по развитию, просто обязываю тебя заняться этим делом! – заявил он бескомпромиссно.
И кому – мне! Да еще показал рукой, что разговор окончен.
Я тогда впервые пожалела, что сама рекомендовала его на эту должность. Но, что делать, Базаев в своем деле – гений!
Короче, я согласилась.
Школа моделей оказалась довольно суровым мероприятием. Мы уже вызубрили, что лучшие модельные агентства мира (такие, как «Прада-да!») работают в тесном сотрудничестве с крупнейшими рекламными агентствами и известными дизайнерами. И не только российскими, но и зарубежными. Они обучают моделей, собирают их портфолио, проводят пробные съемки… Агентства ищут работу для моделей на показах мод, на съемках для дизайнеров и рекламных агентств, получают от заказчиков оплату, выплачивают моделям причитающееся им вознаграждение. До которого нам, кстати, пока очень далеко! Ведущие модельные агентства – всегда там, где развита индустрия моды и рекламы. Именно поэтому «Прада-да!» регулярно проводит сессии в Париже, Милане и Лондоне. И именно поэтому всем нам необычайно, просто сказочно повезло!
Ведь в этой сфере постоянно нужны новые лица, и каждое уважающее себя модельное агентство непрерывно, даже можно сказать, алчно ищет новых, перспективных моделей. Таких, как я, например. Но сейчас это уже не слишком радует!
Почти каждый день мы тренируемся. Подиум, постановка походки, элементы гимнастики, особый фитнес, уроки макияжа, затем приходят стилисты, опять изнурительные тренировки…
Прибавим съемки «в полевых условиях». Или – пока – их почти полная имитация. Такое впечатление, будто здесь армия!
Это называется – ускоренный курс подготовки. «Прада-да!» не может долго ждать!
И при этом… при этом очень строгая диета. Мы все почти перестали есть! «Прада-да!» жестока и безжалостна!
Мне сказали, что я толстая. «А ведь мой рост 177 см, а вес 55 кг!» – вспомнила я свои параметры, когда нас измеряли перед отборочным кастингом. Если я не похудею до пятидесяти, меня отчислят из школы, и я буду должна выплатить стоимость обучения. Так как учусь тут бесплатно, то приходится выполнять все требования преподавателей. Если меня отчисляют, я должна выплатить деньги за пройденную учебу. Кстати, это не так уж мало. Хотя финансы у меня есть – я же заработала немного в своей рубрике на местном телеканале. Но я их копила почти полгода – очень жалко будет с ними расставаться. А у родителей просить не хочется.
До конца учебы осталось несколько месяцев, после этого агентство заключит с нами договор. Во всяком случае, нам это обещали…
Так началась моя «модельная жизнь»…
Я стала похожа на скелет. Утешает, что только почти… На меня и раньше бабушка смотрела и причитала: «Ох, ох, ох, какая ты худенькая!» А теперь… я сама плачу, смотря на себя в зеркало. Между прочим, я сбросила только 3 кг. Все время хочется есть! Жуть!
Сегодня делали первую фотосессию на улице – и практически голыми. Ладно, не совсем голыми – в легких изящных платьицах с вырезом на спине. И ажурных чулочках. На улице +1 °C. Я очень замерзла. Ненавижу этих извергов из агентства!
Хотела позвонить, пожаловаться Базику, но заснула как убитая, придя домой. Несмотря на зверский голод. Даже с Сергеем давно не общалась, не перезванивалась. Так, эсэмэсимся время от времени… Нет сил!
Меня утешает только то, что бесконечное ожидание своей очереди на кастингах, долгое позирование перед камерой, показы, показы и еще раз показы (репетиция с самого утра, примерка нарядов, макияж и, конечно же, сам показ) под силу только очень терпеливым, целеустремленным и сильным личностям! А я считаю себя именно такой. Нам говорят, что, как и всякую другую работу, модельное агентство надо искренне любить, чтобы выдержать все предстоящие испытания! Мы даже разучили зомбоустановку: «“Прада-да!” – наша навсегда!» И выкрикиваем теперь утром и вечером, до начала и после окончания занятий. Полный идиотизм! Хотя уже в этом не уверена…
Теперь мы учимся носить одежду заново – и притом самую разную. И красиво позировать при этом, «подавать себя». Так сказать, входить в образ. Деловые костюмы. Свадебные платья. Вечерние туалеты. Даже форму – как полицейские, стюардессы, сотрудницы банка и биржи… Да, да, крутая и не очень одежда для банковских леди – и не леди. Это что-то! Никогда не видела таких нарядов в реальной жизни, если честно! Медицинские халаты, кстати, тоже примеряли – эксклюзивные, якобы когда-то предназначались для Кремлевской больницы, но не пошли… Вроде бы после операции Ельцин открыл глаза и сказал, что какие-то уж слишком голубые…
Последнее время усиленное внимание уделяется пляжным аксессуарам – чувствуем себя спасателями Малибу… Танкини, бикини, камикини – укороченный топ, ткани с каждым разом все меньше и меньше… а оголяемся все больше и больше!
С нами работают очень и очень жестко, но преподаватели часто меняются, не успеваешь всех запомнить. Зато дама с лошадиным лицом, которая, похоже, вершит все дела в агентстве, неизменно встречает нас каждый день. «Как будто здесь ночует», – думала я. Ходит с видом злющей кобры, готовой чуть что – броситься и ужалить. «И ведь жалит!» – как-то раз заметила одна из девушек нашей учебной группы. Мне кажется, что она может определить, сколько мы весим, – вплоть до миллиграмма! И если даже один лишний – так измордует словесно, так высосет энергию, что теряешь сразу килограмм! И это всего за пять минут! Ее все здесь ненавидят, и, наверно, правильно делают!
Кстати, ее фамилия – Клинтон, она из Австралии. Но между собой ее почему-то зовут Моника. Или иногда, когда уж особо достанет – Моника-Клинтон. Мне от нее достается за походку и неумение держать руки как надо. Некоторых она даже бьет маленьким хлыстиком. К счастью, не меня.
И очень достает менеджер, который организует пробные и настоящие показы. Его зовут Шариф, а помощницу Лейла. Ее не слышно и не видно, порхает как мотылек (и поговаривают, что охотно стучит на всех). А Шарифа все зовут Шериф. Твердолобый и не слишком приятный. По-моему, он нас всех (а может быть, и вообще женщин) просто презирает.
Я заметила, что часть девушек, с которыми я начинала учиться, куда-то пропала. Неужели они отчислены и заплатили деньги? Как-то не похоже. Пробовала расспрашивать – никто не захотел это обсуждать. Здесь почти никто ни с кем не дружит, все расценивают друг друга как конкуренток… Иногда вспоминаю маленькую провинцию на Кубани, где я росла и училась в школе, – так это, пожалуй, был почти рай…
Моника объявила, что нам всем нужно придумать сценические псевдонимы – так положено. Но почему-то мне оставила мое собственное имя: сказала, мол, имя Алиса так мне подходит, что никакое другое не смотрится, просто не полезет. И усмехнулась, а потом добавила, что имя как одежда – может идти или не идти человеку, а может даже и погубить всю будущую карьеру… Я обрадовалась, что мое имя осталось со мной. Оно мне дорого. Да и как отзываться на какое-то другое?!
«Значит, с моей карьерой не так все плохо!» – подумала я.
А многие даже радовались. Правда, на мой взгляд, Моника придумывала самые банальные имена – Эстер, Мирабелла, Розина… А Лейла преданно кралась сзади и записывала. И что за манера – не смотреть на человека, а переводить взгляд куда-то сбоку, а когда отворачиваешься – глазками так и впивается! Как змея, только не кобра, а, скорее, гадюка!
Начались первые показы. Пока денег не платят. Говорят, что делаем все непрофессионально, плохо, а Моника вообще ругается после каждого раза, говорит, что наш предел – тысяча рублей за выход, больше не поднимемся. Постепенно выясняется, что настоящие денежные показы бывают не так часто. Больше платят за съемки для глянцевых журналов и рекламы. Их пока нет. Есть, правда, еще шанс – понравиться какому-нибудь западному кутюрье. Но на него надо выйти…
А реальные деньги получаются здесь, как туманно выразился Шериф, совершенно по-другому.
И вот это «по-другому» нравится мне все меньше и меньше. Кажется, для меня начала открываться изнанка модельного бизнеса…
Есть такое модное словечко – «автопати». Его можно перевести как «продолжение банкета» (от словосочетания after party). Но вот что оно означает в нашей профессии, знают далеко не все. Во всяком случае, в агентстве «Прада-да!» так называют мероприятия (или акции типа вечеринок), когда модели… «идут в народ». И организовывает это, как правило, Шериф.
Особенно меня беспокоят «автопати» после «неформатных» показов. Честно говоря, некоторые из них вообще сомнительные. Если не сказать жестче! Например, недавно был показ в закрытом ночном клубе. Он проходил прямо на сцене, где танцуют стриптиз. Ходили в полупрозрачных пачках, – похоже, автор показа пытался имитировать танец маленьких лебедей. И в зале были в основном какие-то сальные дядьки. Похоже, что на одежду они совсем не обращали внимания, а рассматривали девушек. Причем как-то по-особому, я бы сказала, с нехорошим блеском в глазах. После показа Шериф подошел ко мне и сказал:
– Тебе сегодня надо будет остаться после показа и побеседовать с клиентами.
– Зачем? – не поняла я.
– Наладить связи, так сказать, на будущее, – ответил он туманно.
– С кем?
– Есть очень хорошая кандидатура, это наш клиент, он постоянный заказчик. Множество реальных дорогостоящих показов, а сам – очень важный человек, со связями, – многозначительно ответил Шериф.
– У меня завтра еще один показ, ты сам знаешь, Лейла еще вчера составила расписание. Крокус-сити-холл, съезд благотворителей… А мне надо выспаться, чтобы хорошо там отработать. Могу я уйти без всяких вечеринок и прямо сейчас?
– Если надо, заменим… это не проблема. Поставим Мирабеллу. Не пожалеешь?
– Ну уж нет, лучше пусть Мирабелла меня заменит здесь! – отрезала я.
Шериф очень недовольно на меня посмотрел и сказал:
– Это тоже часть твоей работы.
– Отлично! А то я начала думать, что проституция в модельном бизнесе – это всего лишь слухи!
Мне показалось, что Шериф немного растерялся, потому что ничего не ответил. Я подождала несколько секунд и, пока он не опомнился, спросила:
– Так я пойду, да? Завтра много работы.
– Только в виде исключения иди! И помни: упрямство еще никого до добра не доводило! – пробормотал Шериф недовольно, даже, пожалуй, зло мне вслед.
Мне это не понравилось. Я решила стоять на своем: что не поняла, в чем же заключается эта часть моей работы. Некоторые девочки, которых он тоже предупредил, что надо остаться, с явным удовольствием остались. А я ушла. И самое любопытное, сразу за мной сбежала Эстер, причем даже не отпросившись!
И Шериф ничего не сказал. Только посмотрел пристально и неприятно.
Выйдя из клуба, мы сразу разбежались в разные стороны.
Решила позвонить Сергею, давно с ним не виделись. Взял трубку, вроде бы обрадовался: «Куда пропала?» Оказывается, тоже был в сложной командировке, сейчас ненадолго в Москве, на днях опять уезжает. Куда – не сказал. Поговорили, посмеялись. Сергей сказал, что у меня какой-то усталый и напряженный голос. Отшутилась, но задумалась.
Устроила скайп с Базиком. Тот как раз проводил вечернее совещание по поводу участия в новом проекте мэрии – участие в строительстве мусоросжигательного завода по новейшей японской технологии. Его отговаривали, поскольку это все-таки не наш бизнес и мы можем перейти дорожку неизвестно кому… Но Базик бодро заявил, что в тендере надо участвовать, чтобы хотя бы засветиться с нужной стороны. На этом и порешили.
А после он, внимательно посмотрев на меня, когда все остальные вышли, стал говорить неожиданно мягко, что на него совсем не похоже:
– Алиса, что от тебя осталось? Кожа да кости! Глаза горят, как в лихорадке! Ты уже третий месяц забила на все, у нас не появляешься, в универе была всего несколько раз… Тебе ведь диплом писать! Неужели модельное агентство – это твое призвание?
– Но ты же сам говорил! Ты же меня фактически на это толкнул! Я не хотела… – удивилась, а потом возмутилась я.
– Но я же не знал, что ты так втюришься в это дело! – ответил Базик. – Кого там из вас готовят? Камикадзе? Это может быть хобби, развлечением, способом завязать связи…
При упоминаниях о связях мне вспомнился Шериф… и тут я захохотала. Хотела сдержаться – не получалось. Я хохотала без остановки, громко, помимо своей воли…
Даже кто-то из соседей сверху недовольно постучал по трубе.
Базик изменился в лице и выронил чашку с кофе. Но, обычно такой чистюля, он на этот раз даже не матерился, а стал спрашивать, не надо ли ко мне приехать и не пора ли мне отдохнуть.
В общем, его я сейчас у себя видеть не хотела – в любом качестве, поэтому постаралась хоть как-то успокоиться и завершила разговор.
На ночь приняла успокаивающую ванну с хвойными маслами. И спала как убитая.
Наутро решила, что Базик говорил правильные вещи. Хорошо, что подходят к концу три месяца учебы в модельном агентстве. Мне выдадут сертификат, и теперь можно будет сосредоточиться на завершении учебы в универе. Действительно, всему есть пределы!
Мой научный руководитель не мог поверить, что слышит мой голос, и от счастья, как мне кажется, прослезился. Старый профессор Златовратский почему-то решил, что меня похитили. «Или он так шутил?» – догадалась я. В общем, пообещала, причем твердо, заглянуть к нему через недельку с наброском диплома… еще бы вспомнить, где у меня записана тема!
После благотворительного показа побеседовала с Моникой. Она сама напросилась, неожиданно поинтересовавшись моими планами. Я прошлась на тему связей в стриптиз-клубе и показа маленьких лебедей у шеста. Моника-Клинтон чуть поморщилась и спросила:
– То есть тебя это не привлекает? Совсем не привлекает?
Не успела я ответить, как она продолжила:
– Знаешь, может, ты и права… они абсолютно не эстетичны в таком возрасте. Может, ни на что не способны, но испортить жизнь могут… я, как и ты, брезглива. Это к лучшему.
Тут она замолчала, как бы взвешивая «за» и «против», а потом неожиданно спросила:
– У тебя есть загранпаспорт? Шенгенская виза? Если нет, сделаем, это не проблема. И бесплатно.
Паспорт у меня был, действующий. Визы, правда, не было, но Моника сразу выпалила:
– На следующий сезон полетишь в Париж. Женская неделя. Как обычно, открывает Америка – Нью-Йорк, потом включаются Лондон и Милан, а завершает Париж. Но тебе будет нужна новая прическа. Эта – никуда не годится!
– Почему? – возмутилась я. – К моему мастеру ходят Кристина Орбакайте и многие звезды эстрады…
– Именно поэтому. Не спорь. Нужно акцентировать глаза. Волнистые распущенные волосы. И обязательно – золотистый блонд.
Моника подозвала Лейлу и велела записать к своему мастеру. Как я поняла, это суперэлитный парикмахерский салон на Рублевке. «И для меня – совершенно бесплатно! Вот, правда, золотистый блонд – это как-то очень кардинально…» – подумала я, но успокоила себя тем, что хороший мастер не допустит некачественного цвета.
Лейла, как всегда, не поднимала глаз. Но я сразу поняла, как же люто она меня возненавидела! Этой проблемы мне только не хватало!
И все-таки до последнего я не верила, что мы поедем. Правда, Шериф больше не приставал, хотя глядел на меня презрительнее, чем раньше. Моника-Клинтон распорядилась выдать заветный сертификат о прохождении трехмесячных курсов в «Прада-да!» мне, Эстер и, к моему большому удивлению, Мирабелле. Та, видимо, успевала везде и со всеми.
Паспорта мы отдали для оформления. И – три дня тишины и отдыха.
Спа-процедуры, многочасовой сон помогли быстро восстановиться. Связалась с Базиком, поговорили по скайпу. Он остался доволен моим внешним видом, даже похвалил. Я предложила устроить рекламную кампанию во Франции нашего Партнерства. Базик усомнился, что при моей загрузке и напряженном графике мне удастся что-то сделать, но обещал завезти визитки на английском и французском языках с новым логотипом Некоммерческого партнерства «Окружающая среда». Очень красиво смотрится символ – моя идея – дельфин на золотистом фоне.
Наконец позвонили из модельного агентства – меня официально приглашают принять участие в показе во Франции! В одном из парижских дворцов! Я верила – и не верила. С того дня, как нам сделали визу, уже прошло три месяца. Правда, за это время я приобрела неплохой опыт подиумной модели. «Париж – это очень круто!» – вслух напевала я. Это же родина моды. Это, на минуточку, – Nina Ricci, Louis Vuitton, Chloe, Balmain, Celine, Chanel, Elie Saab, Cristian Dior… Французская федерация высокой моды ждет меня!
Я в модной индустрии всего полгода (правда, школили нас жестко!). И вот меня включили в число счастливчиков! Правда, это все Моника-Клинтон, спасибо ей! «А ведь если бы я не ушла тогда из стриптиз-клуба, ничего бы не было!» – подумала я. Вывод: никогда не бояться отстаивать себя и не терять чувство собственного достоинства. «И плевать на всяких похотливых и злобных Шерифов. Их дорогие показы – ничто по сравнению с Парижем!» – резюмировала я свое умозаключение.
Хоть я и не фанат всяких брендов (так, самую малость, как любая женщина), но… Франция, Париж!!! Ух ты!
Уже есть билеты! Завтра за мной заедут и повезут в Шереметьево!
Базик пожелал мне удачи!
А Сергей… Сергей почему-то сказал: «Будь осторожна!»
Ну, посмотрим! У меня предвкушение чего-то необыкновенного!