Шкурка четвёртая
Время действия: почти три недели спустя после попадания.
Место действия: небольшая больничная палата с двумя кроватями. Одна из них застелена, а другая – нет. Рядом с той кроватью, которой пользуются, стоит на зелёной пластмассовой треноге капельница. На небольшой полке, на стене – увлажнитель воздуха. Несколько стульев, маленький квадратный столик со светлой столешницей под дерево. Белый потолок и салатового цвета стены. Окно с широким подоконником. На подоконнике, обхватив колени руками, сидит девочка в синей пижаме и смотрит в окно.
Сижу… В окно гляжу. За окном местная зима – начало февраля. Деревья и кусты – голые, без листьев. Серый асфальт, серые, низкие облака, затянувшие всё небо. Снега нет. Сухо.
Сижу… Жду Сун Ок. Сегодня меня выписывают. Она должна привезти мою одежду. Точнее – одежду Юн Ми…
Сижу… Размышляю…
…Если мне обязательно нужно прожить это воплощение и прожить, как я понимаю, «правильно», то тогда получается, что все мои предыдущие воплощения были «не очень»? Я где-то крупно накосячил? И как же я мог это сделать? Может, я был в прошлых жизнях каким-нибудь преступником, грабителем или вором? Воровал, убивал, грабил, насиловал? Пфффф… Не очень приятно узнать о себе такое! А почему я так жил? Я вроде бы человек не конфликтный, не злой, с людьми лажу… Как я мог такое делать? Если бы я был в душе злодеем, наверное, это бы уже проявилось, ведь так? А я – нормальный… Хотя, есть ведь ещё и другие грехи: гордыня, чревоугодие, похоть, зависть… Может, это они замусорили мою карму? Просто копились, копились из жизни в жизнь и наконец достигли критического уровня. И никого я не убивал… Обычный, естественный ход вещей. Просто у меня в прошлых жизнях характер слабый был. А сейчас я могу всё исправить, разгрести всю эту помойку с грехами. Радоваться этому надо, а не сидеть, сопли жевать. Жаль только, Гуань Инь не сказала, что конкретно нужно делать, чтобы «выпрямить» карму… Но понятно, она этого мне сказать не могла, потому что это было бы инсайдерской информацией… Однако и без её подсказок ясно, что мне следует вести благочестивый образ жизни и не грешить. Может, есть смысл пойти в монахи? Хмм… может… Правда, мысль о том, чтобы провести всю жизнь за стенами монастыря, честно говоря, не воодушевляет, но если надо, то надо! Был бы только толк с этого. А то в кино частенько показывают, что монахи и покушать любят, и пиво в монастырях своих гонят, да и по монашкам иногда ещё прошвырнуться могут… Смысл тогда сидеть в четырёх стенах, если внутри них будут те же соблазны, что и «на воле»? Тут главное – сила воли. Можно соблазнов избегать и в мирской жизни, было бы желание. А может, Гуань Инь запихнула меня в женское тело, чтобы как раз и оградить меня от каких-нибудь этих соблазнов? Каких? Ну, например – блуд! Любовь к противоположному полу. Может, в прошлых жизнях я был жутким ловеласом вроде Дон Жуана и «оприходовал всё, что только шевелится, женского полу»? А что, вполне может быть! С женщинами у меня проблем нет, они мне нравятся, я им тоже. Наверняка и раньше так было… Разбивал сердца, приносил страданья и слёзы… Вот меня богиня и засунула в женское тело, чтобы я вновь не пошёл по протоптанной дорожке! Неявно помогла, не сказав ничего. Логически – вполне возможная ситуация. И опять же – всё из-за баб! Тоже, как обычно…
Сижу… Смотрю в окно… Размышляю…
…Если это действительно так с Гуань Инь, то тогда можно считать, что Юн Ми – это что-то вроде искупления. А раз так, то тогда нужно сидеть, не чирикать и радоваться тому, что я жив и мне даден второй шанс. Уверен, что не всякому такое выпадает! Плюс я побывал в таких местах и увидел своими глазами множество невероятных вещей, которые никто из живых наверняка не видел и, может, не увидит никогда! Я разговаривал с настоящей, живой богиней! И она помогла мне сохранить мою бессмертную душу, хотя думаю, что, в общем-то, я был не вправе на такое рассчитывать… Грех на судьбу жаловаться… Нужно брать себя в руки. Кончать ныть и начинать думать, как прожить свою новую жизнь, чтобы она прошла не напрасно. Чтобы всё было не зря! Только вот как правильно это сделать? Хорошо бы посоветоваться с кем-нибудь по этому вопросу… Может, есть смысл сходить в какой-нибудь здешний монастырь и спросить? Восток славится своими мудрецами… А что, неплохая идея… Может, что скажет полезного…
Сижу… Смотрю в окно… Размышляю…
…В принципе, хорошо, что меня выписывают. Уже поднадоедать тут стало. Нельзя же всю жизнь в больнице просидеть? Да и от врачей лучше держаться подальше. Психиатр-то больно шустрый попался. Я даже не ожидал, что он меня так… подловит. Я прошёл данный им тест, перевёл язык программы вновь на корейский, сижу, жду. Пришёл доктор, сел за свой комп, видно, через Сеть посмотрел мои результаты, сказал, что всё хорошо, а потом и говорит: видишь, Юн Ми, ты помнишь, как пользоваться компьютером, хотя забыла все, что было до аварии. Значит, память у тебя, похоже, сохранилась. Просто у тебя к ней почему-то «нет доступа». Думаю, принятое решение о способе твоего лечения – совершенно верное…
Если бы я уже не сидел, точно бы на зад плюхнулся от изумления! Блин, ведь всё заметил и сопоставил! А я даже не подумал об этом! Как баран, кинулся к компу, когда сказали. Спрашивается – а что он завтра заметит? И какие выводы сделает с увиденного? Не, лучше держаться подальше от психиатров. С мозгами и наблюдательностью у них тут, похоже, всё в порядке…
Сижу… Смотрю в окно…
Несколькими этажами ниже, под моим окном пролетела большая птица в сером оперенье. Я проводил её взглядом до тех пор, пока она не скрылась вдали, за рекою, исчезнув на фоне многоэтажных зданий.
Большой город, подумал я, разглядывая эти высотки, река, мосты, небоскрёбы… Может, это Сеул? Что-то я даже не сподобился узнать, как этот город называется… То лечился, то печалился… Всё некогда было. Но ничего, приеду домой к Юн Ми, залезу оттуда в Сеть и всё узнаю. Интернет тут есть, это я совершенно точно узнал. Проще шариться по «паутине», не привлекая к себе внимания, чем задавать окружающим глупые вопросы. В этом случае даже без знания корейского языка можно обойтись. Пойду сразу на англоязычный сайт. С английским у меня должно быть всё нормально. Прочитал же я предложения в тесте? В крайнем случае, если и с английским окажется труба, то с русским-то всё точно будет окей!
Сижу… Смотрю в окно… Размышляю…
…Интересно, Юн Ми – девятнадцать лет… Она где-то учится? В каком-нибудь институте? Если да, то тогда мне придётся ходить на учёбу. А как я буду это делать с моими знаниями языка? С одной стороны, я могу быстрее адаптироваться, а с другой стороны – в институте ведь нужно результаты какие-то показывать, учиться ведь нужно! Я же реально сессию завалю! Вот радости будет… Впрочем, пожалуй, я впереди телеги бегу. Может, она не учится, а работает… Работает? Кем? Тогда мне, что, придётся ходить на её работу вместо неё? Хм! Конечно, придётся! Я же в её теле и должен как-то на жизнь зарабатывать? Кормить задаром вечно не будут… А чем я могу тут заработать? Переводами? Ага, с моим-то корейским! Я такого им наперевожу – ахнут! Да, нужно срочно подтягивать корейский. Потом, ещё нужно проверить, что у меня с другими языками. Помню я что-то или нет? Как это сделать? Хммм… Ну, попробовать почитать и послушать речь на разных языках можно и в Интернете. А вот поговорить на них… с кем? Поговорить, чтобы выяснить – понимают меня или нет? Оценить, какое у меня теперь произношение. Где мне найти носителей европейских языков? Ну-у… тоже можно это решить. Не такой уж сложный вопрос. Если этот город большой, то, значит, в нём наверняка должен быть аэропорт. Тоже большой, как и город. А в аэропорту, в большом аэропорту, должны быть международные рейсы. Там, где международные рейсы, там водятся иностранцы: немцы, французы, итальянцы, русские… Можно просто приехать в аэропорт и походить по залу. Послушать и попытаться поговорить с пассажирами. Если спросят – скажу, что студент… ка! Практикуюсь. Если европейские языки здесь не отличаются от «моих», то тогда всё будет нормально. Подтяну за пару лет корейский и устроюсь работать переводчиком. Проживу!
– Юн Ми! Ты чего там, на подоконнике, сидишь? – Внезапно раздавшийся от двери громкий голос Сун Ок заставил меня вздрогнуть от неожиданности. – Тебе там не холодно? Ты не замёрзла? Иди скорей, переодевайся! Я привезла твои вещи. Поедешь домой, красивая, как принцесса! Я взяла твою любимую юбку! Ты помнишь свою юбку?
Юбку?! Я? Свою? Помнишь?
От вопроса сестры Юн Ми я впал в то чудное состояние ума, когда в голову не приходит ни одного вразумительного ответа…
Такси, большой и просторный автомобиль серебристого цвета и неизвестной мне марки, мягко покачиваясь на неровностях дороги, неспешно везёт меня по городу. Сижу сзади, один, на удобном сиденье, смотрю в боковое окно на неторопливо проплывающие мимо незнакомые дома и улицы. Сун Ок сидит на переднем сиденье, рядом с водителем. Мама Юн Ми ждёт нас дома. Готовит встречу. Обстановка в машине несколько напряжённая. Это я виноват. Нужно было всё же сначала подумать, какой может быть реакция на мой вопрос – «А как называется этот город?», а уж потом его задавать. Услышав, что я спросил, сестра Юн Ми снова расстроилась, что я ничего не помню, а водитель, пожилой кореец с плоским и хитрым лицом, похожий на японца сильно удивился. Ну что ж, ляпнул, не подумав. Бывает. Зато я теперь знаю, что это – Сеул, столица Кореи. А ляп простителен, ибо нахожусь я в некотором ошеломлении. Во-первых, это мой первый выход под открытое небо из уже знакомого и безопасного убежища – больницы. А во-вторых, это – одежда! Женская одежда! Обычно я её с кого-то снимал… Нынче же процесс прошёл в другом направлении, заставив вернуться меня к мыслям об отработке кармы. В итоге, в завершении процесса, на Юн Ми были одеты: трусы, майка, жёлтая рубашка с длинными рукавами, чёрная плиссированная юбка с двойной блестящей окантовкой по низу, зелёного оттенка кофта, плотные тёплые колготки коричного цвета, чёрные ботинки на шнурках и вязаная шапочка из разноцветных ниток с помпончиком, прикрывающая лысый череп. После того как врачи сбрили волосы на голове, расти они особо не спешат.
Сун Ок оказала неоценимую помощь по натягиванию колготок. Постоянно перекручивались! Пфффф, ну что за одежда?
Единственным светлым моментом в процессе одевания стало отсутствие в комплекте одежды «сиськоуловителя». У Юн Ми ловить им нечего. Грудь совсем маленькая. Можно и без него.
Юн Ми оделась, и мы с её сестрой прошлись по этажу, заглянув в несколько кабинетов. Поблагодарили врачей и медсестёр. Низко кланялись, распевно произнося – камсайамнидаа-а! (Переводится как большое спасибо! – Прим. автора.) Я повторял поклоны за Сун Ок, широко улыбался и помалкивал, прислушиваясь к своим ощущениям от одежды. Такое чувство, что ноги чем-то сжаты и голые… И как-то неудобно, когда все видят твои ноги… И снизу как будто… поддувает. Пффф…
В кабинетах все нам радостно улыбались, кивали в ответ и желали здоровья. В общем, больницу мы покинули на волне позитива. Спустились на лифте вниз, в большой холл с квадратными чёрными колоннами вдоль стен и блестящим, зелёного оттенка, мраморным полом.
Не слишком ли солидный холл для больницы? – подумал я, оглядев обстановку.
Пока я озирался, Сун Ок вновь полезла в свою большую, ярко-синего цвета сумку, в которой принесла с собой одежду для меня, достала короткий красный пуховичок и надела его на Юн Ми. Сама застегнула молнию, сама защёлкнула все «кнопки», поправила воротник. Я стоял – только глазами лупал, не возражая, резонно решив, что уж она точно лучше меня знает, чего и как тут нужно делать. А если знает, то пусть и делает…
Наконец, дополнительно утеплившись, мы вышли на улицу. После почти трёх недель, проведённых в помещении, воздух был невероятно вкусный. Пах холодом, машинами, каким-то дымком, асфальтом, сухими листьями и чем-то ещё, незнакомым, но приятным. Кажется, специями. Но не успел я с удовольствием несколько раз вздохнуть полной грудью, как к нам уже подъехало такси. Надышаться не вышло. Сун Ок быстро усадила меня в машину и закрыла за мною дверь. Вот, едем теперь по городу, «к себе домой».
– Юн Ми, как ты себя чувствуешь? – спрашивает, развернувшись ко мне, Сун Ок. – Ничего не болит?
– Хорошо. Ничего.
– Тебе не жарко?
– Нет.
– Тебе не холодно?
– Нет, – отрицательно качаю головой я и односложно отвечаю. – Всё хорошо.
– Эх, – сокрушённо говорит она, качая головой, при этом сморщившись и слегка скалясь, так, как это умеют делать корейцы, – я так переживаю за твоё здоровье! Наверное, нужно было тебе ещё побыть в больнице!
– Нет, всё хорошо, – вновь говорю я.
Это она уже третий раз спрашивает. Очень беспокоится. По моему впечатлению, мне кажется, что у Юн Ми хорошая, дружная семья, в которой люди действительно любят друг друга. Мама и сестра Юн Ми искренне волнуются и заботятся о ней. Отца, как я знаю, в семье нет. Умер двенадцать лет назад. С тех пор они живут без мужчины в доме, втроём – мама, Сун Ок и Юн Ми. Сун Ок старше Юн Ми. Учится в институте. В каком именно и на кого – я ещё не спросил. Знаю, что семья живёт где-то на окраине города, в доме с магазинчиком, который принадлежит матери Юн Ми. Больше ничего о семье мне неизвестно. Не расспрашивал. Решил разузнать обо всём в более подходящей обстановке.
– Скоро уже приедем, – вновь обернулась ко мне Сун Ок, – немножко уже осталось. Ты счастлива, что едешь домой, Юн Ми?
– Да, – односложно говорю я, стараясь выглядеть воодушевлённо.
– Мама дома тебе столько вкусного приготовила! И твоё любимое пулькоги! (Пулькоги (сладкое мясо) – известное корейское блюдо из мяса. Готовится зажариванием его в сладком соусе. Пулькоги очень любят дети. – Прим. автора.)
– А… хорошо…
– Ты не рада?
– Почему? Рада. Просто я не помню, что такое пулькоги. Прости…
Сестра Юн Ми несколько секунд молчит, затем кивает и разворачивается в кресле, садясь прямо. Замечаю внимательный взгляд водителя такси, смотрящего на меня через зеркало заднего вида. Я отворачиваюсь и снова смотрю в окно.
За окном – современный город. Широкие улицы, высокие здания из стекла и стали.
Много магазинных витрин. Много ярких рекламных щитов. Много машин. Много людей на скутерах и небольших мотоциклах. Много больших автобусов. Много пешеходов. Короче говоря – мегаполис.
Машина въезжает на мост через широкую реку. Вдали, на горе, замечаю тонкий серый шпиль телевизионной башни с толстой нахлобучкой недалеко от верхушки.
Наверное, оттуда – потрясный вид на город… Нужно будет как-нибудь сходить, посмотреть…
Переезжаем мост, гора и телебашня скрываются слева за домами. Едем дальше. Дома потихоньку становятся ниже, дорога пошире… Водитель поворачивает направо, съезжая с автотрассы. Теперь путь пролегает по неширокой улице, вдоль которой, за каменными и металлическими заборами, выстроились в ряд невысокие, в два-три этажа, дома. Причём дома по степени своей крутизны идут вразнобой. Шикарные домики-коттеджи современного европейского дизайна спокойно соседствуют с домами попроще, а то и с постройками откровенно халупистого вида. Появилась лёгкая холмистость. Дорога «заиграла» вверх-вниз, вверх-вниз…
Когда такси забирается на верхушку холма, в окно видно уходящее вдаль море таких же небольших домиков, мимо которых мы сейчас едем. Похоже, это уже край города. Наконец сворачиваем налево, в проулок, и, заехав в какой-то малюсенький дворик, машина останавливается.
– При-еехали! При-еехали! – дурашливым голосом радостно прокричала Сун Ок, открывая дверь. – Юн Ми, выходи!
Послушно вылезаю из машины. В некоторой растерянности озираюсь по сторонам, не зная, что дальше делать.
– Юн Ми! Ты чего стоишь? А ну, давай, пошли! Мама уже, наверное, совсем заждалась!
Куда идти-то?
– Пойдём, пойдём! – позвала Сун Ок, направляясь к дверям в стене дома, в которой, кроме двери, не было больше ничего. Одна голая стена. До того, как меня позвала Сун Ок, я стоял к ней спиной.
Вздохнув, я пошёл за нею следом, зашёл в открытую ею дверь и попал в небольшую, слабо освещённую электрическим светом прихожую. Огляделся. Слева, у стены – аккуратный деревянный шкафчик с обувью, вешалка для одежды с тумбочкой-сиденьем под ней. Справа – стена. Вкусно пахнет едой.
– Ма-ма! Мы дома! – громко закричала Сун Ок, нагнувшись и стягивая с себя уличную обувь. – Мам! Юн Ми вернулась!
– Раздевайся! – скомандовала она, оглянувшись и увидев, что я просто стою.
Я расстегнул и снял с себя пуховичок, повесил на вешалку. Снял шапку, провёл ладонью по чуть вспотевшей голове, чувствуя, как коротенькие волосы колют ладонь. Сун Ок, не сняв уличной куртки, убежала куда-то вперёд, видно, к маме Юн Ми. Я не торопясь снял ботинки, аккуратно поставил на полочку в шкафчик. Надел стоявшие задниками ко входу розовые тапочки и, вздохнув, сделал несколько осторожных шагов по полу из светлого дерева, думая при этом об одной штуке, внезапно пришедшей мне в голову.
Сестры у меня нет. Поэтому обратиться к Сун Ок – «сестра», ничего сложного. Это не вызывает в моей душе антагонизма. Но как быть с мамой Юн Ми? Несомненно, мне следует называть её мамой. Но ведь у меня же есть своя, настоящая мама. Мысль о том, что я буду говорить чужой женщине «мама», мне неприятна. Такое чувство, словно я какое-то предательство совершу… И как быть?
– Юн Ми, доченька! Ты приехала! Я так тебя ждала! Бедная ты моя девочка!
Не успел я и, как говорится, «мявкнуть», как меня крепко сжали в объятиях. Дальше меня обнимали, целовали, прижимали, говорили, что я – «бледная», с синяками под глазами, отощавшая, уставшая… Короче, со мною делали всё то, что обычно делают женщины, встречая после разлуки своих детей. Я стойко переносил все тяготы, терпеливо ожидая окончания, поскольку у меня есть опыт подобных встреч. Не особо-то, в общем-то, эта встреча отличается от тех, которые устраивала мне на первом году учёбы моя мама, когда я, поступив в институт, заселился в общагу и стал редко появляться дома…
Сун Ок тоже приняла участие в «радости», слегка потискав и пообнимав меня. Но всё когда-то кончается. Наконец, мама Юн Ми выпустила меня из объятий.
– Мои дети дома, – улыбаясь, произнесла она, пальцами вытирая слезинки в уголках глаз, – теперь моё сердце спокойно. Пойдёмте, поедим вместе!
– Сун Ок, где твоя сестра?
– Мам, она пошла в Интернет. Я включила ей ноутбук. Она в нашей комнате.
– А-а, хочет посмотреть, что ей подружки написали?
– Ну-у, не знаю, удастся ли ей это…
– Почему?
– Ма, она забыла все пароли! Как она посмотрит, если не сможет никуда войти? Сидит, пытается вспомнить.
– Аджжж! У меня сердце кровью обливается, когда я на неё смотрю! Ты видела, как она держала палочки для еды? Так, словно впервые взяла их в руки?
– Да. Так странно…
– Вся моя радость уходит, когда я вижу Юн Ми такой… потерянной.
– Мам, доктор говорил, что может быть нарушение правильности движений. Помнишь, он назвал это моторикой? Может, с её пальцами это оно и есть? По её виду – она совсем палочками есть разучилась!
– Ох… Неужели это те последствия, о которых говорил доктор? И вкус у неё изменился. Сказала, что всё очень острое… А я ведь совсем чуть-чуть специй положила! Пулькоги, своё любимое, всего кусочек съела… А кимчхи вообще есть не стала… Как такое может быть? Что это с ней? Может, у неё живот от лекарств болит? (Кимчхи – блюдо корейской кухни, представляющее собой остро приготовленные квашеные овощи, в первую очередь пекинскую капусту. Кимчхи корейцы едят всегда и везде, как украинцы сало. – Прим. автора.)
– Мама, доктор сказал, что нужно подождать. Помнишь, она забыла, как ходить нужно? А сейчас нормально ходит. Всё вспомнила! И компьютер помнит, как с ним обращаться нужно. Просто память к ней медленно возвращается. Но она обязательно вернётся. Вот увидишь! Мама, пожалуйста, не беспокойся.
– Ох, Сун Ок, я так на это надеюсь. Но одной надежды мало. Я ей завтра сварю «здоровый супчик».
– Маа-а! Ну не надо!
– Почему? Ей нужно поправляться. А ты знаешь, какой он полезный? Люди говорят, что он даже от туберкулёза вылечить может! Ты слышала об этом?
– Ма! Юн Ми же сказала, что не будет есть его никогда! Ты помнишь, как она тогда плакала, когда узнала, что он сварен из маленьких собачек?
– Ну-у, это давно уже было…
– Хочешь, чтобы она опять расстроилась?
– Она сейчас об этом не помнит. И ничего страшного не случится, если она его немножко покушает. Пользы от этого будет гораздо больше, даже если она потом расстроится. Я уже сделала заказ. Завтра привезут мясо.
– Мам, ты такая упрямая! Зачем спрашиваешь, если уже всё решила?
– Ну, нужно же мне с кем-то советоваться, Сун Ок?
Сижу перед монитором, торопливо сканируя Сеть с невыполнимым желанием – за раз впихнуть в себя всю информацию. Сун Ок тактично оставила меня наедине с компьютером, решив, что я хочу посмотреть свои личные сообщения в соцсети. Не стала смущать младшую сестру. Спасибо, конечно, за такое вежливое обращение, только вот прочитать мне ничего не суждено. Во-первых – я кода доступа не знаю к этой сети, а во-вторых – оно мне нужно? Как только Сун Ок ушла, оставив меня сидеть перед открытым на экране «окном» для ввода пароля, я быстренько его свернул и ринулся в Сеть.
Первое, с чего я начал, – посмотрел карту мира. Выяснил, что Земля здесь тоже – круглая, материки – такие же и столько же, очертания их – похожи на наши, крупные острова – вроде там же. С этим всё понятно.
Потом полез искать – есть ли Россия? Есть! Так же называется, там же находится и размеры страны – такие же. Москва – столица. Тоже хорошо!
Затем изучил результаты поиска по своему запросу «основные исторические события». Я собственно в истории не очень разбираюсь, так, помню, в общем-то, только основные моменты, но и моих знаний хватило для того, чтобы заметить различия. Во-первых, здешние сроки войн, и Первой, и Второй мировой, и войны 1812 года, не совпадают с нашими. Войны примерно в то же время – были, называются так же, но начались они и закончились в другие годы. Во-вторых, исторические деятели. Совпадений нет. Никаких! Ни Ньютона, ни Королёва! Странно это всё, конечно, но должен же этот мир чем-то отличаться от моего? Гуань Инь сказала, что он – очень похож. Да, действительно, похож. Есть отличия, с которыми следует разобраться. Но это после. Сейчас, пока меня от компа не отогнали, нужно быстро посмотреть, что это за страна, в которую я попал? Хоть какое-то представление составить о том, что меня может тут ожидать…
Набираю запрос – Южная Корея. Набираю по-русски. Я не стал заморачиваться английским, сразу пошёл на русскоязычные сайты. Зачем мучить английский, если есть – русский?
Комп обновляет изображение на экране, вываливая на него новые ссылки.
– Так, – шепчу я себе под нос, – ну и что тут у нас?
«…Республика Корея – государство в Восточной Азии, расположенное на Корейском полуострове. Столица – Сеул. Неофициальное название страны, широко употребляемое в средствах массовой информации, – Южная Корея…»
Ага…
«…По-корейски Республика Корея называется Тэхан мингук. Чаще используется сокращение полного названия – Хангук…»
О’кей, не возражаю…
«…Главой государства в Южной Корее является президент. Нынешний президент Пак Кын Хе, первая женщина-президент, представляющая партию Сенури, была избрана в 2012 году…»
Женщина-президент? В Азии? Ну что, круто… Так, сейчас у них тут февраль 2014 года… Тот же год, что был и у нас. Понятно…
«…Женщинам в Южной Корее запрещено носить излишне откровенную одежду. Под «излишне откровенной одеждой» понимается та, которая «провоцирует чувство стыда и дискомфорта у окружающих…»
Не понял? Женщина-президент и такая фигня в стране? Как их феминистки с потрохами не сожрали за такое? Или тут феминисток нет? Забавно, если так…
«Республика Корея занимает южную часть Корейского полуострова…»
Ага.
«Общая площадь страны – 99 617,38 квадратного километра…»
Неважно…
«…Республика Корея является экономически развитым государством с высоким уровнем доходов на душу населения…»
Это хорошо…
«…Крупнейший в мире судопроизводитель (45 %-я доля рынка). Большой спрос в Китае на корейские товары, особенно автомобили…»
Сорок пять процентов мирового рынка – это до фига… Во куда нужно устраиваться переводчиком – в судостроительную компанию! Платить там должны неплохо.
«…Экономика Южной Кореи по состоянию на 2008 год является 13-й в мире по валовому внутреннему продукту и 15-й в мире по номинальному ВВП. Валовый национальный продукт на душу населения вырос со 100 долларов США в 1963 году до более чем 20 000 долларов США в 2005 году…»
Количество нулей на одну душу выглядит весьма позитивно…
«…Корейцы являются коренным и основным народом. По результатам переписи 2007 года население Кореи составило 48 678 тысяч человек…»
Сорок восемь с половиной лямов для такой территории? Наверное, нормально. В нашей Японии почти 130 миллионов сидит. Всегда, когда слышу эту цифру, думаю: «Как они там все помещаются»? В России населения – сто сорок миллионов. Но нашу территорию с ихней-то не сравнить…
Так, что тут дальше? Техника… энергетика… транспорт… В данный момент это не актуально. Что ещё?
«…Основные религии в Южной Корее – традиционный буддизм и относительно недавно проникшее в страну христианство…»
Буду иметь в виду… Так, тут всё понятно, а что пишут нам на другом сайте?
«…Южная Корея (– Тэхан мингук, Республика Корея (РК.), Страна утренней свежести) – государство в южной части Корейского полуострова, родина доширака, чокопая, самсунга, элджи, тхэквондо и множества геймеров-ноулайферов. Несознательными гражданами путается с Японией (что простительно: субподрядчики, рисующие львиную долю аниме, расположены именно в ЮК). Говорят, что характерно, на корейском языке, пишут хангылем (который алфавит, а не иероглифы) и ханччой (которая таки да)…»
Хм, забавная подача материала… С юмором. Похоже на нашу «Лурку»..
«…Чем известна…
Девайсы и автомобили – производят over 9000 электронных девайсин (мобилки, смартфоны, тель-авизоры) и самобеглых повозок, которые из-за своей относительной дешевизны и приемлемого качества пользуются спросом у широких слоёв населения: Daewoo, Samsung, LG, Hyndai, Kia, SsangYong совместные русско-корейские QUMO, десятки их. Также производят комплектующие вроде чипов памяти, которые используют сторонние производители (китайцы, японцы) – Hynix и Samsung на пару закрывают до 60 % всего рынка памяти в мире. Так как китайский дядюшка Ляо с самодельным паяльником и треснутыми очками пока не проник в наномир, то цены на память зависят от ситуации в РК.
Игрота – значительная часть популярных задротских MMORPG было рождено именно в южной части Корейского полуострова. А среди заинтересованных лиц там бешеной популярностью пользуются любые задротские электронные развлечения, особенно Star Craft.
Конец ознакомительного фрагмента.