Лейла
Именно Мона пригласила в свою комнату новую жиличку – Лейлу, французскую эмигрантку арабского происхождения. Лейла была на девять лет младше Моны, снимала никаб только в ванной комнате, была категорической противницей нудистских вечеринок, боди-арта, однополого секса, вегетарианской еды и поселилась в «Пчёлах», где всё вышеперечисленное процветало, только из-за безнадежной жизненной ситуации. Бывает так, что последние люди, с которыми бы ты хотел общаться – единственные, кому вообще есть до тебя дело. Каждый день во время ужина Лейла говорила, что уедет, потому что не может больше жить с безнравственными «Пчёлами». Однако идти Лейле было некуда.
Никто из жителей коммуны никогда не вспоминал, как четырнадцатилетняя Лейла приехала в Норвегию в контейнере, через пять лет убежала из борделя в Осло и с тех пор принимала антиретровирусную терапию.
В местной африканской общине Лейла была известна как организатор интеграционных собраний для молодых эмигранток. Она рассказывала, например, что не надо спрашивать у мужа разрешения сфотографироваться и о том, что предохранение от беременности в браке и вообще – это нормально.