Иллюстратор Татьяна Евгеньевна Помысова
© Ольга Морозова, 2018
© Татьяна Евгеньевна Помысова, иллюстрации, 2018
ISBN 978-5-4490-9988-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Шура влетела в комнату, где уже сидело несколько женщин самых разных возрастов и, отдуваясь, плюхнулась на диван.
– Шур, опять опаздываешь! Совесть у тебя есть?! Я понимаю, дело молодое, но меня дома дети ждут! – женщина лет сорока посмотрела на Шуру поверх очков и укоризненно покачала головой.
Шура, обмахиваясь платком, виновато пробормотала:
– Прости, Нин! Ну, честное слово, летела, как могла! Чуть в аварию не попала. Доцент прицепился, как репей, пока всю душу не вытряс, не успокоился. То ли о знаниях так печется, то ли я ему так приглянулась, даже не поняла. На вот, деткам, шоколадки, возьми! – Шура протянула Нине две большие шоколадки.
Взгляд у Нины смягчился. Она взяла шоколад и убрала его в сумку.
– Слушай, твой тут уже названивал. Ни с кем кроме тебя не хочет «сексом» заниматься! – Нина хихикнула. – Упрямый такой! А голос бархатный! – Нина блаженно закатила глаза. – Ты его приворожила, что ли? Он слово скажет, а меня аж от макушки до пят дрожь пробирает! Мне хоть наша работа и надоела до смерти, но все же лучше, чем физически ноги раздвигать. А с этим я бы, пожалуй, и раздвинула бы…
– Да ну тебя, Нин! – смутилась Шура. – По мне бы провались они все сквозь землю прямо сейчас! Я со своим уже скоро сексом не смогу заниматься из-за этих озабоченных уродов!
– Да ладно не бери в голову, – отмахнулась Нина. – Они не озабоченные, они больные! Их пожалеть нужно, а не судить… инвалиды, может, убогие там всякие… опять же деньги неплохие нам платят. Трудно языком ворочать? Во всяком случае, это лучше, чем у станка стоять, уж поверь мне на слово. Я в молодости на заводе поработала, больше не хочу, спасибо! Смену отстоишь, потом как выжатый лимон. А тут тепло, светло и мухи не кусают! Ты вот что здесь делаешь? Правильно, на машину зарабатываешь. Вот и зарабатывай. – Нина посмотрела на часы и спохватилась. – Ой, заболталась я тут с тобой, подруга! И так опаздываю! Ну, бывай тут, не скучай без меня! Жди, сейчас твой позвонит! – Нина заговорщически подмигнула Шуре, подхватила сумку и убежала.
Женщина постарше посмотрела вслед Нине осуждающим взглядом и покачала головой, пробурчав себе под нос:
– Вертихвостка…
Шура решила заступиться за коллегу.
– Ну, зачем вы так, Лариса Макаровна? Нина такая же, как и мы, не лучше и не хуже. Все мы тут не от хорошей жизни.
– Я-то, само собой, не от хорошей! – раздраженно отозвалась Лариса Макаровна. – На пенсию разве проживешь?! Всю жизнь работала, а пенсия шиш да маленько! Кому скажи, чем приходится на старости лет заниматься, не поверят, скажут, совсем рехнулась старая дура! Самой противно, да деваться некуда… куда возьмут старого библиотекаря?
– Ну, вы еще не такая старая! – заметила Шура, окинув Ларису Макаровну критическим взглядом. – Только-только не пенсию вышли. А что до того, что размер маленький, так это было вполне ожидаемо, уж простите за откровенность. Чтобы иметь большую пенсию, нужно иметь большую зарплату. Это всем известная истина.
– А она всю жизнь баклуши била, пыль с книжек стирала, да рассуждала о высоком, вместо того, чтобы вкалывать! – усмехнулась женщина лет сорока пяти с ярко-красным маникюром и губами. – А теперь пенсию ей подавай! Хотела в засаде отсидеться и ручки белые не запачкать. Пускай теперь вкусит мирской жизни вместе с нами, сирыми! Небось, свысока на таких, как мы, смотрела! – женщина двумя пальцами убрала с плеча волос, и брезгливо бросила его на пол.
Лариса Макаровна молчала, обиженно поджав губы. Шура примирительно сказала:
– Да хватит вам, девочки, ссориться! Все мы тут в одной лодке, и у всех есть причины этим заниматься. Ты вот тоже, Роза, побегала, работу с ходу не нашла, а кушать надо…
Роза хотела что-то ответить, но тут зазвонил телефон рядом с ней, она взяла трубку и тут же заговорила низким вкрадчивым голосом. Почти одновременно зазвонил телефон Шуры, она помедлила мгновение, прежде чем поднести трубку к уху.
Низкий мужской голос с тревогой произнес:
– Ало?
Шура закрыла глаза и ответила, тщательно маскируя нервозность:
– Ало.
Голос успокоился и с облегчением выдохнул:
– Это ты, моя милая девочка! Я скучал… я ждал тебя… мне показалось, целую вечность… а может, и правда, прошла вечность? – голос издал неожиданно хриплый смех.
Шура чертыхнулась про себя: «Философ хренов! Впился, как клещ! И чего, спрашивается, надо? Какая разница с кем словоблудием заниматься? Поворковал бы с Ниной для разнообразия!» Шура еле сдержалась, чтобы не послать обладателя голоса куда подальше, но вовремя взяла себя в руки – с клиентами так нельзя!
На другом конце провода послышалось шуршание и возня. Шура равнодушно подумала, что клиент расстегивает ширинку. Голос снова заговорил:
– Ты тут, моя сладкая крошка?
– Я здесь, – откликнулась Шура. – Здесь и жду твоих приказаний. Что ты хочешь сегодня?
– Тебя, – тут же ответил голос. – Я всегда хочу только тебя! Ты же моя, моя любимая девочка! Скажи, в чем ты одета?
– А в чем бы ты хотел, чтобы я была одета?
– Я хочу видеть на тебе красное платье… красное вечернее платье… длинное, в обтяжку, с большим вырезом на спине, почти до самых ягодиц…
– У меня как раз есть такое платье, и я его сейчас надену. Ты не поможешь мне застегнуть замок? – Шура невольно втянулась в игру.
– С удовольствием! У нас сегодня будет вечеринка… а потом мы поедем к тебе…
– Вечеринка? Это очень интригующе… что за вечеринка? Ты никогда раньше не приглашал меня на вечеринку.
– А теперь приглашаю. Ты будешь там самой соблазнительной… но все равно будешь только моей… только я буду наслаждаться твоим несравненным телом… таким гладким и упругим… с нежной бархатной кожей…
– Конечно. Я буду только с тобой, – машинально подтвердила Шура, думая о своем.
В голосе послышалась тревога.
– Эй, ты не со мной… я не чувствую стук твоего сердца… оно не бьется в унисон с моим… я виноват, слишком много рассуждаю…
– Нет, я с тобой. Просто задумалась.
– Обо мне?
– Конечно. Я думаю, как понравится тебе. Тебе нравится мое платье?
– Оно великолепно. Очень выгодно подчеркивает твою белую кожу и темные волосы… кстати, мы едем в такси, дорогая… я положил руку тебе на бедро… шелк платья приятно холодит руку. Ты приподняла подол, и моя рука скользнула под ткань… я чувствую тепло твоего тела, ты немного напряжена… расслабься, детка…
– Мы же в такси, едем на вечеринку…. Там будут гости, я не хочу помять платье…
– Хорошо, я уберу руку… ты должна блистать! Стоп! Мы приехали. Я подаю тебе руку, ты грациозно приподнимаешь подол и опускаешь на землю ногу, обутую в черные открытые туфли на высоком каблуке. Ногти на пальцах накрашены ярко-красным лаком… на тебе нет чулок, и меня это страшно возбуждает… почему ты не надела чулки?
– Я ненавижу чулки, они сковывают меня…
– Моя сладкая девочка… мы проходим в зал, где уже собираются гости… мужчины оглядываются на тебя, женщины провожают завистливыми взглядами… твоя грудь колышется, едва сдерживаемая тонкой тканью… ты останавливаешься поболтать с какой-то дамой. Я на время покидаю тебя… – на несколько секунд в трубке повисло молчание. Чтобы прервать его, Шура спросила:
– Что дальше? Подруга ушла, и я осталась в одиночестве… официант принес шампанское, и я выпила бокал. У меня закружилась голова… может, поедем ко мне?
– Сейчас, не торопи события. Я вернулся к тебе, и мы быстро идем к выходу. Ты немного утомлена, я открываю тебе дверь подъехавшей машины, и ты садишься на заднее сиденье… я сажусь рядом. Я больше не хочу церемониться, и мы сливаемся в страстном поцелуе. Мой язык раздвигает твои губы, потом зубы, и жадно шарит во рту. Ты прижимаешься ко мне всем телом, твои соски напряжены… ты хочешь меня?
– Конечно… конечно хочу… вечеринка утомила меня… там было так людно… людно и шумно… у меня разболелась голова…
– Я понимаю тебя, но мы должны были туда пойти… скоро мы будем дома и сможем насладиться друг другом без помех.
– Я с нетерпением этого жду.
– Вот мы и дома… у тебя, как обычно, легкий беспорядок… ты забыла закрыть окно и по комнате гуляет ветер… я снимаю с тебя платье прямо в коридоре… под ним ничего нет… ты не носишь нижнего белья?
– Ношу, но сегодня не надела. Под платьем его видно…
– Да, конечно… прости… у меня туман в голове… ты ведь совершенно голая… на тебе только туфли… твоя киска гладко выбрита… я хочу тебя прямо здесь! Я так возбужден, что не могу сдерживаться!
Шура уловила тяжелое дыхание и сдерживаемые стоны.
– Не останавливайся, – сказала она, – я не хочу, чтобы ты останавливался.
– Нет-нет! – торопливо произнес голос хриплым шепотом. – Я еще не в тебе, я только трогаю твою киску… она такая влажная… такая сладенькая… там так тепло… я готов… мой мальчик горит нетерпением… он буквально лезет на рожон… вот, он такой напряженный входит в тебя… что ты чувствуешь?
– Я чувствую, как твоя плоть двигается во мне… я чувствую нарастающее возбуждение…
– Мне так сладко, что я могу сойти с ума… я двигаюсь очень медленно, так медленно, чтобы быть в тебе как можно дольше… ты стоишь у стены, твои ноги обвили мою талию… твои изумительно длинные ноги… я чувствую, что мы одно целое… тебе хорошо?
– Да, очень хорошо… – до Шуры донеслись булькающие звуки и откровенные стоны. Она тоже застонала в ответ. Интенсивность стонов начала нарастать, дыхание стало сбивчивым и очень быстрым. Потом дыхание пришло в норму, и в трубке наступила тишина. Шура подумала, что клиент закончил сеанс, но тут он снова проявился и властно сказал:
– Повернись ко мне задом, детка! Я хочу видеть твой зад…
– Я повернулась…
– Я глажу твои ягодицы… они такие упругие… мой мальчик снова проснулся… он осторожно раздвигает твои румяные булочки и входит в маленькое круглое отверстие… там очень тесно, и очень горячо… м-м – м… тебе не больно?
– Немного… но это сладкая боль…
– Да, да… так сладко… – снова послышались стоны и учащенное дыхание. – Так сладко, что я не выдерживаю… я разрядился…
– Я тоже… – с облегчением выдохнула Шура. – Я устала, мне хочется немного поспать…
– Я уйду, но помни, что ты только моя… я приду в следующий раз, и ты должна быть готова…
– Я буду тебя ждать… – Шура первая положила трубку, боясь, как бы клиент не передумал, и не начал бы заново. После сеансов общения с этим клиентом она чувствовала себя так, словно ее вывернули наизнанку. Ей было очень трудно объяснить свои чувства, но несомненным было одно – Шура ощущала смятение. С другими клиентами все было гораздо проще. Немного разговоров, немного стонов, и готово. Шура вообще считала мужчин несколько примитивными существами, но ее «эксклюзивного» клиента примитивным, конечно, не назовешь. Что ни говори, а мужик с фантазией – вечеринка, такси…
Чтобы привести себя в норму, Шура заварила себе крепкий кофе и открыла заранее припасенную плитку шоколада. Роза, которая наблюдала за ее действиями, усмехнулась:
– Твой клиент олигарх, не иначе! Часами готов на телефоне висеть. И откуда у людей столько денег, спрашивается? А если олигарх, тогда что, не может бабу себе нормальную найти? Живую и теплую.
– Вот он и нашел нашу Шурочку! – хихикнула Лариса Макаровна. – Она у нас девушка яркая, привлекательная!
– Да он-то откуда знает? – фыркнула Роза. – Он что, ее видел?
– Он ее представил, – парировала Лариса Макаровна. – А это, может, и важнее, чем увидеть. Может ты и не знала, но для получения удовольствия воображение играет не последнюю роль. Об этом много написано в литературе. Хотя кому я это говорю? – притворно вздохнула Лариса Макаровна. – Ты и книжки то в руки отродясь не брала.
– Короче, – подвела итог Роза, проигнорировав выпад Ларисы Макаровны. – купился на приятный голосок нашей сладкоголосой сирены. Слышь, Шура, тебе только моряков в свои сети ловить! Типа Одиссея!
– Ой, Роза, ну хватит! – откликнулась Шура. – Без тебя башка трещит… хочешь, возьми этого олигарха себе, мне он не нужен.
– Я бы с радостью, да он не ведется. Только тебя хочет. Правда что ли влюбился? Заочно так сказать.
– А тебе завидно? – ехидно спросила Лариса Макаровна. – Мне так кажется, что у тебя секс исключительно виртуальный.
– Да ваше-то какое дело?! – вспылила Роза. – Везде свой нос суете! Обидно, что ваше время ушло, и вы вышли в тираж, вот и кусаете всех подряд.
– Да ничего мне не обидно и никуда я не вышла. На меня и сейчас мужики вешаются, если хочешь знать!
– Так я и поверила! Вы в зеркало хоть смотритесь? Или вы считаете, что бородавка на носу – это очень сексуально?
– Это не бородавка, а родинка! Тебе не понять. – Лариса Макаровна пождала губы и отвернулась. Роза торжествовала победу.
Шура слушала их перебранку, не имея желания вмешиваться. Издержки нервной работы. Раздались звонки, и ссора затухла сама собой.
Кое-как доработав до конца смены, Шура вышла на улицу и с наслаждением втянула ноздрями воздух. Ее новенький ниссан дожидался хозяйку у входа. Шура села на водительское сиденье и положила руки на руль. «Из-за тебя страдаю! – подумала Шура. – Чего уже только не наслушалась». Шура повернула ключ в замке зажигания, и машина тихо заурчала. «Ладно, – решила Шура, – чего хныкать. Вот выплачу кредит, и завяжу с этой белибердой!» Машина рокотала, будто одобряя Шурину жертву.
Шура нажала педаль газа и поехала по направлению к дому.
На следующий день у Шуры было свидание с Виктором, который считался ее парнем.
Шура влетела в кафе, где должно было состояться свидание, ища глазами Витю. Витя сидел за дальним столиком в гордом одиночестве. Он заказал кофе со сливками и пирожные, которые успели принести быстрее, чем появилась Шура. Шура села напротив Виктора и посмотрела на него виноватым взглядом. Виктор барабанил пальцами по крышке стола, и Шура поняла, что он сердится на нее за опоздание. Шура накрыла его руку своей ладонью, и осторожно погладила. Виктор молчал, сосредоточенно мешая сахар в остывшем кофе.
– Ну хватит дуться! – Шуре надоела игра в молчанку. – Я спешила, как могла. Пора бы уже привыкнуть к моим странностям. Да, я такая – всегда опаздываю, хотя и стараюсь приходить вовремя. Ну не получается! Мне что, застрелиться из-за этого?! Знаешь, это не самый ужасный недостаток из тех, которые я знаю. – Шура посмотрела на тарелку с пирожными и воскликнула: – Ой, мои любимые! Спасибо! – Шура послала Виктору воздушный поцелуй. – Как ты догадался, что именно их мне не хватает для полного счастья?! – Шура двумя пальцами взяла пирожное и наслаждением откусила кусочек.
Виктор, молча слушавший тираду Шуры, наконец открыл рот:
– Просто я жду тебя уже полчаса. И это, заметь, не первый раз! Хоть бы раз для разнообразия пришла вовремя. Кофе остыл…
– Ну и что? Нашел о чем сожалеть! – беспечно ответила Шура. – Закажем еще. Не знаю, как тебя, но меня это точно не разорит.
– Дело не в деньгах! – рассердился Виктор. – Дело в принципе! Я все время тебя жду! То ты в институте, то ты на работе!
– А если это так? – вскинулась Шура. – Кручусь, как белка в колесе. Ты же не можешь мне помочь. Материально, я имею ввиду. Родители тоже. Приходится добывать блага самой.
– Это ты о машине?
– О ней. Мне захотелось иметь хорошую машину, что в этом плохого? Для этого пришлось устроиться на работу. Ты что-то имеешь против?
– Я ничего не имею против, машина – это хорошо. Но эта твоя работа… детка… по ночам…
– Не называй меня деткой! – вспылила Шура. – Где ты взял это дурацкое слово?! Насмотрелся глупых американских боевиков?!
– Как хочешь, – Виктор принял вид обиженного ребенка. – Не увиливай от вопроса. Что это за работа по ночам?
– Такая работа! Диспетчером. Там неплохо платят, вполне хватает на оплату кредита. Неудобства есть, спорить не буду, но ничего лучшего не нашла. Днем я учусь. Ты вообще для чего меня сюда пригласил? Нотации мне читать? Вместо того, чтобы поддержать меня хотя бы морально, он только зудит! Предлагаю перейти к позитиву. Расскажи, как у тебя дела?
– Нормально. Учусь, как и ты. Сдаю зачеты.
– Только в отличие от меня денежки на жизнь тебе переводят родители! – усмехнулась Шура.
– Что с того? У них есть деньги, они мне помогают! Или ты бы предпочла, чтобы я разгружал вагоны по ночам? Мне нельзя отвлекаться, у меня вырисовываются неплохие перспективы – аспирантура и так далее… я тебе говорил. А если я буду спать на лекциях, то я быстро сойду с дистанции. Свято место пусто не бывает, желающие всегда найдутся.
– А у меня вот нет никаких перспектив! Вернее, я пока об это даже не думаю. Диплом получу, а там видно будет. Может, устроюсь учителем истории.
– Зачем тебе думать о перспективах? Твоя перспектива – удачно выйти замуж.
– За такого, как ты? – уточнила Шура.
– Не за такого, как я, а конкретно за меня.
– Как это понимать? Ты делаешь мне официальное предложение?
Виктор смутился, откашлялся, и, слегка запинаясь, сказал:
– Ну, в общем, да…
– В общем или да? – Шура была неумолима.
– Да. Я делаю тебе предложение. Только я должен окончить институт, а потом мы распишемся.
– Ясно! – Шура вздохнула почти с облегчением. – День свадьбы придется уточнить.
– Мы устроим помолвку. Так делают во всем цивилизованном мире.
– Зачем там, где нет цивилизации, следуя твоей логике, поступать так, как там, где цивилизация есть? – рассмеялась Шура. – Не поймут! Для нас, диких людей, слово помолвка чуждое и непонятное. Столько всего может случиться, пока ты институт закончишь, что и подумать страшно!
– Подожди! – голос у Виктора дрогнул. – Так ты мне отказываешь?
– Ну почему же? Я подумаю. – Шура смягчилась. – Такие вопросы на ходу не решаются.
– Ты просто меня не любишь! – вздохнул Виктор. – Я чувствую это…
– Перестань! У меня был тяжелый день. Конечно, я люблю тебя. Но ты, как всегда, прав. Тебе нужно окончить институт, встать на ноги. Где мы будем жить? У моих родителей крохотная трешка, ты пока в общаге. Давай отложим этот разговор на потом. Пойдем, пройдемся по парку.
– Может, к тебе? Твои же все лето на даче…
– Не сегодня. У меня беспорядок, убраться не успела.
– Мне плевать на твой беспорядок, я соскучился!
– Нет, прости. Не сегодня. Подруга должна прийти, я обещала, – соврала Шура.
– Подруги тебе дороже, чем я!
– Мы сто лет не виделись. Она выбралась на пару часов.
– Ладно, – обреченно вздохнул Виктор, – пойдем, прогуляемся!
Они вышли из кафе и направились в парк, расположенный неподалеку. На берегу небольшой речушки Шура остановилась и принялась кормить уток кусочками печенья. Виктор молча стоял рядом. Когда печенье закончилось, Шура отряхнула руки, взяла Виктора под руку и потянула его к выходу.
Шура припарковалась на стоянке супермаркета, чтобы купить себе что-нибудь на ужин. Несмотря на то, что родители спонсировали проживание Виктора в чужом городе, он был стеснен в средствах, и очень редко заказывал в кафе что-то более существенное, чем кофе и пирожные. Шура иногда думала, что Виктор привязался к ней исключительно из меркантильных соображений. А что? Она живет в крупном промышленном центре, квартира, какая никакая есть, пусть и родительская. Больше полгода родители на даче, так что иллюзия самостоятельной жизни будет присутствовать, хоть и в немного усеченном варианте. Опять же есть надежда, что родители могут при желании перебраться на дачу на круглый год. Если дом отремонтировать, то он вполне может сгодиться для зимнего проживания. Виктор мечтает о карьере ученого, он вбил себе в голову, что ничто и никто не должен отвлекать его от реализации мечты. Что ж, пусть будет так. Шура вполне отдавала себе отчет, что мужчина, имеющий цель, гораздо лучше мужчины цели не имеющего. В общем и целом Виктор был неплохой партией и для нее, и Шура всерьез задумалась над его предложением. Размышляя подобным образом, она прошлась по магазину, побросала в корзину приглянувшиеся ей продукты, и с полным пакетом вышла на улицу.
Она открыла дверцу машины, поставила пакет на заднее сиденье, и собиралась уже сесть за руль, когда услышала голос:
– Девушка!
Шура обернулась, и увидела высокого худого парня, смотрящего прямо на нее. Шура удивленно спросила:
– Вы меня?
Парень кивнул.
– Это не вы уронили? – он протянул Шуре ее кошелек.
– Ой! Это мой! – Шура взяла кошелек из рук незнакомца. – Большое вам спасибо! Я бы, конечно, не умерла без тех денег, которые там находятся, но было бы неприятно.
– Я так и подумал, что вы расстроитесь! – улыбнулся парень, тряхнув черными кудрявыми волосами.
Шура открыла кошелек, чтобы отблагодарить парня, но он мягко сказал:
– Закройте, пожалуйста! Лучше скажите, как вас зовут… или нет, не нужно! Я попробую сам угадать. И если я угадаю, вы дадите мне номер своего телефона. Вы согласны?
– Попробуйте! – скептически усмехнулась Шура.
– Вас зовут… – парень поднял глаза вверх, как будто прося у небес помощи, потом вдруг посмотрел прямо на Шуру и отчетливо произнес: – Шура.
Шура онемела от удивления. Парень, улыбаясь, смотрел на нее:
– Угадал?
– Вы экстрасенс? – Шура пришла в себя и во все глаза смотрела на парня – ничего особенного, парень, как парень… лет 25—30 на вид. Похож на представителя творческой богемы.
– Так я угадал? – снова задал вопрос парень.
– Угадали. Меня действительно зовут Шура. Можно Саша, но все называют Шурой. Хотя если бы вы сказали Саша, я бы вам это зачла. А как вас зовут? Сразу предупреждаю, что имена отгадывать не умею, и пытаться не буду.
– Меня зовут Филипп, – с готовностью сообщил парень.
– Вам идет это имя, – сделала комплимент Шура. – Вы похожи на свободного художника.
Филипп засмеялся тихим смехом.
– Может, я вас огорчу, но я не свободный художник! Я каменщик.
– Свободный? – с иронией спросила Шура, намекая на масонов.
– Нет, что вы! Я не тот, о ком вы подумали. Мне кажется, они давно канули в лету. Растворились в сумраке веков. Я просто каменщик, в том смысле, что возвожу кирпичные стены.
– Достойное занятие, – похвалила Шура. – Может, отгадаете мое? У вас это отлично получается.
– Вы студентка… ваш профиль история… угадал?
– В десятку! – восхитилась Шура. – Мне кажется, вы могли бы преуспеть в качестве экстрасенса. Заработали бы кучу денег.
– Вы мне льстите, – Филип откинул со лба прядь непослушных волос, – может, у меня получилось только один раз и только с вами?
– Не один, а два!
– Это не важно. Важно, что я угадываю только то, что касается вас, все остальное мне не интересно.
– А кирпичи укладывать интересно? – не удержалась от сарказма Шура.
Филипп пропустил колкость мимо ушей, и серьезно ответил:
– Интересно. Кирпичик к кирпичику, как пазлы головоломки. Складываешь, складываешь, и получается дом. Разве не интересно построить дом из маленьких кирпичиков?
Шуре стало стыдно за свой неуместный юмор, она опустила глаза и сказала:
– Простите… у меня был трудный день.
– Я не обиделся, – быстро проговорил Филипп. – Вы мне обещали номер телефона, если я угадаю ваше имя.
– Ах, да, конечно! Вы честно заслужили мой номер, – Шура продиктовала Филиппу номер, который он сразу забил в телефон.
После этого повисла неловкая пауза, и Шура сказала:
– Ну, я поехала? Я получила назад свой кошелек, а вы получили номер моего телефона. Все, кажется, довольны?
– Да, не буду вас задерживать, – Филипп убрал телефон в карман и пристально посмотрел Шуре прямо в глаза. От этого взгляда она покраснела, а чтобы скрыть свое смущение быстро села в машину и захлопнула дверцу. Филипп продолжал стоять на том же месте, не сводя с нее глаз. Шура повернула ключ зажигания, но машина не заводилась. Шура чертыхнулась про себя, и сделала еще попытку, которая на сей раз увенчалась успехом.
Дома Шура, не включая свет, подошла к окну и раздвинула шторы. Ей показалось, что в свете уличного фонаря мелькнула какая-то тень, но Шура не была уверена в этом до конца. Она задернула шторы и включила свет. Сердце у нее учащенно билось. «Совсем схожу с ума, Витька прав, – подумала Шура, – мерещится черт знает что… надо бросать эту работу, иначе у меня разовьется фобия на мужчин».
Шура наспех поужинала, и отправилась в ванную комнату. Она включила воду и села на край ванны, подставив руку под струю прохладной воды. Случайная встреча у супермаркета не выходила у Шуры из головы.
«Каменщик… каменщик, – бездумно повторяла Шура про себя. – А выглядит как отпрыск обедневшего аристократического рода… и имя совсем не подходит для человека, укладывающего кирпичи… Филипп… может, правда, предки из дворян? Интересно, какая у него фамилия? – ванна наполнилась, Шура разделась и погрузилась в воду, продолжая размышлять. – Странный тип, – думала она, – если не сказать больше… так угадать имя… а может, он вовсе его и не угадывал, а просто знал? От кого? Может, его послал Витька, чтобы проверить мою моральную устойчивость? Насмотрелся всяких там шоу и придумал небольшой розыгрыш? Хотя зачем, спрашивается? Чего бы он этим добился? Нет, не пойдет, – Шура отмела эту версию как совершенно несостоятельную. – Допустим, он просто догадался, такое тоже бывает… сказал первое, что пришло на ум, и попал в десятку… по теории вероятностей это вполне допустимо. Отгадал имя, я дала ему телефон… рядовое знакомство. И никаких странностей!» – Шура ударила по воде рукой, чтобы отогнать навязчивые мысли и поставить точку в размышлениях о Филиппе.
А ночью Шуре приснился странный сон. Ей показалось, что она проснулась от скрипа двери, и открыла глаза. Рядом с ее постелью стоял Филипп и смотрел на нее. Он был обнаженным, Шура испугалась, хотела закричать, но язык будто прилип к небу. Филипп, не сводя с нее горящих глаз, лег рядом и откинул с Шуры простыню. Шура тоже была обнаженной, и Филипп провел рукой по ее бедру. По телу Шуры прошла дрожь. Филипп положил руку на ее лоно, и Шура ощутила внутри нарастающий жар. Филипп накрыл ее своим телом, и Шура почувствовала, как что-то горячее входит в нее… по телу разлилась приятная истома. Шура извивалась под Филиппом, он будто повторял все ее движения… Шуре казалось, что они с Филиппом слились в единое целое… по всем ее внутренностям прошлась волна сладкого блаженства… с Шуриных губ сорвался стон. В этот момент Филипп вдруг исчез, и Шура открыла глаза. Она полежала несколько минут, привыкая к реальности, сердце ее учащенно билось. Шура дотронулась до влагалища, он было влажным… Тогда Шура встала и пошла в ванну, смывать следы сна, невзначай перешедшего грань реальности.
Утром Шура решила, что посвятит день подготовке к зачету. Она заварила себе крепкий кофе и взяла в руки учебник, намереваясь проштудировать его настолько, насколько это возможно. Раздался звонок, и Шура опрометью бросилась к телефону. Звонившим оказался Виктор, и Шура испытала неподдельное разочарование. Виктор напрашивался в гости, но Шура дипломатично его отшила – видеть Виктора ей совсем не хотелось. По тону разговора Шура поняла, что к происшествию с Филиппом Виктор не имеет никакого отношения. Если бы Филиппа подослал он, то, конечно же, разговаривал бы с ней по-другому. Виктор совершенно не умел скрывать своих чувств, и Шура относила это к разряду его достоинств. Все-таки лучше, когда знаешь, что человек думает и чего от него можно ожидать.
Шура старательно листала учебник, переводя взгляд со строчки на строчку, но ничего не могла запомнить. Она все еще находилась под воздействием странного сна. «Да что такого особенно в этом каменщике?! – сердилась Шура сама на себя. – Парень как парень! Витька даже поинтересней… во всяком случае, внешне. Худой, длинный, как жердь! Только вот пальцы… такие длинные и тонкие… точно как у художника. Интересно, почему люди с такими пальцами укладывают кирпичи, а те, у кого пальцы толстые, как сардельки, пытаются играть на скрипке? Ирония судьбы, не иначе!»
Шура ходила по квартире взад вперед, пока не поймала себя на мысли, что ждет звонка от Филиппа. Подготовка к зачету находилась на грани срыва, и Шура решила, что так дальше продолжаться не может – ей просто необходимо успокоиться. Шура накапала в стаканчик немного валерьянки и выпила.
Минут через пятнадцать ей удалось справиться с собой, и она выучила несколько вопросов. Филипп так и не позвонил, но теперь Шура рассуждала на эту тему более спокойно. «Ну почему ты решила, – говорила она сама себе, – что он должен позвонить тебе немедленно? Он может позвонить и на следующий день, и через день, и даже через неделю. А может и вообще не позвонить, и тебе придется с этим смириться. Он тебе ничего не должен. Ну, выпросил телефон под влиянием момента, а потом передумал. Может, он женат? Ты об этом не подумала? Женат, и у него трое детей. Пришел домой, увидел жену, и тотчас забыл случайное знакомство. А может, у него украли телефон? Тогда все пропало, и увидеть его снова ты сможешь только случайно. Или ты влюбилась? Вот так, с первого раза… какая дурочка! Еще этот сон… такой реальный, что жуть берет… „с ума схожу, иль восхожу к высокой степени безумства“ – так что ли в песне поется? Да, детка, это про тебя. А вообще хватит страдать непонятно по чему и по кому, и пора взяться за ум. Вроде уже большая девочка, не глупая. Даже замуж предлагают выйти. Витька для тебя отличная партия. Современный брак по расчету. Ты ему прописку и крышу над головой, он тебе материальную обеспеченность через н-ное количество лет. Когда станет профессором. А до этого времени ты должна будешь ходить на цыпочках в собственной квартире и обеспечивать его горячим питанием, чтобы он мог плодотворно работать на благо своей карьеры. Как перспектива? Замечательная! Так что успокойся и прилежно учи уроки, чтобы было на что содержать мужа, пока он не достигнет научных высот!»
Под вечер Шура почувствовала себя совсем измученной и решила прогуляться до ближайшего продуктового магазина, чтобы побаловать себя чем-нибудь вкусненьким. Она взяла большую плитку шоколада с орехами, коробку конфет и пачку дорогого молотого кофе. «Имею право! – сказала она голосу совести. – У меня работа вредная… да и жизнь, впрочем, не лучше!»
Шура шла по тротуару, и вдруг ей показалось, что за спиной мелькнула знакомая фигура… Шура резко обернулась – Филипп? Ее постигло разочарование – обозналась… люди равнодушно проходили мимо, не обращая на Шуру ровно никакого внимания. Шура пошла дальше, ругая себя за мнительность. «Да ты влюбилась, подруга, – сделала она неожиданный вывод, – влюбилась с первого взгляда, как кошка!»
Дома Шура заварила кофе и открыла коробку с конфетами. Зазвонил телефон, Шура схватила трубку и поднесла ее к уху, мимоходом заметив, что номер не определился:
– Ало? – трубка молчала. Шура осторожно сказала: – Филипп? – трубка продолжала хранить молчание. – Филипп? – повторила Шура. – Это вы, Филипп? Почему вы молчите? – молчание становилось зловещим. Шура разозлилась и отключила телефон. В конце концов, есть предел любому терпению! Она что, объект для чьих-то издевательств? Знать бы еще, для чьих именно. Шура полностью переключилась на кофе с конфетами, решив, что с нее на сегодня хватит. Она имеет право провести спокойный вечер без эфемерных ожиданий и любовных томлений. Виктор не в счет, он никуда не денется, а если денется, то туда ему и дорога.
На ночь Шура выпила валерьянку и быстро уснула. Ночь прошла без сновидений, и на утро Шура почувствовала себя отдохнувшей. Она умылась, позавтракала, сделала макияж и отправилась в институт.
Зачет Шура сдала на тройку, но нисколько не огорчилась. Тройка, так тройка, сама виновата, надо было лучше готовиться. Преподавательница смотрела на Шуру с укоризной – надо же, такая способная ученица и вдруг тройка! Шура взяла у нее из рук зачетку и попрощалась. Преподавательница спросила:
– Может, пересдадите? Мне кажется, вы способны на большее.
– Нет, пересдавать не буду, – ответила Шура, – времени нет. Что заслужила, то и получила.
– Как хотите, – преподавательница опустила глаза и начала разбирать ведомости.
Шура вышла, довольная уже тем, что удалось сдать первого раза.
Вечером Шура отправилась на работу. Она умудрилась не опоздать, чем сильно удивила Нину.
– Ну ты, подруга, даешь! – в голосе Нины звучало неподдельное восхищение. – Можешь, оказывается, когда захочешь! И пробки не мешают. Что случилось? Солнечный удар?
– Почти. Зачет сдала.
– Поздравляю. Это и есть причина твоего внезапного появления точно в срок?
– Может быть, – загадочно ответила Шура.
– Твой еще не звонил, – сообщила Нина. – Ждет тебя. Так что я пошла, а ты оставайся.
– Куда деваться! – вздохнула Шура. – Машина требует жертв.
– Пока-пока! – Нина помахала всем рукой и скрылась за дверью.
Раздался звонок и Шура взяла трубку. До боли знакомый голос произнес:
– Это ты, моя девочка?
– Конечно я…
– Я скучал, – сказал голос. – Очень скучал… наши встречи такие редкие… мне так тебя не хватает… ты слушаешь меня?
– Слушаю… я тоже скучаю… но мы не можем видеться чаще, ты же знаешь…
– Это печально, мне так одиноко… одиноко и холодно в моем пустом доме… сегодня я собираюсь пригласить тебя к себе…
– К себе? – машинально переспросила Шура. – Уже сегодня?
– Хорошо, давай не сегодня. Я чувствую твой страх, а тебе не стоит бояться.
– Мне совсем не страшно, – возразила Шура.
– И все равно я передумал. Давай сходим в одно место. Обещаю, ты не пожалеешь.
– Как хочешь. Я готова выполнить любое твое желание. Что мне надеть?
– Надень белое нижнее белье с кружевами и обязательно чулки… я помню, что ты их не любишь, но сделай это ради меня.
– Обязательно, я сделаю все, что ты хочешь. А что насчет платья?
– Платье будет черным. Такое маленькое черное платье с глубоким декольте. А чулки должны быть телесного цвета.
– Я недавно купила такое… в вырезе видная ложбинка между грудей.
– Мне не терпится скорее увидеть тебя в этом платье, детка! Я прямо сгораю от нетерпения. Одевайся быстрее, я заеду за тобой ровно в полночь.
– Почему так поздно?
– Это ночное заведение, может, ты не знаешь, но мужчина и женщина могут глубоко познать другу друга только ночью… когда мгла скрывает их лица… темнота сбрасывает маски, темнота скрывает истинные лица и намерения… темнота – царица любви… ее мастер, в ней ее вдохновение… ты думала когда-нибудь об этом?
– Ты поэт… но я никогда не думала в подобном ключе… я думала, что любовь – это всегда любовь, и ночью, и при дневном свете.
– Я говорю про истинную любовь, ту, что соединяет мужчину и женщину в порыве страсти, а не про вздохи охи на скамейках! Истинной любви не бывает без страсти, без секса… но мы отвлеклись, моя девочка… и так, ты готова?
– Готова, и жду тебя. Я волнуюсь…
– Отчего? Тебе не стоит волноваться, я ведь рядом. Спускайся, я жду тебя внизу. Не забудь накрасить губы красной помадой, тебе очень идет этот цвет. И туфли, обязательно надень черные туфли на высоких каблуках…
– Я стою внизу, где ты? Мне холодно, ведь уже ночь… я забыла захватить плащ.
– Садись в машину, я согрею тебя!
– От тебя идет тепло… куда мы едем? Ты так и не сказал.
– Не волнуйся об этом. Дай мне свои руки, я их согрею. Твоя грудь так соблазнительно колышется в вырезе платья, что я не выдерживаю… я расстегиваю молнию и вынимаю ее… водитель старается не смотреть на нас, но мне все равно… я целую тебя в сосок, беру его в рот и сжимаю губами…
Шура издала стон, представив, что делает Филипп. Она настолько погрузилась в игру, что забыла, что разговаривает с клиентом.
– Я смущаюсь, ведь мы в такси… – прошептала она.
– Я слышу твое учащенное дыхание… ты возбудилась?
– Да…
– Моя рука гладит тебя по колену… твои ноги великолепны в шелковых чулках телесного цвета…
– Давай доедем до места, – хриплым голосом попросила Шура.
– Как скажешь… не буду тебя мучить, хотя ты уже влажная от желания…
– Не хочу, чтобы это произошло в такси…
– Я подожду… тем более, что мы скоро будем на месте. Выходи, моя девочка, мы приехали… постой, я подам тебе руку! Лестница ведет вниз, в подвал…
– В подвал? Что мы будем делать в подвале?
– Там находится то место, о котором я тебе говорил… не бойся… ступай осторожно, ступени крутые.
– Там играет музыка? Я слышу странные звуки…
– Да, музыка… сейчас все увидишь сама. Вот мы и внизу, идем по коридору, и попадаем в зал… тут немного душно, полумрак… мы к идем к столику наверху в самом углу, на балконе…. там мягкий диван.
– Почему официантки голые? – непонятно почему спросила Шура. Она настолько втянулась в игру, что вдруг совершенно отчетливо представила обстановку этого заведения и царившую здесь атмосферу.
– Для создания особой ауры… для чего им одежда? Если вдруг кто-то придет сюда один… тебе заказать коктейль?
– Пожалуй…
– Садись… тут очень удобно… присмотрись, кое-кто занимается сексом прямо в зале, на танцполе… тебя это заводит?
– Возможно… я ничего не вижу, там совершенно темно.
– Да, там царит темнота… она бережет тайны… присмотрись, и ты увидишь тела, белеющие во тьме…
– Я вижу… они делают вид, что танцуют, но этот танец очень эротичен…
– Выпей коктейль… он поможет тебе расслабиться и проникнуться атмосферой заведения. Ты можешь снять платье, на нас никто не смотрит… хотя нет, я сам сниму его… подойди!
– Мне неловко… тут много людей…
– Они внизу… они заняты собой… я же говорил тебе, что это совершенно особенное заведение, оно плавает во мраке… мрак скрывает все… лица, тела, действия. Я больше не хочу ждать, иди сюда!
– Я тут.
– Моя рука проникла тебе под платье и отодвинула трусики. Расстегни мне брюки…
– Я сделала это…
– Прекрасно… возьми в руку моего мальчика… опустись на колени и обними его губами… так… хорошо… глубже! Глубже! – в трубке раздались сдержанные стоны, потом голос торопливо прошептал: – Остановись! Я не хочу, чтобы это закончилось быстро…
– Я глотну коктейль…
– Да, сделай глоток… я еще не насладился тобой… подойди, я расстегну молнию у тебя на платье… вот так… какая красивая у тебя спина! Я целую твою спину, опускаюсь все ниже… вот твои ягодицы… на них такая бархатная кожа… я снова возбудился… я глажу твой живот… повернись передом… цвет твоего белья сводить меня с ума… ты похожа на невесту… непорочную, невинную невесту… сядь на диван и раздвинь ножки… от тебя веет соблазном… я не могу больше сдерживаться… моя плоть в тебе… ты чувствуешь?
– Чувствую… мне сладко… присутствие людей щекочет нервы…
– Я знал, что тебе понравится… любовь не должна пахнуть плесенью… она не должна становится рутиной… она всегда должна находиться на острие… чтобы больно порезаться, если упадешь… ты согласна?
– Согласна…
– Я вхожу в тебя медленно… я погружаюсь все глубже… – голос исторг сладострастный стон, будто идущий из самого его нутра. – Ты такая сладкая, моя девочка… такая сладкая… – послышалось тяжелое дыхание, потом опять стон, и слабый вскрик. После паузы голос сказал: – Одевайся. Мы уходим отсюда… скоро утро, и мне пора.
– Я готова… – Шура собралась добавить слова прощания, но в трубке уже раздались гудки. «Что-то ты сегодня не очень-то вежлив», – подумала она с легким раздражением. Непонятно почему возникло ощущение пустоты.
Лариса Макаровна с сочувствием посмотрела на Шуру.
– Что такая кислая? Клиент наговорил гадостей? Не бери в голову, нам не привыкать.
– Да нет, этот как раз с фантазией… не примитив…
– Втянулась, значит? – усмехнулась Роза, которая с интересом прислушивалась к разговору. – Бывает… меня тоже иногда пробивает, хоть в душ беги! Издержки профессии!
– Да не пробило меня! – почему-то рассердилась Шура. – Просто странный он какой-то. Плетет кружева какие-то, не знаю, зачем.
– А затем, – назидательно заметила Лариса Макаровна, – что ему так интереснее. Сама же сказала, что не примитив. Человеку с воображением принцип «сунул-вынул» не подходит.
– О-па! – развеселилась Роза. – Как у нас благовоспитанная пенсионерка заговорила! Еще чуть-чуть, и в совершенстве овладеет современным жаргоном. Браво! – Роза захлопала в ладоши.
– Ну что ты к ней цепляешься? – одернула Розу Шура. – Вот и хорошо, что овладеет. Тем более, что это проще пареной репы.
– Да ладно, это я так, от скуки, – примирительно сказала Роза. – Развлекаюсь. Давайте, девочки, чай попьем? Я конфеты купила.
Шура и Лариса Макаровна подсели к небольшому столику, и Роза наполнила чашки ароматным чаем.
Остаток смены прошел спокойно.
После работы, подчиняясь внезапному порыву, Шура заехала в тот же супермаркет, где так кстати (или некстати?) потеряла кошелек. Она сделала покупки, и вернулась на стоянку, но на этот раз Филипп не появился. Шура с трудом скрывала свое разочарование.
Вечером напросилась в гости подруга Тамара. Она принесла бутылку вина, Шура достала бокалы, и девушки устроились в зале за журнальным столиком. Тамара поджала под себя ноги, взяла в руки бокал с вином и приступила к расспросам:
– Шурик, ну расскажи, что у тебя там происходит? Как личная жизнь? Бурлит?
– Особенно. Прям как водоворот! – усмехнулась Шура. – Да ничего не происходит. Учусь, работаю, плачу кредит за машину. Все как всегда.
– Ты что-то не договариваешь! – Тамара пристально посмотрела на Шуру. – Кожей чувствую. У тебя очень загадочный вид.
– Том! Ну хватит придумывать! – отмахнулась Шура. – Обычный вид измотанного человека. Веду серую, скучную жизнь.
– Как Витек? Ты его еще не бросила?
– Нет, не бросила. Сделал мне предложение.
– Ага! – торжествующе воскликнула Тамара. – А говоришь, ничего не происходит! Или предложение для тебя ничего?
– Это так, для проформы, чтобы я никуда не делась. На всякий случай.
– Как это?!
– Да вот так. Помолвка, а свадьба через пару лет, когда жених окончит институт и поступит в аспирантуру.
– Ну, Витек, дает! Придумал же!
– Он очень практичный. Чего ты от него хочешь? Будущее светило отечественной науки. Ему нельзя отвлекаться на всякие романтические глупости. Я, кстати, не против. Пусть себе восходит на карьерную лестницу без помех в виде меня.
– Он тебе что, разонравился?
– Да причем тут это! – уклончиво ответила Шура. – Нам и так неплохо. Куда торопиться?! Мне что, сорок лет?
– Не заметишь, как будет! – усмехнулась Тамара. – Жить нужно в настоящем, а не призрачными надеждами на светлое будущее.
– Так! – Шура поставила бокал на стол, едва не расплескав вино. – Хватит меня учить! Ты чего пришла? Издеваться?
– Да Бог с тобой, Шурик! Кто издевается? Ты нервная какая-то сегодня! – Тамара надула губы. – Придешь раз в жизни в гости к подруге, чтобы расслабиться, выпить вина и поболтать, а на тебя орут, как на школьницу!
– Тома, ну прости, прости засранку! – Шура подняла бокал, чтобы чокнуться с Томой. – Давай лучше выпьем за нас, красивых!
– Прекрасный тост! Поддерживаю целиком и полностью! – Тома залпом выпила вино и поставила бокал на стол.
– Луше расскажи, что у тебя, – предложила Шура подруге. – Поделись сокровенным.
– А у меня вот уж действительно ничего! Со своим рассталась, теперь в свободном полете. Одинокая девушка мечтает познакомиться…
– Ты их меняешь, как перчатки. Когда ты, наконец, остановишься?
– Не знаю! – Тома беспечно улыбнулась. – Когда состарюсь, наверное! Во всяком случае, не раньше сорока… пяти…
– Солидный срок, – качнула головой Шура.
– Да, время еще есть, – задумчиво протянула Тома.
Раздался телефонный звонок, и Шура взяла телефон.
– Ало? – голос звучал неуверенно и тихо.
– Филипп? – выдохнула Шура. – Это ты?
– Шура! – обрадовался голос. – Да, это я. Прости, что не позвонил сразу… было много работы… я хочу пригласить тебя на свидание…
Шура бросила быстрый взгляд на настенные часы. Была половина первого ночи.
– Не поздновато для свидания?
– Ничуть. Я только освободился… но если ты спишь…
– Нет, я не сплю! – торопливо проговорила Шура, испугавшись, что Филипп передумает.
– Тогда я заеду за тобой через полчаса. Ты спустишься вниз?
– Спущусь…
Филипп отключился, а Шура замерла с трубкой в руке. Из состояния задумчивости ее вывела Тома.
– Шурик! Ты часом не заснула?
Шура встрепенулась.
– Нет… все хорошо.
– Кто звонил?
– Один знакомый… слушай, Том, мне пора, давай вызову тебе такси?
– Ой, как мы занервничали! – всплеснула руками Тома. – Ты, подруга, так и не раскрыла мне всех своих тайн!
– Да раскрывать пока нечего. Как будет что, обязательно раскрою. Случайное знакомство у входа в супермаркет.
– Грозящее перерасти в глубокую привязанность?
– Тома! Мы виделись один раз, о чем ты говоришь?! Так как насчет такси?
– Заказывай! – махнула рукой Тома. – В самом деле, спать хочется! – она демонстративно зевнула.
Тома уехала, и Шура бросилась к шкафу, в поисках подходящего наряда. В результате она остановилась на скромном сером платье ниже колена, решив, что для первого свидания оно будет вполне подходящим.
Шура повертелась перед зеркалом, и осталась недовольна – выглядит, как серая мышь! Еще только круглых очков недоставало. Потом махнула рукой – пора было спускаться вниз, и на переодевание времени не было. В коридоре перед зеркалом Шура прошлась по губам красной помадой, чтобы придать образу законченность. Сочетание серого платья и красной помады показалось Шуре интригующим, и она немного успокоилась.
Шура уже запирала дверь, когда ее вдруг осенила внезапная мысль: «Откуда он знает мой адрес? Я ничего ему не говорила! Он просто сказал, чтобы я вышла к подъезду, и все…» Шура заперла дверь и прижалась к стене. «Он следил за мной, – подумала она, – точно следил…» Шура вызвала лифт и спустилась вниз.
Внизу стояло такси. Как только Шура вышла из подъезда, задняя дверца машины распахнулась, и оттуда вышел Филипп. Он пропустил Шуру вперед, закрыл за ней дверь, обошел машину и сел рядом, велел водителю трогаться.
– Куда мы едем? – спросила Шура. Она не стала задавать вопрос про адрес, боясь смутить Филиппа. А вдруг он, и правда, следил за ней? Вряд ли он признается. Скорее всего, будет изворачиваться, чтобы придумать правдоподобное объяснение, начнет чувствовать неловкость…
– Просто покатаемся по городу, – ответил Филипп. – Я специально нанял для этого такси. Мне нравится ездить по ночным улицам… а тебе?
– Мне тоже, – сказала Шура, удивившись в глубине души такому странному свиданию.
Филипп тесно придвинулся в Шуре и положил руку на ее колено. Она вздрогнула, но руку не убрала. Филипп обнял ее за плечи и прошептал в самое ухо:
– Не правда ли, очень романтично? Ночь, машина, дорога… – Филипп коснулся уха Шуры губами, и Шура ощутила внутреннюю дрожь. Она облизала пересохшие губы, почувствовав во рту вкус губной помады.
Филипп осторожно коснулся губами кожи за ухом, потом шеи… потом он нашел губы Шуры и словно вобрал их в свои. Поцелуй получился долгим и страстным… рука Филиппа проникла под платье Шуры и гладила ее по обнаженному бедру.
Вдруг машина остановилась, и Шуру с Филиппом качнуло вперед. Им пришлось прервать поцелуй, Филипп тяжело дышал, Шура достала из сумочки платок и вытерла губы. Водитель никак не реагировал на влюбленных пассажиров, он смотрел вперед, следя только за дорожными знаками.
Филипп больше не делал попыток соблазнить Шуру. Они сидели рядом, Филипп держал руку Шуры в своей. Иногда он обращал внимание на мелькнувший за окном пейзаж, и говорил Шуре, что любил здесь бывать. Он пообещал Шуре, что обязательно проведет ее по всем своим любимым местам. Шура молча кивала.
К утру такси остановилось возле Шуриного подъезда. Филипп выглядел слегка утомленным. Шура поблагодарила его за вечер, он поцеловал ей руку, и попросил разрешения позвонить еще. Шура разрешила.
Дома она наскоро приняла душ и забралась в постель. Свидание оставило странный след в ее душе – смесь тоски, томления и недосказанности. Губы Шуры еще хранили память о поцелуях Филиппа, она машинально облизнула их и погрузилась в беспокойный сон.
Проснулась Шура ближе к полудню от телефонного звонка. В трубке раздался рассержено-умоляющий голос Виктора. Он напрашивался в гости. Шура испытывала угрызения совести за то, что так долго отказывала ему, и поэтому разрешила прийти.
Виктор явился через полчаса с тортом и пачкой чая. В коридоре он поставил торт на тумбочку и обнял Шуру, пытаясь поцеловать. Шура отвернулась.
– Может, пройдем в комнату? – Шура взяла торт. – Давай хоть чаю попьем для начала.
Виктор не удержался от упрека:
– На аудиенцию к правящему монарху проще прорваться, чем к тебе. Я думал о тебе каждую минуту, а ты предлагаешь мне пить чай!
Шуре стало неловко за свою черствость, и она молча пошла в спальню. Виктор за ней. Он быстро разделся, обнял Шуру, и они начали целоваться. Виктор повали Шуру на кровать, сам лег сверху, и начал совершать ритмичные движения. Шура молча лежала под ним, ожидая, когда он закончит.
Наконец Виктор тихо вскрикнул, упал прямо на Шуру, а потом скатился на бок. Шура встала и пошла в ванну. Вернулась она уже в халате. Виктор лежал, накрывшись простыней. Шура легла рядом, подложив руку под голову. Виктор тяжело вздохнул.
– Ты кого-то нашла?
– Вить, ну не пори ерунду! – вспылила Шура. – Поговорить не о чем? Что значит нашла? Находят кота на улице, или там кошелек… человека встречают.
– Не придирайся к словам. Ты отлично поняла, что я имею ввиду.
– Вить, у меня сейчас сессия, у меня работа. Я просто по-человечески устаю! Разве ты не знаешь, что у людей бываю спады и подъемы, подъемы и спады? Естественный ритм живого организма. Похож на синусоиду. Считай, что у меня сейчас спад, и прекрати ныть. Завтра будет подъем, и жизнь наладится. Лучше расскажи, как там у тебя в институте?
– Ничего, – Виктор нахмурился.
– А что такой неуверенный голос? – спросила Шура. – У тебя неприятности? Колись!
Виктор замялся.
– Да так, мелочи… один доцент придирается ко мне. Считает меня заурядной посредственностью, не достойной аспирантуры. Ставит одни трояки. Все время твердит, что я не понимаю тему достаточно глубоко, якобы скольжу по поверхности…
– Надо же! И что он хочет? Денег?
– Если бы! Он хочет пропихнуть одну девицу, свою любовницу. В аспирантуре одно место, поэтому или-или. То есть или я, или она.
– Да у вас там прям мексиканские страсти! – поразилась Шура. – Он реально может это сделать?
– Может, если сильно захочет… он все время подчеркивает, что ее тема очень перспективная и многообещающая, а моя вчерашний день и отстой. Никому не нужный хлам. Так что вполне может запороть мне экзамены.
– А что остальные? Он ведь, надеюсь, не один все решает.
– В том то и дело, что его предмет профилирующий. А остальным все равно. Хотя тему мне дали именно они, я ее с третьего курса разрабатываю. Один препод, конечно, за меня горой, эта тема ему самому нужна, а вот остальные… не уверен.
– Не бери в голову, до аспирантуры еще целый год. А за год много чего может случиться. Может девица передумает поступать, выйдет замуж и родит ребенка. Может, доцент твой уволится, и еще что-нибудь произойдет. А с другой стороны, не поступишь, ничего страшного. Пойдешь на завод, поработаешь. Там у них тоже лаборатории есть, наберешься опыта.
– Какой завод, Шура?! Я хочу заниматься наукой! Я не хочу ковыряться в железках! – рассердился Виктор. – Если я не поступлю, это будет катастрофой!
– Так, пока катастрофа отменяется, идем пить чай! Мне не терпится попробовать торт. Он выглядит на сто долларов. Где ты их берешь? У тебя прекрасный вкус на сладости. Может, в тебе пропал кондитер? – пошутила Шура.
– Все шутишь… ладно, пойдем, правда, год еще впереди! – Виктор встал, оделся и пошел на кухню. Шура направилась за ним.
За чаем Шуру осенила идея, которую она тут же выложила Виктору.
– Вить, слушай! Как там твою соперницу зовут?
– Какую соперницу? – сразу не сообразил Виктор.
– Да ту, что претендует на место в аспирантуре?
– Ксения, а что?
– Она симпатичная?
– Ничего себе… доцент плохую бы в любовницы не взял.
– Логично. Доцент женат?
– Да, и ребенок есть.
– Это же очень хорошо!
– Да что тут хорошего?
– А то, что тебе следует за этой Ксюшей, юбочкой из плюша, поухаживать…
– Шур, ты в своем уме? Ты, моя девушка, предлагаешь мне поухаживать за чьей-то любовницей? Еще скажи, отбить! Она, кстати, все время в брюках ходит.
– Именно это я и хотела сказать, ты читаешь мои мысли! – обрадовалась Шура. – Как еще ты сможешь узнать что у нее на уме? Подсядь к ней в столовой, прикинься валенком. Попроси помощи… научной, я имею ввиду. Скажи, что интересуешься ее темой, что хочешь спросить совета… ну, и в таком духе. Сообразишь, короче, не маленький. Врага нужно уважать, его нельзя недооценивать. Как идея?
– Супер! Даже не знаю, что и сказать! А вообще идиотская, если честно! Мне на нее смотреть неохота, не то, что разговаривать по душам.
– Почему неохота? Сам сказал, она ничего…
– Не в моем вкусе… этакая Аленушка с наивными глазками.
– Ничего, потерпишь! – резонно заметила Шура. – Ради аспирантуры. Без жертв никак не обойтись.
– Я подумаю над твоим предложением, только не сейчас. Ты сказала, я услышал! Давай оставим эту тему! – в голосе Виктора слышалось раздражение.
– Как хочешь! – Шура сосредоточилась на куске торта и чашке чая.
Виктор проторчал у Шуры целый день, и попросил остаться на ночь. Шура, скрепя сердце, разрешила.
Ночью у них опять случился секс, и на этот раз Виктор обошелся даже без поцелуев. Он просто накрыл Шуру своим телом, совершил серию ритмичных движений и затих. Шура совершенно некстати подумала, что семейная жизнь с Виктором может быть очень пресной.
Когда Шура вернулась из ванной, Виктор уже крепко спал, подложив под голову руку. Шура легла рядом, повернулась к Виктору спиной и накрылась одеялом.
Утром за завтраком Виктор спросил Шуру:
– Что будешь делать?
– Ничего. Надо подготовиться к экзамену.
– Я побуду у тебя? У меня сегодня свободный день.
– Нет, иди домой, – ответила Шура. – Ты будешь мне мешать.
– В общагу неохота… я буду скромно сидеть в комнате и смотреть телевизор.
– Вить, не настаивай! Родители могут вернуться. Что они подумают, если застанут тебя здесь? У меня мама самых строгих правил, она не поймет. Решит, что нам нужно немедленно в ЗАГС. ЗАГС ведь не входит в твои планы?
– Шур, ну мы же живем в совершенно другом мире! Сейчас никто не считает близкие отношения между мужчиной и женщиной до брака чем-то из ряда вон выходящим.
– Никто может и не считает, а мои родители считают. Я не собираюсь их разочаровывать. Мне не нужны выяснения отношений. Они потому и оставляют меня одну, что безгранично мне доверяют. Если они что-то заподозрят, то мгновенно переселятся с дачи сюда, и тогда прощай свобода. Даже того, что есть сейчас, не будет. Еще соседи… тетка из квартиры напротив все матери докладывает. Не дай Бог, она тебя засечет. Так что, ешь и уматывай по добру, по здорову.
– Жестокая ты, Шура! – вздохнул Виктор. – Ладно, уйду!
– Иди, и займись Ксюшей! – напутствовала Шура. – Если не хочешь оказаться на заводе. А я буду усиленно делать вид, что храню целомудрие.
Виктор ушел, и Шура вздохнула с облегчением – Виктор успел ей порядком надоесть.
Ближе к полуночи позвонил Филипп.
– Шура, здравствуй! – тихо сказал он. – Ты дома?
– Дома, – ответила Шура.
– Ты одна? – отчего-то поинтересовался он.
– Одна.
– Можно, я поднимусь к тебе? – Шура заколебалась на мгновение, и это не укрылось от Филиппа. В его голосе послышалась тревога, когда он сказал: – Я у твоего подъезда, внизу… не прогоняй меня!
– Я и не думала, поднимайся, – смутилась Шура. – Я рада тебя видеть.
– Ты не боишься меня? – спросил вдруг Филипп.
– С чего бы мне тебя бояться? – удивилась Шура.
– Не знаю… мне показалось, ты не хотела приглашать меня к себе…
– Глупости! Поднимайся! – Шура назвала номер квартиры, испугавшись, что Филипп знает и это.
Шура открыла дверь, и Филипп проскользнул внутрь. Он снял обувь и прошел вглубь квартиры следом за Шурой. Шура остановилась в зале, не зная, что делать дальше, но Филипп сам пришел ей на помощь.
– Ты покажешь мне свою комнату? – попросил он Шуру. – Я хочу посмотреть, где ты живешь.
– Конечно… пойдем… – Шура распахнула дверь, ведущую в место ее обитания. Филипп вошел и начал рассматривать стены, потом перевел взгляд на кровать.
– Я очень хотел увидеть, где ты спишь… переодеваешься… это твоя постель?
Шура кивнула.
– Можно, я сяду?
– Садись…
Филипп сел на кровать и нежно провел рукой по пледу, которым она была застелена. Потом встал и подошел к окну.
– У тебя хороший вид, – заметил он.
– Ничего хорошего, – пожала плечами Шура. – Одни многоэтажки. Унылый городской пейзаж.
– А мне нравятся высотные дома, – задумчиво сказал Филипп. – Они похожи на башни, которые делают людей ближе к Богу… Чем выше, тем ближе… – Филипп резко обернулся, и спросил без всякого перехода: – Твои вещи в том шкафу?
– Да, – ответила Шура. – Там весь мой гардероб. Все, что нажила за долгие годы.
– У тебя есть красное платье?
– Красное платье? – удивилась Шура. – Почему ты решил, что у меня должно быть красное платье?
– Не знаю… просто я подумал, что тебе идет красный… наверняка ты это знаешь, и должна была обязательно купить себе такое платье… хотя бы один раз.
– Ах, ну как я могла забыть, что ты обладаешь даром предвидения! – засмеялась Шура. – Но на этот раз ты ошиб… – тут Шура осеклась на полуслове. Она вспомнила, что у нее и в самом деле есть это самое злосчастное платье. Еще на первом курсе она купила его для институтского осеннего бала. Длинное шелковое платье с большим вырезом на спине.
– Ну что? – переспросил Филипп. – Как насчет платья? Я все-таки не ошибся?
– Нет… я вспомнила, что у меня действительно есть такое… правда, я совсем о нем забыла, надела один раз и повесила на вешалку.
– Ты можешь мне его показать?
– Если найду… насколько мне помнится, оно висело в шкафу. – Шура открыла шкаф и начала рыться среди висящих там вещей. Наконец она увидела платье, достала его и бросила на кровать.
Филипп попросил:
– Ты не могла бы его надеть? Оно очень красивое… мне хочется посмотреть, как ты будешь в нем выглядеть.
Шура удивилась такой просьбе, но отказывать не стала. Она попросила Филиппа выйти и надела платье. Когда он вошел обратно, она стояла в платье, пытаясь замаскировать свое смущение. Она видела, как глаза у Филиппа вспыхнули, и подумала, что сейчас он предложит ей заняться любовью. Но Филипп молчал. Он подошел к Шуре и провел рукой по ее бедру, с которого струился красный шелк.
– Очень красивое платье… – медленно проговорил он.
Шура стояла посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Паузу нарушил Филипп. Он сказал, не сводя с Шуры своего загадочного взгляда:
– Я хочу пригласить тебя на один вечер. Уверен, тебе там понравится… ты будешь самой красивой. Ты согласна?
– Я даже надела платье, – улыбнулась Шура. – Было бы нелепо просидеть в нем дома.
– Да, такую красоту не стоит прятать, – согласился Филипп. – Я жду тебя внизу.
Он ушел, Шура быстро сделала прическу, макияж, обулась в босоножки на высоких каблуках и спустилась вниз. Филипп уже стоял возле такси. Как и в прошлый раз, он распахнул дверцу и сел рядом с Шурой на заднее сиденье. Чтобы не выдавать волнения, Шура положила на колени клатч, который крепко держала обеими руками. Но Филипп, казалось, забыл о присутствии Шуры. Он смотрел в окно, не обращая на Шуру никакого внимания. Напряжение отпустило Шуру, и она тоже стала смотреть в окно, провожая бездумным взглядом погруженные в ночной сумрак дома и улицы.
Скоро машина остановилась возле больших кованых ворот. Филипп вышел, обошел ее сзади и открыл дверцу Шуры, одновременно подав ей руку. Шура оперлась на нее и вышла, немного приподняв подол. Филипп будто невзначай коснулся ее ягодицы, и Шуру будто пронзило током.
Филипп подставил локоть, Шура взяла его под руку, и Филипп повел ее по дорожке из гравия к старинному зданию, которое темнело в глубине огороженного высоким забором участка.
– Что это? – спросила Шура. – Никогда не была здесь… мрачное местечко… резиденция какого-нибудь графа?
– Да, это дворянский дом, – подтвердил Филипп.
– А что, сюда вот так запросто пускают?
– Да, почему нет? Один мой знакомый выкупил его у городских властей и реставрировал.
– Ах, ну тогда конечно! Твой знакомый олигарх?
– Нет, просто он нашел клад. В старом родительском доме, который начал сносить, чтобы построить новый. Сегодня он отмечает что-то вроде новоселья.
– Повезло человеку!
– Возможно… вот и он! – на крыльцо вышел средних лет мужчина, и Филипп бросился к нему. Они пожали друг другу руки, и Филипп представил ему Шуру.
– Моя знакомая Шура, – просто сказал он.
Мужчина одобрительно кивнул, осмотрев Шуру с ног до головы. Под его пристальным взглядом Шуре стало неловко, и она вымученно улыбнулась.
– Это Леонид, мой старый друг, – представил мужчину Филипп.
Леонид поцеловал Шуре руку, он хотел что-то сказать, но тут к нему подошла девушка с длинными русыми волосами, собранными в высокий хвост. Она что-то шепнула Леониду на ухо, потом взяла его за руку и потащила за собой.
Филипп повел Шуру в зал, где собрались гости. Шура с интересом смотрела по сторонам. Кругом горели свечи, мужчины и женщины в вечерних нарядах лениво скользили по залу, кивая друг другу при встрече. Официанты разносили напитки, и Шура взяла бокал шампанского. Филипп куда-то исчез, Шура встала в стороне, чтобы без помех наблюдать за публикой. Все происходящее разительно отличалось от того, что было в ее жизни до сих пор. И это здание, и люди, и обстановка… Шура даже ущипнула себя за палец, чтобы понять, что все, что она видит, не плод ее воспаленного воображения. «Живут же люди! – подумала Шура, пригубив шампанское. – Прямо моделирование девятнадцатого века! А может, так и есть? Воспроизводят же сейчас разные сражения, битвы, гоблинов каких-то, хоббитов… почему бы не воспроизвести девятнадцатый век? Очень романтично! Эти свечи… все так волнующе…» К Шуре никто не подходил, но она, в общем-то, и не жаждала ничьего общества. Она пила шампанское маленькими глотками, ожидая Филиппа.
Через пару минут он вернулся к Шуре.
– Ты не скучала? – спросил он.
– Нет, – покачала головой Шура. – Тут очень интересно… так необычно… никогда не бывала на подобных мероприятиях.
На них никто не смотрел, стена, у которой стояла Шура, была погружена в густую тень. Филипп обнял ее и приблизил свое лицо к лицу Шуры. Шура ощутила его легкое дыхание, От Филиппа шел едва уловимый запах лаванды, и у Шуры закружилась голова.
Филипп обнял ее одной рукой за талию, Шура прильнула к нему. Бретелька соскользнула с плеча Шуры, и Филипп прижался к плечу губами. Поцелуй обжег кожу, Шура вздрогнула, но Филипп уже покрывал поцелуями ее шею и грудь. Его язык нашел ложбину между грудей и слизнул капельку пота, которая неспешно катилась вниз. Шура почувствовала нарастающее желание. Она запрокинула голову и закрыла глаза. Поцелуи Филиппа ощущались как прикосновения крыльев бабочки к обнаженному телу, такими они были легкими и нежными.
Шура открыла глаза и сама нашла губы Филиппа. Филипп рывком прижал ее к себе, у Шуры сладко заныло внизу живота. Она совершенно потеряла ориентацию, забыв, где находится. Присутствие людей не волновало ее. Шура расстегнула пуговицы на рубашке Филиппа и гладила пальцами его грудь. Ее пальцы нащупали ремень на брюках и расстегнули его. Потом они расстегнули ширинку, и нашли то, что так напряженно искали. Шуре казалось, что эти пальцы действуют сами по себе, не считаясь с ее волей. Пальцы крепко сжали теплый твердый член и обнажили его головку. Шура выскользнула из объятий Филиппа и опустилась на колени. Она пощекотала розовую плоть языком, потом открыла рот и вобрала член в себя. Филипп издал сдержанный стон. Шура крепко обнимала член губами, чувствуя, что Филипп едва сдерживается, чтобы не разрядиться. Шура поднялась с колен, Филипп поднял подол ее платья и рывком вошел в нее. Шура вскрикнула. Филипп поднял Шуру на руки и прижал к стене, Шура обняла ногами его стан и почувствовала, как член Филиппа движется и пульсирует внутри нее… Несколькими сильными ударами Филипп закончил дело… Шура ощутила как теплый поток извергается в нее, вязкая жидкость потекла по ногам… Шуру колотило мелкой дрожью. Филипп отпустил Шуру, застегнул ширинку и пуговицы на рубашке. Шура поправила платье и посмотрела по сторонам.
Никто по-прежнему не обращал на них внимания. Темнота надежно скрыла их тайну. Щеки у Шуры пылали, но как ни странно она не чувствовала ни капли стыда.
– Нам пора, – хрипло сказал Филипп.
– Конечно, – ответила Шура. – Она и сама хотела поскорее уйти, потому что после того всплеска эмоций, которому невзначай подверглась, чувствовала страшную усталость. Ноги у Шуры будто налились свинцом, и она их едва переставляла, следуя за Филиппом к выходу.
Они прошли по дорожке, возле ворот уже стояло такси. Филипп открыл дверь, и Шура молча забралась на заднее сиденье. Филипп сел рядом. Такси тронулось, Филипп наклонился к уху Шуры и прошептал:
– Моя сладкая девочка… ты была восхитительна… такая страстная и горячая… я думал, ты спалишь меня… я хотел бы однажды сгореть на твоем костре…
Сердце у Шуры снова застучало, откликаясь на слова Филиппа. Ее губы приоткрылись, и Филипп нежно прикоснулся к ним своими губами. Шура откинулась на спинку сиденья, ее охватило сладостное томление. Но Филипп не стал продолжать. Он оторвался от губ Шуры, сел рядом и стал перебирать ее пальцы. Усталость снова накатила на Шуру, она закрыла глаза и позволила мыслям хаотично блуждать.
Такси остановилось возле дома Шуры. Она открыла глаза и посмотрела на Филиппа. Он улыбнулся ей и сказал:
– Я позвоню.
Шура кивнула, открыла дверцу и вышла, махнув Филиппу на прощание рукой.
Дома она включила душ, подставив тело под струи прохладной воды. Вода стекала с разгоряченной кожи, унося с собой воспоминания о прошедшем вечере. Шура чувствовала себя полностью опустошенной. В памяти всплыло – «моя сладкая девочка…»… эта мысль на мгновение заставила Шуру насторожиться, но она досадливо отмахнулась – мужчины не отличаются разнообразием, когда речь заходит о соблазне.
Шура выключила воду, завернулась в махровое полотенце и побрела в спальню.
Наутро у Шуры страшно разболелась голова. Она выпила таблетку и засела, наконец, за учебники, рассудив, что если готовиться такими темпами, то вполне можно завалить сессию. Шура рассеянно полистала конспекты, добросовестно пытаясь сосредоточиться, но ей это плохо удавалось. Шура отругала сама себя, выпила кофе и решительно отбросила все посторонние мысли.
На следующий день предстояло идти на работу. Шура по своему обыкновению опоздала, поэтому едва она переступила порог, как раздался звонок от постоянного клиента. Шура взяла трубку и приготовилась слушать.
– Моя девочка… – произнес голос… – ты выглядишь усталой… что тебя мучает?
– Выгляжу? – удивленно переспросила Шура, потом спохватилась, что это всего лишь игра, которую оплачивает клиент, и исправилась: – Да, я немного утомлена… но тебя это не касается… я готова исполнить все твои желания.
– Это хорошо, – выдохнул голос, – потому что я приглашаю тебя к себе. Я все приготовил к нашей встрече. Сегодня я не принимаю отказов.
– Я и не буду отказываться. Мне даже интересно, как ты живешь…
– Я старался… старался, чтобы угодить тебе… надень черную узкую юбку и розовую блузку и кружевами. Белье можешь не надевать.
– Хорошо, я одеваю все это.
– Распусти волосы… пусть не будет никакой прически.
– Я сделаю, как скажешь… я готова.
– Обязательно надень каблуки. Каблуки очень сексуальны. Твои ноги, обутые в черные туфли на каблуках похожи на натянутые струны.
– Я готова и жду тебя.
– Спускайся, моя сладкая девочка…
– Я внизу.
– Тогда не будем терять времени даром и поедем ко мне. Вот мы и здесь… я живу на десятом этаже.
– Так высоко?
– Да, мне нравится высота… но сейчас это не важно. Проходи, вот моя комната… я зажег свечи… тут везде свечи… много свечей… шторы плотно закрыты, и в квартире темно… помнишь, что я говорил тебе о темноте?
– Конечно… ты говорил, что темнота скрывает маски и лица, она благоволит истинной любви.
– Ты хорошо усвоила урок… ты порадовала меня, детка… проходи, туфли можешь не снимать. Тебе нравится?
– Немного давит… похоже на… не знаю, на что… я оробела.
– Не робей! Раздевайся и ложись на кровать… она стоит в самом центре комнаты. Там постелено черное шелковое белье… твое белое тело будет великолепно смотреться на нем.
– Я легла…
– Хорошо. Давай, я завяжу тебе глаза.
– Зачем?
– Чтобы ты могла полностью отдаться страсти… для этого не нужно видеть. Иногда зрение только мешает… вот так… так будет лучше.
– Темно… ты где?
– Здесь. Давай свои руки. Я привяжу их к спинке кровати.
– Что ты собираешься делать?
– Не спрашивай. Пусть это будет маленьким сюрпризом. Вот так… теперь ляг и раздвинь ноги.
– Я сделала это.
– Прекрасно… какая же ты сладкая… какая нежная у тебя кожа! Я целую пальчики у тебя на ногах… они такие вкусные… маленькие… такие розовые ноготочки… ты ничего не видишь, только чувствуешь… и слышишь мой голос… ты возбудилась?
– Да… ты очень нежен…
– Я беру шелковый шнурок и накидываю его тебе на шею… я слегка стягиваю концы…
– Мне трудно дышать!
– Нет… нет! Не трудно… я не собираюсь убивать тебя… просто у тебя кружится голова… самую малость… чуть-чуть… ты извиваешься, боишься умереть, хотя я сказал тебе, что не собираюсь убивать тебя! Не сейчас… моя сладкая девочка, не сейчас… ты уже не можешь говорить… – голос в трубке стал хриплым, дыхание сбилось. – Я вхожу в тебя… вот так, так моя сладкая девочка… ты почти без сознания, бьешься в агонии, ты задыхаешься… я усиливаю темп… все… – послышались стоны, вскрик и тяжелое дыхание.
Шура и вправду ощутила удушье. Она помассировала горло, сглотнув слюну. «Извращенец! – с неприязнью подумала Шура. – Не дай Бог такому попасться в реальности. Удавит, и глазом не моргнет!» В трубку же Шура прошептала:
– Отпусти!
Трубка тотчас откликнулась.
– Все… все… все кончилось… ты умница… давай, я развяжу тебя… ты можешь одеться… на шее остались следы… придется носить шарф…
– Я пойду? – робко спросила Шура. – Ты напугал меня…
– Иди! – ответил голос. – Только помни, ты моя! Моя, и только моя! – в трубке раздались гудки.
Шура почувствовала облегчение. Она поболтала с Ларисой Макаровной и Розой и «обслужила» еще парочку клиентов до конца смены.