Пролог
С вечера зарядил дождь. Когда стало темнеть, девочка не включила верхний свет в своей комнате, зажгла только лампу, стоявшую на тумбочке возле кровати. В семь вечера постучал слуга. Он чуть приоткрыл дверь и сказал, что ужин готов, можно спускаться вниз. Она ответила, что есть не хочет, и слуга ушел. Девочка придвинула стул ближе к подоконнику, села и стала ждать.
Из окна был виден кусок заднего двора усадьбы, асфальтовая площадка, где стояли два автомобиля, кирпичный забор и ворота из толстых кованых прутьев. За воротами шла асфальтовая дорога, по которой изредка проезжали машины, на другой стороне начинался лес. Время шло. Ветер гнул ветви старой липы, дождь не переставал. Справа, в домике у ворот, где сидели охранники, зажгли свет. Люди, заступившие на вечернюю смену, как всегда резались в карты или смотрели телевизор.
Девочка неподвижно сидела на стуле и ждала.
Из дома охраны никто не вышел, чтобы запереть калитку. Это хорошо, значит, не надо будет бежать вглубь парка, залезать на перевернутую бочку и перелезать забор. Минута текла за минутой, но на дороге ничего не происходило. По-прежнему лил дождь, свистел ветер, совсем стемнело. Девочка не видела, как с другой стороны ворот остановилась машина. Но заметила, что на темное полотно асфальта легла и пропала полоса света. Машина мигнула фарами еще два раза, – это был условный сигнал, – и снова стало темно.
Девочка надела плащ, взяла рюкзак и вышла в коридор. На втором этаже слуги появлялись редко. Она спустилась вниз по темной лестнице, повернула ручку и вышла на заднее крыльцо. Расстояние от дома до ворот она преодолела, прячась за декоративными кустами, высаженными вдоль пешеходной дорожки. Девочка выскользнула в приоткрытую калитку и оказалась на дороге. Машина с потушенными габаритными огнями теперь стояла впереди, в пятидесяти метрах от ворот. Девочка добежала до машины, открыла дверцу и упала на заднее сидение.
Один из охранников, сидевший наискосок от окна, оторвался от телевизора в тот момент, когда на асфальтовой площадке возле ворот скользнула человеческая тень. Он поднялся со стула и выглянул в окно, заметив, как девочка выскользнула за калитку и пропала из вида.
Через минуту машина с двумя охранниками выехала за ворота и помчалась по дороге в сторону Москвы. Седан пролетел на скорости два крутых поворота, выскочил на прямой отрезок дороги, когда в глаза водителя ударил дальний свет встречной машины. Он сморгнул, нажал на тормоз, чтобы сбросить скорость, повернул руль вправо и почувствовал, что машину заносит. Седан, потеряв управление, пошел юзом.
Водитель попытался вывернуть руль, но под колесами уже не было асфальта. Машина слетела с дороги, перепрыгнула канаву, ткнулась передком в землю. Сработали подушки безопасности. Через пару минут оба охранника осмотрели помятый передок машины, выбрались на пустую дорогу и пошли обратно к усадьбе. Напуганные происшедшим, они шли молча. Охранник, идущий впереди, припадал на разбитую ногу, другой вытирал платком сломанный в основании нос.
Старший охранник, остановившись, достал мобильник, позвонил непосредственному начальнику и доложил, что падчерица босса сбежала неизвестно куда. За воротами девочку ждала неустановленная машина. Пытались организовать погоню, но… Но попали в аварию, дорога слишком скользкая и узкая, а по ней ездят разные уроды. Начальник охраны задал несколько вопросов и положил трубку.
Он некоторое время задумчиво сидел в своем крохотном кабинете, что находился в пристройке усадьбы, и раздумывал, что делать дальше. Он решил позвонить не хозяину Игорю Дробышу, зная, каким страшным тот бывает в гневе, а его ближайшему помощнику и другу Стасу Грибкову по кличке Тухлый. Выслушав сообщение, Стас Тухлый ответил, что он будет на месте где-нибудь через час, а босс подъедет позже, ближе к ночи. И еще приказал, чтобы до его приезда провинившихся охранников заковали в наручники и держали в подвале, в служебном помещении.
Босс приехал в усадьбу уже после полуночи. На дворе было полно охраны, стояло несколько автомобилей с включенными фарами. Дробыш спустился в подвал.
Оба охранника, избитые до полусмерти, лежали на полу. Дробыш подошел к одному из них, наступил каблуком ботинка на пальцы руки. Человек даже не посмел застонать от боли. Дробыш присел на корточки и шепотом задал несколько вопросов. Охранник отвечал, всхлипывая, давясь слезами. В стороне стоял Стас Тухлый, одетый в джинсы и черную застиранную рубаху с закатанными по локоть рукавами. На руках кожаные перчатки в пятнах крови.
Дробыш спросил Тухлого, готова ли яма и попросил принести сверху его железки. Один из охранников, услышав эти слова, завыл в голос, как раненая собака. Дробыш поднялся наверх. Он сел в машину и уехал. Охранников выволокли на воздух, заткнули в фургон и увезли.
Через полчаса фургон остановился на лесной дороге. От машины до ямы, глубокой и темной, охранников тащили волоком, потому что от страха они не могли идти сами. Первого подтащили к краю ямы, положили на землю и, завернув руки за спину, связали их проволокой. Шел дождь, поляну перед ямой освещали ручными фонарями. Дробыш в длинном прорезиненном плаще стоял в стоне и молча наблюдал за происходящим. Человек лежал на краю ямы, он не мог говорить, только стонал и выл в голос.
Дробыш сбросил плащ, подошел ближе. Стас Тухлый вышел вперед. Он вытащил из ножен и вложил в руки Дробыша изогнутый самурайский меч. Клинок блеснул в свете фонарей, отрубленная голова покатилась в яму. К краю подтащили вторую жертву. Человек пытался что-то сказать, вымолить жизнь, но голова и нижняя челюсть так сильно тряслись, что перед смертью он только искусал язык.