Глава 4
– Извращенец! – И громко хлопнула входная дверь.
Звонок от сэнсэя вернул все на круги своя. Из «почти мужа», которому кое-что можно даже до свадьбы, я был вновь переведен в касту «друзья детства».
Великий план двух заговорщиц рухнул из-за одной мелкой детали: Макото-сан отказался приехать. На неуверенные доводы Юко, что, мол, мне очень плохо и надо срочно-срочно что-то делать, а еще лучше – лично приехать, старик логично заявил: так вызывайте «скорую помощь»!
После чего я был ввергнут в немилость, заклеймен извращенцем, подвергнут общественному осуждению, а также получил рекомендации все немедленно забыть. Еще через пару минут дверь закрылась за очаровательными девушками, оставив меня изучать столь немногословный белый потолок. Парализатор продолжал действовать.
В душе громоздился настолько причудливый ком чувств, что было страшно подступаться его разматывать. С одной стороны – кто сказал, что мне неприятно произошедшее? Очень даже приятно, чувствительность тела сохранилась, несмотря на потерю контроля. С другой стороны – неприятное чувство обиды. Девушки все решили за меня, даже не поинтересовавшись моим мнением и интересами. Быть может, частично в этом я виноват сам – слишком много позволял подругам, вел себя с ними как ведомый – откровенно говоря, мне нравились их забота, отчаянные попытки привить мне любовь к учебе и неумелый флирт. Никогда не ставил их на место, не одергивал, когда девочки заходили слишком далеко, вот и получил результат – чуть не оженили в прямом смысле слова. Я до сих пор лежу совершенно беспомощным овощем, не в силах пошевелить пальцем – не то что вызвать стихию или воспользоваться силой!
План вполне мог удасться: если бы Макото приехал, он увидел бы то, что девушки хотели ему показать – соблазненных прелестниц в моих объятиях. Реакцию предположить не сложно – либо он меня убьет, не оставив и пыли, либо обязан будет оженить. Иначе урон репутации, у японцев свои заморочки. Никуда бы я не делся, расчет девочек вполне точен. Не знаю, что заставило их форсировать события – до совершеннолетия-то еще два года. Неужели дед действительно решил перестраховаться с помолвками, узнав о моих проблемах? Вполне может быть – вряд ли ему хочется принимать в семью человека с такой кучей врагов, как у меня. А если вспомнить последние встречи и холодную отстраненность, можно сделать вывод, что сэнсэй откупился от меня документами, школой, прикрытием и на этом решил завершить наши отношения.
Еще где-то на краю сознания вертелась мысль о своем роде, фамилии Березиных и семейной гордости. Мол, ты сам должен восстановить свою семью, а девушки плевать хотели на твои интересы. После разговора с Ай в приемной даже суток не прошло, она не могла забыть моих слов. Стоит ли обидеться еще и на это? Можно, но тут я совру сам себе. Что такое род? Семья, любимые, дети, уютный дом, свое дело, гордость за успехи близких, поддержка в трудную минуту. Всего этого нет у Березиных, но есть у Кавати. Создать все заново? Объявить себя героем и пойти войной против остального мира? Можно, хоть и лишено перспектив. Герои долго не живут, но чудеса случаются – если верить индийским фильмам. Если бы не одно «но» – я не вижу свою семью иначе чем с Ай и Юко. Они – моя семья. Потому-то и есть только легкая обида, без злости и желания совершить какую-нибудь глупость.
Через пару часов паралич окончательно сошел. Можно было бы поступить, словно герой в кинофильме – пойти в бар, ленивым жестом попросить виски и поглядывать на одинокую красотку, но я решил все-таки найти работу.
Мозговой штурм под аккомпанемент легкой закуски, что так и лежала на столике, определил круг требований: частичная занятость, желательно в вечерние часы, достойная оплата труда, без отвлечения внимания в учебное время. На поверхности лежало два варианта. Первый – собственное дело. Второй – нечто со сдельной оплатой труда: например, тот же грузчик. Подумать только, в нашем мире сотни разновидностей роботов, боевые костюмы, тысячи людей, владеющих силой, но вагоны по-прежнему разгружают люди. С другой стороны – когда это боевым мечом резали колбасу? Тут примерно такое же сравнение – «одаренный» пойдет на черновую работу разве что от полной безнадеги. Никто не станет после тысяч часов самосовершенствования работать грузчиком. Всем подавай места в гвардии или охранных агентствах. Потому, наверное, так много безработных в ранге «воин» – «ветеранов» и выше отрывают с руками, остальных же слишком много. В армию они не хотят, запачкаться бытовой работой – боятся, вот и околачиваются в тренажерных залах на социальные пособия. Дед о таких отзывался не очень хорошо.
Словом, лично мне вариант потаскать тяжести подходил. Хозяевам груза, по идее, все равно, кто будет выполнять работу, им важны сроки и сохранность.
Первый вариант – самый щекотливый. Свое дело – звучит солидно, перспективно. Стоит оформить бумаги – и ты уже «генеральный директор» или «повелитель мира» – как уж напишешь в учредительных документах. Беда в другом – господин Хакамадо, коим я являюсь, несовершеннолетний и зарегистрировать фирму не может, а другие комплекты документов не пройдут серьезную проверку госорганов. Вывод – бизнес должен быть полулегальным, как между двумя людьми. Итак, конечный потребитель – простой человек, не организация.
Что будем продавать? Нечто не первой необходимости, с долгим сроком хранения, желательно – не габаритное, постараемся обойтись без склада. Пришла еще мысль – дорогое и малыми партиями, а дальше я застопорился. Стоп – есть же интернет! Как я сразу не додумался… Воспользуюсь торговыми площадками типа Ибэя или сделаю свой интернет-магазин, буду обрабатывать заявки по вечерам, а деньги принимать как частное лицо. Объемы вряд ли будут большими, но мне разве много и надо? Деньги на еду, бензин, а со следующего года – аренду. В крайнем случае остается вариант грузчика – тоже работа.
Итак, что будем продавать? А что есть такого в Японии, чего нет в остальных странах?
«Отмороженных девок, – подумал я, глядя на молчащий телефон. – Как же, позвонят они первые! Даже в этой ситуации почему-то должен извиняться я. Не в этот раз; обойдутся, а если пойдут на принцип – значит, я в них ошибался. Уж лучше сейчас, чем через несколько лет совместной жизни».
Н-да, так вот. Товар должен быть легкий, компактный, чтобы не переплачивать за доставку. Достаточно дешевый тут и дорогой там, чтобы Дима вкусно кушал. Рыбные продукты исключаются, в том числе национальные деликатесы – не доедут или превратятся в бактериологическое оружие. Предметы культа и веры – сомнительно. Много вы видели синтоистов в других странах? Дешевую электронику привычно мастерят китайцы, а на дорогой люди не привыкли экономить.
Последний бутерброд отозвался в животе приятным ощущением сытости и потребовал себя запить. Я посмотрел на пустую кружку и со вздохом отправился отмывать посуду от застывшей на дне порошковой взвеси парализатора. Все-таки учудили девочки. А если бы они газ оставили невыключенным? Так бы и помер, хлопая глазами, от удушья или взрыва.
Небольшой обыск шкафчиков показал очевидное – чай я так и не сподобился купить, как и кофе. Некогда было, а девочки наверняка не подумали. Стоп. Точно – чай! Японский, так его и так, чай! Я мятником зашагал по кухне – все подходит! Объем – небольшой, груз – легкий, узнаваемость – огромна, покупатели – ценители со всего мира! Такие вещи в простом магазине не купить – обычно на полках смесь соломы за полдоллара пачка. А если убрать все наценки, то и вовсе не понятно, что заваривают. Вот у Кавати в доме – отличная заварка, вкусная, ароматная. Как он там назывался, этот чай? Не суть важно – главное, появился план.
В кошельке все еще была солидная сумма, вполне достаточная для первой закупки и достойной упаковки. Я решил продавать элитные сорты чая – цена выше, как и прибыль, а «элитность» для многих – именно упаковка, а не содержание. Многим нравится сам факт распития дорогого напитка, а не его вкус. С упаковкой помогут китайцы, там же закажем металлические гильзы под чай – чтобы не испортился при перевозке.
Осталось подобрать марку. Тут было проще – если вы пьете хороший японский чай, то в девяноста процентов случаев он производства клана Акети. Десять процентов уходит на тайваньские фальшивки приличного качества. Подумать только, целый клан, живущий производством чая, – с тысячелетними традициями, собственными плантациями и заводами. Это куда больше, чем корпорация, а где-то даже политика. Начать с того, что звание «клан» дается лично Императором за особые заслуги. А уж добиться международного признания клана за один только чай уже само по себе внушает уважение. Естественно, есть у них и другой бизнес, есть собственные войска и гвардия, как и другие атрибуты клана, но основным синонимом клана Акети является чай элитных сортов.
Такие мысли крутились в голове, когда я набивал на ноутбуке послание в «Акети корп», – не знаю, традиции ли это или некий стиль, но для покупки чего-либо требовалось записываться на прием. Довольно странная логика для бизнеса, или они не пытаются заработать прибыль? Кто этих японцев поймет. Факт остается фактом – имэйла у них тоже не оказалось, так что заявка ушла виртуальным факсом. Звонить было уже поздно. Вновь мысли вернулись к девочкам – как бы ошибок не наделать, но посоветоваться не с кем. Будем верить, что смесь электронного переводчика и моих знаний даст удовлетворительный результат. Да и где там ошибиться? Запрос вполне емкий – сотня килограммов «Денто-но-Аджи» – так, по-моему, звался чай у Макото-сана дома. На кухне я видел двухлитровую емкость с ним, а значит, вряд ли он сильно дорог. В интернете продукция Акети фактически отсутствовала – редкие, несистемные лоты, потому составить четкий бизнес-план можно было только после получения ответа на мою заявку. Пока что я прикинул затраты, основываясь на аналогичных товарах индийского и китайского производства, предварительно скинув с цены половину. Выходило, что денег на начальную партию должно хватить, а с учетом заложенной нормы прибыли, финансы быстро приумножатся. Там и повысим объемы.
За окном тем временем вновь приближалась ночь. День незаметно пролетел в хлопотах, а ведь свободных дней так мало осталось – со следующей недели начнутся занятия. Некоторое время посидев возле окна, я решился примерить на себя должность грузчика. Хорошо бы все получилось с чаем, но запасной вариант не помешает. Даже отрицательный опыт будет полезен, а значит – вперед, на знакомый по прошлой ночи склад. Думаю, Куроки-сан мне не откажет.
– Хакамадо-сан, я правильно понял – вы хотите разгружать вагоны, желательно – оплата наличными за объем работ? – почти дословно повторил мои слова японец. Вид у него был растерянный, словно Император тишком предложил хлопнуть по стопочке. – Простите мой интерес, но зачем?
В голове у бывалого работяги никак не могла уместится мысль, что некто со вполне определенными способностями согласится испачкать безупречный спортивный костюм стоимостью как бы не с месячную зарплату обычного рабочего. Напрашивался вариант из разряда «их величество решило позабавиться», но Куроки неплохо успел со мной познакомиться за совместной работой.
– Деньги нужны, – виновато буркнул я. – Очень прошу не говорить о нашей встрече Кавати-сану.
– Ясно, – подмигнул крановщик. Его мир вновь стал на привычное место – некий Ромео подкатывает к хозяйской дочке таким экстравагантным способом. Ох уж эта молодежь!
– Так что по поводу моей просьбы? – Я решил подыграть ему и перевел взгляд в сторону, якобы смущаясь. – Только учтите, мне нужны большие объемы и оплата на месте.
– Объемы дадим, – к Куроки вернулась уверенность, все-таки говорил на привычную тему, – с оплатой хуже. У нас тут – железный порядок, деньги переводят на карточку в конце недели. Не бойся, не обманут, – хмыкнул мужик.
– Хоть так, – вздохнул я и направился в отдел кадров.
«Разоблачения» внучками моего места работы я не остерегался. Фамилия Хакамадо так же распространена здесь, как Иванов на моей родине, да и работников тут просто море – разве уследишь за каждым? Говорят, скрываться лучше вблизи от огня.
В отделе кадров мои документы приняли, несмотря на поздний час, – компания работала круглосуточно в несколько смен, да и к временным рабочим все были привычны: рабочих рук всегда не хватало. Сноровисто щелкнул фотоаппарат, прямоугольник бумаги удостоился штампа, горячий пластик соединил в своих объятиях квадратик с хмурым лицом и проштампованную надпись на японском. Остальные документы вернулись ко мне чуть теплыми после ксерокопии. Шесть минут отделили безработного юнца от солидной должности начальника бригады разгрузки – тут Куроки-сан замолвил словечко. Брать сменное задание могли только бригадиры, как и отчитываться за него.
Стройные ряды вагонов безжизненно замерли на дальнем складском пути. У путей примостились автомобильные мастодонты с расчехленными бортами, рядом с которыми нетерпеливо перетаптывались получатели. Часть курила, двое похлопывали планшеткой с бланками по коленке, – одним словом, терпеливо ждали внимания рабочей братии, не решаясь задремать в кабинах – своя конкуренция, как объяснил Куроки-сан, все еще путешествующий по правую руку от меня. Бригад на всех не хватает, а въехать с грузом в город лучше ночью, иначе – штрафы и пробки. Вот и пытаются перехватить свободных работяг первыми. Не взятки же давать – нечем. Водители – такие же хозяева груза, как грузчики – склада. Сегодня нам повезло – часть рабочих перекинули на вторую линию. Вернее, им не повезло вытаскивать на своем горбу нечто сверхмассивное и габаритное – и как его только в вагон поместили! Одним словом, вся ветка была моей, а если все получится – то и солидная оплата за работу.
– Куроки-сан, – рванул наперерез от американского тяжеловоза жилистый парень, – рад вас видеть, – а сам планшетку с бланком тянет, ушлый тип, – вы уж поспособствуйте, в долгу не останусь.
Как же – нет тут взяток… Взятки есть везде – как говорил отец. От детского сада до кладбища. Впрочем, не время для моралей – час поздний. Я перехватил планшетку и проставил в графе «принял» свой новый вензель.
– Что это он? – немного растерялся водитель.
– Номера вагонов? – пресек я возможный диалог. – Характер груза?
– С семнадцатого по двадцать первый, – автоматически ответил мужик, – Пищевые продукты.
Знать бы еще правила погрузки, но да ладно – отразим зеркально, как в вагоне. А дальше – сила тетриса да пребудет с нами!
Под шокированными взглядами ожидающих, груз бесшумно и тихо перетекал из раскрытого зева вагона в расчехленный борт фуры. Всех дел на пару минут.
– Бланк мне подпишите. – Осторожно похлопал водителя по плечу. – Уважаемый?
Уважаемый чуть не порвал бумагу ручкой при подписи – борозда вышла знатная.
Дальше потянулась рутина из стихийно образовавшейся очереди и очень довольных получателей. Кое-кто даже подсунул небольшую купюру «на шоколадку». Важно другое – примерно через час я сдавал в бухгалтерию объемистую пачку мятой бумаги. Правда, «вау-эффекта» не получилось – есть мнение, что тамошних титанов спокойствия сможет удивить разве что атомный взрыв. Или мышь.
Уже собирался на выход, когда внимание привлекла небольшая суета возле «моих» путей. Хотел было двинуться в ту сторону, но звонок Куроки пояснил странности – другая бригада вскоре после моего ухода обнаружила пустые раскрытые вагоны и вполне логично объявила тревогу – склад ограбили! Сейчас фаза паники перешла в фазу получения ценных начальственных указаний от руководящего персонала – ситуация довольно быстро прояснилась, а вот почему бригада заступила на работу только сейчас – начальству оставалось не ясным.
Словом, все получилось просто замечательно. Слегка щекотал интерес объем заработанных денег – но с этим можно потерпеть. Всяко больше, чем раздавать флаеры возле метро. Другая головная боль – станут ли водители рассказывать о необычном парне и летающих грузах? Естественно станут, но мне – наплевать. Оставаться голодным, обладая силой, я не собирался.
Ночью дороги совершенно другие. Меньше людей, больше свободы и скорости. Изредка лениво взрыкивает сирена полицейского авто, чтобы моментально скрыться за поворотами. Им лень играть в догонялки – всю работу сделают камеры наблюдения. Электронике в Японии верят. А я верю в завесу из мутного воздуха прямо над номерами.
Утро началось. Просто началось – словно нажали на кнопку, включили солнце и легкий холодок на улице. Казалось бы, только закрыл глаза, и была ночь. Рука лениво тянется к телефону, но вовремя останавливается. Слабость, нельзя. Светодиод на ребре пластиковой коробочки не горит зеленым – мне никто не звонил, не писал СМС. Как и ожидалось. Вернее, не совсем, сэнсэй обычно звонит раз в день.
Мягкая мелодия поплыла по комнате – стоило беспокоиться, вот и звонок. А нет – на экране неизвестный номер.
– Слушаю вас, – пытаюсь удержать зевок.
– Говорит приемная «Акети корп». Вам назначен прием сегодня в одиннадцать пятнадцать. Главный офис. Охрана предупреждена.
И короткие гудки.
– Что это сейчас было? – задумчиво спрашиваю у телефона, но тот, видимо, тоже удивлен. Странные у них переговоры: словно распоряжение получил. Ни здравствуйте, ни до свидания. А впрочем, кто этих японцев знает? Вот я думал – знаю, пока не отравили и чуть не изнасиловали в собственной постели.
Ближе к одиннадцати из шкафа был извлечен парадный костюм. Дико дорогая вещь, оттого хранилась в герметичном чехле – не мог же я позволить, чтобы моль питалась дороже, чем я. К костюму – элегантные ботинки, платиновые запонки, белая рубашка. Галстук остался сиротливо лежать на полке – не на работу же иду. Кошелек-деньги-телефон.
Наверное, не каждый день можно увидеть человека в деловом костюме на мотоцикле, зато успел минута в минуту. Часы показали одиннадцать десять, когда нога моя ступила под сень величественного холла «Акети корп». Размер – что-то среднее между баскетбольным и футбольным полями, огромное число зелени, сад камней, искусственный пруд с фонтаном – и все это в одном месте. Рядом мгновенно материализовался охранник в костюме чуть ли не дороже моего. Наушник скрытого ношения – единственное, что позволяло его идентифицировать как служащего.
– Хакамадо? – Мужик лет тридцати дождался моего кивка. – Следуй за мной.
Вот опять. Приказы, распоряжения и ноль галантности. Что я упустил – понять не могу.
Мы прошли по богато украшенным лестницам, поднялись на лифте, миновали холл, пока не остановились возле шикарной двери из красного дерева с табличкой «И.о. директора регионального развития». Чуть ниже – фамилия Акети, кто бы сомневался. И все же – богато живут!
Охранник деликатно постучался и замер истуканом. Прошла минута, вторая – так и постареть можно. А вдруг внутри никого? Я постучался чуть громче и продолжительнее, пока не был остановлен рукой сопровождающего. Ну и лицо у него было в этот момент – словно на эшафот поднялся и уже положил голову на плаху.
– Не следовало, – одними губами прошептал охранник, – господин Акети-сан будет очень недоволен.
Я индифферентно пожал плечами и открыл дверь – то, что происходило вокруг, мне крайне не нравилось, и быть участником фарса я не собирался.
– Добрый день, Акети-сан? – Я просунул голову вперед и посмотрел на не старого в общем-то, но весьма заплывшего жирком господина. Странно, в кланах и родах физкультура – культ похлеще религии.
– А, должно быть, вы Хакамадо? – слегка прищурил глаза господин. – Ну конечно, кто же другой будет входить без позволения.
Я еще раз пожал плечами и вошел внутрь. Забавный кабинет – одна стена полностью закрыта аквариумом, вторая декорирована огромной плазменной панелью, персидский ковер перед столом, за которым и восседал не очень-то и грозный хозяин.
– Остановитесь на этом месте, вы испачкаете мне ковер, – проворчал и.о.
– Так понимаю, в моем запросе отказано? – холодно поинтересовался я. Следовало уйти прямо на входе в здание. Да что говорить – не надо было вообще приезжать. Сам виноват, расслабился – уж слишком сильно манили перспективы собственного дела. Замечтался, виноват.
– Догадливый, но перед твоим уходом я хотел кое-что тебе показать, – мужик грузно поднялся с места и открыл потайную дверцу за своей спиной, – иди сюда.
Казалось бы – смысл? Но… любопытство. Я двинулся за ним вслед в сопровождении прежнего охранника. Вот ему было точно интересно, хоть он и скрывал эмоции.
За дверкой оказался длинный коридор с множеством других дверей, в конце которого – просторное помещение, вернее, прихожая со стеклянными стенами. Три двери вели внутрь комнат, но входить не было нужды – все отчетливо проглядывало сквозь стекло. Сотни, тысячи стальных тубусов.
– Здесь собран весь весенний – самый первый в этом году – урожай «Денто-но-Аджи». Каждая упаковка промаркирована именем клана и рода, для которого она предназначена. Среди них Император, имперская аристократия, великие кланы Японии и всего мира. Кроме этого хранилища, лишь небольшое количество «Денто-но-Аджи» не распределено, но будет использовано в качестве подарка достойным.
Оу, а я, сколько там хотел? Сотню килограмм? Да кто же знал, что чай у Кавати настолько дорог. Интересно, а где тут тубус с их фамилией?
– И вот какой-то голоногий простолюдин присылает запрос на мой личный факс, – начал заводиться Акети.
Да кто ж знал? Там и был-то один номер.
– И требует! Вслушайтесь, требует! Продать ему сотню килограмм.
Кажется, я опять напутал с глаголами. Вечная проблема с японским, а у подруг не спросить. Ладно, дослушаем и уходим – неудобно вышло, конечно. Но извинения он вряд ли захочет слушать – уж слишком морда у мужика багровая. Но вот есть надо меньше, а спортом заниматься – больше. Посоветовать ему, что ли? Не, тогда точно попытается прибить.
– Да еще предлагает расчет наличными! Нищеброд, да этот чай не продается за деньги! – брызгал слюной и.о.
Так если не продается, то какая разница, за наличные или нет? Вот же странный тип.
– Продал козу, купил пиджак и считаешь себя повелителем мира? – размахивал руками японец. – Смеешь смотреть господину в глаза?
А, ясно. Он-то рассчитывал, что я стану униженно кланяться, как и положено простолюдину при таком разносе. Или это комплекс неполноценности перед европейцами? Большие глаза, проигранная Вторая мировая, хм. Есть о чем подумать – ну не об этом же придурке размышлять? Тут все ясно, ждем паузы и уходим.
– Поганый грузчик! Да твоя мать…
Акети не смог договорить. Очень неудобно это делать с разбитым носом – больно, кровь течет. Теперь можно уходить.
Разворачиваюсь спиной, хоть сэнсэй и не советовал так делать. Но ссориться с могучим кланом – не хочется. Сэнсэй оказался прав – слабенькое проявление техники земли блокируется доспехом духа.
– Охрана, схватить его! – картавит толстяк и бьет по кнопке тревоги. Неужели я еще пару зубов умудрился снести? Вот так радость.
Я успел выйти в холл и аккуратно прикрыть за собой дверь – не хотелось портить порцию чая рода Кавати. Быть может, стеклянные стены достаточно надежны, но лишняя дверка на пути не помешает.
Ветер привычно отзывается. Со стен порывом стихии срывается лепнина и другие украшательства, дробится в мелкую пыль, чтобы закрутиться вокруг тела серо-черным коконом. В трех метрах вокруг меня – буря. Вовремя – охрана открывает огонь, в нескольких местах бурю неприцельно пронзают техники уровня «ветерана». Даже уклоняться не надо – пыльная завеса надежно скрывает от чужих глаз. Всего пара секунд отделяет меня от окна в конце коридора. Первый раз, когда я шагал с высотного здания вниз, намертво впечатался в память, а вот все последующие – как этот – вовсе не вызывают эмоций. Наверное, потому, что время падения тратится на планирование. Главная задача – не калечить, не убивать, потом не отмоюсь. Да, придется идти на поклон к Кавати, но таков мир – одиночки не выживают.
Мягкое приземление и ошеломленные взгляды сверху. Прыгайте, родные, это же так легко. Призыв стихии – и очередной торнадо закрывает мою фигуру. Спрыгнул неудачно – внутренний двор здания, придется пробиваться с боем. Неожиданный удар чуть ли не вбивает в землю – увесистая вышла плюха, хоть и били по площади. Я оказался крепче, чем беседка чуть левее – сплошной искореженный металл. А ведь все на меня навесят, злодеи! Рукотворный торнадо приходится отпустить – эти просто так не отстанут. Шесть фигур широким полукругом закрывают мне выход, еще трое бегут справа, пятеро подтягиваются со стороны гаражей. Время до совместной атаки – секунды. Досадно.
Рассыпавшаяся пыль вновь поднимается четырнадцатью силуэтами вокруг меня. Совсем не похоже на шедевры реалистичности от сэнсэя, но в неуклюжих, словно рисунок малыша, фигурках с меня ростом, можно вполне угадать ноги, руки, туловище и голову. Усилие воли, и фигуры начали синхронно шевелиться. Я закрыл нашу компанию щитом и принялся отсчитывать расстояние до самой дальней группы. Не был уверен в результате, но хотелось сделать это красиво – не важно, победить или умереть. Лучше бы, конечно, победить. Нервы троих не выдержали первыми, но щит даже не просел от их атаки.
Пора. Первый шаг внутрь пыльного силуэта – тело подхватывает практически завершенную технику Воздушных оков и направляет в первого врага. Новый шаг по кругу – подхваченная техника, дуновение силы, и тело следующего охранника вжимает в землю. Шаг, еще один. Техника очень сложна, формировать ее – непростительно долго на поле боя. Однако можно позволить своему отражению сделать всю работу, а потом завершить ее лично. Правда, кроме сэнсэя повторить это никто не смог. То, что делаю я, жалкая пародия на его возможности. Но охране хватает – тринадцать тел прижаты к земле. Все живы, но не способны двигаться и формировать техники. Стоп, где четырнадцатый?
Прыжок в сторону спасает тело от Дыхания глубин. Техника земли; неудивительно для Акети, практикующих именно это направление. «Быть может, потому у них все так хорошо с чаем?» – подумал я, отпрыгивая от Кольев земли. Где враг? Еще один удар чуть не переламывает ноги. А, впрочем, главное – участие. Мир взрывается сотнями воздушных зеркал. Нестерпимое сияние пробивается даже сквозь сжатые плотно глаза. Теперь – бежать. С жалобным скрипом инерция тянет выломанные ворота после удара воздушным молотом, открывая мне путь к свободе. Мотоцикл – на месте, враги – позади. Кажется, прорвался. Домой идти не следует – толстяк что-то говорил о «грузчике». Неужели пробили за одну ночь? Впрочем, в кланах могут и не такое.
Несколько лет назад старейшина клана Акети с великим удовольствием передал главенство над кланом и родом старшему сыну. Мало кто мог похвастаться достаточной волей для такого поступка – власть под конец жизни оставалась единственным доступным удовольствием для многих достойных мужей. Старейшина видел мир немного иначе, шире. За маской ворчливого старикашки прятался добрый человек, смысл жизни которого был в детях и внуках, а уже потом – в процветании клана. Однажды старик увидел в глазах старшего сына уверенность и желание принять управление – и с легкостью ушел на второй план. Казалось бы, исполнилась мечта – труд всей жизни в надежных руках преемника, можно сосредоточиться на воспитании подрастающего поколения и забыть о проблемах. Вот только проблемы не позабыли о Старейшине.
– И что же, наемный убийца пришел под видом простолюдина, разбил нос моему двоюродному внучатому племяннику и спокойно вышел из здания? – напротив Старейшины, почтительно склонив головы, сидели жертва нападения и начальник охраны здания.
– Со слов господина Акети-сана и по записям с внешних камер видеонаблюдения, все именно так, – нейтрально ответил начальник охраны.
– Разве мы не ведем видео– и аудиозаписи по всему зданию? – удивился Акети-доно.
– Они оказались… испорчены, – слегка поморщился подчиненный, – есть только видео с внутреннего двора.
– Так, а где охранник, что привел… гхм, наемника в кабинет? – Старик взглядом пресек попытку нелюбимого родственника вступить в разговор. Вот же навязали, и не выкинешь же – родная кровь. Хоть и дальняя, но сестра просила, а сестру просил еще и… Тьфу, одним словом. Ведь поставили на самое непроблемное место – никаких пересечений с аристократией и высшим обществом.
– Уволен по приказанию господина. – Начальник стрельнул глазами вбок, чтобы было ясно – какого именно господина.
– Записи ко мне. Охранника разыскать, – скомандовал Старейшина и перевел взгляд на дальнего родственника, обиженно трогающего пластырь на носу. – Жди меня дома, не задерживаю.
– Но Акети-доно, я… – проблеял побитый.
– Жди. Меня. Дома, – надавил яки Старейшина, – тебя проводят, я распоряжусь.
Скорее даже не проводят, а отконвоируют. Не первый раз Акети-доно слышал, что кое-кто считает себя чуть ли не самим главой клана. Старик досадливо поморщился – видимо, увещевания так и не нашли тропку к разуму нерадивого родича. Вне зависимости от исхода сегодняшнего происшествия, тот отправится обратно в провинцию. Подлог и самодурство Старейшина прощать не собирался.
А вот с другим участником следовало разобраться.
Начальник охраны довольно быстро разыскал уволенного. Впрочем, времени ожидания было вполне достаточно, чтобы посмотреть скоротечную стычку с нескольких ракурсов.
Старейшина улыбался. Маленький фрагмент записи сказал ему куда больше, чем все расспросы. Да-а, такого он точно не ожидал увидеть.
– Акети-доно? – обозначил свое присутствие начальник охраны.
– О, наконец-то! – довольно хлопнул в ладоши Старейшина. Груз беспокойства и озадаченности моментально исчез под теплым бризом приятных воспоминаний молодости. – Так, рассказывай, что было в действительности и ничего не бойся, – направил он острый взгляд на понурого охранника.
С каждым сказанным словом Акети-доно все больше хмурился. Ситуация оказалась вовсе не такой безобидной, одной ссылкой родственничек не отделается. Пригласить в свой дом гостя, чтобы унизить и оскорбить его родителей – такое было просто недопустимым, даже с учетом разницы в социальном статусе. Понятно, что заявку дерзкого паренька никто не стал бы выполнять, но отказать можно было иначе. От телефонного звонка до более грубых форм, если наглец намеренно дерзил. Можно было сломать ему руку, которой он писал, или иначе обозначить неправоту – Старейшина вполне допускал насилие в свою систему видения мира. Но никогда, никогда нельзя оскорблять гостя, каким бы он ни был! Особенно – старик хихикнул про себя – такого.
– Свободны, благодарю за работу. Его восстановить и начислить премию – кивнул он на опального секьюрити.
Старейшина дождался, когда за служащими закроется дверь, и с несвойственным ему нетерпением принялся набирать телефонный номер.
– Але? – раздался на том конце провода ворчливый голос Макото-куна.
– Старая перечница, ты еще жив? – довольно отозвался Акети. – Пыль еще не сыплется при ходьбе?
– А я-то думаю, что за порошок в твоем чае! – засмеялся Макото.
– Как дела, как внучки? – поинтересовался Старейшина.
– Внучки утром чуть дом не разнесли, – почему-то довольно рассказывал Кавати-доно, – еле остановил. А ведь твоя любимица – ровесница моих?
– Так, да, – осторожно ответил Акети.
– И характером такая же, – задумался Макото. – Слушай, а где мы с тобой были, когда они росли? Или, может, год тогда был особенный?
– Скорее кое-кто просто не умеет воспитывать! – важно заявил Акети и слегка прикусил язык – речь-то была и о его «буйном» сокровище тоже. – Ты только и умеешь учить морды людям бить. Хорошо, впрочем, учишь, даже моя охрана оценила сегодня с утра.
– То есть? – напряглись на том конце провода.
– С учеником твоим познакомился, заочно. Он две звезды «ветеранов» мне попортил и отправил в запой «учителя». Так что должен ты мне, старый, – с напускной серьезностью произнес Старейшина, – чтобы сегодня же вечером был у меня! Коньяк будем пить и обсуждать проблемы обучения подрастающего поколения.
– Стоп, стоп. Что он натворил? Где он сейчас? – в голосе Кавати послышалось беспокойство.
– Он решил торговать «Денто-но-Аджи» на развес и потребовал продать ему сто килограмм, – прыснул до того сдерживаемым смехом старейшина. – Вы там у себя императорским чаем подушки, что ли, набиваете?
– Он не знал о ценности, – смутился Макото-сан, – ты же дома ценники на все вещи не ставишь?
– Можешь не оправдываться, нет его вины в произошедшем, – перешел на деловой тон Акети, – признаться, родственничек мой подвел – не разобрался и лишнего ему наболтал. Ты своего ученика зачем грузчиком оформил? – полюбопытствовал Старейшина.
– Каким еще грузчиком? – удивился Кавати. – Хватит меня путать, старый развратник! Жди, точно сегодня приеду! И ученика заберу, если позволишь. Надеюсь, его не сильно помяли?
– Старый, ты чем слушаешь? Его догнать-то не смогли! Прыгнул с семнадцатого этажа, обездвижил тринадцать «ветеранов» и обидел «учителя». Вы его там чем кормите, а?
– Тогда ладно, – успокоился Макото, – заеду на днях, сегодня не могу.
– А у меня видео есть с его подвигами. Он там прямо как ты двадцать лет назад. Я потому и признал его, честно скажу.
– Выезжаю!