Глава 2
Яна Карловна Цветкова зевнула во весь рот и протерла глаза. За окном светило яркое солнце, на дворе стоял средний месяц лета, то есть, извините, июль. Настроение было приподнятое, впрочем, почти как всегда. Хотя иногда на Яну нападали приступы хандры и она обязательно влезала во что-то под красивым предлогом помощи ближнему. Вот тогда-то и начиналось самое страшное для людей, кому та «помощь» ею оказывалась. Зато настроение у Яны поднималось с каждым новым приключением на ее пятую точку.
Цветкова была женщина возраста за тридцать, высокая и худая, с большими голубыми глазами, упрямым подбородком и длинными, почти белыми волосами. Неуемный темперамент не давал ей спокойно жить, просто примагничивая к себе все неприятности на свете.
Замуж сбегала Яна четыре раза. Как она сама говорила, один раз – по ошибке детства, второй – по ошибке юности (причем ошибка была конкретная, ее второго мужа давно и надолго осудили за тяжкие преступления). В третий раз, по большой любви, ее мужем стал бизнесмен Ричард Алисов. Они провели вместе некоторое счастливое время, а затем случилась трагедия – Яна влюбилась в другого мужчину, в чешского князя Карла Штольберга, пока еще и не знала, что тот князь. Начались ее мотания и угрызения совести. Отношения с Ричардом нельзя было назвать гладкими, они даже расходились и потом снова женились. Но обманывать себя и других Яна, человек слишком честный и прямолинейный, не могла. Она призналась супругу, что любит другого, и ушла от Ричарда, несмотря на то, что у них был сын Вова.
Самым интересным во всей ситуации было то, что с Карлом Яна не стала жить вместе, поскольку не хотела переезжать в Чехию, а тот не мог жить в России. К тому же она не желала возлагать на себя обязанности жены князя, тем более чешского, поскольку понимала, что не справится (ее нельзя было загнать в человеческие-то рамки, не говоря уж об этикете знати) и испортит ему жизнь.
Ричард тоже очень тяжело переживал развод и несколько лет надеялся на воссоединение. Но Яна не возвращалась к нему. И вот спустя время он наконец-то нашел женщину, которую полюбил. Звали ее Алена, она обладала миловидной внешностью и добрым характером. А самое главное – очень любила Ричарда. Яна вздохнула спокойно, когда бывший муж нашел свое счастье, ведь всегда чувствовала свою вину, что так поступила с Ричардом.
За несколько лет романа с Карлом Штольбергом, в течение которых влюбленные встречались лишь изредка, их пути-дорожки разошлись, а чувства постепенно изжили себя. Не могут люди долго поддерживать огонь в очаге, если и домашнего очага как такового нет, а сами они все время порознь. Однако Карл и Яна сохранили дружеские отношения. Про личную жизнь князя мадам Цветкова ничего не знала, хотя иногда ее сердце и побаливало при воспоминаниях об их страсти и любви. Достаточно долго она существовала без мужчины рядом, в полной гармонии с собой. Искать никого не искала, так как найти кого-то лучше двух последних мужчин, что у нее были, вряд ли удалось бы, а на худшее Яна была не согласна. Своей подруге Асе она так и говорила:
– Знаешь, какой я вижу себя в старости? Этакая миленькая, сухонькая старушонка с костлявыми коленками и вечным брюзжанием, к которой бывшие мужья приводят своих детей, внуков, жен и которая их всех примет и напоит чаем…
Итак, сегодня Яна проснулась и приняла душ, оделась в тонкое платье изо льна, стянула волосы в высокий хвост на затылке и очень ярко накрасилась, что делала фактически всегда. Еще она, как всегда же, навесила на себя множество украшений.
Яна вышла на кухню и улыбнулась домоправительнице Агриппине Павловне, доставшейся ей в наследство от Ричарда. Вернее, женщина осталась с Яной из-за Вовы, который тоже остался с матерью.
– Доброе утро…
– Доброе… Садись к столу! Яичница, тосты с джемом и сок, – стала метать на стол продукты Агрипина Павловна. – И, конечно же, твой кофе. А вот плюшечек не будет, тесто что-то не поднялось.
– Хоть один день без плюшек… – потрогала себя за талию Яна. – Да шучу! Просто очень люблю твою выпечку!
– Ее все любят, – усмехнулась домоправительница.
Яна захрустела тостами, задумчиво глядя в окно.
– Чем займешься? – спросила Агриппина Павловна.
– Найду чем, – наслаждаясь вкуснейшим кофе, откликнулась мадам Цветкова.
Сейчас она находилась в заслуженном ежегодном отпуске (последнее время Яна работала по своей специальности – врачом-стоматологом). Ричард с Аленой и Вовой улетели на отдых. Отец каждое лето и зиму куда-нибудь увозил ребенка, и Яна всецело доверяла ему. Однако, когда сын уезжал с отцом, чувствовала, с одной стороны, тревогу и скуку по Вове, а с другой – чувство расслабления и какой-то внутренней свободы, ведь присутствие сына как-то держало ее в определенных рамках. Теперь можно было немного расслабиться, оторваться, и Яна уже подумывала, где бы ей отдохнуть и с кем… Ее подруге Асе дали отпуск совсем в другое время, обломав мечту женщины о совместном времяпрепровождении.
Раздался телефонный звонок, не предвещая ровным счетом ничего. То есть ни хорошего, ни плохого – ничего. Обычный будничный звонок.
– Алло? – бухнула в трубку Яна с набитым ртом. И услышала:
– Привет! Это Алексей Гусев, твой «корешок».
Голос звонившего был каким-то унылым, но сердце Яны тут же радостно забилось.
Дело в том, что с Лешей она дружила со студенческой скамьи. Тот учился сначала вместе с ней на стоматологическом факультете, затем перешел на лечебный, а на четвертом курсе вдруг бросил институт и перешел в другой, решив стать юристом. Много лет спустя случайно встретив бывшего однокашника, Яна узнала, что Алексей с успехом закончил юридический, все-таки вернулся в медицинский вуз, восстановился и закончил его тоже. Вообще-то, парень он был очень странный, несколько не от мира сего. Мало кто его принимал, скорее даже сторонились. А вот общительная и неординарная Яна нашла с ним общий язык, и теперь, живя в Москве, они поддерживали отношения. Правда, когда Гусев звонил, он обычно всегда чем-то озадачивал госпожу Цветкову, ему, как правило, что-то от нее требовалось. Вот и сейчас по интонации его голоса Яна поняла: что-то случилось.
– Да, Леха, рада тебя слышать.
– Приезжай ко мне… – с глубоким придыханием произнес тот.
– Чего так?
– Плохо мне…
– Что стряслось?! Леха, только не отключайся! Говори, где ты?
– Я на работе… ты была у меня…
– Я еду! – крикнула Яна, бросила трубку в сумку и пронеслась по квартире в поисках своих вещей, разбросанных с вечера по спирали.
– Ты куда? – спросила Агриппина Павловна.
– Человеку плохо, попросил о помощи! – был короткий ответ.
Для Яны это был приговор. На помощь человеку она могла сорваться с места и днем, и ночью, и в зной, и в стужу.
Уже через несколько минут мадам Цветкова мчалась на работу к Леше на своем красном «Пежо», слившись с машиной по цвету. То есть платье у нее тоже было красным, помада красной, лак на ногтях красным и туфли на полутораметровых каблуках тоже красными. Только огромных размеров сумка была выполнена из блестящей кожи яркими пятнами под леопарда. Ездила она быстро, уверенно, очень хорошо ориентируясь в Москве.
Яна старалась не думать о том, что ее снова несет в морг. Работал-то Гусев судебным медэкспертом, причем специалистом был высококлассным, зная и медицинскую, и юридическую подоплеку своей профессии. Была у него одна слабость – спиртное. Но ведь эта слабость присуща большей части населения, не так ли? А поскольку работать в данной области за не очень высокую зарплату особо желающих не было, за Леху держались, и очень даже сильно. Вообще-то Яну, как и большинство людей, передергивало при слове «морг». Но ради друга… Ради друга Цветкова вложила бы даже голову в пасть льву, а уж потом бы подумала, что, собственно, сделала.
Примчавшись по адресу, она припарковала машину и рванула к дверям морга. Те оказались плотно закрытыми, а на дверях красовалась табличка «Санитарный день». Яна впервые узнала, что в морге бывают санитарные дни, и ее удивлению не было предела. «А если помрет кто? Повезут в другой морг? – мелькнуло в голове. – Что же делать? Леха звонил отсюда…»
Она еще раз с грубым металлическим стуком подергала дверь.
– Кто? – раздался за дверью настороженный голос.
Яна даже подпрыгнула.
– Дед Пихто! Открывайте! Я к Алексею Гусеву, он звонил мне! Ему плохо!
– Кто? – повторил голос с неизменившейся интонацией через некий промежуток времени.
– Конь в пальто! – разозлилась Яна.
– Таких людей не бывает, – после паузы сообщили ей.
– Да вы там с ума посходили, что ли? Я сейчас милицию вызову! Где Леха? Я – Яна Цветкова, он меня знает!
Дверь наконец-то щелкнула замком и открылась. В кромешной тьме за нею замаячило бледным пятном лицо неизвестного ей мужчины.
– Где Гусев?
– Там… – последовал неопределенный ответ.
– Где?! – начала терять терпение мадам Цветкова, коим, честно говоря, никогда и не обладала.
– Идите за мной. – Лицо исчезло, потому что повернувшись к посетительнице затылком, незнакомец пошаркал прочь. Яна смело шагнула внутрь, хотя идти в темном морге, выставив вперед руки и не зная, на что или, еще хуже, на кого можно нарваться или натолкнуться в любой момент, было весьма неприятно.
Они продвинулись по коридору, опять щелкнул какой-то замок, и… органы чувств женщины подверглись ядерной атаке. В ушах раздался оглушительный звук, а по глазам ударил ослепляющий свет.
– Поздрав-ля-ем!! По-здрав-ля-ем!! – на разные голоса кричали ей нарядно одетые люди.
Яна на какое-то время окаменела, но несколько пришла в себя, разглядев знакомые лица. А в первую очередь, узнав подругу Асю, которая еще вчера ее предупредила, что будет весь день в суде, так как работала адвокатом. Тем не менее она, в красивом платье и с элегантной прической, приветствовала ее в морге.
– Господи… Что такое? – У Яны даже сердце заколотилось.
– С днем рождения! – завопила еще громче радостная толпа.
– Ой, я и забыла… – выдохнула Цветкова.
– Нисколько в том не сомневалась! – ответила ей Ася. – С твоей-то нелюбовью к дням рождения… Но я с этим не согласна. Разве ж можно не отмечать день рождения?!
Световые пятна наконец-то прекратили скачку в глазах Яны, и она смогла оценить праздничное убранство помещения. Столы для препарирования были сдвинуты в один длинный, общий стол, как на хороший юбилей или свадьбу. С потолка свешивались крупные разноцветные буквы, складывавшиеся в фразу «С днем рождения!». На каждую ручку секций морозильника на стене было привязано по воздушному шарику. Стол ломился от всевозможных яств. Собравшиеся на праздник неумело рассаживались на пластиковые стулья вокруг него. Все это умиляло… особенно если учесть, что действо происходило в морге.
Тут к ней подбежал Гусев, держа в руках большую коробку с бантом, по оформлению которой просто читалось, что это подарок.
– Здравствуй, дорогая моя! Хорошо я тебя обманул? – счастливо улыбаясь, заорал судмедэксперт.
Леха уже находился в изрядном подпитии. Лицо было угрожающе красного цвета, редкие светлые волосы больше напоминали пушинки от одуванчика. Сбоку на голове торчала остроконечная шапочка из картона а-ля Новый год.
– Ох… Я уж думала, что-то случилось… Да, здорово ты меня надул, – согласилась Яна, уже давно подозревавшая подругу Асю в не совсем дружеском к ней отношении. Ведь наверняка именно та вместе с Алексеем и устроила эту аферу.
Всего на «сабантуйчик» были приглашены человек двадцать. Среди них находились пара общих знакомых с Асей, несколько стоматологов, коллег Яны со старой и с новой работы, а также – однокурсников Яны и Леши. Некоторых из присутствующих Яна увидела впервые в жизни. Ей их представили как сотрудников морга, очень помогавших в организации праздника.
Именинницу завалили подарками, и официальная часть закончилась. Люди уже были слегка навеселе, и Яна с удовольствием присоединилась к ним, приступив к выпивке и еде. Тосты сыпались со всех сторон, отчего госпожа Цветкова расчувствовалась чуть не до слез.
– Вот не ожидала… Совершенно не собиралась праздновать… – бормотала она. – Так неожиданно для меня и так трогательно…
– Яна, перестань! Мы все очень хотели тебя увидеть и отметить день твоего рождения! Ты такая клевая, такая красивая, мы всегда любили тебя! Ты всегда была такая яркая, интересная! В тебя были все влюблены… – сыпалась куча комплиментов на бедную голову именинницы.
– За любовь! За счастье! За родителей! За любовь! Постойте, за нее же уже пили… Да не важно, все равно – за нее! Любви мало не бывает! – раздавалось с разных сторон.
– Но когда ее много, тоже плохо… – пискнула вдруг тоненьким голосом молоденькая девушка, работница морга.
– Ты что имеешь в виду? – сфокусировался на ней Леха.
– Когда сильно кого-то любишь, а тот человек тебя нет, то ведь очень плохо становится… в определенных органах, – покраснела Лариса.
– В к-каких именно органах? – уточнил, икнув, Алексей, чем ужасно смутил юную коллегу. Тем более что одна из пьяненьких уже дам добавила, хохотнув:
– Всегда можно купить заменитель. Для чего существуют специальные магазины.
– Ой, да я не об этом! – стушевалась девушка. – Я имела в виду сердце! Оно же так болит, когда тебя бросают… просто умирает, истекает кровью…
Все присутствующие во всю ширину пьяных глаз с удивлением уставились на нее. Некоторые даже жевать перестали, а у Леши на губе уныло повис листок салата.
– Я что-то не так сказала? – совсем испугалась Лариса.
– Ну ты и загнула. Надо же, истекает кровью… – выдохнул кто-то из присутствующих.
– А я ее понимаю! И поймет каждый, кто пережил несчастную любовь! – заявила Яна.
– Уж не тебе об этом говорить! У тебя-то всегда поклонников было выше головы! – возразил Алексей.
– Да откуда ты знаешь, что происходит в глубинах души? У меня, может быть, гемоглобин на нуле…
– Чего?!
– Из-за того, что уже сердце напрочь истекло кровью… Одно дело, когда тебя не любят, и поэтому ты одна, но совсем плохо, когда тебя все любят, а у тебя самой не получается!
– Мне бы такие проблемы, – хмыкнул кто-то из гостей женского пола.
– За любовь! За все ее проявления без болезней органов! – изрек Леха, так и не разобравшись в тонкой душевной организации женщин и не поняв того, что имела в виду Лариса.
– А ничего, что мы в морге? – спросила Яна.
– Тебе не нравится? – дожевывая салат, зачавкал ей в ухо Леша. – Это ведь мы тебе устроили праздник. А мы, чай, не миллионеры! Аренда кафе каких-то ненормальных денег стоит, а здесь все бесплатно. Ты же всегда была такая бесшабашная, Цветкова, неужели тебя испугает морг?
– Да нет… Просто я не думала, что произвожу уж настолько бесшабашное впечатление и мне организуют день рождения в морге…
– Зато прикольно, – пошатнулась на стуле Ася.
– Очень… – не была в том уверена Яна. – А если нас здесь обнаружат?
– Кто? Я же тут заведующий, главный, – усмехнулся Гусев. И добавил, наклонившись к ее уху: – Кроме того, мои клиенты нас не выдадут, это точно. Ха-ха-ха! Правда, смешно?
– Очень… – опять не слишком уверенно ответила Цветкова, похоже, полностью потерявшая чувство юмора в свой день рождения, который не хотела отмечать.
– А много их тут? – слегка дрогнувшим голосом спросила Яна.
– Кого, клиентов мертвяков? – выкатил глаза для убедительности Алексей. – Нет, не очень…
– Ой, а можно посмотреть? – захлопала вдруг в ладоши бывшая сослуживица Яны, от которой Цветкова подобного не ожидала.
Тут же со всех сторон раздались возгласы:
– Ты с ума сошла! Да зачем? Вот только покойников нам и не хватало! Не надо, ни в коем случае, я сознание потеряю!
– Нет, хочется посмотреть, это щекочет нервы…
– Люди, пощекочите ее кто-нибудь, чтобы она успокоилась и оставила почивших в покое! Ужас какой-то! Они же мертвые!!
– Зато прикольно!
– У них же есть родственники!
– Так они ничего не узнают.
– Креста на вас нет!
– На мне точно нет, я мусульманин.
– Должно же быть почтение к мертвым!
– А мы их не будем осквернять. Просто, если уж вечеринка в морге, надо превратить ее в вечеринку ужасов.
– Ну, народ точно с ума посходил! К мертвым никакого уважения!
Вот такие весьма противоречивые мнения неслись с разных сторон. Видимо, те, кто уже нагрузился спиртным по полной программе, требовали встречи с «мертвяками». А те люди, которые еще хоть немного соображали, понимали, что тревожить покойных по меньшей мере неэтично.
– Прекратите! – воскликнула Яна. – Это моя вечеринка, и я запрещаю трогать покойников! Примета плохая, и вообще нехорошо! Достаточно, что вы привязали шарики ко всему, к чему только можно!
– Так тому и быть! – закончил спор Гусев. И, сфокусировав взгляд на Асе, закричал: – За любовь!
Дальше – больше: стали вспоминать институтские годы, общие вечеринки и общих знакомых. Включили музыку, началась дискотека…
А что было потом, Яна очень плохо помнила. Вернее, совсем не помнила.