Повелители ведьм. Часть первая: Области тьмы (Ади Азбеков)

Глубоко в темноте она познала истину тьмы. Ее разум нырнул в темные воды, так что тьма стала ее религией. Она уничтожила всех магов, волшебников, сильнейших шаманов и целителей, а также всех их потомков. И в мире магии начала господствовать темная сила во главе с Великой первой Королевой ведьм, хотя мир оставался таким же прекрасным. Откуда же произошли вампиры, оборотни и другие существа? Именно, она создала всех этих существ, чтобы мир был полон разнообразия, чтобы среди всего великолепия была и темная сторона, чтобы было равновесие…

Глава 1. Отрешенная ведьма

1240-й год. Между Средиземным и Мертвым морями в отрогах Иудейских гор располагается один из древнейших городов мира – священный город Иерусалим. Город был местом паломничества многочисленных верующих, а также пересечением множества торговых караванных путей из разных концов света. Значительную часть населения города составляли европейцы, в основном французы. Казалось, жизнь в Иерусалиме по обыкновению кипела, паломники совершали богослужение в его величественных храмах, а дети бегали по узким улицам города, чувствуя запахи его богатых лавок и рынков. Однако в этот день в городе было невиданное доселе событие.

На центральной площади священник читал молитвы женщине, связанной на деревянном столбе. Вокруг разъяренная толпа кидала тухлыми яйцами в наголо побритую женщину с криками о смерти. Взгляд у нее был поникший, почти полумертвый. Это было печальным зрелищем, еще не так давно она была изящной брюнеткой с тонкими чертами лица, нежным загаром, большими темно-карими выразительными глазами и веселым заразительным смехом. Жаклин не боялась умереть и не молила о пощаде. Она лишь думала о своем пятилетнем сыне Алане, вспоминая, как она и ее муж за ним ухаживали, пели ему радостные песни и играли вместе с ним в разные веселые игры. Это были самые счастливые моменты ее жизни. Слезы грусти и тоски скользили по ее опухшим щекам. Незадолго до этого момента брат ее мужа Сильвен пообещал позаботиться об ее мальчике…

На следующий день в небольшой комнате с белыми стенами, слегка увешанными разным экзотическим оружием со всего мира, в основном мечами, сидели за небольшим столом три человека. Первый был одет в королевское облачение с двумя туниками и темно-бордовым длинным плащом. Ему было лет пятьдесят, и у него была большая густая черная борода и такие же вьющиеся черные волосы. Остальные двое были священнослужителями, один из которых что-то рассказывал Королю. Через некоторое время в комнату вошел рыцарь, одетый в долгополую тунику поверх рубахи. Он был с короткими черными волосами, карими глазами, небольшой щетиной на загорелом лице и горбатым носом. В его взгляде чувствовалось волнение, и казалось, он не спал несколько дней. Король движением своей левой руки указал ему сесть за стол.

– Ваше величество, его необходимо казнить, ибо он одержим дьяволом и несколько лет жил с ведьмой, да еще и королевской крови. Кто бы мог подумать, что ведьма будет жить несколько лет здесь, в священном городе?! – возмутился епископ Иерусалима.

– Это не так, – воскликнул рыцарь, пораженный словами епископа. – Как вы можете так говорить о человеке, возглавлявшем крестовые походы, походы против темных сил, защищая мир, сколько жизней он спас, а сколько он уничтожил ведьм! И Жаклин, она с момента их близости не занималась колдовством.

– Успокойтесь Сильвен, – спокойным голосом произнес Король, пристально глядя на рыцаря. – Думайте, о чем говорите! Само Его Преосвященство Кардинал Вилий был очень доволен, что мы сожгли ведьму королевских кровей. Так или иначе, ведьма уже мертва, – Король устало вздохнул и опустил свой грустный взгляд. Казалось, он вот-вот заплачет. – Я не мог поверить, что Жаклин была ведьмой, да еще и королевской крови. Она была такой прелестной и жизнерадостной женщиной. А Кристоф… Я всегда уважал Кристофа, он был примером для каждого рыцаря… Сильнейший и благороднейший из всех рыцарей, кого мне посчастливилось встретить в своей жизни. И как бы прискорбно не было, кардиналы решили казнить его. И это не обсуждается. Мне очень жаль, Сильвен. А что будем делать с их ребенком, как мне известно, мальчики редко обладают колдовскими способностями, даже если он и будет обладать ими, мы можем впоследствии превратить это в преимущество, воспитав в нем любовь к миру, Всевышнему и Церкви.

– Прошу, позвольте мне его взять к себе. Клянусь, он вырастит достойным рыцарем Церкви и будет бороться во имя Господа, – смиренно умолял Сильвен.

– За этим ребенком нужно постоянно наблюдать! – с резким тоном промолвил епископ Иерусалима.

– Хорошо, Сильвен. Я уже думал об этом всю ночь. Из уважения к тебе и Кристофу, я позволю воспитывать тебе его сына. Ведь у мальчика никого нет, кроме тебя. Только уезжайте сегодня же, иначе горожане не оставят мальчика в живых, если узнают, что он сын ведьмы, да еще и королевской крови. Отец Клавдий будет присматривать за ним.

– Кстати говоря, на счет ужасной погоды. Говорят, перед смертью возле ведьмы светился яркий белый свет. А после ее смерти над городом начали сгущаться тучи, – проговорил епископ. – Ходят слухи, что она вызвала этот бесконечный проливной дождь и прокляла всех нас. Неужели стены Иерусалима не смогли сдержать колдовство этой нечистой?

– Я в это не верю. Кто знает, может это была и вовсе не она, а нечто не связанное с темными силами, – задумчиво ответил Король. – Думаю, скоро ливень прекратится…

После разговора с Королем и епископом о сыне Жаклин и Кристофа, Сильвен был в ярости некоторое время, хотя он был очень рад, что мальчика оставили именно ему. Заставив себя успокоиться, он в полном разочаровании и спокойствии зашел в тюремную камеру, молча смотря на своего брата. Они были очень похожи друг на друга, только у Кристофа были длинные волосы и аккуратно стриженая бородка.

– Меня казнят? – спросил Кристоф едва живым утомившимся голосом, не имея ни физических, ни эмоциональных сил. Даже серые мыши в тюремной камере были как будто измученные, не спеша переходившие из одного темного угла в другой.

– Завтра утром. Этот чертовый епископ сказал, что тебя нельзя оставлять в живых, ибо ты одержим дьяволом, как они думают. Я пытался достучаться до Короля, но епископ…

– Все в порядке, мой младший брат, не печалься. Я хочу пойти вслед за Жаклин. Она, наверное, уже заждалась меня. Позаботься об Алане. Воспитывай его как настоящего рыцаря. Я хочу, чтобы он вырос со светлой душой, поскольку его будут одолевать темные мысли и намерения. Объясни все ему, когда придет время.

– Уверен, что он унаследовал твою несгибаемую волю к Свету. Обещаю, я буду его воспитывать как собственного сына. Ты же знаешь, как сильно я его люблю. Он вырастит настоящим рыцарем. Буду рассказывать, что его родители были очень благородными людьми, – Сильвен обнял своего старшего брата со слезами на глазах, а его тело судорожно дрожало. – Мы с Аланом уезжаем сегодня же. В Сент-Леон (Saint Léon). Я убедил Короля и священнослужителей, что Алан вырастит служителем Церкви и рыцарем ордена…

Тем временем, шло очередное собрание ведьм, которое проводится в каждый первый день нового времени года. Место собрания было неизвестно никому, кроме самих ведьм. Их здесь насчитывалось около сотни. Однако, в силу разных обстоятельств, на этом собрании присутствовали далеко не все ведьмы. Большинство ведьм было одето в черное одеяние, и их трудно было различить. К тому же, был глубокий вечер, а вокруг не было видно ничего, кроме деревьев, листья которых нежно шелестели под легким ветерком. Ведьм с королевской кровью выдавал их вид. Каждая из них была одета в силу их особенных колдовских способностей и положению в обществе.

Все ведьмы на этом собрании отчитывались перед Королевой ведьм. Ими правила Жизель Тенебрис – Королева ведьм в шестом поколении. У нее были тонкие черты лица, глубокие черные глаза, стройная фигура и идеальная осанка, которая подчеркивала ее безупречное черное платье. Королева Жизель сидела на троне перед большим Темным Дубом, на котором сидел ее черный ворон. Он был немного больше обычного ворона, и у него было четыре глаза, два из которых были на затылке. Почти все ведьмы боялись смотреть ему в глаза.

Перед Королевой Жизель для посвящения в ведьмы сидели на коленях молодая девушка, лет девятнадцати и женщина, лет тридцати пяти. Как и у других ведьм, у каждой из них были свои причины стать ведьмой и плыть против течения. Властительница ведьм дала испить обеим из золотого кубка, в котором была приготовлена жидкость из разных трав, заклинаний и крови самой Королевы Жизель. Испившая подобный напиток, кроме приготовления разных вещей для наведения порч, наложения того или иного заклинания, женщина обретала присущую только ей способность колдовать, поскольку колдовские способности выходили из глубины ее сущности. После посвящения двух новоиспеченных ведьм Королева Жизель принялась выслушивать доклады своих сестер.

– Приветствую Вас, моя Королева, – обратилась к главной ведьме красивая женщина в большом черном плаще. В этом плаще посередине был нарисован красный крест. Лизадра была одной из Верховных ведьм. Ее прекрасные длинные кроваво-рыжие волосы выделяли ее среди остальных ведьм.

– Лизадра! Вижу, ты расправилась с одним из Черных рыцарей, что даже не побрезгала надеть его большой черный плащ с красным крестом. Он действительно темнее смотрится, чем другие черные вещи. А кроваво-красный крест на нем вызывает ощущение жажды крови.

– Да, моя Королева. В моем черном плаще чувствуется глубокая темнота и жажда крови. К тому же этот плащ действительно сделан из хорошего материала.

– Я награжу тебя за то, что справилась с Черным рыцарем.

– С двумя, моя Королева, с двумя Черными рыцарями.

– Лизадра, ты слишком надеешься на свою демоническую силу. Я же четко всем велела, что при встрече с двумя или несколькими Черными рыцарями, необходимо отступить немедленно! Это опасно, даже для тебя, Лизадра!

– Простите, моя Королева. Я оценила ситуацию и легко расправилась с ними. Для меня они не так сильны. Вы же знаете меня и мою силу.

– Ты слишком самоуверенна, Лизадра. К тому же ты одержима местью. Я знаю, как ты ненавидишь Черных рыцарей. Ты же знаешь, этим твою мать Аполлонию не вернуть.

– Но моя Королева…

– Не надо лишних слов, Лизадра. Не будем тратить время, у нас его не так много. Больше не подвергай себя опасности! Надеюсь, ты внемлешь моим словам. И это всех касается! Теперь хочу послушать Лалидию!..

После того, как отчитались пять Верховных ведьм, которые были также потомками Великой первой Королевы ведьм, с докладом вышла Эримана. Она была в темном плаще с капюшоном, который прикрывал все ее лицо. Никто, кроме Королевы Жизель, никогда не видел ее лица. Она рассказала Королеве ведьм о смерти Жаклин и ее мужа Кристофа, а также об их пропавшем сыне.

– Значит, моя старшая сестра все эти годы скрывалась в Иерусалиме, в этом запретном для нас городе. Променяла полную волшебства жизнь на простое человеческое счастье. Жила с мужчиной – рыцарем ненавистного нам ордена «Дефенсорибус» (Defensoribus), и который к тому же убивал наших сестер. Вырастила мальчика! И ради всего этого она отказалась от престола и колдовства. Какой позор! – с усмешкой промолвила Королева Жизель, затем начала думать о сыне своей сестры: «Чертова Жаклин, родила отпрыска от этого Кристофа, теперь, где мне его искать? У меня и так достаточно проблем…».

– Простите, моя Королева, как Вы и просили, мы доставили Маю, – обратилась к Королеве ведьм одна из ее верных подданных Анна Трудельская. Светловолосая ведьма была в элегантном зеленом платье, в котором, несмотря на темноту, были видны листья различных деревьев.

Королева ведьм дала согласие, махнув кистью левой руки. Главная ведьма после раздумий о сыне Жаклин, была уже в не очень хорошем расположении духа. Перед ней предстала Мая – Верховная фея. Как правило, фей видят и слышат только ведьмы королевских кровей. Поэтому большинству ведьмам виделось, что Королева Жизель ругается с пустотой как душевнобольная.

– До меня дошли слухи, что твои феи помогают людям, особенно детям, которые теряются в лесах, – с гневом накинулась Королева ведьм на Маю.

После этих слов в воздухе повисла тишина. Глаза Королевы Жизель были наполнены злостью и бешенством. Многих ведьм настиг страх. Они сомневались в здравомыслии своей Королевы, поскольку не видели фею.

– Чего молчишь?! Вы со своими феями должны красть человеческих детей для нас, ведьм королевских кровей. Или ты хочешь, чтобы я убила ваших детей?

Разгневанная Королева ведьм услышала в ответ нежный голос феи:

– Нет, прошу, Королева Жизель, мы сделаем все, что Вы скажете…

Глава 2. Дружба

После отъезда из Иерусалима, Алан жил в доме своего дяди Сильвена вместе со священником Клавдием в деревне Сент-Леон на юге Франции, которая, как и все деревушки Франции, имела свою самобытность и уникальность. Здесь делали одно из лучших вин в регионе из сорта Гренаш, виноградники которого были разбиты в долинах южной Франции. Большинство домов деревни, сделанные из прутьев и обмазанной их глины, были возведены вокруг внутренних двориков. Значительная часть каждого внутреннего дворика скрывалась навесом, под которым обычно хранили солому. Почти в каждом доме все члены семьи жили в одном помещении, которого согревала сооруженная внутри печь. Однако были и такие дома, в которых имелись отдельные комнаты для сна. В доме Сильвена Д’Ориола были даже две отдельные комнатки: для его племянника и священника. По соседству жили верный друг Сильвена – Анри Дантан, его жена Магдалена и их сын Рафаэль. Поскольку Сильвен вместе с Анри постоянно были в походах против темных сил, для священника воспитывать Алана было целью, которую поставил ему сам Кардинал Вилий.

С самого раннего детства Алан дружит с Рафаэлем. Они оба были смугловатыми, хотя, как наступала зима, кожа на лице Алана становилась светлой. Алан был черноволосым с карими глазами и тонкими чертами лица. Рафаэль, в отличие от Алана, был шатеном с кучерявыми волосами и зелеными глазами. Три раза в неделю они вместе посещали церковную школу, где священник Клавдий обучал их основам грамотности. Несмотря на то, что священник был преклонного возраста, он выглядел намного моложе своих лет. К тому же он был очень подвижен для своих пятидесяти пяти лет, и даже по утрам совершал небольшие пробежки по деревне, попутно заставляя недовольных молодых людей бегать вместе с ним.

По характеру Алан был более эмоционален, нежели Рафаэль, спокойствие которого поражало даже священника. Они оба были очень сообразительными, однако Рафаэль был более старательным, что ночами напролет занимался домашними заданиями школы. К тому же он был старше Алана почти на год, и помогал ему во всем. Алан был прямолинейным и часто говорил все, что было у него на уме. Ему всегда было в тягость сидеть в церковной школе, поскольку он больше любил заниматься физическими тренировками. Поэтому он пытался поскорее получить знания и вырваться от скучных оков долгих занятий церковной школы. По обыкновению, повторяя милые и трогательные стихи на латинском языке уже больше двух часов, Алан с недоумением жаловался своему другу о ненадобности учебы.

– Все это необходимо знать рыцарю, – отвечал Рафаэль. – Как сказал Аристотель: «Корень учения горек, а плоды его сладки».

– Да-а, Аристотель велик.

– Не просто велик. Так, как он мыслил, не мыслил никто, да и никто не будет.

– Все же, думаю, что мы слишком много занимаемся этим скучным учением.

– Хм. Ты же хочешь стать настоящим рыцарем ордена, как дядя Сильвен? Если не будешь учиться, станешь невежей. Хотя, тренировки с деревянными мечами тебя не утомляют.

– Это другое, кстати, вчера дядя Сильвен мне показывал двуручное мастерство со своими двумя арабскими саблями-близнецами. Это было что-то потрясающее! – радостно произнес Алан, глаза которого сверкали от восхищения и гордости.

– Да, дядя Сильвен невероятно владеет обеими руками. Думаю, во всей Франции никто не владеет двумя руками так, как он. Мне отец рассказывал, что дядя Сильвен получил эти сабли от сильнейшего мечника на Ближнем Востоке, который и обучил его. Только я не знаю всех подробностей.

– Я уже и сам не помню, мне дядя Сильвен про эту историю давным-давно рассказывал. Как-то во время задания одного кардинала, он спас араба по имени Зубейр. Его двуручное мастерство саблями было воистину потрясающим. Так вот, одна ведьма хотела заживо скормить его волкам. Но дядюшка спас его, – глаза Алана снова наполнились восхищением и гордостью. Он достал из кармана небольшое красноватое яблоко и, откусив его, невнятной речью продолжил. – Хотя Зубейр очень сильно пострадал. По его словам, ведьма пытала его более тридцати дней. Наверное, его до сих пор мучают кошмары того времени. Как же я ненавижу ведьм. Я хочу всех их истребить, ты же знаешь из-за чего, Раф. Я бы хотел, чтобы другие люди не теряли своих близких из-за ведьм и их порождений.

– Да, я тоже хочу всю свою жизнь посвятить уничтожению зла… Перестань есть яблоки! Сколько можешь ты их есть? Недавно только три яблока съел. И сейчас жуешь. Постоянно жуешь! – Шутливым и одновременно грубым тоном накинулся словами Рафаэль, чувствуя, что в разговоре необходимо отойти от тем про ведьм. Потому как они оба думали, что родителей Алана убили ведьмы.

– Я могу грызть их постоянно, – снова невнятной речью проговорил Алан, откусывая очередной кусок яблока. – Но сейчас у меня всего одно.

– Смотри, не лопни, – улыбнулся Рафаэль. – Жалко Зубейра. Теперь дядю Сильвена точно ни с кем не спутаешь, смотря на его парные сабли.

– В наших краях даже одну такую саблю не встретишь, – согласился Алан.

– А у меня будет настоящий рыцарский меч, как у моего отца. Он одинаково хорош как для рубящего, так и для колющего удара, с вот такой вот длинной рукоятью. С ней я смогу держать меч не только одной, но и двумя руками. Я хочу, чтобы рукоять была обтянута змеиной кожей, как на мече отца. И благодаря небольшому весу и отличному балансу, такой меч, как у моего отца не утомляет руки во время схваток. Кстати, а твой деревянный меч имеет необычную форму, как изогнутая палка, – расхохотался Рафаэль. – Сначала я думал, что это вроде какой-то сабли, и что ты хочешь стать рыцарем с двумя саблями, как дядя Сильвен. Однако ты до сих пор тренируешься с одним деревянным мечом. И он длиннее, чем сабли дяди Сильвена, – заметил Рафаэль.

– Раф, у дяди Сильвена есть меч моего отца. Этот меч был сделан еще в Иерусалиме. По рассказам дяди, отец после долгих странствий купил у торговцев с дальних восточных земель подарок Королю. Это был меч. Он был необычной формы и, вероятно, был большой редкостью в наших краях и даже на Ближнем Востоке. Думаю, он был единственным мечом в своем роде. Отцу очень понравился этот меч, и он попросил лучшего кузнеца Иерусалима сделать ему меч такой же формы. Не мог же он оставить у себя подарок, который приготовил для Короля. Эх, поскорее бы мне двадцать один стукнуло.

– Да, я слышал, что дядя Сильвен держит для тебя меч твоего отца. Но не думал, что он имеет изогнутую форму, как твоя палка. А почему тебе разрешено взять в руки этот меч только когда тебе исполнится двадцать один год?

– Подробностей я тебе пока сказать не могу, ты сам позже все узнаешь от меня или своего отца, или от дяди Сильвена…

Однажды Алан и Рафаэль, как обычно прогуливаясь по деревне, увидели, как незнакомая женщина крупного телосложения бьет девочку, лет двенадцати, очень стройную, босую, со светлыми волосами и голубыми глазами. Мальчики пытались прекратить это зрелище, но напоролись на суровый взгляд и крики рассерженной женщины. Такие суровые взгляды и крики они встречали очень часто, поскольку Алан был самым вредным хулиганом в деревне, и Рафаэля вместе с ним частенько наказывали за его проделки. Так что мальчики даже не испугались злобной женщины, а наоборот, стали кричать на нее с требованием прекратить причинять боль столь нежному созданию. «Рыцарский дух» внутри них требовал заступаться за слабых и беспомощных. Как только эта женщина отпустила девочку, та сразу же убежала восвояси. Заметив это, ребята побежали вслед за ней. Маленькая девочка бежала в сторону леса из последних сил.

– Стой! Постой! – кричали мальчики светловолосой девочке.

Она остановилась у небольшого дерева, тяжело вздыхая. Ее маленькие и нежные ноги устали, а ступни ног горели, вызывая боль. Вытирая слезы, она решила протереть руками свои маленькие ступни.

– Эй, как ты? Не бойся нас. Мы тебя не обидим. Меня зовут Алан. А этого кучерявого – Рафаэль. Похоже, ты недавно сюда приехала. Как тебя зовут?

– Меня зовут Софи Девиль. Я из Тулузы. Спасибо, что хотели помочь мне, – протирая свои ступни, ответила голубоглазая девочка.

– Почему эта женщина обижала тебя? – спросил Рафаэль. – Ты что-то натворила?

– Моя мачеха, она же моя тетя, и у нее часто бывает нехорошее настроение. Она не всегда бьет меня, так что особо не переживайте, – вытирая слезы улыбнулась Софи. Несмотря на ангельскую улыбку, в ее глазах была глубокая печаль. – Мы недавно переехали в эту деревню. Два года назад умерла моя мама, а полгода назад умер папа. Священник приказал моей тетушке заботиться обо мне, и теперь она иногда обвиняет меня в этом. Ничего не поделаешь, она очень быстро злится, потому что несчастлива…

Алан и Рафаэль быстро подружились с Софи. Мальчики хотели ее записать в церковную школу, но та всячески отпиралась. И на то были веские причины. Девочка рассказывала им, как ее мать сожгли на площади Тулузы, ложно обвиняя в колдовстве и связях с демонами, хотя мать ее была обычной женщиной. Она с горечью рассказывала об этом: «Эти якобы служители церкви, для того, чтобы отчитаться перед кардиналами, убивали ни в чем не повинных женщин. Моя мать… Я слышала, как моему отцу говорили, что всех подозреваемых женщин бреют наголо. Затем идет долгая пытка, пока они не признаются во всех преступлениях, которые им приписали. Если женщина не признается, то это доказывало, что она ведьма, потому что ни одна женщина не сможет вытерпеть такие страдания. И многие женщины, не вытерпев, сознавались, лишь бы их перестали мучить. Кроме того, всем участвующим в этих пытках платят из карманов, отобранных у бедных плененных женщин или денег их родственников. Так, моего отца оставили без гроша, отобрали все имущество, и он очень сильно заболел после всего этого. А ведь мой отец был состоятельным купцом. Поэтому я ненавижу их всех! Ненавижу и всех тех, кто завидовал моему отцу и лживо подтверждал, что моя мать ведьма!».

Алану и Рафаэлю было искренне жаль эту девочку, пережившую столько страданий и утрат. Несмотря на всю тяжесть ее жизни, Софи часто улыбалась. Кроме того, Алан и Рафаэль старались изо всех сил сделать ее хоть чуточку счастливее. Ей нравилось наблюдать за тем, как мальчики забавно читают серьезные стихи и тренируются деревянными мечами. Они часто вместе проводили время, потешаясь над жителями деревни. Однако эти веселые дни продолжались не долго, поскольку Софи через пару месяцев сбежала из деревни. Алан винил себя в этом, ведь он полюбил эту девочку, и ему казалось, что он приложил недостаточно усилий для освобождения ее от оков ненависти и страхов. Он чувствовал, что когда-нибудь встретит ее. А мачеху Софи забрали в Тулузу, подозревая, что она продала ребенка ведьмам, или того хуже, что она сама ведьма.

Таким образом, Алану не давали покоя мысли об обвинениях к невинным женщинам. Однажды отец Клавдий, заметив Алана, одиноко сидящего возле реки, подошел к нему.

– Почему ты здесь сидишь один? Тебя что-то тревожит? – ласково обратился священник.

– Не знаю. Я у реки, наверное, потому что чувствую, что ее течение может смыть всю мою накопившуюся печаль. К тому же, река успокаивает меня, – ответил Алан грустным голосом. – Отец Клавдий, если я буду сильно верить, чтобы что-то случилось, оно же случится?

– Сильно верить не надо, нужно просто верить. И по своему опыту я скажу тебе, что нужно не просто верить, а ожидать, что это случится.

– Правда?

– Да, конечно, если твоя душа будет спокойно ожидать, чего ты на самом деле хочешь, то это и произойдет. Но при этом, ты должен и сам действовать и следовать своему сердцу.

Отец Клавдий уже несколько дней переживал и думал об упадшем настроении и грустном взгляде Алана. Ведь он относился к этому мальчику как к своему родному внуку. Старик старался узнать о тревогах юнца, и они обсуждали о массовом гонении ведьм.

– В наше время боязнь колдовских способностей ведьм обернулась в очень сильный страх перед родственницей, соседкой, знакомой и всякой встречной женщиной. Ведь любая женщина, пожилая или молодая, может быть ведьмой, способной навести порчу, сглазить, заговорить или приготовить отвар, от которого окружающие могут заболеть ужасной болезнью, – объяснял отец Клавдий. – Причиной обвинения может стать что угодно. У какой-то женщины случайно заметили родимое пятно на теле, или случайно увидели, как пожилая женщина подбирает засохший коровий помет, быть может, чтобы сделать какое-нибудь ужасное колдовское деяние, или видели какую-нибудь экзотическую вещь с дальних стран, думая, что она сделана магией. И все это преподносится как весомые аргументы. Люди сильно напуганы, Алан. Когда люди сильно боятся чар ведьм, мысли их наполнены только страхом, поэтому они мыслят не благоразумно. Не стоит их винить в этом, ибо они не ведают, что творят…

Глава 3. Совершеннолетие

Поздним вечером под тусклым освещением масляной лампы, Сильвен попивал любимое красное вино и обсуждал со священником день совершеннолетия своего племянника. Все близкие Алана, включая его самого знали, когда ему исполнится двадцать один год со дня рождения, в нем могут проснуться колдовские способности. Об этом в свое время говорил Кардинал Вилий отцу Клавдию и Сильвену. Поэтому, все были в предвкушении этого дня, включая самого кардинала. К тому же, в этот знаменательный день Алану достанется меч отца, заколдованный его матерью.

– Ты что-то давно не брился. Начал отращивать бороду? – спросил отец Клавдий, смешно двигая своими бровями.

– Ага, – ответил Сильвен, как только сделал очередной глоток любимого напитка.

– И волосы давно не стриг. Становишься похожим на Кристофа. Раньше я вас только так и отличал. Ты никогда не отращивал ни бороды, ни усов. И на голове у тебя всегда были короткие волосы. А Кристоф был длинноволосым, с бородой и усами.

– Только у него были очень аккуратные борода и усики. Не пойму, почему всех девушек это так завлекало? – пытался шутить Сильвен, однако его глаза выдавали грусть.

– Время так быстро летит. Еще вчера он был таким маленьким проказником. А завтра Алану исполняется уже двадцать один, но я ничего в нем колдовского не вижу. Как бы там ни было, время созревания колдовских сил должно наступить уже завтра. Да и Кардинал Вилий, наверное, нас ожидает уже.

– Завтра я вручу ему меч Кристофа. Вот тогда и увидим, появилась у него волшебная сила или нет. Не понимаю, почему кардинал приказал явиться к нему сразу же после дня рождения Алана?

– Наверное, он тоже в предвкушении появления силы Алана. Еще он говорил, чтобы мы об этом не распространялись. Кстати, как Алан-то себя чувствует? В предвкушении?

– Да, он знает, что этот день почти настал. Он об этом только и думает. Меня волнует другое, вдруг он станет злодеем, когда обретет ведовскую силу?

– Алан добрый и жизнерадостный мальчик, хотя и немного проказничает. Он открытый и всегда говорит то, что думает. Его сердце наполнено любовью ко всем окружающим людям, даже к тем, кто горланит на него из-за его хулиганских поступков. И его не интересуют всякие материальные ценности. А тебе я вот что скажу: если будешь ожидать от близкого человека чего-то, он это и будет делать.

– Да, вы правы, отец Клавдий. Как я могу сомневаться в нем, в самом близком мне человеке. Сейчас, наверное, развлекается с кем-то из своих девиц, – промолвил Сильвен, допив кружку вина.

– А разве он не с Рафом? – удивился священник.

– Не-е-т, мне Анри сказал, что Раф сидит дома, что-то учит или пишет. Он его строго воспитывает, говорит, что: «если Раф не ходит в университет, то пусть учится дома самостоятельно. Потому что развиваться необходимо постоянно, и умом, и телом». Порой мне кажется, что я слишком мягок с Аланом.

– Ты лучше мне скажи, что еще за университет? – с недоумением спросил священник.

– Ну, вы отстали от жизни, старец! По всей Европе сейчас появились высшие учебные заведения, так называемые университеты. Учеба ведется на латинском языке, и в них обучаются молодые парни и девушки из разных стран. Сейчас города нуждаются в грамотных людях. В людях, которые умеют вести учет поступающих доходов и делопроизводство. Кроме того, в городах появились светские школы. Если сравнивать с церковными школами, то в этих школах, на мой взгляд, лучше преподают арифметику и дают больше знаний о природных явлениях.

– Вот не надо мне говорить про недостатки церковных школ… И еще, мне не нравятся все эти появляющиеся так называемые ученые.

– Все нормально, не будем разводить полемику, отец Клавдий. Всем известно, что вы священники не любите ученых. Знаете, я бы хотел, чтобы Алан обучался в университете и познавал науки, делал невообразимые открытия, жил счастливой мирной жизнью, но ему предстоит сражаться за свою жизнь и за жизни других людей… И неизвестно, какое будущее его ожидает с появлением колдовской силы. Я волнуюсь за него…

Алан проснулся с первыми лучами поднимающегося Солнца, которые падали на деревню Сент-Леон. Хотя и не спав почти всю ночь, он радостно улыбался, думая, что его ждут большие приключения. Ему не терпелось поскорее начать сражаться с ведьмами и спасать беспомощных людей. Ведь он всегда мечтал стать таким же легендарным рыцарем ордена «Дефенсорибус», как его дядя Сильвен и его отец Кристоф.

– С Днем рожденья! – хором произнесли мужские голоса, как только зашли в маленькую комнатку Алана.

– О-о, дядя Сильвен, отец Клавдий, дядя Анри! Спасибо вам всем!

Он увидел перед собой меч своего отца, о котором мечтал всю свою жизнь. Это был слегка изогнутый меч с односторонним клинком, излучающий магическую силу. Он был не похож на типичные европейские мечи, скорее – восточный. На рукоятке были знаки: серебра или Луны (в виде полумесяца), железа или Марса (в виде круга со стрелкой, указывающая на северо-восток), золота или Солнца (в виде круга с жирной точкой посередине), огня (в виде правильного треугольника с одним углом вверху) и воды (в виде правильного треугольника с одним углом внизу). Лезвие от рукояти начиналось с серебреной головы волка, показывая тем самым жажду крови. Как только Алан взял его в свои руки, меч слегка засверкал. Все в комнате удивились, как по-особенному заблестел этот необычный меч. В этот момент Алан почувствовал единство с этим мечом, и он хорошо его чувствовал, будто меч был живым и скучал по нему долгое время.

– Этот меч рубит даже железо доспехов. Не знаю, как, но твой отец мог. Он был с ним непобедимым воином. В этом мече, как ты знаешь, чары твоей матери, поэтому меч почувствовал и принял тебя. Никто, кроме тебя не сможет им владеть, – сказал Сильвен, хлопая правой рукой по левому плечу своего племянника.

– Теперь ты мужчина, и пойдешь вместе с нами в походы против ведьм и самых опасных тварей в этом мире, – продолжил Анри с улыбкой на лице, в котором забавно двигались его длинные усы.

– Это невероятно! Лет пять назад, когда я его держал в руках, он мне казался странным и хрупким мечом, который может поломаться при ударе с настоящим рыцарским мечом. А сейчас я чувствую, что он крепче любого металла… Когда выдвигаемся? – радостно спросил Алан.

– Сегодня ближе к полудню! – ответил Сильвен. – И поедем вначале в Рим, как я тебе и обещал.

– Всегда мечтал побывать в Риме. Неужели этот день настал?! – обрадовался Алан. – Можно я попрощаюсь с друзьями?

После теплых поздравлений от своих близких Алан вышел из дома и направился к Аннет, которая жила недалеко от его дома. Она была одной из местных девиц, и была без ума от него.

– С днем рождения, братишка! – закричал Рафаэль. – Извини, что не пришел вместе с отцом, делал тебе подарок, – рассмеялся он, показывая подарок Алану.

– Это еще что такое? Какая-то железная книжечка!? Ты намекаешь, что мне надо поумнеть? Чтобы я помнил об учебе? – завопил Алан.

– Перестань злоупотреблять своей глупостью! Смотри внимательней, – улыбаясь, пошутил Рафаэль.

– Не смей недооценивать людскую глупость. Между прочим, мудрецы часто выглядят глупцами или сумасшедшими, – улыбнулся в ответ Алан. – Внутри кажется какая-то жидкость. Ну и название.

Это была фляга, сделанная в виде книги с рисунком веселого поросенка и названием: «Приключения маленького поросенка».

– Давай покажу, деревенщина, – сказал Рафаэль, открыв крышку фляги, и понюхал. – Ах! Какой запах!

– Это что? Я подозревал, конечно, что ты ненормальный…

– Коньяк, первоклассный, «Ла-Рошель», знаешь, сколько он мне стоил?

– Да ладно? Из города Коньяк? В жизни не пробовал коньяк из самого Коньяка.

– Он тебе понадобится, когда будет очень страшно или грустно. Сегодня ты, наконец, пойдешь с нами, а то мне целых два года было скучно без тебя с этими стариками, – промолвил Рафаэль. Он уже дважды был на заданиях кардиналов. В первом, он вместе со своим отцом Анри расправились с ведьмой в деревне Монкутье и спасли трех детей. Во втором задании, вместе с Сильвеном и Анри поймали вампира, укравшего древние рукописи из парижской библиотеки.

– Да, я так ждал этого дня, Раф. Спасибо за подарок, братец. А теперь мне нужно идти. Я спешу, мне еще надо попрощаться с Аннет.

– И с Каролин, – усмехнулся Рафаэль.

– А ты с Паулой уже попрощался?

– Уже собираюсь к ней, – крикнул в ответ Рафаэль, отдаляясь от именинника.

Вскоре Алан был у Аннет. Как и большинство француженок Южной Франции, Аннет была брюнеткой с чуть загорелой кожей. Ее красота сводила с ума многих молодых мужчин деревни, и ей также нравилось флиртовать со многими из них. Однако к Алану у нее были особые чувства.

– Как же я буду скучать, – сильно вздыхая, сказала Аннет.

– И я, дорогая, – ответил Алан, – смотри, что мне Раф только что подарил.

Сделав по маленькому глотку крепкого напитка, Алан заставил ее смеяться от своих простых шуток. Когда он поцеловал ее, ее нежные руки сами собой обняли его за шею. В этот момент она с закрытыми глазами хотела удержать его рядом с собой навечно. Ему так же, как и ей, хотелось продлить эти приятные минуты, однако время поджимало его мысли. И он так и не смог в полной мере насладиться времяпровождением с прекрасной Аннет. Они еще немного поболтали, а затем он обнял ее и, попрощавшись, удалился. Аннет провожала его печальным взглядом.

– Буду сильно по тебе скучать, – вздыхая, произнесла Каролин. Она не отличалась особой красотой или своим положением от других девушек деревни. Но Каролин была очень жизнерадостной и веселой девушкой. К тому же, раньше она ходила в церковную школу вместе с Аланом и Рафаэлем, и все они хорошо знали друг друга.

– Милая, я тоже буду скучать, – отвечал Алан.

Побыв немного с Каролин, Алан направился к указанному месту, где его уже ждали Сильвен, отец Клавдий, Анри и Рафаэль. Сильвен передал своему племяннику кожаный жилет и его меч. Поскольку они в основном охотились на темные силы, железные доспехи им были ни к чему. Иначе железные вещи замедляли бы их действия, а движение было очень важным фактором для их деятельности.

– Ты уже попрощался со своими девицами? – шутливо спросил Сильвен.

– Дядь, не начинай, знаю, что не прав, ты же знаешь, – ответил Алан, опустив свою голову.

– Да, да, знаю, ты молод, и еще влюблен в ту потерявшуюся девочку… Да и не собирался я тебе читать нравоучения…

Между тем, в северных лесах Баварского герцогства произошло событие, которое в последующем заставит взволновать саму Королеву ведьм Жизель Тенебрис. Вместе с приближением ночи быстрыми темпами приближались в сторону большого густого тумана три странника. Впереди бежала молодая девушка в одежде цвета молока, а ее лицо было необычным. Ее решительные глаза горели изумрудным цветом, а собранные назад волосы были белыми как снег. Но больше всего поражали ее заостренные уши и черный нос, как у собак. Позади нее бежали мужчина, прикрытый в черный плащ с красным крестом, и рыжеволосый рыцарь в черных доспехах. Лицо мужчины с плащом было прикрыто капюшоном, а взгляд рыжеволосого рыцаря был холодным и бесчувственным.

– Мы уже приближаемся к ней, – обратилась ведьма с зелеными глазами и острыми ушами.

– Превосходно, – произнес мужчина в плаще своим чудовищным голосом.

– Вижу за теми деревьями пять рыцарей, – ведьма указала человеку в плаще на деревья, которые были слева от них.

– Это разведывательная группа. Просто напугай их. Пусть позовут помощь, раз мы уже на месте.

На рыцарей, что скрывались за деревьями, обрушился шквал ветра. С криками и испугами они убежали прочь. А три путника уже неспешно приближались к густому туману. Глаза женщины уже перестали гореть зеленым цветом, они стали кристально-белыми. А нос и уши стали выглядеть обычным человеческим видом. Ведьма вытянула обе руки вперед, и туман тут же сдуло сильным ветром.

– Вот она! – воскликнула ведьма со снежными волосами, радуясь своей находке.

Ветер очистил местность от тумана. В сотне метрах от них стояла слепая старая женщина в таких же старых лохмотьях.

– Ты дочь Альбинии – Джина, управляющая ветрами, – обратилась слепая старая ведьма, возле ног которой постепенно образовывался небольшой дым. – Ты чувствуешь своим носом и слышишь, как собаки, что ветра несут, а твои горящие глаза начинают видеть на больших расстояниях как глаза орла. Но мне не нужны, ни ветер, ни глаза орла, ни собачий нос или уши, чтобы видеть и чувствовать все вокруг.

– Однако Вас легко поймать, старушка Нибула, – ехидно ответила Джина, кристальные глаза которой были пристально уставлены к пожилой женщине.

– Моя слабость заключается в моем медленном передвижении. Все-таки я стара уже. Да и в молодости передвигалась не спеша. Я знаю, что это конец для меня, но не для моего старого тела. А ты Джина, как и твоя мать, еще пожалеете о своих намерениях. Ты же знаешь, что я – ясновидящая. В тебе полно ненависти и злости ко всем нам. Но это не повод идти за этими двумя мужчинами, у которых даже кровь нормально не течет, потому что она у них холодная и густая. Ты талантлива и имеешь так много способностей. Твое будущее могло быть другим, если бы не…

– Заткнись уже слепая старуха! Ты слишком много болтаешь, – резким тоном проговорил мужчина с прикрытым лицом, который решительно подходил к пожилой и незрячей ведьме.

– А на счет тебя. Я знаю, что твой разум и душа уже давно погрязли во тьме.

– Ты все равно не увидишь мою судьбу, ибо я бессмертен.

– Я знаю, кто ты. И я уже вижу, как ты…

Глава 4. Оборотни

Алан, отец Клавдий и Рафаэль сидели на обычной крестьянской повозке, которую тянули два отменных черных жеребца. Молодые парни по обыкновению дурачились, на что священник уже перестал реагировать. Впереди них верхом на отдельных лошадях ехали Сильвен и Анри, болтая друг с другом о превратностях судьбы. Пройдя лес недалеко от Рима, они встретили шестерых мужчин, которые были ужасно одеты и пахли отвратительно. Почти у каждого из них было сухое телосложение. Только один из них носил вполне чистую льняную рубашку и штаны до колен, остальные же были в рваных и разодранных одеждах. Мужчины с пронзительными взглядами молчаливо поздоровались и пошли дальше. Алан и Рафаэль уже хотели спросить, что с ними произошло, как отец Клавдий сразу же показал им запретный жест.

– Ты тоже почувствовал эту псиную вонь? – спросил Анри, когда они уже отъехали от странных путников на некоторое расстояние.

– Да, надо бы поторопиться, пока не стемнело, – сухо ответил Сильвен.

– Что случилось? – встревожился Алан. Рафаэль тоже вопросительно глядел на своего отца.

– Эти люди оборотни, – произнес Сильвен. – В первый раз вижу такое количество оборотней, идущих вместе как стая влюбленных парочек.

– На нас они тоже влюбленно смотрели – улыбнулся Анри, игриво посмотрев на Сильвена.

– Шутки в сторону, – Сильвен в ответ сделал серьезную гримасу на лице. – Нужно поторопиться, их слишком много, иначе ночью они могут добраться до нас. Всех шестерых нам не одолеть.

– Настоящие оборотни! Оборотней я еще не встречал. Как бы я хотел сразиться с одним из них! – воскликнул Рафаэль.

– Ты что, это опасно! Они невероятно сильны. Если бы был всего один, можно было бы и поохотиться. Как-то в Тосканских землях мы с Сильвеном с большим трудом одного сокрушили, хотя он был самым сильным и свирепым оборотнем из всех, кого я встречал в своей жизни, – промолвил Анри, смотря на своего сына.

– Да, тот полуволк в Тосканских землях оказался крайне силен. Наверное, его обратила одна из Верховных ведьм. И есть ощущение, что и этих шестерых заколдовала очень сильная ведьма, – заметил Сильвен задумавшись. После этих слов Сильвена священник начал лихорадочно молиться.

– До Рима недалеко, если прибавим, можно добраться к вечеру, – улыбнулся Анри, смотря на отца Клавдия.

– А в городе они нас не достанут? – удивленно спросил Алан.

– Нет, благодаря Ватикану Рим полностью защищен от темной магии. В Риме, как и в Иерусалиме или в Константинополе, колдовские чары ведьм не действуют, поэтому, там будет безопасно. Ведьмы опасаются находиться в этих городах, поскольку чувствуют себя беззащитными без своих колдовских способностей. И я даже был свидетелем глупой смерти одной из ведьм. Как-то раз эта ведьма пролетала на своей метле над Римом и упала прямо на площадь Пантеона. Скажу я вам, очень неприятно было видеть разбитое тело этой ведьмы. Так что ведьм в Риме не должно быть. Хотя, они могут просто прислать наемников убить тебя, – ответил отец Клавдий, пристально глядя на Алана, словно намеревался запугать его. Но это не произвело впечатления ни на Алана, ни на Рафаэля, поскольку они не поверили отцу Клавдию про упавшую на метле ведьму. Молодые рыцари не имели привычку спорить со священником, поэтому и никогда не подавали признаков сомнения в достоверности его слов.

– А как же оборотни? – спросил Рафаэль.

– Говорю же, темная магия не действует в Риме, поэтому проклятые люди не смогут обращаться в оборотней. Как мне известно, люди, околдованные темной магией, плохо себя чувствуют в этих священных городах, а некоторые даже умирают. Так что можете не беспокоиться. Эти оборотни не сунутся в Рим.

Тем временем, шестеро мужчин шли и спорили друг с другом. Их вожака с волевыми решительными чертами лицом звали Крон. Он был сильным, ловким, физически выносливым с подчеркнуто широкими плечами, мощными руками и ногами. В молодости Крон был очень хорошим солдатом, и его мускулистое тело было до сих пор могучим.

– Я проголодался! – проговорил один из них.

– Мы все проголодались, – промолвил второй.

– Давай проследим за ними, Крон. Их всего пятеро, один из них, тем более, священник, а двое еще молокососы, мы легко расправимся с ними.

– Заткнись! – с задумчивым лицом произнес их предводитель. – Это очень опасно, я знаю одного из этих рыцарей. Его зовут Сильвен Д’Ориола. Он очень силен и опасен, про него и его брата Кристофа слагают легенды, думаю, никто из вас не хочет умирать сегодня. Некоторые из нас точно отведают его парных арабских мечей. Однако меня заботит совсем другая вещь. Вы тоже почувствовали ауру нашей ведьмы?

– Да, да! – все согласились.

– Я думал, что я чувствую это из-за голода, – хриплым голосом произнес один из них.

– Судьба благоволит нам! Значит, один из мальчишек ее отпрыск. После того, как обратимся в волков, мы почувствуем его еще сильнее, – продолжил говорить Крон. – Из-за ваших одежд и запахов, они наверняка уже догадались, кто мы, и мчатся к городу. Будем ждать их здесь, пока они не покинут Рим. Нельзя упускать такой шанс! Один из вас должен будет разведать местность в другой части Рима, чтобы у нас не было возможности потерять их след.

– Наконец-то я избавлюсь от этого проклятия, и стану нормальным человеком, и умру человеком. Прошло уже больше двадцати лет, как продолжались наши поиски этой ведьмы! Теперь мы загрызем твоего сына, Жаклин! – промолвил с безумными глазами самый старый из них. – Мы тебя не упустим, дитя Жаклин!

К вечеру Алан и компания достигли Рима, «Вечного города», как называли его римские и греческие поэты еще до нашей эры. Все значительные исторические события касались его «вечных стен». Трудно осознать всю величественную красоту Рима с его бесчисленными памятниками и храмами. И Алану не терпелось рассмотреть этот великолепный город, но взрослым членам команды было не до этого, ибо они искали место для ночлега.

В итоге они остановились в одном из постоялых дворов, которых содержали монахи. Церковь принуждала все монастыри в городе оказывать помощь в виде ночлега и пропитания не только паломникам, но и рыцарям некоторых орденов. Ночью Алан с большим любопытством расспрашивал Сильвена про оборотней и их происхождение. Сильвен рассказывал своему племяннику все, что знал о колдовских деяниях ведьм, связанных с оборотнями.

– Ведьмы делают зелье, которое обращает человека в животное, и отдают первому встречному горожанину, который наводил бы ужас на весь город. Обычно они смешивают его с разными напитками. Поэтому я всегда всем говорю, чтобы не брали ничего у незнакомцев. В наши дни оборотни знают, что если они полакомятся кровью околдовавшей их ведьмы, то их проклятие оборотня снимется, – продолжал свой рассказ Сильвен историей про первого оборотня, которого околдовала Великая первая Королева ведьм Маргарет Тенебрис, и о том, как он расправился с нею. – После снятия заклятия, Бастиан, так звали первого оборотня, написал об этом на камне, который до сих пор символизирует победу над первой Королевой ведьм. Она была слишком уверенна в своей неуязвимости, и не думала, что однажды он придет за ней под покровом ночи.

– Почему превращение в волка, а не в другое существо? – спросил Алан, испытывая тревожное чувство из-за своего бурного воображения.

– Потому что волк всегда голоден и кровожаден. Волки, наверное, единственные животные, которые не подчиняются человеку, если даже захотеть их приручить. А в случае с оборотнями еще хуже. После превращения в зверя, они совершенно не контролируют себя. К тому же человек не полностью превращается в волка, а в нечто более страшное и могучее. Тело оборотня больше обычного волка. И чем сильнее магическая сила ведьмы, тем сильнее оборотень. Его передние лапы – это что-то среднее между человеческой рукой и звериной лапой, впрочем, как и другие части его тела. Околдованный в оборотня человек постепенно и сам становится кровожадным и беспощадным, – объяснял Сильвен. – Хорошо, теперь ложись спать, завтра с утра необходимо быть у Его Преосвященства Кардинала Вилия. А после обеда, как и обещал, погуляем по Риму.

Утром они были у Кардинала Вилия. Ему было шестьдесят четыре года, и он был весь седой с бледной обвисшей кожей, а его зеленые глаза всегда пронизывали людей, смотревших на него. Кардинал Вилий рассматривал удивленного Алана с таким интересом, что заставил того снять рубашку. На солнечном сплетении у молодого человека было черное пятно. Увидев его, глаза старого кардинала довольно засверкали.

– Это пятно выскочило недавно, в день моего рождения – с недовольством проговорил Алан. – Вы не знаете, отчего оно появилось?

– Это пятно означает принадлежность к королевской крови ведьм. Оно выходит, когда юношам исполняется двадцать один год, однако у девушек оно выходит в восемнадцать лет. Хотя есть ведьмы, у которых оно выходит и в шестнадцать лет. Ведь девушки развиваются быстрее, чем мальчики, и колдовских способностей, как правило, больше. Тем не менее, ведьмы с королевской кровью особенные, и все ведьмы почитают их. Но ты мужчина… Ты же веришь в Господа Бога?

– Да, Ваше Преосвященство, – ответил Алан.

– Мне Клавдий все доложил, он уверен в твоем светлом и добром сердце. Твой отец был примером для каждого рыцаря. А твоя мать… Никто не должен знать о твоих возможных колдовских способностях, даже другие кардиналы, это очень опасно. Это должно оставаться тайной.

– Мы будем осторожны, Ваше Преосвященство, – сказал Сильвен.

– А для тебя Сильвен у меня новость, – Кардинал Вилий посмотрел на Сильвена, а затем снова продолжил осматривать Алана.

– Что за новость?

– Я думаю, тебе будет интересно об этом знать. «Ночную старуху» после многих десятков лет и стольких безуспешных попыток, наконец, убили.

– И кто же это сделал?

– Черный рыцарь по имени Бертран. Он отрубил ей голову, несмотря на ее дневную внешность. После того, как он отрубил ее прелестную голову, все ее тело, включая эту самую голову, превратилось в ужасное зрелище.

– Я до сих пор не уверен, смог бы я убить ее в ее детском облике, будь у меня второй шанс.

– Зато ты можешь справиться с любым чудовищем. И, несмотря на то, что ты не смог ее убить, тебя по-прежнему считают одним из сильнейших рыцарей. Теперь о миссиях, – Кардинал Вилий повернулся к Сильвену. – Вы едете в сторону неизведанного и опасного Зальцбургского леса, про которого ходят разные слухи о призраках. В ряде деревень восточнее Зальцбурга участились нападки волков, затем вспыхнула чума, которая унесла почти тысячу жизней в двух деревнях. Местные власти предприняли все возможное, даже убили двух ведьм неподалеку от деревень, из-за которых и вспыхнула чума. Однако беды на этом не заканчивались. В деревне Абскурграц (Abskurgraz) возле Зальцбургского леса объявился оборотень, а в самом лесу затерялось множество рыцарей, судьбы которых нам до сих пор неизвестны.

– Мы займемся этим, Ваше Преосвященство, – обратился Анри.

– И к основной миссии. Сильвен и Анри, только вам по плечу выполнить ее. Дальше, на землях к востоку участились случаи нападения вампирами, и количество этих кровопийц растет. Поэтому, думаю, необходимо устранить голову этой проблемы. То есть уничтожить Князя Владислава княжества Валахия, что на юге между Карпатами и Дунаем. Это, конечно, кажется невыполнимой задачей, но я верю в вас. Вы сможете справиться!

– Князь Владислав? – задумчиво произнес Сильвен.

– Именно. Он сын первого вампира – Михая, которого убил твой брат Кристоф. Нам известно, откуда Князь Михай получил такой дар, – Кардинал Вилий продолжал свою неторопливую речь. – Когда он попросил у первой Королевы ведьм великую силу и бессмертие, взамен он готов был служить Королеве ведьм и темным силам. Чтобы Князь Михай не видел старение и смерть своего сына, Королева ведьм сделала и Владислава вампиром. И не простым вампиром. Ведьмы называют Владислава «Драгул», поскольку верят, что в нем течет кровь дракона. Согласно сказаниям ведьм, первая Королева ведьм сделала особенный колдовской отвар из крови дракона. Князь Владислав после его принятия стал вампиром, заражающим любого своим проклятием. К тому же, в отличие от Князя Михая, он не мог находиться на свету. Тьма крепко связала его жизнь и сущность с собою. Князя Владислава постоянно беспокоил голод. После этого он возненавидел Королеву ведьм. С тех пор, вампиры не служат ведьмам, и представляют не меньшую опасность, чем сами ведьмы. Да уж, вот уже более триста лет прошло со смерти первой Королевы ведьм Маргарет Тенебрис, она оставила после себя немало творений Дьявола…

Глава 5. Погоня

Ближе к утру Сильвен со своим племянником Аланом ехали на открытой повозке, которую вел священник Клавдий. Рядом верхом на не спеша идущих лошадях, сидели рыцарь Анри и его сын Рафаэль. Сильвен слегка дремал, так как всю ночь его наполняли мысли о тех шести оборотнях, которых они встретили по дороге в Рим. Чтобы обезопасить себя и других, Сильвен решил, что они поедут по-другому более безопасному пути.

– Отец, почему мы выехали так рано, прям перед рассветом? – спросил у Анри полусонный Рафаэль.

– Помнишь тех нескольких мужчин, про которых мы говорили, что они оборотни? Сильвен думает, что они пойдут по нашим душам. Так что, у нас будет время убежать от них, – ответил Анри.

– Дядь, ты спишь? – обратился Алан к Сильвену.

– Нет, ты что-то хотел? – сонным голосом выговорил Сильвен.

– Хотел кое-что спросить, просто мне очень интересно. Я думал об этом всю ночь. Когда мы шли в комнату Кардинала Вилия, я видел нескольких мальчиков в черных одеждах. Им было от десяти до шестнадцати лет. А рядом их сопровождали странные рыцари в черных доспехах и черных плащах. На этих плащах посередине еще был красный крест. Их лица были такими холодными. Я очень сильно чувствовал это, как и то, что меня что-то связывает с ними.

– Это рыцари ордена «Кровавого креста во тьме». Их называют «Черными рыцарями» или «Черными плащами». Такими рыцарями становятся дети-сироты, которых обучали такие же рыцари. Эти ребята ни с кем не общаются, они очень странные. Будто у них отсутствуют какие-либо чувства. Их отправляют на разные тайные задания: охотиться на ведьм, вампиров, оборотней или воевать против других стран. Иногда им дают задание убить какого-то важного преступника. Они не просто рыцари, они хладнокровные убийцы-рыцари, исполняющие приказания только кардиналов. Поэтому с ними никто из обычных рыцарей и не хочет вступать в разговор. Они даже между собой не часто болтают. Это все, что я знаю про них. Все, что с ними связано, держится в тайне, даже от нас, рыцарей ордена «Дефенсорибус», – усталым голосом ответил Сильвен. – А теперь, дай мне вздремнуть немного. Надо отдохнуть, впереди предстоят бессонные ночи.

– И еще. Кардинал Вилий говорил, что один из этих Черных рыцарей убил какую-то ночную ведьму, которую ты не смог убить. Удивлен, что ты не смог убить ведьму. Расскажи, пожалуйста. Не то я сейчас сам засну.

– Хорошо, Алан. Похоже, ты мне не дашь даже вздремнуть, – улыбнулся с закрытыми глазами Сильвен. – Около десяти лет назад Кардинал Вилий поручил мне разобраться с ночными нападками одной твари в деревне Ажемо на севере Франции. Когда Кардинал направлял меня туда, мы думали, что в этой деревне поселился вампир, и по ночам убивает местных жителей, испивая их кровь. Однако, когда я прибыл в Ажемо и расследовал эти ночные убийства, то понял, что это дело рук не вампира. Это была «Ночная старуха». Говорят, ей было больше ста лет.

– Больше ста лет? «Ночная старуха»? – удивился Алан.

– Когда мы с твоим отцом были еще детьми, мы тогда уже слышали о ней. А когда мы подросли, то слышали, что она скрывалась в британских землях. Ее никто не мог обнаружить.

– А как ты понял, что это не вампир, а «Ночная старуха»?

– Следы от укусов на жертвах не были похожи на укусы вампиров, так как было видно, что у нападавшего имеются тридцать два больших острых зуба. Вначале я думал, что это какой-то зверь, но потом понял, что это та самая ведьма из страшных историй детства. Кроме того, все жертвы были молодыми девушками. Я прожил в этой деревни около двух месяцев, и выяснил, что днем она выглядит как двенадцатилетняя девочка, а ночью она в виде очень старой старухи охотиться на молодых девушек и пьет их кровь. В деревню тогда приехало очень много различных семей, и среди них было много девушек. Некоторые были удочеренными. Мне было не просто узнать, которая из них является «Ночной старухой». Но я узнал… При свете дня она со слезами на глазах стояла передо мной и молила не лишать ее жизни. Я не смог убить ее тогда, глубоко внутри себя я сомневался и думал: «А вдруг это и вправду маленькая невинная девочка?!». Ведь она выглядела такой милой и безобидной девочкой. Тогда она называла себя Жанной. В общем, я не смог ее убить, и она убежала…

До рассвета оставалось совсем немного времени. Все были еще сонными и не сразу заметили впереди огромного зверя на камне, который увидев их, сразу же завыл по-волчьи. В пригороде другой части Рима моментально начали движения пятеро его сородичей. Услышав его волчий вой, путники остановились с замиранием сердца и пораженно смотрели на огромного зверя, похожего на волка, особенно молодые рыцари, которые впервые в жизни увидели настоящего оборотня. Лошади от страха начали дергаться и издавать испуганные звуки. Оборотень стал на задние мускулистые лапы как человек и зарычал в их сторону. Его глаза сверкали кроваво-красным цветом. От головы до спины была светло-серая шевелюра. Передние лапы оборотня были похожи на человеческие руки, но они были больше и с когтями. Внезапно, посмотрев на Алана, зверь перестал думать и набросился на путников. Алан почувствовал, что оборотень хочет загрызть именно его. Анри и Рафаэль, которые ехали верхом на отдельных лошадях, попытались атаковать оборотня. Однако тот был настолько озверевшим, что сбросил их с лошадей, когда они пытались зарубить его своими мечами, и с присущей ловкостью могучего зверя прыгнул на уже движущуюся повозку. Сидевшие в ней Сильвен, Алан и отец Клавдий ошеломленно на это смотрели, поскольку Сильвен при всем своем богатом опыте еще не видал настолько озверевшего оборотня. А отец Клавдий еще никогда так не молился за их жизни, как в этот опасный момент. Вместе с тем, священник старался управлять сильно испуганными лошадьми, которые быстро мчались по неровной дороге. Зверь словно не видел ничего, кроме сына Жаклин. Сильвен пытался атаковать его, но оборотень даже не шелохнувшись ударил своей большой лапой рыцаря, что того отбросило за повозку. Зверь все еще злобно смотрел на Алана, которого неожиданно пронзила мысль отрубить ему голову. В это мгновение оборотень остановился перед Аланом и опустил свою пасть, из которой струей текла волчья слюна. Молодой рыцарь инстинктивно и молниеносно отрубил тому голову. Испуганный священник смотрел на это зрелище с окаменевшим взглядом, и не сразу остановил повозку.

– Как ты это сделал? – спросил Сильвен, подойдя к своему племяннику. К этому моменту все они уже пришли в себя.

Алан с ошеломленным взглядом покачал головой. Он не понимал, как сделал это, хотя и догадывался. Его окровавленный меч словно радуясь, сверкал в его руках. Между тем, тело и голова оборотня начали оборачиваться в обычный человеческий вид.

– Уже рассвет, теперь мы можем спокойно ехать дальше, – выговорил отец Клавдий, все еще находившийся в испуге.

– Они идут по нашим следам, по всей видимости, они идут за тобой, Алан, – заметил Сильвен, увидев в отрубленной голове лицо одного из тех шести странных путников. – Похоже, Жаклин в молодости любила пошалить, – невнятно пробормотал он.

Алан согласился с этим. Он понял намек своего дяди, что эти оборотни дело рук его матери. И теперь те пятеро оборотней будут преследовать его до самой смерти.

– Как ты Раф? – спросил отец сына.

– Голова болит, и в левом глазу помутнело.

– Подбитое лицо украшает рыцаря, и к тому же, увеличивает твои навыки, – улыбнулся Анри, испытывая облегчение, что его единственный сын остался жив. – Необходимо поторопиться, до наступления темноты нам надо дойти до какой-нибудь деревни и попросить о помощи. С пятью этими тварями нам не справиться, особенно если они все так же необычайно сильны, как этот, – усталым голосом произнес Анри.

– Сейчас они лежат, корчась от боли после обращения в человеческий вид. Хотя неизвестно, догонят ли они нас за эти дни, но не разобраться с ними точно нельзя, – добавил Сильвен, чувствуя беспокойство за своего племянника.

Несмотря на все они дошли до Зальцбургского леса без происшествий и решили сделать ловушки для оборотней именно здесь. Деревня Абскурграц была уже неподалеку. Поэтому, чтобы обезопасить деревню, они попросили помощи у местных жителей. После завершения дел по созданию ловушек, их отправили обратно в деревню, и в случае непредвиденных обстоятельств, приготовить ловушки в самой деревне.

Солнце уже взошло, и в лесу стало прохладно. Воздух оставался чудесным и был наполнен нежным лесным ароматом. Алан и другие затаились на деревьях. Рафаэль с Аланом как обычно дурачились и пугали друг друга, на что у Сильвена и Анри сдавали нервы. В ответ на жалобы старших, молодые рыцари жаловались на длительную и скучную засаду. Они ждали до тех пор, пока не услышали дикий волчий вой, а затем и приближения звуков кровожадных тварей. Первый набросился на кусок мяса и оказался подвешен на дереве в сети. Другие тоже не сдержались от мяса, как сверху раскрылась сеть и на них посыпались большие камни. Звери озлобленно зарычали, не заметив, что их ударили бревна, утыканные острыми ветками. Один из оборотней уже не дышал, и его тело обернулось в человеческий вид. Еще двое получили серьезные ранения. Алан и Рафаэль, не сдержавшись, прыгнули добивать зверей. Сильвен и Анри прыгнули вслед за ними, бормоча что-то нехорошее про молодых парней. Шла ожесточенная схватка. Взрослые рыцари схлестнулись с очень ловким оборотнем, единственным, кого не достали ловушки. Алан и Рафаэль взяли на себя двух других раненых оборотней. Первый зверь, попавший под сеть, после того, как разорвал ее, кинулся на Алана. Но Алан благодаря своей ловкости и магическому мечу успешно спасался от нападок кровожадного зверя. Молодой рыцарь уклонился в сторону, отрубив оборотню левую руку-лапу.

В конце концов, рыцарей взяли в кольцо четыре больших раненых зверя, которые уже собирались наброситься и растерзать людей. Вдруг из деревьев послышались звуки воронов. Никто и не заметил, как всех окружили огромное количество светящих глаз в темноте, и на оборотней накинулась стая лесных волков. Звери грызли друг друга. Людям было некуда деваться, пока они не услышали голос, зовущий их. Это был молодой женский голос. Священник Клавдий, уже спустившись, первый заметил незнакомку. Они все поспешили за ней. Уже через некоторое время около десяти волков лежали на земле, часть из которых была едва живой.

Незнакомка и путники приближались к одинокому дому в лесу, когда их настигла раненая четверка оборотней. В короткий промежуток времени у каждого зверя была отрублена голова. Алан остолбенел. Он увидел, как какое-то существо в черном одеянии махало темным клинком и отрубало один за другим голову каждого чудовища. Затем оно растворилось в воздухе. Повисла гробовая тишина и страх.

– Вы это видели? – первым закричал Алан, не веря своим глазам.

– Ага, как у этих оборотней головы отделились? – остальные тоже испугались.

– Да нет же, разве вы не видели того, кто отрубал им головы? – спросил Алан.

– Нет! А ты что-то видел? – спросил Рафаэль перепуганным голосом.

– Они не видели его, – послышался чей-то голос, и из темноты вышла пожилая старушка в старых лохмотьях. А рядом с ней у ее ног сверкали два кошачьих глаза. Черный кот сливался с темнотой и был почти незаметен. – Это мой дух смерти, забирающий не только жизни, но и их души. Раз ты видел его, значит, в тебе течет королевская кровь ведьм. И я очень удивлена, мальчишка.

У старухи была достаточно прямая осанка, и она выглядела подвижной для своего возраста. Бледное чуть морщинистое лицо с двумя бородавками на левой щеке и хитрыми глазами, слегка крючковатый небольшой нос, тонкие губы и кустистые брови немного пугали остальных. А ее черный кот начал тереться об ноги Алана.

– Вы кто? – спросил Алан.

– Похоже, вы обе ведьмы, – заметил Сильвен, посмотрев на девушку и старуху серьезным взглядом.

– Вы не узнали меня Алан, Раф? – радостным голосом сказала молодая девушка и засмеялась. Старушка и рыцари удивленно посмотрели на прелестную ведьму, одетую в красно-белое платье с длинной юбкой и корсет. У нее были длинные золотистые вьющиеся волосы и голубые глаза, словно в них есть что-то таинственное. Обычно о такой красоте воспевают в рыцарских песнях и романах.

– Софи? – пробормотал Рафаэль.

– Ага, – кивая своей головой, улыбнулась Софи. Они обнялись. Алан удивленно замер, а затем тоже обнял ее. В этот миг он забыл обо всех тревогах. Как же долго он ждал этого момента.

– Как ты увидел его мальчишка? – спросила старая ведьма. – Кто твоя мать?

– А ты что за ведьма, колдующая более ужасающие вещи, чем я когда-либо видевший? – спросил с подозрением Сильвен, усиливая тон своего голоса.

– Я Кэтрис, а это моя ученица Софи, молодые люди похоже знакомы с ней. Так, как зовут твою мать, юноша?

– Жаклин. Мою мать звали Жаклин. Вы случайно не знали ее? – с улыбкой на лице произнес Алан, держа за руки не менее счастливую Софи.

Старая ведьма, как только услышала это имя, очень удивилась. Ее глаза постепенно начали радоваться, даже ее губы расплылись в улыбке. Она думала, какие еще неожиданности приготовила ей судьба.

– Вот это да-а… не думала, что у меня будет такой внучок, – вдруг засмеялась Кэтрис. – А ты, похоже, брат Кристофа. Сначала я подумала, кого же ты мне напоминаешь…

– Вы, о чем говорите, старушка, неужели вы мать Жаклин, бывшая Королева всех ведьм «Говорящая с духами» Кэтрис Тенебрис? – с удивлением спросил Сильвен.

– Внучок? Королева? – задумчиво произнес Алан.

– Вам лучше отправляться, дальше недалеко деревня Абскурграц. Вы, вероятно, направляетесь туда, а он пусть останется здесь на время, – указала Кэтрис на Алана. Сильвен, конечно же, отказался.

– Все в порядке, я побуду здесь, а вы пока разберитесь с проблемами деревни, завтра или через пару дней я вас найду, – обратился Алан к Сильвену и остальным, испытывая любопытство от предстоящего разговора с внезапно появившейся в его жизни бабушкой и Софи, о которой он думал последние несколько лет.

– Если с ним что-нибудь случиться…

– Не бойтесь, дядя Сильвен. С ним все будет в порядке. Обещаю! – обратилась к нему радостным голосом Софи.

– Дядя Сильвен, я доверяю Софи, – радостно посмотрел на него Рафаэль. – К тому же, они спасли нас.

– А я бы не доверял ведьмам, – Рафаэль услышал недовольный голос своего отца.

– Старуха, ты ведь знаешь, о чем не следует говорить ему, – прошептал отец Клавдий, отводя ту в сторону.

– Единственный, кто здесь старый, это ты, священник, – она ударила его своей длинной деревянной палкой по плечу.

– Ау, как больно! Она околдовала меня! – завопил священник.

– Успокойся старикан! Я тебя просто манерам учу, несмотря на то, что ты за свою долгую жизнь так и не научился им. А что касается того, ты о смерти его родителей?

– Тише, да… если ничего лишнего не скажешь, он останется, – зашептал священник, понимая, что любопытство Алана уже не остановить.

Старуха ехидно улыбнулась, и подумала, что Алан рано или поздно сам обо всем узнает. После небольшого разговора, рыцари и священник направились в деревню, оставив Алана ведьмам.

Глава 6. Корни

Ночью компания из трех рыцарей и священника отправилась в деревню Абскурграц. А Алан остался дома у старушки Кэтрис, неожиданно оказавшейся его бабушкой. Так что ночь обещала молодому человеку много чего занимательного.

– Садись, Алан, чего как не родной? – улыбаясь, обратилась пожилая женщина. – Не бойся, присаживайся. Хоть я и всегда мечтала понянчиться с внучкой. Но раз у меня внук, я и этому рада.

– Спасибо, бабушка, кажется, – промолвил с непонятной мимикой на лице Алан, смотря на одну из горящих восковых свечей. Такие свечи могли позволить себе только состоятельные люди.

– Ха-ха, да внучок, называй меня бабушкой.

– Как-то не очень и привычно. Бабушка. М-да уж. Можно хотя бы – старушка Кэтрис?

– Я тебе не старая, козлик ты недоделанный, – шутливо воскликнула старушка, слегка ударив ладонью в подзатыльник молодому человеку. – Не хочешь называть меня бабушкой, говори просто – Кэтрис!

– Хорошо, хорошо, Кэтрис, как скажете. У меня итак голова болит, а вы…

– Какие нынче нежные молодые люди пошли.

– Не правда, я сильный. Просто забочусь о своем здоровье, – проворчал Алан, гладя свой подзатыльник правой рукой.

– Заботится он о здоровье…

– Выпей чаю, он целебный, успокаивает тело, и усталость немного снимает, – обратилась Софи к Алану. Голова юной ведьмы была повязана красным полотенцем, которое прикрывало ее прекрасные золотистые волосы.

– Спасибо, Софи, – ответил Алан, смотря ей в очи. Даже ночью при горящих свечах ее голубые глаза завораживали его.

– По вашим взглядам видно, что вы неравнодушны друг к другу, это может плохо кончится, – проворчала старушка.

– Что вы, Кэтрис! – промолвили молодые люди одновременно.

– У большой и страстной любви обычно печальный конец, – начала объяснять Кэтрис, но посмотрев на смущенных молодых людей, прекратила свою речь.

– Всегда думал, что дома ведьм ужасные, грязные и вонючие внутри. А у вас очень милый и уютный дом! – оглядываясь по сторонам, произнес Алан после недолгого молчания.

– Да, я люблю свой дом. Его построили восемнадцать ведьм около двадцати лет назад, и за пару дней всего. Конечно, они при этом использовали свои колдовские способности.

– А выглядит он обычным милым домиком, как и у многих людей.

– Это он только с виду такой. Открою тебе секрет, только никому не говори, даже своему дяди. Мой дом живой.

– Живой? – скорчил свое лицо от удивления Алан.

– Именно. И в мой дом посторонний человек без моего позволения не войдет.

– Не знаю, что и сказать. Я поражен.

– Ты еще много чего удивительного увидишь. Хорошо, теперь хочу спросить тебя. Как я понимаю, те четыре оборотня гнались за тобой, – обратилась к Алану старушка.

– Думаю, что да. Вообще их было шестеро. Одного мы убили в лесу. А перед этим, на нас напал еще один. Его никто не мог остановить. Он приближался ко мне, словно пришел за мной. Я отрубил ему голову, и не понял, как сделал это. Как будто зверь подчинился моим мыслям. Он опустил свою голову, показывая тем самым, что подчиняется мне. Я действительно про себя сказал, чтобы он опустил свою морду. И мой меч… Он словно заставил меня не думая, сделать замах.

– Вот это да, не думала, что у кого-нибудь из нашей ветви будет еще способность подчинять мыслями. На моей памяти, такие способности были только у бабушки Маргарет – Великой первой Королевы ведьм и, у ее младшей дочери Тины. А наша ветвь идет от первой дочери Мишель. Хотя моя мать Элен могла передавать свои мысли любому существу. А ты, похоже, можешь заставить многих сделать те или иные поступки. На меня, конечно, ты не сможешь подействовать. А вот на Софи… попробуй сделать.

– Ты не против этого? – спросил он Софи.

– Нет, конечно, Алан. Давай, попробуй! – с интересом в глазах проговорила молодая ведьма.

Алан смотрел на Софи, однако та ничего не почувствовала.

– Не получается, значит это было случайностью, – промолвил Алан.

– Нет, думаю, ты смог использовать свои колдовские способности, когда находился в опасной ситуации, – объяснила Кэтрис. – Сколько тебе лет?

– Недавно исполнилось двадцать один.

– Теперь понятно. Твои колдовские способности только-только появляются. И они будут выходить постепенно, как только появится подобающая к этому обстановка. Так же, как рыцари получают опыт и закаляются в боях, так и твои магические способности будут расти в опасных обстоятельствах. И необходимо учесть, что ты не будешь иметь наставника.

– Потому что только ведьма сможет научить меня быстрее? Не знаю, хотел бы я научиться колдовать.

– Ты сообразительный мальчик. Я рада, что у меня такой внук. Твои колдовские способности, как я и сказала, будут появляться, хочешь ты того или нет.

– Не знаю, что и думать. Я думал, что у меня не будет способностей ведьм, потому что я мужчина. Сказать по правде я ненавижу ведьм, потому что они убили моих родителей… Я ведь должен уничтожать таких ведьм как вы, и теперь, как я сам, – с небольшим волнением произнес Алан, словно вихрь мыслей крутился у него в голове.

– Не волнуйся, волноваться вредно не только для здоровья. Теперь тебе придется осторожничать. Вот же незадача, еще и в наше время, когда встретить оборотня большая редкость. Сейчас ведьмы стараются не превращать людей в оборотней, так как боятся за себя и своих потомков. Все-таки оборотни убили немало ведьм с момента их появления. Вот во времена моей молодости я вдоволь развлеклась с более тридцати оборотнями… Неизвестно, скольких Жаклин еще околдовала в молодости. Ты ведь помогаешь людям, работая на Церковь, и выступаешь против ведьм, делающих самые отвратительные дела.

– Но ведь вы…

– Я, как и твоя мать, давно таким не занимаюсь, чтобы сильно насолить людям. Мы с ней исключение. Хотя люди первыми начали охотиться на ведьм и продолжают этим заниматься. И будут этим заниматься, даже если все ведьмы перестанут колдовать. Поэтому многие ведьмы и делают все эти плохие вещи с ними. Людям всегда казалось, особенно представителям Церкви, что те, кто обладают магией, слишком опасны, чтобы сосуществовать рядом с ними.

– Возможно и так. Расскажите мне лучше про маму, а то про нее слышал только от дяди Сильвена, как она жила вместе с отцом. А что мама делала до встречи с отцом, я не знаю.

– Ты уже слышал, что я была Королевой ведьм. В те времена мне было некогда следить за своими двумя девочками. Но каждое свободное время я старалась проводить вместе с ними. Жаклин, в отличие от своей младшей сестры Жизель, была очень жизнерадостной девочкой. Мне всегда нравилась ее эта черта, и она всегда направляла свое колдовство на созидание. Жизель всегда дралась с ней из-за этого, так как любила все разрушать. Мои дочери были как противоположности. Они были словно светом и тьмой. Твою мать называли «Светлой» Жаклин. Она могла создавать такой яркий белый свет, что ночь казалась днем. А Жизель называли «Мрачной», и она способна была омрачить любой прекрасный день, окутав все вокруг тьмой. Но у твоей матери всегда было преимущество перед любой ведьмой, так как она могла рассеять любую темную магию своим светом. От этого Жизель злилась еще сильнее и постоянно ворчала. В это время она выглядела такой милой и смешной. Несмотря на все, благодаря им, мои взгляды на жизнь изменились. Затем я оставила престол. Жаклин должна была быть сейчас уже повелительницей всех ведьм. Но, как я и думала, она отказалась от престола. Ведь она полюбила твоего отца Кристофа, и сбежала вместе с ним. Даже ведьмы уступают под натиском любви. Я знала, где они скрывались, и держала это в тайне. Кроме того, я старалась заметать все ее следы. Несмотря на то, что она была моей дочерью, по законам ведьм ее необходимо было уничтожить. Всему этому я не придавала значения, поскольку мне достаточно было знать, что она счастлива. Хотя, я точно и не знала, как она живет с твоим отцом.

– Понятно. Теперь я хоть знаю, что это не вы отдавали ведьмам приказ убить моих родителей из-за отказа моей матери быть ведьмой.

– Ты носишь меч отца. Я чувствую колдовство Жаклин в нем. Похоже, он действительно особый меч и скорее всего не принимает никого, кроме тебя…

Как только Алан хотел сказать еще что-то, к нему на колени присел черный кот Кэтрис. Кот коснулся своим черным лбом груди Алана, а затем посмотрел на него, словно влюбленными глазами. Такой взгляд Алан еще никогда не видел ни у одного кота, ни у какого-либо другого животного, и он его очень смутил.

– Какой странный черный кот! – задумчиво произнес Алан.

– Его зовут Гаттон. Смотрю, ты ему очень понравился. Похоже, он почувствовал твою связь с Жаклин. Она с ним часто в детстве игралась, и он любил с ней проводить время. Когда он касается своим лбом, он дает понять, чтобы ты доверился ему, что вокруг безопасно и не надо тревожиться. Не чувствуешь, как твоя усталость прошла?

– Да, точно, моя усталость словно исчезла! Такое странное чувство бодрости! Это все он? – показывая на кота, спросил Алан удивленными глазами. Черный кот стал мурлыкать, как только Алан начал его гладить.

– Обычно он только меня лечит и снимает мне усталость. Даже Софи он не помогает. А к тебе так прилип, – улыбнулась Кэтрис.

– Да, сколько прошу его, но он мне ни за что не помогает. Иногда так хочется, чтобы вся усталость или болезнь быстро ушли, – ленивым и избалованным голосом произнесла Софи.

– Откуда он такой необычный? Вы его таким сделали, Кэтрис?

– Нет же. Это дар Темных фей.

– Темных фей?

– Все началось с Великой первой Королевы ведьм, когда ей Темные феи подарили черного волка за проявленную смелость. Этого легендарного черного волка звали Рыксак. Он мог убить любого, кого хотела убить бабушка Маргарет. С ним никто не мог справиться. С закатом Солнца он появлялся из любой темноты и, убив свою жертву, снова исчезал в темноте. Он был подобен моим духам смерти, однако от него нельзя было спрятаться. Он сам появлялся в том месте, где была жертва, бабушке Маргарет оставалось только отдать приказ. Но когда бабушки Маргарет не стало, Рыксак исчез навсегда. С тех пор, каждой Королеве ведьм приходят различные животные, обладающие различной магией. Вот, ко мне пришел Гаттон – мой любимый черный кот, который и лечит меня, и снимает усталость. Если бы не Гаттон, я бы, наверное, страдала от болей в спине или в суставах. Все-таки возраст дает о себе знать. И приходилось бы постоянно готовить зелье выздоровления, а это очень утомительно.

Алан сидел и думал, не придумывает ли ему Кэтрис. У него в голове появлялись различные вопросительные мысли: «Что еще за Темные феи, черный волк, черный кот? Ничего не понимаю…».

– А где твой черный плащ с красным крестиком? Я бы хотела, чтобы ты его мне подарил. У него такой необычный крепкий материал, и еще он не пропускает влагу. Знаю, что тебе он самому пригодится, но его ткань мне так нравится. К тому же тебе наверняка выдадут еще один, – обратилась Кэтрис к своему внуку, прервав течение его мыслей.

На лице Алана нарисовался огромный вопрос. Он вдруг подумал о тех мальчиках и двух черных рыцарей, о которых он спрашивал у Сильвена, когда они отъезжали из Рима. Так как он точно помнил, что на плащах двух рыцарей в черных доспехах был нарисован красный крест. Старушка улыбнулась и промолвила:

– Значит, ты к ним не относишься. Я рада этому.

– Вы имеете в виду Черных рыцарей? Почему я должен относиться к ним? Я ведь не совсем сирота. Меня воспитывал дядя Сильвен и отец Клавдий.

– Причем тут сирота? Ты ведь сын ведьмы королевских кровей, как и некоторые рыцари в черных плащах с красным крестом. Но большинство из них все же сыновья обычных ведьм.

– Что? О чем вы, Кэтрис?

– Видимо даже твой дядя Сильвен не знает об этом. Я тебе расскажу об этих рыцарях в черных доспехах и с кровавым крестом на плащах. Один из них даже чуть не убил Софи. Это было в прошлом году, когда один Черный рыцарь обнаружил мой дом и попытался убить ее. Я в это время возвращалась из леса. Он так быстро и легко разобрался с волками, которых послала Софи, что я очень заинтересовалась им.

– Мне очень страшно было тогда, – произнесла Софи. – Он был невероятно быстрым и сильным.

– Раньше я часто сталкивалась с такими рыцарями. Но именно тогда я очень сильно почувствовала в нем родную королевскую кровь. И он, как и другие Черные рыцари, был намного сильнее обычного человека. Это тайное оружие Церкви, которых ведьмы боялись в последние годы, – продолжала старая ведьма. – Духи поведали мне, что все началось около сорока лет назад, когда рыцари Церкви случайно натолкнулись на беременную ведьму королевской крови. При схватках она делала невероятные магические вещи. Ее соседи доложили об этом священнослужителям. Никто не подавал вида, зная при этом ее происхождение. К сожалению, сразу же после родов, рыцари забрали младенца, а затем казнили ее… Ее звали Аурания. Я даже как-то с ней в юности встречалась. Она была дочерью добрейшей ведьмы Ариадны. Да и сама она была хорошим человеком… Я узнала, что после этого кардиналы задумали ловить беременных ведьм королевских кровей. Если рождались мальчики, их воспитывали как рыцарей Церкви, вдалбливая в их головы служение только кардиналам. Их обучали многим наукам, которым даже не учат в церковных школах. Эти мальчики думали только о науках и грубой силе, из-за которых притупилась их способность к воображению. Им внушали, что сыновья ведьм не могут иметь магических способностей. Волшебная сила внутри них никогда не проснется, поскольку они не верят в ее существование в себе. Однако им говорили, что никакое колдовство на них не действует. И на них действительно не действуют никакие чары. А вся их колдовская сила направлена только на то, чтобы сделать их тела быстрее и сильнее обычных людей. После обучения, они не имеют никаких чувств, кроме любви к Церкви.

– Невероятно, они убивают своих родственников, зная, что любая ведьма может оказаться их сестрой или матерью?! – поразился Алан.

– Они выполняют свой священный долг. По крайней мере, как им так кажется. Они думают, что уничтожают зло. Им внушают, якобы ведьмы порождения зла, поэтому, чтобы очиститься от всего этого они должны беспристрастно уничтожать любое зло, включая ведьм, – сказала Кэтрис, пристально глядя на Алана. – Развелось же этих Черных рыцарей. Как будто нам мало было рыцарей «Дефенсорибуса».

– Значит, есть такие же дети ведьм, как и я?! – после кратковременной паузы произнес Алан, опустив свой вдумчивый взгляд.

– Кардиналы разве не знают, что ты сын Жаклин? – удивленно спросила Кэтрис.

– Только Кардинал Вилий. Он говорил, что это должно быть тайной даже для других кардиналов.

– Значит, этот кардинал хочет сам управлять тобой и твоей силой, – задумчиво произнесла старушка. Эта мысль породила в ее мудрой голове подозрительные мысли о кардинале.

– Возможно, так и есть. Но я, как и мой дядя Сильвен, дядя Анри с Рафаэлем и еще несколько групп рыцарей подчиняются Кардиналу Вилию. Это наша обязанность, наш священный долг! И мне нет дела до этих Черных рыцарей… Кстати, один из этих Черных рыцарей недавно убил «Ночную старуху».

– Да, я слышала, что Версенгу убили. И я этому, можно сказать, рада, – спокойно проговорила Кэтрис.

– Я бы переживал за своих знакомых девушек. И Софи могла быть в опасности. Все-таки она убивала молодых девушек.

– Нет. Версенга никогда не охотилась на молодых ведьм. Иначе другие ведьмы королевских кровей охотились бы на нее саму. Хотя она была и королевской крови, она была одной из тех ведьм-одиночек, что ходят сами по себе, и не общаются с другими ведьмами. По законам ведьм все ведьмы должны подчиняться Королеве ведьм, но такие странные и ужасающие ведьмы, как она, никому не подчиняются. И Королева ведьм не наказывает и не преследует их за это, поскольку те своими зловещими деяниями отвлекают многих рыцарей на себя.

– Вы знаете что-нибудь про нее? Правда, что ей было больше ста лет?

– Да, ей действительно было больше ста лет. Я знаю про нее много чего. Она была одной из четырех дочерей легендарной Софи «Железнобокой» и была чуть младше моей матери Элен. Я слышала, ей пришла идея сделать снадобье, которое бы сделало ее вечно молодой. Чтобы сделать это запретное снадобье ей не хватал один ингредиент, а именно кровь вампира. Для этого она поймала очень влиятельного вампира. Ей тогда помогли в этом другие ведьмы, с которыми моя мать была в хороших отношениях. Версенга думала сделать снадобье таким образом, чтобы быть вечно молодой и бессмертной, как вампиры, но при этом она исключит возможность жажды крови. Однако ее снадобье получилось не таким, как она того ожидала. И после его принятия она стала молодеть и выглядела как двенадцатилетняя девочка. Но по ночам ее вид обретал очень старой и дряхлой старухи, а ее зубы странным образом чернели и становились острыми, как клыки. В этом облике по ночам она инстинктивно охотилась на молодых и беспомощных девочек. Пила их кровь, чтобы оставаться бессмертной и вечно молодой в дневное время. Окончательно она убедилась в этом, когда в облике старухи не находила жертву несколько дней. Тогда днем ее внешность старела на несколько лет. Мне эти вещи не нравились. Пить кровь у беспомощных девушек, как эти мерзкие вампиры. Я сама думала, если встречу ее, сразу же покончу с ней. К ее счастью, наши пути не пересекались. Вот так вот.

– Это невероятная история, впрочем, как и другие, которые я слышал в последнее время. А что за случаи были в деревне, это ваших рук дело?

– Все, что сейчас происходит в деревне Абскурграц, моих рук дела, – ответила Софи.

– Так, это ты виновата во всех бедах деревни? – осуждено посмотрел на нее Алан.

– Не вини ее, понимаешь, каждая ведьма должна отчитываться перед Королевой ведьм, иначе ее ждет наказание, – начала объяснять ему Кэтрис.

– А вы старуха не должны отчитываться? – вырвалось у Алана.

– Сколько раз повторять, я тебе не старуха! – снова она ударила в подзатыльник Алану.

– Ау, извините, Кэтрис. Слегка погорячился.

– Я, как бывшая Королева ведьм, не обязана никому отчитываться, к тому же они там все боятся меня, – с усмешкой сказала старуха. – Поэтому Софи делает вещи, которые должна делать. И нужно учитывать то, что Софи стала ведьмой, а не родилась ею, как я или твоя мать. Она присягнула Королеве ведьм.

– Но Софи, зачем ты заколдовала кого-то в оборотня? Это же опасно!

– Этот преступник сам виноват, поверь мне Алан, он этого заслужил.

– Но ведь он будет охотиться на тебя? Ты же видела, как те оборотни гнались за нами?

– Охотиться? Что-то сомневаюсь, – с ехидным взглядом сказала Софи…

Тем временем в деревне Абскурграц, пока Рафаэль и священник уже храпели после тяжелого дня, Сильвен и Анри решили навестить шерифа деревни.

– Что так рано? Могли бы, и отдохнуть, – ленивым голосом заворчал шериф. Большие усы гармонично сочетались с его постоянно довольным и круглым лицом. Он был такого большого телосложения, что его живот торчал из льняной рубашки. И он постоянно хлопал правой ладонью свой большой живот.

– Извините, просто мы хотели бы взглянуть на оборотня, пока не наступило утро, – вежливо обратился Сильвен.

– Хорошо, идите за мной, – лениво вздохнул шериф, – все-таки вы пришли помочь нам.

Они зашли в небольшое каменное сооружение шерифа деревни. Внутри на стуле перед деревянным столом, где светилась масляная лампа, спал помощник шерифа. Как только шериф зашел в помещение, он тут же закричал проснуться ему, после чего молодой помощник вскочил и, увидев рыцарей, лихорадочно поздоровался с ними. В помещении также располагалось несколько тюремных камер, проходя мимо которых, они услышали женский плач.

– Кто это плачет у вас? – поинтересовался Анри.

– А-а, это ведьма.

– Ведьма?

– Мы ее сегодня днем посадили. Плачет весь вечер. Хотя, если честно, я еще не уверен, что она ведьма. Ее зовут Даниэла. Всю жизнь жила в деревне, и за ней ничего подозрительного не замечал. И вот недавно многие женщины деревни начали называть ее ведьмой. Затем вокруг нее стали появляться странные события. Жители деревни молили меня схватить ее и посадить. И мне пришлось сделать это. Не хотите взглянуть на нее? – спросил шериф.

– Я бы взглянул, – ответил Сильвен. – Если она действительно ведьма, то ее опасно здесь держать.

Сильвен с фонарем в руках подошел к решетке и увидел очень красивую девушку лет восемнадцати. Она была очень напугана и со слезами на глазах посмотрела на Сильвена.

– Я бы хотел подробней ознакомиться с обстоятельствами этой ведьмы, – вдумчиво сказал он шерифу.

– Да, конечно.

– А сейчас нам необходимо посмотреть на оборотня, пока не наступил рассвет.

– Как вы уговорили человека-оборотня каждый вечер запирать его в клетке? – спросил Анри. – Вы не боитесь его оставлять у себя? Он же все-таки зверь, и может сломать клетку и навредить кому-нибудь.

– Ну да, самый свирепый зверь в наших краях, – расхохотался шериф. – Хотя, заяц тоже зверь.

– Заяц? – хором крикнули оба рыцаря, не зная, что и сказать.

Придя в назначенное место, Сильвен и Анри с удивленными глазами, еле сдерживаясь от смеха, осматривали существо похожее на зайца. Он был ростом чуть больше полтора метра, с не сильно длинными ушами и с очень обиженным и трусливым человекоподобным взглядом. Его серое тело было худощавым для зайцев такого размера, но для человека подходило…

– Заяц? – не менее удивленно, чем свои дяди спросил Алан. Софи кивнула, а старушка Кэтрис рассмеялась во весь голос. – Голова кипит! Столько разных вещей в голове, хочу обдумать одно, а мысли делают другое, – промолвил Алан. – Но Софи, как ты умудрилась стать ведьмой?

– Знаешь, почему я убежала из деревни?

– Догадываюсь.

– После смерти родителей, я была пропитана ненавистью ко всем церковным служителям. Меня одолевала месть, и я решила стать ведьмой, чтобы расправиться с теми людьми, которые убили мою мать. Она ведь была ни в чем не повинной женщиной. Мир казался мне несправедливым. Я никогда не смирюсь с тем, чтобы невинных женщин приковывали цепями к столбам после страшных пыток. А эти казни намеренно проводятся публично, чтобы держать в страхе весь собравшийся народ и отчитаться перед кардиналами за большое количество сожженных ведьм. Эти обвинители еще наряжаются на казни как на народный праздник. И если бы эти праведные обвинители познали бы такие мучения под своими пытками, они сами признались бы служителями Люцифера. Еще мне жаль всех тех немногих, кто испытал все эти ужасные мучения и освободился, поскольку они оставались на всю оставшуюся жизнь умалишенными…

– Мне жаль, что тебе пришлось столько испытать, – тихо произнес Алан, опустив свой грустный и задумчивый взгляд. Он понимал, как несправедливо поступили с ней и ее родней церковные служители. И в его голове зарождались противоречивые мысли. К тому же, он любил Софи, кем бы она ни была.

– Алан, не переживай за меня, все уже позади. Мне повезло встретить Кэтрис. После встречи с ней, мой гнев и моя жажда мести улетучились. Она показала мне мир с другого взгляда, раскрыла мне глаза и передала мне свою волю к жизни, какая бы она зловещая ни была. Она помогла понять мою цель в жизни – постоянно помогать невинным людям и время от времени наказывать ужасных преступников. Я поняла, что любить добро и ненавидеть зло – разные вещи. И какие бы препятствия я не встретила, какая бы ненависть меня не одолевала, я не должна терять любовь к миру, иначе я позволила бы затмить ее своими темными чувствами.

– Кстати говоря, бывают и очень странные ситуации. Года четыре назад я была в Париже. Представляете, на площади я видела, как казнили одну умалишенную, которая твердила, что она ведьма и проклинала толпу, делая такое ужасное лицо! Я чуть со смеху не лопнула, – улыбнулась Кэтрис.

– Вообще-то не смешно! – сказали одновременно молодые люди.

– Но она так страшно и правдоподобно пугала всех, что я до сих пор помню это.

– Она в действительности не была ведьмой? – спросил Алан.

– Да, я это точно знаю. Даже проверила, вызвав «всевидящих» духов.

– Значит, она сама верила, что она ведьма?! Действительно, бывают же бессмыслицы. Но все же, Софи, ты натравляла волков на деревню, – снова осуждающе посмотрел на нее Алан.

– Не смотри на меня так, мои волки нападали на настоящих преступников. Эти люди хуже зверей. Многие из них богатые преступники, и всегда избегают людского наказания.

– Но все же…

– Алан, я же тебе объяснила, не вини Софи, – сказала пожилая женщина. – Она и так настрадалась. Стать ведьмой и присягнуть Королеве ведьм обязывает делать подобные вещи. А Софи старается наказать только самых плохих людей, которые являются в большинстве своем чудовищами в человеческом облике.

– А как ты управляешь волками? – спросил Алан, чувствуя, что необходимо прекратить свои обвинения и слегка сменить тему для разговора, иначе возможность испортить настроения двум ведьмам увеличилась бы.

– У каждой ведьмы есть своя способность, которая исходит из глубины ее мышления. Только нужно развивать ее постоянно. Мне повезло, что моим учителем стала Кэтрис. Я подчиняю не только волков, но и других животных. Точнее, я их не подчиняю, а прошу. Кроме того, могу понимать и говорить с любым животным. Видимо, потому что я люблю животных с детства.

– Да, я знаю, ты всегда любила животных.

– Кстати, о вашем сражении с оборотнями мне доложили вороны.

– Вороны? Значит, надо еще спасибо и воронам сказать, – улыбнулся Алан. – Ну а вы, Кэтрис?

– Мы с тобой Алан потомки бабушки Маргарет Тенебрис – самой первой ведьмы. Обычные ведьмы, как и мы, делают разные зелья, наводят разные заклятия. Это все делается благодаря смешению внешнего, то есть трав, жидкостей и других вещей с внутренним, таким как мысли, слова и намерения. На каждое заклятие есть рецепт. Можно придумать новые заклятия, если разработаешь рецепт, в котором будут взаимодействовать между собой все ингредиенты. На сегодняшний день, все нами знающие рецепты заклинаний описаны в книге «Микстурис Тенебрис», которую написала наша бабушка Маргарет. Эту книгу до сих пор понемногу дополняют. Хотя в наше время мало ведьм с созидательными способностями. Каждая новая ведьма должна переписать все рецепты заклятий себе. Кроме того, каждой новенькой ведьме дают испить из кубка, в котором приготовлена жидкость из разных трав, заклинаний и крови действующей Королевы ведьм. Таким образом, они получают действительно колдовские способности, выходящие только из их внутреннего состояния. И у каждой ведьмы есть способность, присущая только ей. А мы с тобой Алан, можем владеть несколькими особенными магическими способностями, применяя природную силу совместно с собственной внутренней силой и сущностью магии.

– Например, вызвать духа, который может отрубить оборотням головы?

– Да, и ты можешь создавать что угодно. Все зависит от твоего воображения и стремления. Но если ты глуп, то и твоя магия будет глупой…

Тем временем, в северных лесах Баварского герцогства происходили весьма странные события. В открытой местности леса одиноко стояла слепая старая женщина, которая почувствовала стремительное приближение большого озлобленного человека.

– Нибула! Ах ты, старая карга! Наконец-то я тебя нашла! – Кричала женщина крупного телосложения, одетая в монашеский наряд. – Что молчишь? Ты почему не давала о себе знать?

Седовласая старуха в старых лохмотьях обернулась на нее. Женщина, что обращалась к ней, почувствовала леденящий страх и ужас во взгляде старушки. Ее большое тело никогда еще не пронизывал настолько ужасный холод. Любой другой человек непременно потерял бы дар речи от увиденного взгляда Нибулы. Ее слепые хрустальные глаза были открыты, а морщинистое лицо выглядело на сотни лет старше.

– Какая находка! Я вижу, что у этой толстухи огромнейшая сила внутри, сопоставимая даже с силой моей матери, – сказала женщина с кристально-белыми глазами мужчине, что был в черном одеянии. В это мгновение он выходил из-за деревьев, а за ним еще несколько человек.

Женщина в обличии монашки сразу же пришла в себя, как только услышала речь Джины. Она ехидно улыбнулась, когда перед ней появились восемь человек. Из них двое были мужчинами, один из которых, по всей видимости, был главным. Он был прикрыт большим черным плащом с красным крестом посередине и капюшоном. Вторым был лохматый рыжеволосый рыцарь в черных доспехах. Пятеро остальных, кроме Джины, были ведьмами с прикрытыми лицами, две из которых были королевских кровей.

– Чего ты так ехидно улыбаешься, толстуха? – громко произнесла Джина, волосы которой были белые как снег.

– За толстуху, я разорву тебя на мелкие кусочки, девочка. Да что там, от тебя ничего не останется. Тем более, я ненавижу Снежных ведьм и всех, кто не подчиняется истинной Королеве ведьм.

– Ты вообще кто такая? И зачем носишь эти монашеские тряпки? – задала вопрос Джина, в голосе которой уже чувствовалась неуверенность.

– Хорошо, перед тем, как я вас всех раздавлю, я расскажу вам про себя. Меня всегда возбуждает то, что жертвы будут помнить мое имя перед своей смертью. А мой наряд монашки меня еще сильнее заводит, особенно, когда я совершаю в нем все свои самые страшные деяния, – улыбнулась ведьма в монашеском обличии. – Меня зовут Лалидия. Обычно у любой ведьмы, и даже рыцаря коленки трясутся, когда я говорю им свое имя. Но вы, похоже, очень смелые либо столь глупые ничего не знающие людишки.

Конец ознакомительного фрагмента.