© Андрей Сафонов, 2016
ISBN 978-5-4483-2599-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Немного об истории создания этой книги
Это может показаться удивительным, но почти с первых моментов осознания себя я мечтал написать книгу. Помню, как года в четыре сидел у телевизора, смотрел что-то вроде съезда депутатов и думал: «Пора, пора уже записывать, время уходит». Родители принесли тогда с завода списанные инженерные тетради, и я мучился от того, что в мире происходит так много интересного, а я до сих пор ничего не записал. Потому что еще не умел писать.
Помню, как в 5 классе выдумывал какую-то гремучую смесь о человеческой истории, тайнах космоса и жизни после смерти.
И потом этот замысел снова и снова в разных формах возникал во мне. Но в 2009 году, когда я закончил университет и женился на девушке своей мечты, старая идея вспыхнула с особенной силой. Я все более отчетливо стал понимать, что не смогу жить без цели и хотя бы иллюзии какого-то смысла. И таким смыслом для меня на время стало написание «великой книги». Вскоре стало понятно, что я не хочу просто сочинить очередную историю про выдуманных персонажей, и главным героем этой книги должен стать автор, то есть я сам. И в этой истории должно будет сплетаться все, что меня когда-то волновало: загадки судьбы, жизни и смерти, музыки, человеческой истории, космоса, архетипических символов… Временами я чувствовал необычайный восторг от ощущения сокровенного смысла, скрытого во всем. И беспомощность от того, что не мог его передать. Будучи учителем математики, я тогда сильно увлекался обратными связями и т.н. «странными петлями» – меня приводили в восторг самоорганизующиеся системы, спирали, фракталы, руки, рисующие друг друга на картине Морица Эшера, парикмахер Бертрана Рассела, стригущий в городе всех, кто не стрижет себя сам. Я чувствовал, что все это очень сильно связано с тайной самосознания, свободы, самоорганизации вселенной, и, возможно, с «высшим разумом». Но больше всего меня интересовали подобные петли в литературных сюжетах. У Борхеса есть рассказ о вавилонской библиотеке, представлявшей собой целую вселенную книг, расположенных в шестигранных комнатах, в одной из которых лежала книга, включавшая в себя все другие, но это была просто схема. В «Бесконечной книге» Михаэля Энде обратная связь более изысканна: мальчик, укравший книгу у букиниста и спрятавшийся на чердаке, с удивлением обнаруживает себя главным действующим лицом книги. Подобные самовложенные структуры используются Михаилом Булгаковым в «Мастере и Маргарите», в фильмах «Матрица», «Нирвана», «13 этаж» и многих других. Однако это все были придуманные сюжеты. Чуть дальше пошел Эдуард Лимонов, сделавший себя героем своих романов и фактически выдумавший свою судьбу. Нечто подобное хотел сделать и я, но искал другое содержание, нежели у Лимонова. Меня тоже одолевали мания величия, честолюбивые амбиции, греховные страсти и романтический зов, но всего этого было мало. Мой замысел был гораздо безумней. Мне хотелось сделать свое крохотное «я» ареной, на которой бы разыгрывалась драма всего мироздания. Территорией, где ставится вопрос об окончательном смысле всего происходящего. Это парадокс макро- и микрокосма – ведь крошечная клетка содержит информацию обо всем организме, а наше сознание способно охватить все мироздание.
Мне хотелось написать книгу, которая смогла бы реально изменить мою жизнь и жизнь окружающих.
Вскоре стало очевидно, что во внешнем мире вряд ли удастся найти то, что меня волновало. Но заглядывая в себя, я оказывался лицом к лицу с новым непостижимым миром, о котором почти ничего не знал. Везде в окружающем мире я являлся пассивным наблюдателем, и только в самом себе становился действующим лицом. Там внутри открывалось загадочное пространство, где действует таинственная воля, где эмоции порой возносятся к неведомым сферам, где мысль неотделима от реальности, там присутствует некая точка сотворения, в которой мечта становится явью. Если окружающие меня объекты обращались ко мне своей наружной стороной, а сокровенная их суть была сокрыта (или, как говорил Иммануил Кант, «вещи в себе»), то наблюдая за своей внутренней жизнью, я оказывался как бы с изнанки бытия. Там, где объект познания одновременно является субъектом.
И как будто некий длинный коридор уводил меня из мира, который можно увидеть и потрогать, в таинственный лабиринт, ведущий к сокровенному источнику всего происходящего.
Я с жаром взялся за дело. Я перелопатил сотни книг, пересмотрел массу фильмов, поступил на философскую аспирантуру. Вспомнил всю свою жизнь, начиная с первых вспышек сознания. Занимался медитациями, осознанными сновидениями, выходил в астрал. Писал стихи и песни, чтобы хоть как-то снять творческое напряжение. Бродил по загадочным местам города, забирался на старинные чердаки, пытаясь сделать себя приманкой для сказки, которая, казалось, только и ждала своего умелого ловца, плавая по просторам «информационного поля». Моя голова, казалось, вот-вот взорвется от переполнявших ее идей: сюжеты рождались за сюжетами, символы за символами. И когда я выходил из дома, как будто невидимый шлейф мыслей тянулся за мной, совершая титаническую работу в ноосфере.
Но несмотря на это, книга не получалась. Я снова и снова переписывал отдельные страницы, добавлял сюжетные линии, но чего-то не хватало. Никак не удавалось сложить отдельные элементы в единое целое. Я все больше понимал, что не могу подделать жизнь. Что не смогу сказать миру что-то определенное, пока не познаю этого «на своей шкуре». Я чувствовал, что между фантазией и бытием есть какая-то пропасть, которую я не могу преодолеть. И начинал догадываться, что этот переход к яви связан со страданием. Что если не будет жертвы, то мне не удастся ни понять, ни сказать ничего серьезного. С этой проблемой испокон веков сталкивалось искусство – от греческой трагедии и Данте до Достоевского и Тарковского. Но моя проблема была в том, что я категорически не хотел страдать. Я хотел наслаждаться жизнью. Более того, я стал все отчетливее понимать, что за всю свою жизнь еще не совершил ни одного настоящего поступка. Никого не спас, не защитил, никому реально не помог. Меня постоянно мучило чувство вины, мне казалось, что я паразитирую на окружающих, прожигая бесценное время. И при этом ставлю перед собой горделивые проекты, за которые не готов платить. И в конце концов я отчаялся написать эту книгу.
Но в конце 2013 -начале 2014 года со мной и моей женой произошли настолько ошеломительные (необычайные, чудовищные, прекрасные… —мне трудно подобрать слово) события, нам пришлось пройти через такую бездну ужаса, что когда мы вышли из нее, я понял, что мечта сбылась: тот сюжет, до которого я бы никогда не додумался, выдала сама судьба. «Ноосфера» ответила на мой запрос, отразив его в своих бесчисленных зеркалах. Это произошло так быстро и сверхъестественно, как я не мог и мечтать: все сложилось в одну головокружительную мозаику, сказка слилась с явью, мое «я» действительно стало сценой, на которой разыгралась главная драма человеческого существования, где мертвым узлом стянулись вопросы, о которых размышляло человечество на протяжении веков.
Хоть я и не являюсь кем-то гениальным и, упаси Господь от того, чтобы считать себя лучше остальных, но теперь я могу сказать, что действительно узнал о природе реальности нечто такое, что перевернуло все! Теперь я получил историю, в которой есть нечто, что может реально менять жизни!
То, что произошло той страшной осенью, я вспоминаю фактически каждый день, и огромная радость наполняет меня от того, что это уже позади, и я знаю, что теперь никогда не стану прежним. Моя жизнь началась с чистого листа. Это как родиться снова. Но родиться осознанно, зная зачем и куда идешь, зная тайну, которая наполняет жизнь безудержным счастьем. И скажу без ложной скромности, что подобного сюжета еще не знала мировая литература, эзотерика и философия. И мои таланты и заслуги тут не причем. Я как мог описал то, что было с нами. Возможно, у кого-то это получилось бы гораздо лучше.
Данный текст можно рассматривать как изощренный интеллектуальный лабиринт, наподобие «Маятника Фуко» Умберто Эко или произведений Виктора Пелевина. Платон, Б. Паскаль, Ф. Ницше, Л. Гумилев, П. Флоренский, Ф. Достоевский, А. Белый, К. Юнг, Р. Штейнер, В. Зеланд, кришнаизм, буддизм, православие, Р. Докинз и С. Хокинг и многое другое повстречается в его запутанных коридорах. Но в отличие от литературы постмодерна, из нашего лабиринта есть выход.
По сути, главный вопрос, на который я хотел ответить: как же на самом деле все устроено? Можно ли за грудой красивых обложек, авторитетных имен, мудрых фраз и сотен противоречащих друг другу учений найти истину в ее первозданном виде? Истину, которая была бы четкой, конкретной, и могла бы стать маяком в жизни? Рискну утверждать, что эту истину я нашел. Вернее, она меня нашла.