Глава 6
В номере гостиницы, где Владимир Сергеевич заранее забронировал номер, было долгое молчание. Радостный Антон лежал поверх одеяла на кровати, скинув только обувь, и наблюдал за своим покровителем, который стоял у окна, всматриваясь в поток бесконечно идущих машин и обдумывал сложившуюся ситуацию. Потом он повернулся к Антону, увидел его счастливое лицо, сказал:
– Давай по коньячку пропустим. Все же ты друга своего нашел. Я схожу вниз в ресторан.
– Я сам, – вызвался Антон и быстро встал, обулся и скрылся за дверью.
Они некоторое время снова сидели молча.
– О чем думаешь? – спросил, наконец, Антон.
– Да так, – пожал плечами Владимир Сергеевич. – Я думаю, что время идет и каждый человек выбирает сам себе дорогу… Не сидеть же тебе около меня все время. Ты мальчик хоть куда и решать тебе.
– Ты на меня обиделся?
– Да ты что, ну-ка наливай, – скомандовал Владимир Сергеевич. – С чего бы я на тебя еще обижался? У тебя своя голова на плечах и, возможно, ты принимаешь правильное решение, а я займусь своей личной жизнью. Ты же знаешь, у меня есть одна знакомая женщина.
– Татьяна?
– Да, она. Но помни, роднее тебя у меня никого не было и не будет.
– Спасибо за все. Я и так тебе уже благодарен своей жизнью. Ты для меня стал как отец.
– У тебя есть мать, и мы завтра ее навестим. Как она там? И я с ней познакомиться хочу. Ты не против?
– Не знаю, столько лет прошло, она меня даже не искала.
– Откуда ты это знаешь?
– Я помню ее еще такой, какой она была тогда: на жизнь смотрела сквозь бутылку….
– Но, Антон, так нельзя.
– Завтра съездим и увидим. Мне самому хочется с ней встретиться. Но, сразу говорю, я там не останусь, уеду с тобой в Питер.
– Конечно, нет. Это исключено, но свой долг сына ты должен ей отдать.
За Москву выехали быстро, и электричка неслась в Наро-фоминском направлении. Владимир Сергеевич читал газету, изредка поглядывая в окно. Антон ерзал на полке и не находил себе места. Он не представлял себе этой встречи и не был уверен, что она произойдет. О матери он ничего не знал столько лет, а в суматохе городской жизни, учебы и прочих дел как-то забывалось все об этом, тем более, покинув когда-то дом, он запомнил, что там ничего хорошего не было и быть уже не могло. Пьянки, даже случаи когда ее собутыльники замахивались на него, малолетку, и он иногда даже попадал в драки, которые те затевали между собой, оставили свой отпечаток в его памяти. Перепадало тогда и ему самому. Он убегал из дома и ночевал в сарае, пока все не разойдутся. О школе тогда он уже и думать не смел. Не во что было одеться и обуться, не говоря о книгах и тетрадях. Учительница несколько раз приходила к ним домой, но нарывалась на пьяную ругань и оскорбления. Антону было стыдно перед ней и учениками, и он просто перестал ходить в школу, подался в Москву, чтоб только его никто не трогал и не терроризировал. Здесь он обрел некоторый покой, узнал вкус свободы и независимой жизни.
Однако тут были свои проблемы, не менее сложные: негде было жить и нечего было есть. Но он никогда не впадал в отчаяние. Можно было опуститься на дно, как многие, с которыми он встречался, но он переломил в себе эту слабость и стремился к лучшему. Ему нужен был кто-нибудь еще – вдвоем было проще, и он нашел такого человека. Из старших он не хотел себе заводить друзей – они уже были опущенные и мыслили только об одном: чтобы наширяться или напиться. За это они отдавали все последнее – даже сдавали своих друзей и легко могли подставить. Ему нужен был его ровесник или младший, чтоб он мог сам им руководить.
Такой случай подвернулся ему однажды на Казанском вокзале.
Антон любил встречать поезда. Где-то кому-то помогал донести вещи за копейки, которые тратил потом на хлеб. А тут, по прибытии очередного поезда, он увидел оборванного малолетку, который убегал от проводника. Тогда Антон помог ему скрыться от преследования и затащил в какой-то двор. Перепуганный мальчик таращил на него глаза и ничего не понимал.
– Тебя как звать? – спросил его Антон.
– Кирюша.
– За что тебя ловят?
– Украл сумочку.
– Воруешь? – тут же сделал вывод Антон.
– Нет.
– Как нет, когда сумочку спер? Если хочешь быть со мной, прекрати воровать. Понял?
Кирюша молча кивал головой, до сих пор не понимая, что происходит.
– Есть хочется, – сказал Антон после некоторого молчания.
Вот тогда Антон и привел своего нового товарища в этот подвал. Они отсиделись в нем около часа, потом вышли на улицу.
– Это здесь ты живешь? – спросил Кирилл.
– Да, номер что надо! А ты думал, что я тебя на квартиру приглашу?
Потом Кирилл пропал на несколько дней.
Как-то, возвращаясь ночью в свой подвал, Антон заметил его сидящим на скамейке, недалеко от подвала.
– Что, ознакомился с достопримечательностями Москвы? – спросил Антон.
– Можно переночевать? – виноватым голосом спросил Кирилл.
– Заходи, только тихо, чтобы соседи не видели и не слышали. – Иначе могут отсюда и меня, и тебя прогнать.
Кирилл подхватил полный пакет, который принес с собой и последовал за Антоном в подвал.
– А что это? – спросил Антон, указывая на пакет.
– Еды раздобыл.
– Опять…
– Нет, не крал, кассирши отдали остатки, – пояснил Кирилл.
Так пошло и поехало… Теперь они были вдвоем, и Антону было легче…
Электричка подходила к станции Кубинка, где надо было выходить и на автобусе добираться до деревни Асаново.
Антон подхватил два полных пакета продуктов, что они накупили матери в подарок, и направились к выходу.
Автобус недавно ушел, и Владимир Сергеевич решил не дожидаться следующего, который должен был быть только через час, они взяли такси и поехали в деревню. Антон смотрел в окно, вспоминая родные места. У него щемило сердце… Он заметно волновался, указывая водителю, как и куда ехать. Наконец, машина остановилась у старого деревянного дома с упавшим забором и оторванной калиткой.
– Вот я и дома, – взволнованным голосом прошептал Антон, выходя из машины.
Сразу из крайних домов вышли соседи. Они с изумлением смотрели на приезжих и шептались. Антон быстро занес во двор пакеты с продуктами и дернул дверь – она оказалась закрытой. Подошел Владимир Сергеевич.
– Никого? – спросил он.
– Сейчас у соседей узнаю, – Антон вышел на улицу. – Тетя Даша, а мама где? – спросил он у одной из женщин.
– А вы кто такие? – поинтересовалась любопытная женщина.
– Я же Антон …
Тетя Даша даже перекрестилась.
– Да неужто ты? Такой большой вырос! – восхищалась она. – Тебя и не узнать. Где же ты столько времени пропадал?
Подошли еще соседи. Владимир Сергеевич стоял у дверей дома и наблюдал, как они в молодом человеке признавали маленького когда-то Антона.
– Неужели это тот самый мальчик? – удивлялись другие. – Мы уж думали, что ты навсегда пропал. Какой стал, ты только посмотри на него!
– Как мать, все нормально? – спросил Антон.
– Да что с ней сделается, все так же, как и раньше.
Антон облегченно вздохнул. «Значит, жива», – подумал он.
– Что-то дом закрыт. Где она может быть?
– А ты сам знаешь. Сегодня утром появилась чуть жива. Наверное, у своих дружков сидит.
Антон попрощался с соседями, вернулся во двор к Владимиру Сергеевичу.
– Все нормально? – спросил Владимир Сергеевич.
– А что с ней сделается. Сейчас ключи найду. Я знаю, куда она их прячет, чтобы не потерять. – Он пошарил рукой под ступенькой и нащупал ключ. – Вот он… Сейчас открою, заходи.
Заскрипела входная дверь, и Антон оказался в доме, в котором родился и вырос. Здесь было все так же, как раньше, если не считать полнейшего беспорядка по всему дому. На столе пустые бутылки, окурки, разбросанная рваная обувь…
– Впечатляет, – сказал Владимир Сергеевич, проходя в комнату.
– Раньше я всегда убирал, был хоть какой-то порядок, – пояснил Антон. – А сейчас – вот оно что. Он спихнул рукой все содержимое стола на пол, потом взял веник и смел все к выходу.
Владимир Сергеевич выложил на стол привезенные продукты и гостинцы.
– Ей сейчас соседи скажут, что гости приехали. Если еще в состоянии, то придет быстро, – сказал Антон и вынес собранный мусор во двор.
Они вдвоем красиво накрыли стол, поставили бутылку коньяка. Антон помыл стаканы за неимением другой посуды и снова выглянул в окно.
Посматривая на стол, Антон захотел есть. Он помнил, как в этом родительском доме когда-то голодал, а тут сразу и колбаса, и сало, грибы и всякие деликатесы. Тушенка в банках и сгущенка стояли в пакете – это они оставляли ей на будущее.
Неожиданно на веранде послышалась какая-то возня, и Антон вздрогнул.
– Я спрячусь в другую комнату, – спешно сказал он, – потом выйду.
Владимир Сергеевич в знак согласия кивнул головой. Он понимал, что Антон хочет сделать ей сюрприз своим появлением.
Открылась дверь, и Владимир Сергеевич увидел подвыпившую старую женщину, которая стояла в дверном проеме и таращила непонимающие глаза на незнакомца.
– Вы кто такой? – еле ворочая языком, произнесла она.
Владимир Сергеевич встал и вежливо поздоровался.
– Вы не беспокойтесь, все нормально, – сказал он.
Она щурила глаза при тусклом свете, стараясь рассмотреть чужого человека.
– Нет, я вас спрашиваю, как вы сюда попали? Это мой дом. – Она оперлась на дверь, стараясь прийти в себя. – Я сейчас позову соседей, – бормотала она.
Антон появился из соседней комнаты.
– Мам, это я, – дрожащим от волнения голосом произнес он.
– О, еще один… Кто вы такие?
– Мама, да это же я, Антон!
У женщины от удивления даже рот открылся. Она сняла старый платок, и на ее лицо упала седая прядь неухоженных волос.
Мать подошла к высокому парню ближе и взглянула ему в глаза.
– Антон? – переспросила она, внимательно рассматривая молодого человека.
– Да, да, я, Антон.
Она взяла его лицо двумя руками, прижала к себе и разрыдалась.
– Вернулся, дорогой сынок! Наконец-то я тебя дождалась. Уж думала, не увижу никогда, не доживу…
По лицу Антона тоже покатились слезы. Его тело задрожало, он обнял старую женщину и прижал к себе.
– Я это, мама, не узнала меня?
– Да как же тебя узнаешь? Столько лет прошло… Вот ты такой стал большой да красивый. Этот человек с тобой? – она взглянула на Владимира Сергеевича. – Вы вместе?
– Да, вместе. Ты как поживаешь? Как твое здоровье?
– Ну, чего вы стоите, – сказал Владимир Сергеевич, присаживаясь к столу.
– Вот это неожиданность! – мать только сейчас обратила внимание на стол полной всякой еды. – Вот это гости!
Антон усадил ее рядом с собой и обнял за плечи.
– Давай, Владимир Сергеевич, за встречу, – сказал он. – Мама, ты кушай. – Антон не сводил с нее глаз.
«Как она постарела за эти годы», – думал он, где-то упрекая себя за то, что только спустя много лет появился в родном доме.
– Ты, сынок, расскажи про себя. Где ты и как… Мне тебя так не хватало все это время. Без помощника мне очень трудно.
– Нормально, мама… У меня все нормально. Ты не переживай.
– А это твой друг? – спросила она.
– Да, это Владимир Сергеевич, мой самый близкий друг, – пояснил Антон. – Благодаря ему, у меня все в жизни хорошо.
– Я рада за тебя, что ты нашел себя в жизни, а я все так же по-прежнему, живу на пенсию, хозяйство не держу, как раньше. Денег нет, да и силы уже не те.
– Мама, ты ешь давай, не сиди. Там еще целый пакет консервов стоит для тебя.
– Ты надолго приехал, сынок?
– Нет, мама, нам надо будет сегодня уезжать.
– Когда же я тебя еще увижу? – запричитала она. – За что же меня так бог наказывает? Только приехал и уже снова уезжаешь…
– Мама, ты успокойся. Главное что мы все живы и здоровы. Ты бы меньше пила, – сказал Антон и взглянул на Владимира Сергеевича, который слушал их разговор.
Он не вмешивался в родственные дела, поэтому хранил полное молчание.
Мать засыпала Антона вопросами и настаивала, чтоб он остался с ней.
– Это невозможно, – ответил Антон. – Ты только не обижайся. Я же тебя не забыл, вот приехал навестить, узнать, как твои дела, здоровье. Теперь буду спокоен, что все у тебя в порядке.
– За столько лет в первый раз, – заметила мать, уже захмелев. – Я тебя никуда не отпущу.
– Старайся меньше пить, и все будет хорошо.
Они еще посидели около часа и стали собираться.
– Значит, покидаешь родную мать? – упрекнула она.
– Мама, ты сама подумай, что я здесь буду делать, – стал ее убеждать Антон. – Береги себя, не болей. Думаю, что еще увидимся. Значит, не забудь, что в пакете продукты, со стола собери. Да, и не приглашай этих своих друзей.
– Как же без них, обязательно отмечу твой приезд. Хотелось, чтоб они и тебя увидели.
– Нет, нет, нет, – запротестовал Антон. – И ты бы с ними меньше общалась.
– Ладно, сынок, не волнуйся, – сказала она.
Они вышли во двор. Антон заметил, как Владимир Сергеевич сунул ей несколько тысяч в карман.
Снова вышли на улицу любопытные соседи. Они стояли в стороне и обсуждали приезд Антона.
Он обнял мать, поцеловал.
– Ну, мама, пора. – Голос Антона снова задрожал. – Береги себя.
– Может, останешься, сынок? Я тебя умоляю, не бросай меня, – зарыдала она, не отпуская сына из своих объятий.
– Ну, мама, успокойся, я еще приеду, обязательно приеду.
– Не забывай меня, – все повторяла она, провожая их до остановки.
Владимир Сергеевич остановил проходящую мимо машину. До Москвы водитель везти отказался, только до Кубинки.
– Ладно, все, мама, мы поехали, – прощался Антон. Глаза его покраснели и наполнились слезами. – Прощай, береги себя, – он поцеловал ее и уселся на заднее сиденье.
Машина тронулась с места, унося их в сторону железнодорожной станции.
Антон смотрел в заднее стекло и тихо плакал. На дороге стояла мать с платком в руках и смотрела им вслед.
Сейчас она показалась Антону такой беззащитной, жалкой и ему хотелось просто выпрыгнуть из машины и вернуться к ней навсегда.
– Ты не расстраивайся, – сказал Владимир Сергеевич, оборачиваясь к нему. – Вы еще встретитесь, держи только себя в руках.
Антон опустил голову и закрыл глаза. Трудно сказать, что творилось у него сейчас на душе. Владимир Сергеевич его не беспокоил, давая осознать все происходящие.
В Кубинке удачно попали на электричку и умчались в Москву.
В ночь были куплены билеты до Питера, но надо было еще встречать Кирилла.
Антон долго молчал, сидя на Ленинградском в зале ожидания, и только когда появился Кирилл с сумкой на плече, немного пришел в себя.
Владимир Сергеевич ушел пить кофе, а Антон отказался, остался дожидаться друга.
– Это все твои вещи? – удивился Антон.
– Я живу скромно, – сказал Кирилл. – Главное, ноутбук с собой.
– Поезд в двенадцать, так что время есть.
– А где твой? – спросил Кирилл.
– Мой? Кто мой?
– Ну, этот, Владимир Сергеевич.
– Он кофе пьет, а я тебя дожидаюсь, – сказал Антон.
Кирилл присел рядом.
– Слушай, Антон, может этого ничего не стоит делать?
– Ты о чем? – он взял Кирилла за руку и сжал ее. – Чего не надо?
– Неудобно как-то, все второпях получилось. У меня даже крыша поехала, когда тебя увидел. Может, зря вся эта затея. Я останусь лучше в Химках.
– Я все обдумал и решил с Владимиром Сергеевичем. Он не против, он, наоборот, поможет, пока все не определится. К тому же он решил все вопросы со своим друзьями в Москве. Будет отличная поддержка с их стороны. Короче, он будет открывать свою компьютерную фирму, а мы будем в ней работать. Понял? Я перевожусь на заочный – мне год остался, – и будем работать, зарабатывать и жить, как когда-то мечтали. Помнишь? Короче, начнем новую жизнь. Поэтому я тебя прошу, как своего самого лучшего друга, ничего не выдумывай, и никогда ни о чем не жалей. Я, например, уже давно стал таким человеком – ни о чем не жалею. Правда, пожалел только однажды, когда тебя потерял, но тогда мы были пацанами, и все равно думал всегда только о тебе.
– У тебя девушка есть там, в Питере? – поинтересовался Кирилл.
– У меня нет, и не надо, – категорически ответил Антон.
– Почему? Ты же вон какой…
– Пусть бегают за мной, а постоянной мне не надо. Есть подружки, но не более того. Я с ними отдыхаю, как хочу, но чтобы были планы на личную жизнь – извини, мне этого не надо.
– У меня была одна в Химках. Учится в интернате. Я ее даже не предупредил, – сказал с сожалением Кирилл.
– Из Питера позвонишь.
– Да, как съездил к матери в деревню? Жива-здорова?
– Жива-здорова. Мне стыдно было перед Владимиром Сергеевичем, такой в доме бардак, окурки, бутылки повсюду, она пришла выпившая…
– Но это же мать, – возразил Кирилл.
– Я понимаю, но было все равно стыдно. Ты ведь тоже когда-то ушел из дома по такой же причине.
Кирилл слушал молча, наклонив голову.
– Не знаю, но мне было стыдно. Хорошо, Владимир Сергеевич такой интеллигентный человек, молчал и слова не сказал, – продолжал Антон.
– А моя умерла, – тихо сказал Кирилл.
– Давно?
– Когда я ушел из дома, она еще год протянула и все. Напилась, и сердце не выдержало. Я когда ездил туда, пять лет назад, мне соседи рассказали. С тех пор я туда не могу ездить, хоть и могила ее там. В доме какие-то родственники живут. Я их даже не знаю, но мне оттуда ничего не надо. Да там ничего хорошего после нее и не осталось – одна разруха. Тогда я снова и вернулся в Москву и поступил в училище, а потом армия… Дальше ты все знаешь, – Кирилл взглянул на Антона.
– Не грусти, выкрутимся. Если такое мы с тобой пережили, то здесь выкрутимся точно и еще заживем, как положено.
– Вон, твой идет, – кивнул головой Кирилл.
– Кирюша, что ты заладил – твой, твой! Не мой он, а вот ты – мой.
Кирилл одобрительно улыбнулся и встал, чтоб поздороваться с Владимиром Сергеевичем.
– Ну, что, молодые люди, готовы к поездке?
– Конечно, – твердо сказал Кирилл.
– В таком случае прошу на перрон, на посадку.