Мы
В Волгодонске я начал понимать, что мой коллектив стал для меня не просто работой с сотрудниками, а чем-то большим. Чувствовалось, что это моя команда, я с ними советовался, как с партнерами, отношения сложились открытые, искренние. И ребята это ощущали. Когда я говорю «команда», то подразумеваю брата, жену, финансиста Илью, а еще – юриста Дмитрия Григориади.
Логично, что вскоре возник новый общий на всех проект. Как-то коллеги сказали: «Слушайте, Сан Саныч, вот тут предлагают предприятие в энергетике, а оно с проблемами серьезными. Там между собой бьются акционеры, чуть ли не стреляются, какие-то наркотики, в общем кошмар. А от этого предприятия полгорода зависит.
«Берем?» Вначале я хотел сказать нет. А потом подумал: «А почему бы и нет?» И наконец: «Нет-то почему?»
Ну, мы и взялись. Согласно договоренностям решили навести порядок на предприятии, упаковать актив и выгодно его продать. Мы провели ряд подготовительных процедур, описали имущество, изучили предприятие. А самое главное – убедили его акционеров, что пора прекратить воевать, потому что боевые действия снижают стоимость актива и в конечном итоге приведут к тому, что они не смогут его продать и попросту потеряют. Наступило перемирие.
Предприятие почти продали. Почему «почти»? Сделка сорвалась в последний момент, местный региональный олигарх резко передумал покупать. В соглашении с акционерами предприятия было прописано: если до определенного периода я не продаю актив, то обязуюсь выкупить его сам. Причем выкупить по цене последнего предложения.
Акционеры обратились с просьбой: «Лучше вы его у нас купите, чем региональный олигарх возьмет за те деньги, что предложил». Я задумался.
Мы понимали, что риски большие, что можно потерять все ранее заработанное. Но я решил, что это новый вызов. В прошлый раз же получилось, а когда меня пугали сложности? И мы пошли на риск.
Было непросто. Люди из одной из противоборствующих групп, получив первые деньги, решили не очень корректно вернуться на предприятие, но уже с другими партнерами, и сразу же побежали договариваться с другими акционерами, чтобы с помощью контрагентов нас ослабить.
Мы тут же угодили в боевые действия. За каждой минимальной передышкой сразу же следовал новый бой. И дальше уже передышек не было. Мы жили в состоянии бесконечной войны.
Однажды в офисе я огляделся вокруг, прислушался к разговорам коллег и подумал: «Надо же, а я даже привык, что у нас постоянно встречи с юристами, сотни судов идут одновременно…» Зря я стал привыкать к тому, что суды – вещь обычная. Зря продолжал верить в справедливость закона.
Наши противники все-таки довели предприятие до банкротства, а я его вывел обратно. Ситуация была тяжелая, но с помощью тонны скоординированных сложных усилий нам удалось вернуться «с того света» – предприятие уже больше года находилось в состоянии банкротства, а мы его вернули в строй. При этом мы вернули не просто имущественный комплекс, а именно предприятие с таким же ИНН, с прежними сотрудниками. У нас получилось его сохранить. Я был рад и горд. А в рабочем коллективе к нам многие за это время прониклись уважением, нас поддерживали, ведь, несмотря на то, что мы были новенькими, именно нам удавалось всех мирить и успокаивать.
Я продал остатки своей недвижимости, бросил в проект заемные денежные средства, и платежеспособность предприятия была восстановлена. Через некоторое время я понял, что наконец-то от меня отстанут, потому что мы выиграли тяжелый бой с серьезным противником. Настал относительно спокойный период, который длился несколько лет.
Наконец-то можно было мирно созидать: мы расставили приоритеты, занимались развитием бизнеса.
Все, что зарабатывал, я вкладывал в предприятие и получал дикое удовольствие от того, что оно развивается.
Уже появились деньги, и возникал соблазн. Единственной моей слабостью стали автомобили, а не яхты или особняки на зарубежных курортах. Из самых экстравагантных увлечений – учеба на пилота вертолета. Я мечтал тогда купить вертолет. Чуть-чуть не успел. Меня раньше вернули с небес на землю.