Пишпек Фрунзе Бишкек. ЧАСТЬ I. Пишпек исчезающий. 1825—1926 (Владимир Петров)

Кокандская крепость

Поселения в благодатной Чуйской долине известны с появлением здесь первого человека. Тысячелетиями блуждающие реки Аламедин и Ала-Арча своими потоками стирали следы человеческой деятельности.

И все-таки в их Междуречье случались находки глубокой древности – стоянки эпохи неолита и бронзы, памятники степных кочевников – саков, усуней, гуннов и тюрков – курганы с их захоронениями и каменными изваяниями-стелами находят археологи в границах современного города. Многочисленны здесь и находки кладов, принадлежащих различным временам и народам. В окрестностях Бишкека была найдена и наиболее древняя китайская монета-нож, изготовленная в IV веке до нашей эры.

Более ста средневековых городов и поселений известны историкам в Чуйской долине. Четыре из них зафиксировано археологами под современной застройкой Бишкека. Открытие каждого из них соотносилось с загадочным Джулем, который упоминается античными авторами начиная с VI века.

В научной литературе остатки этих поселений получили названия городищ: Ключевское, Кузнечная Крепость, Кара-Джигач, Токольдош. Систематических раскопок здесь не проводилось. Исследования известных археологов и историков – В.В.Бартольда, А.Н.Бернштама, П.Н.Кожемяко, С.Я.Перегудовой и других – обнаружили в древних слоях находки VII – XI веков. В Ключевском городище и в Кузнечной крепости выделили присущие городам того времени цитадель, шахристан и окружающее их внешнее кольцо длинных крепостных стен. Доктор исторических наук – археолог Валентина Дмитриевна Горячева доказала, что древний город Джуль был основан 1500 лет назад, а его центральная часть находилась на месте нынешней Кузнечной крепости. Случайные находки местных жителей и школьников под руководством учителя истории Н.Д.Черкасова пополняли археологические открытия. Были найдены жертвенники огнепоклонников – зороастрийцев, буддийские статуэтки, многочисленные христианские намогильные камни – кайраки с изображениями креста и надписями-эпитафиями. Это подтверждает, что, население здесь было этнически неоднородным и принадлежало к различным религиозным общинам. Города стояли на Великом Шелковом пути, и поэтому основная масса населения была связана с торговлей.

В 629—645 годах Сюань-Цзян, китайский буддийский монах, совершая паломничество в Индию, посещает Чуйскую долину, которую он называет страной Сули (Джуль) и описывает ее жителей. «Половина населения обрабатывает поля, – пишет Сюань Цзян, – а другая занимается торговлей. В этом населении высшей целью является материальное приобретение… Не обращают ни малейшего внимания на связи крови или другие отношения, когда могут приобрести какую-либо материальную выгоду… После жадности и страсти к приобретению, главная черта горожан – скупость, лютость и лицемерие».

Согдийские города, подобные Джулю, выстраивались вдоль Великого Шелкового пути до самого центра Китая и через них шли караваны, связывающие Восток и Запад. Возможно, общность воззрений на безопасность привела к единой системе фортификации на Великом Шелковом пути, основой которой были длинные оборонительные стены, защищающие земли от набегов кочевников. В X веке на этой территории образовалось Караханидское государство, основной религией которого стало мусульманство. Согдийская культура в Джуле доживала свои последние дни и жители, по словам Юсупа Баласагунского, в XI веке здесь уже говорили «и по-согдийски и по-тюркски, но говорящих только по-согдийски уже нет»: они были ассимилированы местным тюркским населением. Угасание оседлой культуры начинается с монгольских завоеваний XIII – XV веков и освоением Европой морских торговых дорог в океанических просторах. Шелковый путь с открытием морской торговли начинает терять свое значение и сохраняется в континентальной части только на местных участках. Сокращение торговых связей вело к уменьшению ремесленного производства, а, значит, и к умиранию городов. А нашествия номадов стирали следы поселений до основания.

В ХIII веке францисканские монахи Плано Карпини и Гильом Рубрук, совершая разведывательно-миссионерские путешествия в ставку монгольского хана, находят в Семиречье «бесчисленные истребленные города, разрушенные крепости и множество опустошенных селений» И только неизменными на «земле этой существуют высочайшие горы», – пишет Рубрук.

На калмыцкой карте Джунгарии, известной по имени шведа Иоганна Густава Ренната, который в 1733 году вывез ее из калмыцкого плена, вдоль реки Чу обозначены только кочевья номадов.

Существует предание, что в середине XVIII века на развалинах древнего городища было построено киргизское укрепление, в котором в 1766 году киргизы выдержали осаду казахского султана Аблая. Согласно легенде, здесь же был похоронен Бишкек – один из потомков Джоожалыша из племени солто – и поэтому основанное в 1825 году кокандцами укрепление получило имя легендарного батыра.

Есть и другое мнение, что название крепости связано с древним именем горы, возвышающейся над степью. «Пишкух», или «Счастливая гора», издавна почиталась мазаром – святым местом. На ее вершину поднимались люди, чтобы получить очищение и прибавить сил. Здесь же происходили обряды жертвоприношения, проводились праздники. Имя легендарному кыргызскому батыру Бишкеку, возможно, было дано в честь его рождения у горы Пишкух. Таким образом, Пишпек – один из древних топонимов, и понятное нам его значение затеряно в глубинах веков.

Кокандская крепость была основана не на пустом месте. Ее глинобитные стены поднялись на высоком холме, там, где ранее находилась цитадель средневекового города. Были построены солдатские казармы, жилища сборщиков налогов. За крепостными стенами селились торговцы, ремесленники и земледельцы. Здесь на перекрестке скотопрогонных и торгово-караванных дорог находились киргизские зимние стойбища и пашни, орошаемые системой арыков, берущих воду из рек Аламедин и Ала-Арча.

В русской транскрипции крепость называлась Пишпек, начиная с первого письменного упоминания о ней в 1847 году казачьим есаулом Абакумовым, как о ташкентском кургане. В мирные дни, а таких в XIX веке почти не было, в крепости людей было немного. Здесь, кроме гарнизона в 500 кавалеристов-наемников – сарбазов, находились сборщики налогов, торговцы, ремесленники и земледельцы. Они селились как в самой крепости, так и за ее пределами. Поблизости находились огороды и посевы, росли абрикосовые сады, пасся скот. При необходимости гарнизон увеличивался до 10000 всадников с несколькими орудиями, возимыми на верблюдах.

Пишпек был самой крупной кокандской крепостью в Чуйской долине. В плане крепость была близкой к четырехугольнику, длина сторон которого была более 200 метров, высота стен достигала пяти метров при ширине до четырех метров. По периметру проходил ров, наполненный водой. Угловые башни и зубчатые выступы по верху стен усиливали оборонительную мощь укрепления. За внешней стеной находилась прямоугольная по форме, размером 150 на 100 метров центральная часть крепости, укрепленная еще более мощной оборонительной стеной.

Внутри крепости имелись казармы, оружейные и пороховые склады, кузни и мастерские для починки оружия и литья пуль, мечеть, дом коменданта, торговые лавки, хозяйственные постройки. Внутренний водоем и колодец содержали достаточный запас воды. С западной стороны в крепостной стене были единственные ворота. Крепость являлась административно-политическим и торговым центром Кокандского ханства на киргизских землях в Чуйской долине. Когда киргизы в 1843 году изгнали кокандцев из иссык-кульских крепостей Каракол, Барскаун и Канур Улен, то пишпекские сборщики зякета собирали дань и в Восточном Прииссыккулье. В середине XIX века царская Россия под командованием Западно-Сибирского генерал-губернатора Г.Х.Гасфорта бесконечно увеличивала свои азиатские владения.

К моменту наступления русских войск в Зачуйские земли главным беком Чуйской и Иссык-Кульской долин и начальником пишпекского гарнизона был Атабек Датха – киргиз, родом из племени саруу. Его родовые земли были в предгорьях Чаткальского хребта, где киргизы приравнивались в правах с остальным населением Кокандского ханства, и наравне со всеми несли государственную и воинскую службу. Так, брат Атабека Датхи был бием в местности Тегине на окраине Ферганской долины. По-видимому, и в крепости Пишпек, кроме начальника гарнизона, среди кокандских командиров было немало киргизов.

В конце августа 1860 года отряд полковника Циммермана двумя колонами двинулся на укрепление Токмак. Российская разведка докладывала, что в крепости всего 70 человек защитников, а азиаты в крепостях обычно защищаются с отчаянной храбростью. Но здесь силы были неравными.

Первый отряд Циммермана состоял из трех сотен казаков, двух горных орудий, двух ракетных станков. На подходе был и второй отряд. Когда отряд приблизился к Токмаку, из крепости выехали люди для переговоров и просили дать два дня сроку, чтобы получить ответ от начальника – пишпекского бека.

Но им было объявлено, что если через два часа не сдадутся, то будет открыт огонь. В назначенный срок ответа из крепости не поступило, и вечером был начат артиллерийский обстрел, продолжавшийся около часа. С наступлением темноты к Циммерману явился сам Ханкула – комендант Токмака и объявил, что сдаётся, и просил оставить его в отряде, так как он не может возвратиться в крепость, где ему могут снять голову… Токмак был взят, а затем крепость взорвана и разрушена.

Кокандские крепости Пишпек и Токмак, 1860 год. Фото из архива В.Я.Галицкого.

30 августа царский отряд прибыл к Пишпеку и началась его осада с западной стороны от реки Ала-Арча. «Путеводитель по Туркестану за 1912 год» писал, что «во время этой кратковременной осады был сделан замечательный выстрел из орудий, действовавших с брешь-батареи под начальством штабс-капитана Обуха. Неприятельские орудия, расположенные на одной из пишпекских башен, были сбиты, причем одно ядро попало в самый канал пятифунтового кокандского орудия и плотно засело в нем». Крепость обстреливалась с близкого расстояния из всех батарей. Вечером 3 сентября Атабек Датха и Алишер Датха, прибывший из крепости Мерке на подмогу пишпекцам, просили пощады и на другой день сдались. В письме Циммерману оба Датхи писали: «Около пяти дней мы оправдывали соль, выданную нашим ханом, и дрались, но убедились, что нас победят, а потому, не имея возможности сопротивляться, мы очистим и сдадим вам крепость». Гарнизон, состоявший из 500 с лишним человек, потерял до 20 человек убитыми и до 50 ранеными, российские потери состояли из одного убитого и пяти раненых нижних чинов и одного раненого обер-офицера. Трофеи состояли из секиры Атабека-Датхи, 5 медных и 11 чугунных пушек, трех знамен и, наконец, ключа укрепления, оказавшегося вовсе не азиатской выделки, но самым обыкновенным, далеко незамысловатым, купленным, по-видимому, на Ирбитской ярмарке. Впоследствии этот ключ и другие трофеи были доставлены в Омск и их носили по улицам сибирской столицы, а Циммермана чествовали как покорителя Пишпека. Разрушив крепостные стены, царский отряд возвратился в Верный1, но кокандцы вскоре восстановили крепость.

В 1861 году в Омск прибыл новый генерал-губернатор Западной Сибири А. О. Дюгамель. Он не был сторонником бесконечного расширения границ империи и отменил решение своего предшественника о постройке русского укрепления в Чуйской долине выше Пишпека, да и вообще выступал с программой «не отодвинуть границы ни на один дюйм». Но военный министр Сухозанет осудил косность и неподвижность Дюгамеля и приказал ему снарядить новую экспедицию для взятия Пишпека – «настоящего разбойничьего гнезда, из которого кокандцы нападают на наши границы.»

Событие это было ускорено следующими обстоятельствами. Коканд был охвачен внутренними смутами и борьбой за ханский престол. Чуйские киргизы постоянно угнетались новым комендантом восстановленной кокандцами крепости Пишпек – Рахматуллой. Отношения с крепостным начальством влиятельного манапа племени солто Байтика не складывались. То в крепости были задержаны триста киргизских лошадей, то сын манапа Байсала был оскорблен Рахматуллой. И однажды киргизы пригласили кокандского наместника Рахматуллу в гости в аил Байтика. В разгар пира начались разборки, Рахматулла пытался сбежать, но его коня догнали манапские батыры и пикой нанесли пишпекскому коменданту смертельную рану.

Опасаясь мести, Байтик послал своего брата в Верный за подмогой и просил прислать отряд для занятия Пишпека и принятия солтинцев в подданство России. Силы Колпаковского, поспешившего на помощь взбунтовавшимся киргизам, состояли из восьми пехотных рот, двух сотен казаков, артиллерийского дивизиона и горной батареи. Гарнизон крепости состоял из 554 сарбазов, 22 кокандских офицеров и нескольких орудий. После смерти Рахматуллы гарнизоном командовал батырбаши Тюрекул, готовый сражаться до конца. Осада Пишпека продолжалась 10 дней, в течение которых крепость обстреливалась и подготавливались штурмовые подкопы. Гарнизон оборонялся упорно. Все разрушения, причиненные днем, в течение ночи осажденными исправлялись, восстанавливались амбразуры и бойницы. А утром продолжались отчаянные сражения. 24 октября 1862 года, когда готов был минный подступ и оставалось только зарядить горн, крепость сдалась. За время осады по ней было выпущено 2051 снаряд и 31879 патронов.

Наступающие потеряли убитыми и ранеными 40 человек, в том числе 33 человека от взрыва порохового погреба на демонтир-батарее. Число погибших защитников крепости не подсчитывалось. Во время осады в русском лагере находились манап рода солто Байтик Канаев и глава этого рода Джанкарач, сыновья сарыбагишских манапов – Джантая и Худояра. Крепость была вновь разрушена. Уничтожением оборонительных редутов руководил капитан Никольский, а для срыва внешних стен были привлечены из ближайших аилов киргизы. Как же сложилась судьба известных участников сражений за Пишпек? Командующий войсками Зачуйского отряда полковник генштаба Аполлон Эрастович Циммерман впоследствии в звании корпусного командира участвовал в русско-турецкой войне 1877—78 годов. Умер в 1881 году в должности члена военного совета. Атабек Датха был пленен, вывезен в Омск, потом продолжал служить кокандскому хану, и в 1863 году был беком крепости Аулие-Ата (город Тараз). В то время, когда русские войска, вновь овладели Пишпеком, он писал в письме Чуйским манапам, касаясь смерти Рахматуллы – коменданта крепости, убитого кыргызскими повстанцами, что тот погиб за свои противозаконные действия и достойно получил наказание божие. Видимо Датха понимал бесполезность сопротивления имперской мощи. После взятия Черняевым Аулие-Аты Атабек долгое время скрывается в предгорьях Кыргызского хребта. Но, когда царская администрация стала привлекать на свою сторону бывших противников, Атабек породнился с родом солто и, став владельцем земельного надела, осел в долине реки Ноорус. Здесь он имел хорошие пашни, построил несколько мельниц и закончил свою жизнь, оставив семью в достатке. Байтик был удостоен Большой Золотой медали на Анненской ленте и получил чин капитана российской армии. Аилы Байтика находились выше города, где были головные оросительные сооружения реки Ала-Арча и отсюда начиналась водораспределительная система магистральных арыков Пишпека – Байтик и Чон-Арык. Байтик умер в 1886 году и был похоронен на своих родовых землях. Его именем названо село, межгорная впадина и месторождение подземных вод.

План бывшей Кокандской крепости Пишпек и осадных работ, 1860 год.

Фото из архива В.Я.Галицкого.

После падения крепости капитан Никольский – участник двух штурмов Пишпека – руководил разрушением ее оборонительных редутов. В 1863 году он, как большой специалист по организации русской фортеции, занимается укреплением имперских границ с Китаем в Илийском крае. Завершив службу, отставной капитан обосновался сначала в Токмаке, а затем переехал в Пишпек. Он был женат на Марии Васильевне Фетисовой и, видимо, под влиянием известного родственника началась успешная деятельность промышленников Никольских. Никольские также были священниками и учителями. И многие прихожане искренне считали, что церковь в Дубовом парке зовется Никольской в честь этой фамилии.

Начальник артиллерии Заилийского края Обух в свободное от баталий время занимался сбором географических сведений, вел метеорологические наблюдения в Верном, за которые ему была присуждена медаль Русского географического общества. Но погиб в ратном деле при штурме Ташкента в 1864 году в чине подполковника.

Шабдан Джантаев в 1881 году был на коронации Александра III в Санкт-Петербурге. И все последующие годы верно служил царю. Дом Шабдана в самом центре Пишпека был среди лучших. Шабдан неустанно поддерживал строительство домов в родном Кемине, способствовал развитию садоводства и огородничества в родных аилах. В 1909 году он создает медресе при кеминской мечети, заботится об открытии школ в уезде, где дети могли получать образование на родном языке. По его инициативе, киргизские дети направляются в Верненскую гимназию для продолжения образования. Шабдан был заинтересован в промышленном развитии горного края и ходатайствовал перед властями о выдаче ему разрешения на производство разведки и эксплуатации медных руд в Кемине, где им был установлен заявочный столб. Шабдан за свою деятельность на царской службе неоднократно поощрялся и имел чин подполковника. Умер в 1912 году.

Герасим Алексеевич Колпаковский за взятие Пишпека был произведен в генерал-майоры. Участвовал в Кульджинском походе, с 1867 года – генерал-губернатор Семиреченской области, исполняющий обязанности Туркестанского генерал – губернатора в 1881—1882 годах. Имя этого человека связано с возникновением семиреченского казачества. Он был первым наказным атаманом семиреченских казаков. Неоценим его вклад в строительство и архитектуру городов Семиречья. По инициативе Колпаковского, в край направлялись научно-исследовательские экспедиции по изучению производительных сил, естествознания и географии. Он был действительным членом Русского географического общества, удостоен многих золотых медалей, в том числе за развитие пчеловодства и садоводства в Туркестане. Ему принадлежит первенство в подводных археологических исследованиях на Иссык-Куле, им была собрана уникальная коллекция восточных рукописей и книг. Под его руководством работали замечательные люди в том числе и в Пишпеке – историк Н.Н.Пантусов, краевед Ф.В.Поярков, лесовод А.М.Фетисов, художник Н.Г.Хлудов. В 1887 году Колпаковский посетил Пишпек и отметил, что город имеет «правильную распланировку и богатую древесную растительность». Умер Колпаковский в 1896 году. В память о нем были названы улица в Пишпеке и ледник в горах Ала-Тоо.

Современники и участники военных Туркестанских компаний по-разному отнеслись к имперской политике России. Официальные военные историки – А.Ф.Костенко, М.А.Терентьев – восхваляли колониальные успехи царизма. Писатель H.Н.Каразин, словно «русский Киплинг», в приключенческих рассказах романтизировал свои наблюдения.

Художник H.Н.Верещагин, напротив, изобразил в своих картинах жестокую правду о войне. А его «Апофеоз войне» многие годы напоминает об общем финале любых конфликтов.

Уездный город

Разрушение кокандских крепостей в Чуйской долине открывало царским войскам прямой путь на Аулие-Ата (Тараз) и Чимкент. В 1864 году Зачуйский отряд, теперь уже под командованием полковника Черняева, в количестве 2500 человек с этой целью выступил из города Верный. В это время у развалин крепости Пишпек проживали ее прежние жители, пережившие штурм. На берегах ручья вблизи крепостных руин ютились несколько десятков хижин. Сначала планировалось восстановить крепость как русское военное укрепление, но, учитывая доброжелательное отношение местного населения, было решено создать здесь небольшой военный пост. Пятнадцать солдат построили глинобитный редут и конно-почтовую станцию.

Почти угасшая жизнь в Пишпеке начала возрождаться. Почтовое сообщение являлось натуральной повинностью киргизов, ими были выстроены через каждые 20 верст станционные домики, которые позже явились основой для переселенческих поселений. Первые переселенцы прибывают сюда в 1868 году, и вдоль дорог на Токмак и Верный основываются крестьянские села – Аламедин и Лебединовка. Несколько русских семей поселилось и у развалин крепости. В 1876 году в Пишпеке проживало 58 семей (182 человека): узбекских семей – 48, русских – девять и татарских – одна.

В 1869 году почтовую дорогу из города Ташкент в город Верный провели через перевал Курдай и Токмак – центр уезда, остался в стороне от столбовой дороги. Это обстоятельство, усугубленное еще подтоплениями Токмака разливами реки Чу, послужило основанием перевода уездной администрации в Пишпек. 29 апреля 1878 года это селение получило статус уездного города Семиреченской области Туркестанского генерал – губернаторства Российской империи. Сюда стали переселяться жители из близкого Токмака (Василий Фрунзе, Прокопий Морозов, Сапожниковы) и далекого Барнаула (Прасковья Спиридонова), из Аулие-Аты (Хакимджан Исенбаев) и Намангана (Бидельбай Ашикдиев, Г. Бекиев). Потянулись сюда и отставные солдаты (Новосельцев, Спиридон Федоров) и крестьяне центральных губерний России (Бочкаревы, Кудашевы).

Конно-почтовая станция 1868 года (Ташкентская-Верненская).

Фото автора, 2003 год.

Дом первопоселенцев Зерновых на Ташкентской 1875 года. Фото автора, 2003 год.

Уезд еще долго по-прежнему назывался Токмакским, Пишпекским он стал в 1891 году. 31 августа 1878 года военным губернатором Семиреченской области был утвержден разработанный военными топографами «План проектного расположения города Пишпека». В основу его была положена прямоугольная планировка кварталов с широкими улицами, ориентированными с севера на юг и с востока на запад. Основная композиция перпендикулярно пересекающихся улиц примыкала и сопрягалась с уже существующей застройкой вдоль Ташкентского тракта и берега реки Кузнечной. Вот поэтому улицы этой части города «косые» и на них сохранились дома кокандского Пишпека и построенные самыми первыми русскими поселенцами. Новая планировка соответствовала расположению города в предгорной равнине, благоприятствовала строительству арычной сети и, как показало время, обеспечивало хорошую вентиляцию города прохладными горными бризами.

С юга равнина ограничивалась вздымающимися уступами горного хребта с заоблачными вершинами, покрытыми вечными снегами и льдом, на севере – примыкала к пойме реки Чу. Предгорный шлейф, образованный конусами выноса рек Аламедин и Ала-Арча, наклоненный в сторону реки Чу, был удобен для самотечного орошения, а многочисленные островки плодородных почв способствовали занятию земледелием. Значительная часть поверхности, покрытая каменистыми участками, галечными наносами, использовалась под пастбища в весеннее и осеннее время. Своенравные горные реки, вырываясь из ущелий, часто меняли направление своего течения, и степная поверхность пересекалась многочисленными речными протоками и руслами.

Фрагмент плана города Пишпека, 1885 год.

Фото из архива В.Я.Галицкого.

Большое количество воды фильтровалось в речные наносы и выходило на поверхность в нижней части города родниками и протоками – «карасу». От Ташкентского тракта до реки Чу долина была заболоченной, покрыта густой сетью «карасучных» логов, с камышевыми зарослями и песчано-глинистыми перелогами. С востока город примыкал к реке Аламедин.

«Город… только что зарождался, в нем было всего несколько разбросанных там и сям домишек, и кое-где их окружали небольшие садики из тополей и молодого карагача…, а далее за ними на далекое пространство расстилалась голая, бесплодная, мертвая степь с раскаленными песками и камнями», – писал в то время военный врач Ф.В.Поярков.

Разбивка городских усадеб осуществлялась по плану, и особое место уделялось базарной, церковной и парадной площадям, территории для тюрьмы, казарм, лазарета и кладбищам. Казенные земли отводились на почтовый тракт и древонасаждения – городские сады и будущую Карагачевую рощу. С запада город ограничивался старым руслом реки Ала-Арча – каменистой поверхностью и оврагами, где началась разбивка казенного сада, строительство военных казарм и лазарета.

Военные казармы 1878 года. Фото из Центрального Государственного архива кинофонофотодокументов

Кыргызстана (далее ЦГА КФФД). Снесена в 2008 году.

Однако в 1882 году город перешагнул за эту границу. В Пишпек прибыла большая группа дунган – выходцев из Китая. В результате продолжительного религиозного конфликта тысячи беззащитных людей, преследуемых цинскими войсками, холодной зимой 1877 года через перевалы Тянь-Шаня бежали на территорию Российской империи. Еще не существовало универсальных международных форм защиты беженцев, но они были приняты в российское подданство. Киргизы и русские оказали им посильную поддержку. Вблизи Пишпека были построены бараки, здесь беженцам оказывали медицинскую и материальную помощь, и потому, когда эта площадь стала частью города, она долгое время носила название Барачной. Потом из сподручного материала начали строиться домишки и вскоре поднялась Дунганская слобода или в просторечье – Дунгановка. Усадьбы здесь располагались свободно, как делалось всегда в дунганских поселениях, а все незастроенное пространство занимали поля и огороды.

Из города в разные стороны уходили дороги. На запад дальняя дорога вела в Ташкент, на восток – в Токмак. На юг из города шли два проселка, и оба вели в горы, один – по берегу реки Аламедин, другой – вдоль реки Ала-Арча. По ним можно было попасть к киргизским полям с зерновыми и многолетними травами, а также к дальним заимкам горожан. Здесь, на заимках, горожане держали многочисленные сенокосы, ближе к Ташкентской дороге – сады, огороды и бахчи. А ниже – по логам ставились пруды. На прудах строились мельницы и разводилась рыба. По тракту на Верный поднималась Карагачевая роща. Город занимал уже большую площадь и, в отличие от селений Чуйской долины, выстроенных в одну улицу, имел 16 широтных и 26 меридиональных улиц.

Первоначальные названия улицам города давались, как это и принято, по соответствующим признакам для них характерным. Это могли быть направления к населенным пунктам: Ташкентская, Верненская, Токмакская, Сукулукская; близость к главным рекам: Аламединская, Алаарчинская, Атбашинская; расположение в зоне природных объектов: Ключевая, Карасуйская, Береговая; нахождение относительно городской застройки и стран света: Новая, Верхняя, Южная, Северная, Западная, Восточная; функциональное отражение объектов, расположенных на этих улицах: Заводская, Кузнечная, Барачная, Церковная, Кладбищенская, Садовая, Бульварная; в том числе военных: Казарменная, Лагерная, Лазаретная, Георгиевская и торговых: Базарная, Краснорядная, Ярмарочная; по проживанию основного населения: Дунганская, Татарская, Купеческая, Мещанская, Солдатская; по организациям на них расположенным: Судейская, Уездная; по фамилиям и именам знатных людей города: Шамузинская, Искаковская, Васильевская, Ильинская, областных и уездных руководителей: Колпаковская, Пущинская, Грязновская, по именам царской фамилии: Петровская, Николаевская, Александровская, Константиновская.

Сохранились документы о наименовании улиц в Дунганской слободе города. Здесь находилось 374 усадьбы – половина всех городских домов. Дома в Дунганской слободе были крайне разбросаны, адресов никаких не существовало. Для наведения в Дунгановке порядка городская власть издала «Постановление уполномоченного гор. Пишпека №118 от 8 июля 1896 года», которое гласило: «Наименовать улицы в дунганской слободке, но предварительно собрать сведения у жителей не установилось ли у них какое-либо название этих улиц, и в утвердительном случае придерживаться этого названия». Так на карте нашего города появились улицы Дунганская, Шамузинская, Ключевая, Барачная и другие.

Первые переименования улиц произошли вскоре после Октябрьской революции. Из названий исчезли имена царской фамилии и прежней администрации. На смену пришли фамилии революционеров, пролетарских ученых, писателей и поэтов. Вот некоторые названия того времени: Карла Маркса, Карпинского, Свердлова, Максима Горького, Демьяна Бедного, Тимирязева. К 1926 году уже было переименовано более 20 улиц2. Улица Солдатская стала называться Красноармейской, Купеческая – Гражданской, Бульварная – Комсомольской… Затем переименования приобрели лавинообразный характер. Одна и та же улица меняла названия несколько раз: Казарменная – Ворошилова – Спортивная – Тоголок Молдо; Бульварная – Комсомольская – Дзержинского – Эркиндик; Уездная – Кошчийная – Кирова – Абдумомунова; Ташкентская – Ленина – 50 лет Киргизии – Жибек Жолу; Георгиевская – Пушкинская – Молотова – 40 лет Октября – Насиридина Исанова. Но рекордсменом по числу переименований стала центральная улица: Купеческая – Гражданская – Сталина – XXII партсъезда – Ленинский проспект – проспект Чуй. Дольше других сохраняла свое первое название улица Карасуйская, получившая совсем недавно новое имя – Керимбекова. И сегодня на карте Бишкека нет ни одной улицы, носящей первоначальное название.

«В 1893 году в Пишпеке было 660 домов, жителей – 4857, мещан – 1388, войска – 268, дунган – 1255, сарт (так называли торговцев из Ташкента и Ферганской долины) и татар – 1518, остальных – 428. Православных – 1888, магометан – 2967, римско-католиков – 2.

Товаров завезено на 207271 рублей, продано на 140875 рублей, пять фабрик и заводов с производством на 5600 рублей в год. Ремесленников – 114. Школа садоводства. Городских доходов в 1893 году – 7923 рубля, расходов – 5533 руб. Сыроваренный завод, при котором 369 голов рогатого скота. 18 пасек с 398 ульями», – такова статистика.

Городская управа в доме Васильева (Мещанская-Церковная). Начало ХХ века. Фото из архива В.Я.Галицкого. Снесена в 60-х годах.

В Пишпекском уезде было до 15 волостей (районов): Пишпекский, Токмакский, Беловодский, Зачуйский, Загорный и др. Уезд был обширный, по величине не уступал современной Чуйской области. И если на западе граница проходила по реке Кара-Балта, то на севере в его владения входила вся зачуйская территория с селами Михайловское, Георгиевское, Успеновское и Благовещенское, а на юге загорная часть доходила до озера Сон-Кёль и за Сусамыром до реки Нарын. Уездное и городское начальство выглядело так: уездный начальник, уездный пристав, мировой судья, начальник почты и телеграфа, начальник казначейства, воинский начальник с командой 150 солдат, полицейских – 10—15 человек, стражников – четверо-пятеро, от мещан – городской голова с помощником и, после введения городского самоуправления, – выборная городская дума. В волостях находились киргизские и русских волостные старшины, аульные аксакалы, старосты.

Специальных административных зданий первоначально не строилось. Администрация арендовала дома у зажиточных горожан, которые не только содержали помещения, но и занимали в них высокие должности. Городское управление размещалось то в доме Терентьева, то Васильева, то Морозова, почтовые станции содержали Богданов, Ерещенко, Енгалычев, в доме того же Енгалычева было казначейство, Василий Фрунзе в своем доме держал аптеку и медицинскую комнату.

Вскоре после перевода уездного управления из города Токмака в Пишкек военный фельдшер Василий Михайлович Фрунзе подал прошение начальнику Токмакского уезда о разрешении занять в Пишпеке место для постройки дома. 7 июня 1879 года Пишпекский городской комитет выделил В.М.Фрунзе участок №103. Но дом, построенный военным фельдшером, занимал участок №102 и находился на углу улиц Васильевской и Судейской.

Казначейство в доме Енгалычева (Васильевская-Татарская).

Начало ХХ века.

Фото из архива В.Я.Галицкого. Снесена в 60-х годах.

В книге «Сбора налога с недвижимых имуществ города Пишпека за 1890 год» по участкам 102/103 отставного фельдшера Василия Фрунзе значатся дом сырцовый в 4 комнаты, полы и потолоки деревянные, флигель в 3 комнаты, амбар, конюшня, каретный навес и сад (ЦГАКР, ф.323 Пишпекское общественное правление, кн.3, л.10). Четыре окна дома, украшенные наличниками с деревянными ставнями, выходили на улицу Васильевскую, а со стороны Судейской было два окна и парадный вход на обширную, открытую во двор веранду. К дому примыкал длинный флигель с кладовыми, летней кухней и амбулаторией. Василий Фрунзе служил в Пишпеке в качестве фельдшера, иногда выполняя обязанности врача, и его деятельность на этом поприще была весьма полезна. К дому Фрунзе постоянно тянулись жители не только города Пишпека, но и окрестных сел и улицу к его дому стали называть по имени самого фельдшера – Васильевской.

Его сын Михаил Фрунзе – крупный большевистский военный и политический деятель – провел в этом доме свои детские годы. В 1896 году его отправили учиться в гимназию города Верного, единственную тогда в Семиреченской области.

Дом Василия Фрунзе (Васильевская-Судейская). Середина XIX века.

Фото из архива ЦГА КФФД. Снесен в 60-х годах ХХ века.

Мать Фрунзе – Мавра Ефимовна – продала дом врачу Федору Владимировичу Пояркову, а сама купила домик на Ключевой, где и жила до смерти сына Михаила в1925 году. Поярковы жили в доме на Васильевской до 1900 года, а затем переехали в Верный. В верненской гимназии Михаил Фрунзе учился вместе с сыном Поярковых – Эрастом, дружил с ним, вместе приезжали на каникулы в Пишпек и совершили совместное путешествие по Тянь-Шаню.

Позже в доме Фрунзе жил нотариус Ромадин, портной Хвиленсон, а после муниципализации в доме был открыт краеведческий музей.

В 1937 году начали «реставрацию» дома-музея и перестроили его до неузнаваемости. Камышевую кровлю заменили на жестяную, пристроили экспозиционный зал. Дом удлинили, увеличили оконные проемы, убрали ставни… В родительском доме Михаила Фрунзе устроили выставку, а во флигеле создали дом-музей. В 1967 году дом Василия Фрунзе при строительстве нового музейного комплекса и вовсе разрушили, а под бетонно-стеклянной колоннадой сегодня хранятся хозяйственные постройки, принадлежащие усадьбе дома.

Вся полнота власти в городе Пишпеке находилась в руках уездного начальника, все полностью зависели от него. Городское самоуправление скорее носило формальный характер. Первым городским старостой был Никанор Титович Рыбьянов, с 1890 года – Иван Пантелеевич Сапожников. Говорили, что он попался на криминале, собрал подать с горожан и часть налички присвоил, за что и был осужден на пять месяцев и 10 дней тюрьмы.

В 1891 году старостой был Морозов. Первым выборным старостой в 1895 году стал Илья Федотович Терентьев. С этого времени городские выборные власти стали играть существенную роль в жизни города.

Илья Федотович Терентьев родился в 1847 году в семье мастера-оружейника Ижевского завода. Идя по стопам отца, в 1862 году поступает учеником на этот же завод и становится мастером по пошиву ножен для штыков. Обученный грамоте он обращает на себя внимание начальства и переводится на должность «по письменным занятиям». С 1874 года он в Туркестанском крае, участвует в Кокандском походе, затем служит письмоводителем Токмакского уездного управления, был директором Токмакского «попечительного о тюрьмах общества», два года исполняет обязанности Токмакского уездного судьи. С 1890 года Терентьев – старший помощник начальника Токмакского уезда. В 1894 году выходит в отставку, занимается собственным хозяйством и общественной деятельностью. С 1895 года Терентьев первый выборный городской староста Пишпека. В должности старосты он принимает деятельное участие в благоустройстве и озеленении города.

В 1894 году Терентьев покупает фетисовский участок с хмелевой плантацией и здесь же высаживает сад. Хмель закупался местными пивоварами, пользовался большим спросом и Терентьев получил несколько престижных наград за его качество, в том числе и на всемирной выставке «Париж-1900». В 1900 году были значительные посадки деревьев в Дубовом парке и на Бульварной аллее, и саженцы, выращенные в саду Терентьева, бесплатно передавались для озеленения города. Терентьев собрал лучшую в Пишпеке частную библиотеку, содержал книжный магазин. При его содействии в городе открылось несколько школ и гимназия. 14 мая 1914 года Терентьев скончался в возрасте 67 лет. На его могиле на городском кладбище установили четыре бронзовые пушки, специально отлитые в Санкт-Петербурге. В 1918 году пушки были утащены большевиками и установлены на братской могиле красногвардейцев в Дубовом парке.

Пишпекские старосты. Алексей Дмитриевич Пушников (слева) и Илья Федотович Терентьев. Начало ХХ века.

Фото из архива ЦГА КФФД.

Первоначальную разбивку городских улиц на местности проводили межевики Семиреченского областного управления Андреев и Хлудов. Кроме топографических занятий они изучали природу и историю края. Андреев в начале 80-х годов при отводе земель крестьянам села Аламедин обнаружил надгробные памятники-кайраки с сирийскими надписями.

Городская управа в доме Терентьева.

Справа городской колодец-водозабор. Начало ХХ века.

Фото из архива В. Я. Галицкого.

Хлудов Николай Гаврилович работал в составе экспедиций Игнатьева (1886 год) и Мушкетова (1887 год) в качестве топографа и художника. Награжден серебряной медалью Русского географического общества. Основоположник живописной школы в Семиречье. Его учеником является Семен Чуйков. В 1902 году совместно с И.Г.Пославским Н. Г. Хлудов открывает наскальные изображения Саймалы Таша.

Городской базар. Начало ХХ века. Фото из архива В. Я. Галицкого

Особое место в городском плане занимали площади – базарная, церковная и гостиная. Были построены воинские казармы, лазарет и тюрьма. Главным городским объектом, как и положено в Азии, в Пишпеке был базар, прилегающий к центральной части города. Сначала вдоль его границ размещалось несколько глинобитных и сколоченных из досок лавочек. В них торговали зерном и мукой, был и мясной ряд. В центре базарной площади находились большие весы для оптовой купли-продажи, а вокруг со своими капами или мешками занимали места торговцы урюком, изюмом, орехами. Здесь же торговали строительным лесом – досками и кругляком. Лес везли не только из окрестных лесов Пишпекского и Пржевальского уездов, но и из дальних – Барнаула и Семипалатинска. Несколько харчевен и чайных примыкали к базарной площади, в них можно было хорошо покушать, отдохнуть и даже переночевать.

В киргизской чайхане. Начало ХХ века.

Фото И. Н. Панова.

Богатея, торговцы отстраивали новые лавки и магазины, и целые торговые ряды возвышались вдоль улиц. Каменные ряды по улице Базарной и купеческие лабазы вокруг базара еще помнят старожилы нашего города. В 1908—10 годах на углу Базарной и Токмакской открыли торговлю хлебом и кондитерскими изделиями Ерещенко и Ахтямов. По западной стороне Судейской, на углу Базарной сдавала приезжающим номера Емельянова. Рядом в магазине Вагина торговали церковными принадлежностями – ризами, крестами, иконами. Ниже были магазины Даулбаева, Курганова и Акчурина, а на углу Токмакской зять Пушникова держал столовую и бильярдную.

Магазин Акчурина на Базарной. Начало ХХ века.

Фото из фондов Государственного исторического музея Киргизстана. Снесен в 60-х годах ХХ века.

В двухэтажном доме самого Пушникова велась торговля в лавках первого этажа и в пристроенном к дому флигеле. Большой караван-сарай с чайханой занимал почти весь следующий квартал к востоку от дома Пушникова по Токмакской. А дальше – на углу с Береговой – стоял двухэтажный дом Василия Степановича Попова. От других двухэтажных строений города его отличала парадная пристройка с высоким крыльцом и кровлей, увенчанной замысловатыми железными пирамидами и флюгером. Широкие двери гостеприимно отворялись в огромную залу, а множество высоких окон делали эту залу совершенно прозрачной. Попов имел мельницу, маслобойню и молочный магазин. И шапки, шитые у Попова, носили многие горожане.

Дом Попова на Береговой. Начало ХХ века.

Фото из архива ЦГА КФФД.

Там, где улица примыкала к речной протоке, стоял дом Крымского. Крымский содержал номера, при них имелась бильярдная и торговали пивом. Торговля спиртным, как и во все времена, была делом прибыльным. Винные погреба имели Иванов, Пугасов, Клименко…

Братья Али и Абдылда Узбековы были одними из первых купцов-киргизов, владеющих домами и магазинами в Пишпеке. Купец 2-ой гильдии Абдылда Узбеков наладил промышленное производство самого лучшего и крепкого напитка «бозо» и содержал его торговлю. Следуя благочестивым деяниям своего отца – известного манапа и крупного скотопромышленника Озбека Бошкоева, они принимали активное участие в благотворительности. Абдылда построил одну из первых сельских школ в селе Чон-Арык Толкановской волости. И сегодня еще сельчане называют эту школу «Абдылданын ак мектеби».

Дом Попова перед сносом.

Фото автора, 2004 год.

В 1912 году свой лучший магазин построил Мырзабаев. Дом украсил юго-восточный угол Базарной и Судейской. Каменное строение завершала причудливая пирамида, по которой магазин Мырзабаева безошибочно отличался от прочих торговых заведений. На пирамиде были установлены первые городские часы, привезенные из Петербурга. С приходом советской власти сначала исчезли часы и товары, вслед за ними и бывшие их хозяева. А когда пропадал хлеб, народ требовал зрелищ, и они организовывались в приспосабливаемых для того помещениях.

Магазин Мырзабаева. Начало ХХ века.

Фото из фондов Государственного исторического музея Киргизстана. Снесен в 60-х годах ХХ века.

В магазине Мырзабаева был открыт музыкально-драматический кружок, магазин Даулбаева на Базарной в 1922 году был передан под тренировочный зал первого физкультурного кружка «Олимп» (позже в нем были магазин и склады «Книготорга»).

Вторая торговая площадь – Сенной рынок. Здесь торговали сеном, скотом, топливом, были керосинныые лавки. В 1916 году торговцы лесом и многие кустари-жестянщики перебрались на площадь по улице Казарменной ниже Ташкентской.

Торговые заведения были и в других частях города. При домах Мамашева, Гущина и Колмакова продавали сельхозмашины и инвентарь. Крупный магазин – бакалея Шотта на Бульварной – торговал колбасами собственного производства. Машины для производства колбас были завезены из Ташкента, из отходов варили мыло, изготавливали свечи. Колбасные цеха имели также Дубровский в Дунгановке по Ташкентской и «Сакоачанский и К°» вблизи крепости. Здесь же работали бойни и кишечные цеха. Хлебом славились греческая пекарня по Токмакской, пекарня Пескаревой, Симонова в Дунгановке. Булочная – кондитерская братьев Нижниковых на Кузнечной в советское время работала уже как артель «Пищевкус», а кондитерская Прокопия Морозова переросла в артель «Кондитер». Нельзя не отметить книжные магазины Терентьева и Мальцевой.

В Дунгановке на Барачной площади был так называемый «Дунганский базар». Здесь всегда в изобилии были овощи, рис, мучные изделия, пряности… Многое было местного производства, но экзотический товар привозили из Китая. Дунганское купечество строилось и в центральной части города. Так Люлоза Мотанью и его брат Юсуз имели здесь ряд магазинов. Зажиточные дома поставили Сушанло Абдулла, Тануджо Сушер, Янлосан Мансуза…

Караван-сарай на Токмакской. Начало ХХ века.

Фото из архива ЦГА КФФД.

На скотном рынке за год продавалось до 125 тысяч голов. Перекупщики переправляли скот в другие уезды Семиреченской области и в российские губернии.

Ведущей отраслью хозяйствования было животноводство, и оно являлось основным поставщиком сырья в перерабатывающую промышленность. Поэтому кожевенные заводы стали одними из первых предприятий Пишпека. Самый крупный завод, с производством до 6000 кож в год, принадлежал Енгалычеву. Завод успешно пережил национализацию, индустриализацию, существует и в постперестроечное время. Завод Василия Пашкова обрабатывал 4000 кож, Гладкова и Пулагбаева – 2000, Розынбаева – 1000. Появилось первое в крае сыроваренное дело. Зачинателями его стали отставной титулярный советник И. Шалабанов и садовод А.М.Фетисов. В 1892 году на выставке в Омске представленная Фетисовым сыроваренная продукция «на манер швейцарского сыра хорошего качества» вызвала большой интерес. Его павильон, находящийся в киргизской юрте, посетил император Александр III. Сыроварни Фетисова были в городе и в урочище Чон-Курчак. В год на них производилось до 500 килограммов сыра. Еще одним крупным сыроделом был промышленник Иванов.

Не удивительно, что герб Пишпека украсили лемеха земледельцев и труженицы пчелы. Как писал известный инженер – гидростроитель В.А.Васильев, единственное, что привезли нового с собой переселенцы, кроме стальных лемехов, так это еще и пасеки. Пионерами пчеловодства считались здесь М. Абушахметов и Х. Фазлуллин. Хамидула Фазлуллин со своей пасекой приехал из далекой Вятской губернии. Мед и воск были основными продуктами вывоза из Пишпека. Более 100 ульев в Аламединском ущелье держал Чертов, Чошев – в Кара-Кунузе, Кирьянов – пасеку в Шамси, Фесенко – выше Воронцовки в Ала-Арчинском ущельи, и в самом городе на усадьбах Черенцова и Кондаурова стояли пасеки.

Пишпекские купцы и промышленники одновременно были и производителями сельхозпродукции. Многие имели за городом земли, которые арендовали или покупали у местного населения. Там строились заимки, держали работников, которые сеяли хлеб, заготавливали сено, пасли скот. И жили купцы в согласии с местным населением, чем и отличались от самовольных переселенцев, которые захватывая киргизские земли, вызывали недовольство народа.

Валентин Никольский имел заимку в Чон-Таше, с фруктовым садом и пасекой. Один из ульев, сделанный из стекла, был контрольным и другие пчеловоды, приезжая набираться опыта, могли видеть работу пчел в натуре. Здесь же Никольский построил пивзавод. В огромных деревянных чанах пиво дозревало, разливалось в бутылки, вывозилось в Пишпек и продавалось с сухариками и бубликами в трактире на Токмакской. Желающим подавали варено – соленый горошек и все это обходилось дешевле, чем в знаменитых пивных заведениях Иванова.

Многие заимки впоследствии были национализированы и на их базе создавались советские образцовые хозяйства. Такими были конный завод Купленникова (Институт животноводства), фруктовые сады Ерещенко (Правительственный дом отдыха). Племхоз Иванова – его животноводческая ферма – впоследствии стали основой племенного хозяйства Аламедин (ныне село Арашан), а сыроварня находилась на месте выставочного комплекса в Чон-Арыке. На углу Базарной и Ташкентской Александр Иванов держал спиртово-винный завод, отсюда с 1882 года ведет отсчет начало своего производства сегодняшняя фирма «Кыргыз Алко». Пивзавод, основанный Ивановым, успешно работает в наши дни. Изучая виноделие во Франции, он заложил в окрестностях Пишпека великолепный виноградник и начал делать прекрасное столовое вино.

В Пишпеке и Верном у Иванова было несколько домов, шесть лавок. Торговля водкой и пивом в двух кабаках, магазин молочных продуктов, кафе… Во время империалистической войны торговля спиртным была запрещена, но молоко, масло и сыр были в продаже даже в самые тяжелые военные годы.

Пивзавод Иванова. Начало ХХ века.

Фото из архива ЦГА КФФД.

С переселением дунган в уезде начало развиваться рисоводство и выращивание масличных культур. На ручьях ставились рисорушки и маслобойки. Также много в Пишпеке и в его окрестностях было построено водяных мельниц: на реке Ала-Арча были мельницы Кондаурова, Кукушкина, Бойко, Колбасина (там, где кожзаводские пруды), Здерева (по Мещанской ниже Ташкентской), Мехдухшина (на Ключевой). Были и вальцовые мельницы Енгалычева с 16 сильным паровым двигателем «Фрэнсис», мельница 1-го мукомольного товарищества с 30 сильным двигателем.

Вальцовая мельница на Купеческой. Начало ХХ века. Фото из архива ЦГА КФФД. Снесена в 60-х годах ХХ века.

С 1892 года в городе работала лесопилка Калинина, на распиловке он держал до 20 человек. Крупные столярные мастерские были у Дрыгина, мебель по заказу производил Беус, братья Длинных изготавливали и ремонтировали гитары и балалайки.

Частная типография Ходаева «Прогресс» имела оборудование «Кениг и Блуэр» и 12 печатников. Типография обслуживала город и уезд, здесь печаталась с 1914 года газета «Пишпекский листок», в которой публиковалась реклама торговых фирм и указы правительства.

По берегу речки Кузнечной расположились многочисленные мастерские жестянщиков и кузнецов и среди них будка лучшего мастера Акима Константиновича Кузьмина. Но не только он: Зюзин был самым лучшим кузнецом на Купеческой, рессорные коляски все предпочитали чинить у Бабешко, работающего с сыновьями. Кузни в то время выполняли работу, сравнимую с сегодняшними станциями обслуживания авто. Повозок и конной тяги было много и работы хватало всем. В советское время кузнечно-жестянные ряды в Дунгановке переросли в артель «Первое Мая», а на Кузнечной – в завод «Красный металлист».

Извоз являлся важным занятием для получения дохода горожанами. Через Пишпек проходили обозы из Верного, Пржевальска и Ташкента. В Пишпеке отстаивались, заготавливали фураж, подковывали лошадей, ремонтировали брички, подгоняли упряжь. В заезжих дворах обедали и ночевали. Лейник, живущий рядом с двором Российского торгового общества, держал около 65 подвод. Алексей Пушников имел 32 подводы, занимался извозом леса из Барнаула и Семипалатинска. Обычный обоз состоял из 25 подвод, один возчик обслуживал пять упряжек. Впереди обоза на тройке ехал управляющий. В Пишпек прибывали из Верного на пятые сутки, в Ташкент – на двенадцатые-тринадцатые. Чумаки на волах двигались на два-три дня дольше. В непогоду весь путь растягивался на месяц. Из Верного везли яблоки, сухофрукты, жиры, окорока, из Ташкента – кишмиш, орехи, из Пржевальска – растительное масло (маковое, конопляное, подсолнечное, сурепное, льняное), свинину, сало, окорока, колбасы, щетину. В Пишпеке закупали мед и воск. Крупные купцы – Даулбаев, Мырзабаев, Акчурин, имели отделения в Токмаке и Караколе. Мануфактуру и другие товары купцы выписывали из Москвы и других российских городов через контору Российского торгового общества (на углу Судейской и Васильевской) или Восточного торгового общества (на Пущинской, напротив Дубового сада). Рядом с Восточным торговым обществом поставил свой дом двор в двор один из самых почтенных караванщиков Мулладжан. И купцы, имеющие с ним торговые дела, были уверенны в их надежности. Но, прежде чем стать известным караван-баши, основатель фамилии Мулладжановых много лет ходил с караванами в Кашгар и Ташкент, отражая на горных тропах наглые атаки грабителей. Купцы по мелочам заказывали товары через коммивояжеров, которые привозили образцы из Ташкента. Керосин из Красноводска через Ташкент возили на верблюдах. Монопольное нефтяное общество «Нобели» держало склады на Ташкентской. Спирт из Верного доставляли на разливочный завод Иванова в железных бочках. Киргизы вьюками в капах привозили на базар древесный уголь, выжженный из арчи и саксаула, дрова, курай и соль.

Кузница в Пишпеке. Конец XIX века.

Фото из архива ЦГА КФФД.

Дом Мулладжановых 1896 года на Татарской.

Фото из семейного альбома Р. И. Бахтияровой. Снесен в 60-х годах ХХ века.

Караванщики. Начало ХХ века.

Фото из архива ЦГА КФФД.

За Караколом собирала купцов со всего света Каркаринская ярмарка. Калмыки, китайцы, уйгуры, афганцы, туркмены, узбеки, русские, татары, казахи, киргизы… На просторных пастбищах паслись бесчисленные табуны, стада, отары. Ярмарка начиналась в мае и длилась до конца августа. Здесь можно было купить все – российскую мануфактуру, сибирскую пушнину, китайский чай, кашгарскую мату, ташкентские сухофрукты, афганские ковры. Это была самая богатая ярмарка в Средней Азии.

Из Хотана сюда везли хлопок и хлопчато-бумажные ткани, войлоки, шерстяные и шелковые ковры, из Андижана – ситцы, металлические изделия, стеариновые свечи, спички, сахар, из Яркенда – нефрит, обувь, ножи, овчины, шелковые ткани, рис и пшеницу, из Китая – чай и фарфоровую посуду. Попадали сюда и известные всему миру кашмирские шали. Здесь все перекупалось, обменивалось и развозилось караванами во все стороны. Со временем Каркаринская ярмарка уступила свое торговое значение Пишпекской, которая с 1906 года стала ежегодной и устраивалась с 15 апреля по 7 июня. Специально для нее город выделил Ярмарочную площадь. С началом первой мировой войны ярмарочная торговля угасла.

Городской извозчик. Начало ХХ века.

Фото из архива ЦГАКФФД.

Город разрастался, и для проезда горожане стали пользоваться услугами извозчиков. Стоянки извозчиков были на торговых улицах Базарной, Токмакской, Купеческой у караван-сараев и постоялых дворов. Самыми известными извозчиками были Корнев, Камнев, Сухомясов. Прогулочные экипажи, работающие на заказ, держали Бутенко, Кук, Светлицкий, Смирнов. В коляски помещались 6—8 человек. Были и арбакеши для перевозки грузов. Лошади с седлом впрягались в азиатские одноосные арбы на высоких колесах. Хозяин садился верхом, а седоки с грузом взбирались в арбу по колесам или приставным лестницам. На дальние расстояния лучшим транспортом считались повозки дунган. Их пароконные подводы были оборудованы будками, где можно было удобно расположиться вместе со своим багажом. Наиболее состоятельные путешествовали на почтовых.

Завоз промышленных изделий из России значительно возрос после постройки Оренбургско-Ташкентской железной дороги (1906 год). Строительство дороги продолжалось и в направлении Пишпека, но мировая война и социальные потрясения начала ХХ века растянули это строительство на долгие годы. И только в 1924 году открылась железнодорожная ветка Луговая-Пишпек.

В 1912 году на улицах Пишпека появился первый автомобиль. Предыстория его появления такова: токмакский коммерсант Бабахан Нурмухамедбаев получил разрешение на открытие пробного автомобильного движения в Пишпеке и его окрестностях. Летом автомобиль был доставлен из Ташкента караваном в Пишпек, а затем в Верный. После демонстрации его краевому начальству, провели пробные платные поездки и шофер Иоганн Рейнвальд приобрел автомобиль в собственность.

Первый самолет, выполнявший рейс Ташкент—Пишпек—Верный, появился в небе над Пишпеком еще в 1919 году.

Рыночные отношения в Пишпеке развивались, как им и следовало, по присущим рыночным законам и в соответствии с состоянием самого общества. Созданное зажиточными горожанами «Торговое общество взаимного кредита», имело финансовую поддержку в ряде российских банков. С ростом торговых прибылей возрастали источники финансирования зарождающейся промышленности и сельскохозяйственного производства. Транспортно-страховой акционерный капитал имел ряд опорных точек в Пишпеке, Токмаке, Пржевальске. Открыла свои агенства Санкт Петербургская компания «Надежда» для морского, речного и сухопутного страхования от огня имущества и «Восточное общество товарных складов, страхования и транспортирования товаров с выдачей ссуд». Создавались акционерные общества и товарищества в кожевенном, мукомольном и других видов производств…

Значительное развитие строительных работ в Пишпеке и Чуйской долине было связано с началом проектно-изыскательских работ и созданием в Пишпеке ЧУПРа – Чуйского управления работ по орошению долины реки Чу. Началось строительство плотин, каналов, магистральных арыков.

Источником водоснабжения города были русла и протоки рек Аламедин и Ала-Арча. Речная вода использовалась как для питья, так и для орошения. В зимнее время воду брали из многочисленных родников и колодцев. Некоторые родники обустраивались в виде срубов с шатровыми крышами и воду из них в любое время года получали за символическую плату. Один такой водопой был на Базарной площади, другой – в центре города – на Уездной, рядом с домом Терентьева.

В кокандской крепости водохранилищами служили крепостные рвы, наполненные водой, водоемы-хаусы внутри крепости и колодцы.

Без искусственного орошения жизнь в предгорных степях оживала на короткое время только ранней весной. Местное население в маловодные периоды направляло живительную влагу по умело созданной арычной сети. Основные места городских водозаборов находились во владениях Байтика. Отсюда с помощью примитивных головных сооружений, простейших дамб и сипаев – пирамидальных клетей, наполненных камнями и хворостом, – вода поступала в крупные арыки. В Пишпеке такими были речка Кузнечная и Ключевая, арыки Церковный, Казенный, и другие. В местах полива от главных арыков отводились мелкие распределительные, которыми орошались поля, огороды, приусадебные участки. Вдоль арыков высаживались деревья. Посадки укрепляли русла, создавали оазисы в степи и придавали неповторимый колорит городским улицам.

Водопой на Базарной площади. Начало ХХ века.

Фото из архива ЦГА КФФД.

Такая система искусственного орошения полностью зависела от многовекового народного опыта, наличия специальных служителей – арык аксакалов и мирабов, и при нерадивом отношении, что обычно случалось в периоды безвластия, приходила в упадок. Большие усилия в дело озеленения и орошения прикладывали уездные начальники от первых – Загряжского и Грязнова, до последних – Талызина и Рымшевича. Посадки деревьев и строительство арыков производились в приказном порядке. Настойчивостью этих людей город Пишпек, расположенный в засушливых степных предгорьях, превращался в один из самых зеленых городов мира.

Дуб, посаженный уездным начальником Талызиным на усадьбе своего дома, и сегодня красуется рядом с павильоном «Газ-Вода».

Значительная роль в озеленении города принадлежит Алексею Михайловичу Фетисову. Весной 1879 года Семиреченский военный губернатор направил начальнику уезда майору Сапожникову два пуда семян андижанского вяза, хорошо проявившего себя при озеленении в Азии. Из первого посева получили немного саженцев, и в 1881 году А.М.Фетисовым на 64 десятинах была заложена Карагачевая роща, а также питомник в городском саду. Карагачевая роща не только была украшением уездного города, но и в наши дни служит излюбленным местом отдыха горожан. С 1900 года много усилий по сохранению и расширению посадок приложил Пишпекский лесничий Иосиф Васильевич Царунов. За 28 лет его деятельности площадь рощи была увеличена до 100 га.

В суровые времена роща выручает население, которое правдами и неправдами заготавливает здесь на топливо дрова и стройматериалы. Начало советского времени едва не стало роковым для рощи. В 1918 году советскими органами были организованы общественные работы по вырубке небольших площадей, чтобы дать возможным голодным заработать на кусок хлеба, а во время строительства железной дороги здесь заготавливали шпалы и стропила для станции Пишпек. Только благодаря вмешательству ученого-лесовода Баума и лесничего Царунова план уничтожения рощи осуществлен не был.

В Карагачевой роще. Дорога на Верный. Начало ХХ века.

Фото из коллекции автора.

Рядом со своим домом вдоль арыков Фетисовым были посажены первые серебристые тополя и дубы. Эти посадки впоследствии были продолжены и дали начало Бульварной аллее и Дубовому парку. В 1995 году американский историк Даниэль Приор в районе улицы Боконбаева по пню спиленного бука установил время закладки аллеи Эркиндик. Возраст дерева по кольцам был определен в 104 года. Если считать, что на бульвар деревья высаживались в 3-летнем возрасте, то буковые посадки на бульваре были произведены не позже 1893 года.

В 1885 году Фетисов основал в Пишпеке сыродельное производство, а с 1884 года выращивает хмель, семена которого были выписаны из-за границы. В 1889 году Фетисов открывает киргизскую школу садоводства, а на следующий год на сельскохозяйственной выставке в Ташкенте приобретает современный сельхозинвентарь и у таласских немецких колонистов – быков – производителей голландской породы. На школьной ферме организовывается селекционная работа. Фетисов занимается археолого-этнографическим изучением края, в «Туркестанских ведомостях» описаны две его поездки по Тянь-Шаню. Сельхозшкола, созданная им, впоследствии была переведена за город, и в 1933 году на ее базе был создан Сельскохозяйственный институт – теперешняя Сельхозакадемия. Фетисов умер в 1894 году. Через несколько лет после его смерти Поярковым была написана статья, где он образно сказал, что Фетисов жил и умер одиноким, как Диоген в своей бочке. Эта метафора послужила поводом слухам, что Фетисов как бы жил в «нищенской избушке». На фотографии дома Фетисова, хранящейся в фондах Государственного исторического музея, эта «избушка» выглядит приличным и по сегодняшним меркам жилищем, да и наследство садовод оставил немалое.

Конец ознакомительного фрагмента.