12
17/4 XI 1917 Стокгольм [80]
Дорогой Друг,
По обыкновению нет у меня свободного времени на что иное, как на схематический ответ на затронутые в Ваших милых двух письмах вопросы.
Прежде всего, на те, которые касаются Вас:
1) Прекратите , телеграфировать в Петроград. Там не известно, кто хозяин. Жаль Ваших трудов.
Centralbanken [81] писал, что просит деньги, которые «Вестник»[82] задолжал банку, выжидать до водворения у нас порядка. Прочтите в банке это письмо и если имеете что возразить, то сообщите мне. Но в каком случае не платите по этому счету из своих средств. Переждать бурю! Centralbanken может на такое время кредитовать «Вестник». Он не рискует.
2) Так как у меня есть маленькие гроши в Centralbanken, то спешу с благодарностью вернуть Вам мой долг в 2.95. Я спокойнее буду, ибо не знаю, что с каждым из нас может случиться завтра. Тем не менее, все же просил бы Вас узнать, не появился ли второй том () книги «Cavour» Вальтера Фриденбурга (Walther Friedensburg)[83] Fridr. and R. Perthes[84] в Готе. В утвердительном случае очень просил бы Вас выписать для меня этот второй и, вероятно, последний том. За все и всегда большое спасибо.
2) Глубоко меня тронула Ваша нежная, беспримерная дружба и забота обо мне. Денисов действительно чрезвычайно благородный и щедрый человек. По слухам из Христиании члены тамошней Миссии поступили как большевики: взяли и распределили между собой казенные деньги. Это меня возмутило. У нас здесь тоже имеются казенные деньги: я их положил на 6 месяцев Capital rækning conto[85] Миссии. Никто не сможет тронуть их до того времени. Если восторжествует порядок, то ими распорядимся мы по указаниям Министерства. Будут ли победителями наши враги, и мы не вернемся к власти через 6 месяцев, то завладевшие Россией пускай пользуются и этой добычей… Конечно, боже избавь от этого!
Возвращаюсь к Денисову[86] – его поступок искренне патриотичен. Я глубоко преклоняюсь перед ним за такое его решение (о Вас я и не говорю – я знаю, как Вы мне сочувствуете в это тяжелое время. Я хотел бы лишь одно, чтобы Вы знали, какое мне утешение Ваша и вашей дорогой семьи доброта ко мне!). Но воспользоваться ею не желал бы. Охотно поступлю в его банк, если он меня примет и буду ему за такую его помощь. Но получать от него деньги за счет его доверия к Временному Правительству не желал бы. Полагаю, не мог бы. Быть может, положение мне представляется так в настоящую минуту. Не знаю, быть может, обстоятельства вынудят меня действовать иначе, но не думаю, не надеюсь этого… Вас же за все нежно братски обнимаю.
Неизвестность лежит тяжелым бременем на душе. Я боюсь, что обе борющиеся стороны одинаково бессильны победить друг друга. Тогда это медлительный, процесс… Точных известий ни от кого не получаем. Необходимо вооружиться терпением и смирением перед божьей волею.
Крепко обнимаю Вас и детей и целую ручки дорогой Вашей жены.
Сердечно преданный Вам
Гулькевич