1948
Аллену Гинзбергу
Штат Техас, округ Уид[44]
День кочующего нужника[45]
20 февраля 1948 г.
Дорогой Эл!
Я пару недель как вернулся и чувствую себя наконец хорошо. Лечился в Лексингтоне. Две недели там провалялся, а потом еще три больной ходил. К черту все, друг мой, к черту[46]!
Подсчитай, пожалуйста, сколько тебе понадобится денег на то, чтобы упаковать морфий и прислать мне. Затраты на упаковку и, может даже, доплату за срочность запиши на мой счет. Как узнаешь, сколько нужно денег, – пиши, я пришлю.
А пока я успешно провел парочку опытов с концентратами травки. Могу еще похимичить, если достанешь селекционных семян. Нужна кварта, по двадцать пять баксов за пинту. Как узнаешь, сколько можно взять и по какой цене – дай знать. И будь осторожен.
Еще: не внушают мне доверия эти ребята из школы Райха, слишком они прямые, чересчур натуральные. Вспомни Бенни Графа. Говорят, если мужик слишком правильный, то значит, он извращенец[47].
Ты передал мой подарочек на Рождество Ханке и Филу[48], нет? Вот бы назад его.
Ну, и раз уж я в такой дыре обретаюсь, придется жестко экономить. Завел двух хряков – буду помоями кормить, пусть жиреют. Скоро думаю цыплят разводить. Волков, правда, здесь до одури… пришли из дремучего леса к северу от Пайн – Вэлли.
От Гарвера прибыл подарочек. Надо же. Передай ему привет и всего – всего наилучшего. И еще кому-нибудь того же передай, кого встретишь. Не скупись на приветы – они же стоят совсем ничего.
Честный свинопас,
Уилл Берроуз
P. S. Пришли свой адрес, я потерял его[49].
Джеку Керуаку и Аллену Гинзбергу
Новый Орлеан
5 июня 1948 г.
Дорогие Джек и Аллен!
Рад наконец получить письмишко от вас обоих, а заодно узнать, что роман успешно закончен[50]. Я послал письмо на старый адрес – Двадцать седьмая улица. Его мне вернут, уверен[51].
Новостей в вашем письме, конечно, кот наплакал, хотелось бы больше: про Гарвера, Карлоса, Ханке, Фила, Хэла, Люсьена и про самих себя рассказали бы[52].
Свое имущество в Нью – Уэйверли я распродаю и перебираюсь в Новый Орлеан, где купил фермочку в долине Рио – Гранде. Думаю срубить там немало деньжат, когда придет пора собирать хлопок. Только найду компаньона.
В Техасе за вождение в пьяном виде и аморальное поведение отобрали права[53]. Фигово в Техасе, скажу я вам. Вот получу гражданство луизианское и возвращаться сюда буду лишь за тем, чтобы проведать, как мои вклады. Из Уэйверли уезжаю, в гости никого принять не смогу – дома пока нет, хотя я начал общаться с нужными людьми по этому поводу. Ну, и надо же где-то пристроить своих спиногрызов[54]. А куплю дом – тогда и в гости приезжайте.
На ферме остается кое – какой урожай. Через недельку, наверное, приеду собрать, хотя это опасно. Ну ладно, пишите да с ответом не затягивайте! Мой новый адрес: штат Луизиана, Новый Орлеан, 20, Трансконтинентал – драйв, 111.
Пробуду здесь, пожалуй, еще несколько неделек.
Всегда ваш,
Билл
Аллену Гинзбергу
Штат Луизиана, Алжир,
Вагнер – стрит, 509
14 октября 1948 г.
Дорогой Аллен!
По поводу расходов на посылку я написал твоему брату. Ответа так и не получил[55].
Фермерство мое процветает. Я вроде даже писал тебе, как мы с Келлсом [Элвинсом] скооперировались, купили на пару нужные инструменты и наняли управляющего. Через месяц подоспеет первый урожай. Если цены хотя бы на полгодика останутся прежними, мы прилично наваримся: выйдет по пятнадцать тонн баксов на брата.
Могу прислать травки – скажи куда. От привычки я не избавился, но ничего – вот скоплю деньжат с первого урожая и лягу подлечиться. Джоан передает тебе большой привет.
Всегда твой,
Билл
Ханке, по – моему, с Даргином в жизни не рассчитается[56]. Мои же потакания его слабостям все только ухудшат, причем очень сильно: опять этот жулик будет ныть и пытаться меня надуть.
Аллену Гинзбергу
Штат Луизиана, Алжир,
Вагнер – стрит, 509
9 ноября 1948 г.
Дорогой Аллен!
Рад, что ты написал.
С деньгами порядок. При нынешней инфляции лучшего и пожелать нельзя. Где-то через недельку подоспеет первый урожай гороха. С него получим тысяч пять грязными. Дальше ждем салат – латук и морковку. К Рождеству буду купаться в деньгах. Но то, что по – настоящему принесет нам прибыль (хлопок и помидоры), поспеет только весной – летом. Еще хочу замутить дельце с нефтью, на ней подняться можно очень быстро.
Условия жизни тут паршивые. В округе интересных людей нет, а если и есть, я их не видел. Пытаюсь придумать способ, как избавиться от зависимости. Родилась мысля: в Новом Орлеане опиум достать слишком легко, надо смотаться в другой город, и пусть мне присылают дрянь по почте – с каждым разом все меньше и меньше.
Может, уеду в Центральную Америку или Южную, а то и вовсе в Африку. Или осяду в окрестностях Нью – Йорка…
Да, работу найти – хоть за какую плату – сейчас дело гиблое[57]. Везде нужны техники, интеллигенция не в фаворе. (Это я про тебя говорю, мне-то работу искать не приходится.)
Посылаю тебе энное количество травки. Передай, пожалуйста, немного (косяков на десять) Бранденбергу[58]. К весне хочу вырастить дури для собственных нужд, потом – на продажу. Мой девиз: делай деньги на всем. Под посадку ганджи ищу дешевую землицу поблизости.
Гилмор пусть не возмущается, он и сам хорош чеки подделывать. Неужто думает, будто полностью излечился?[59] Салливан и вполовину не так хорош, как его Гилмор хвалит. Салливан прославился – чем? Только тем, что внес свою лепту в копилку зубодробильных терминов[60]. Салливан, по – моему, из породы наивных дураков, убежденных, будто человека можно подвергнуть «полному анализу» и на выходе получится покладистый либерал.
Ты сам-то как, походы к психиатру возобновил? Попытай счастья у спецов Вашингтонской школы. Я сам думаю провозгласить рождение новой философии под названием «фактуализм». Все вокруг нами командуют, но это же бред и бессмыслица. На всех уровнях существует лишь факт, и чем больше кто-то что-то доказывает, спорит, морализирует, тем больше притупляется его чувство факта. Само собой, никаких постулатов прописывать я не стану. Болтовня с фактуализмом несовместима.
Джеку надо познакомиться и сдружиться с профессиональным писателем, с тем, кто знает, что к чему, и умеет редактировать; кто сумеет подсушить писанину Джека до размеров продавабельной вещи.
Рад, что у тебя с Люсьеном все складывается. Всем привет.
Всегда твой,
Билл
Аллену Гинзбергу
Штат Луизиана, Алжир,
Вагнер – стрит, 509
30 ноября 1948 г.
Дорогой Аллен!
Рад снова получить от тебя письмо. Через пару дней уезжаю в Рио – Гранде проверить, как там ферма, и, может, заскочу в Мехико. Во время поездки планирую избавиться от привычки: беру с собой пинту Б. У. и большой запас колесиков, дозы которых буду постепенно сокращать[61]. Вдобавок прихвачу ширева на двадцать раз вмазаться и много – много травы. Кстати, о птичках – обещанное вышлю тебе до отъезда.
По – моему, слово «преступление» ты употребляешь неверно. Давай разберемся: преступление есть действие, поставленное вне закона культурой определенного общества. Связи между преступлением и этикой не существует; в действиях СС нет ничего преступного – ложь и нарушение законов не связаны. По сути, понятие «постоянной работы» вмещает в себя лжи больше, чем «преступление», оно требует притворства. Сильнее всего необходимость прятать истинную свою личность – во время радиопередач, в рекламе и, конечно, на телевидении. С точки зрения этики гонять джанк по вене намного безопасней и безвредней для окружающих. (Сам знаешь, я и «журналистом» работал, и рекламщиком.) Со времен войны граница между законным и незаконным стерлась: то и дело нарушают закон бизнесмены. Хоть на нас посмотри: мы – фермеры, и наше дело целиком зависит от труда нелегалов из Мексики. Они лезут к нам в страну с нашей помощью и с нашего попустительства. Их «гражданские права и свободы» ущемляются постоянно; хлопок они часто собирают под дулом ружья (хозяева их так поторапливают, ведь чуть промедлишь со сбором – и пропал урожай). Тех, кто думает бежать, убивают. (Я сам видел, не раз.) Короче, в этическом смысле, мой статус добропорядочного гражданина нынче еще более шаток, чем когда я вмазывался джанком. Сейчас я тоже нарушаю закон, однако продажные власти спускают мне подобное с рук.
Всерьез подумываю бежать из Штатов. Куда-нибудь в Южную Америку или даже в Африку. Надо бы осмотреться, приглядеть местечко. Если что глянется, переберусь туда и семью заберу.
Покупаю участок под дом на болоте возле Нового Орлеана. У Джоан все хорошо, она передает тебе огромный привет. Вилли уже разговаривает[62].
Вики, похоже, совсем опустилась[63]. Бить людей ради того, чтобы просто их бить, а не добывать себе средства к существованию – последнее дело. Насилие во имя насилия отвратительно и указывает на мелочный, невыдержанный характер. Передавай привет Люсьену, Бранденбергу и всем остальным. Надо бы чиркнуть пару строк Джеку.
Всегда твой,
Билл
P. S. Передай, пожалуйста, Бранденбергу немного травы.
Джеку Керуаку
Штат Луизиана, Алжир,
Вагнер – стрит, 509
30 ноября 1948 г.
Дорогой Джек!
Прости, что так долго не отвечал на твое письмо.
Аллен говорит, что близится момент, когда ты продашь наконец свой роман[64]. Молодец, сделаешь себе имя, и дальше пойдет легче. Так держать. Используй все связи, и рано или поздно издатель отыщется.
Я тут развел хозяйство, дожидаюсь урожая. Горох поспеет со дня на день (его у меня сто акров). Следом должны подоспеть салат – латук и морковка. Скоро собираюсь съездить в Рио – Гранде, по пути, может быть, зарулю в Мехико. Планирую держаться от Нового Орлеана как можно дальше – пока не скину с плеч бабуина. (В смысле, завяжу с наркотой.)
Назревает натуральная войнушка с соседями. Окопались неподалеку чурканы, ни дать ни взять термиты в гнезде. По ходу дела, осталось недолго, скоро стреляться начнем. Ну и ладно, я-то готов, ружбаек хватит, осаду как-нибудь выдержу. В стрельбе тренируюсь постоянно, иначе время занять просто нечем.
Приезжай, когда захочешь, места в доме всем хватит. Строю себе еще один домик на болоте. Будет у меня типа охотничья хижина.
Если весь урожай поспеет точно в срок, то к началу сбора хлопка я буду купаться в деньгах. Помешать мне может только […] власти обязательно постараются отхватить жирный кусок от моего пирога, от того, что мы, дети земли, взрастили. Порядки в Штатах остопротивели, и я в любой момент готов сорваться в Южную Америку или в Африку вместе с семьей. Туда, где без гемора, по – человечески можно жить на свои кровные. В Штатах постоянно приходится жопиться, и не важно, сколько ты зарабатываешь. И куда деньги уходят? Тают на глазах. Ничего достать невозможно, работать никто не хочет. Либералы! Профсоюзы! Все из-за них, я тебе говорю!
[Письмо не подписано; возможно, не закончено.]
Аллену Гинзбергу
Штат Луизиана, Алжир,
Вагнер – стрит, 509
2 декабря 1948 г.
Дорогой Аллен!
Из твоего письма я так и не понял, куда посылать тебе почту. «Йорк – авеню» – адрес не совсем конкретный[65].
Ну так что, тебе план прислать? Все упаковано, только адреса не хватает.
Туговато с работой, да? Понимаю, кругом одни техники нужны. Частный бизнес – единственный выход. Через годик, если все пойдет путем, смогу взять тебя в долю. Заодно вложусь в недвижимость, если удастся денег скопить. Помню, мечтал заиметь в Нью – Йорке многоквартирную хату и сдавать комнаты. Вот бы осуществить эту задумку. А ты мне поможешь, подыщешь местечко.
К письму прилагаю статейку о рынке труда в Техасе, почитай на досуге. Такое впечатление, будто дешевый труд сохранился исключительно в Рио – Гранде (бакса по два за двенадцать часов эксплуатации). Если не использовать его, остается механизация. Но надо ой – ой – ой как вложиться: оборудование дорогое, зараза, и возни – будь здоров. Одна хлопкоуборочная машина стоит триста тонн. Если б фермеры в Рио – Гранде платили работникам по – человечески, то разорились бы. Профсоюз фермерских работников – мой кошмар. Благородным рыцарям, мечтающим отдать жизнь за правое дело, прямая дорога в техасские фермеры. Вот бы Джерри Рауха на такую работу[66].
Всегда твой,
Билл
Не подумай, будто мы с Келлсом сидим тут под навесом из пальмовых листьев с ружбайками наготове да отстреливаем нерадивых рабов. Нет, большую часть работы за нас выполняют специальные маклеры. Вот смотри: нужно мне собрать томаты – плачу трудовому посреднику столько, сколько стоит собрать помидоры и отправить их посреднику, который помидоры у меня купит. (Бывает, конечно, что овощной маклер нанимает собственных сборщиков.) Трудовой маклер тогда ведет грузовик в Рио – Гранде, на границу, а там уже и нелегалы подоспели, вплавь и вброд пересекают пограничную реку. Набирает маклер работников и везет ко мне вкалывать. Кто-то из маклеров с нелегалами обращается круто, прочие – нет. Один рассказывал, как при нем «бригадир кокнул двоих нелегалов», но сам я чист, правда – правда.