22
Никогда он не видел ничего подобного. Гигантский город, полный шума и машин, с тяжелым влажным воздухом. В архитектуре полная эклектика, то же в одежде и в самих лицах людей. Вначале Готманов даже подумал, что Сопеля что-то не то наворочал. Но постепенно заметил в происходящем систему.
Программа сама ставила его в такое место, куда никто не смотрит. Свобода была полной. Постепенно он почувствовал восхищение Игрой. Гигантское сооружение. Целый мир. Все движется, звучит, сверкает, и все настоящее, все на самом деле.
Еще совсем недавно, придя от Сопели домой, он включил компьютер. Не потому, что был готов, а потому, что программа уже поступила. Надя не хотела так торопиться, но он не мог ждать. И снова оказался в тех же фиолетово-полосатых стенах. Это оказалась целая анфилада одинаковых комнат, и он шел по ним, пока не попал в одну неожиданно темную, ночную.
Заинтригованный Готманов откуда-то знал, где выключатель. Зажег свет. В комнате была обстановка, на диване сидел кот и щурился. Но главное, чем отличалась комната от остальных, это прихожей и дверью. Подергав замок, Готманов открыл его.
И вышел на лестничную клетку.
Теперь он был в незнакомом городе и интуитивно знал, что делать дальше. Мимо прошел человек, и Готманов последовал за ним – в подъезд, в квартиру. В комнату.
Человек лег на диван. Средних лет полноватая женщина, смотревшая на вошедшего как на пациента (Готманов сразу это почувствовал), посидела на стуле, закрыв глаза, потом придвинулась и стала ставить возле лежавшего руки то так, то эдак. Готманов понял, что она делает. У них в Университете преподавали похожее на спецкурсе по нетехнологическим миросозерцаниям.
Он постарался вспомнить, сосредоточиться, надеясь, что здесь, в программе Игры, это тоже получится.
И получилось. Он увидел. Женщина гнала светящийся поток через путаные тонкие структуры тела человека на диване. Готманова вдруг затрясло. Не понимая, в чем дело, он взглянул на женщину, не успев перейти на обычное зрение. И увидел нечто странное.
Над ней висел знак Пильпанга. А за ее спиной притаилось существо, старавшееся, чтобы Готманов его не увидел. Но тот шагнул в сторону, откуда существо было видно полностью, и некоторое время они сверлили друг друга взглядами. Женщина не замечала их.
Это же… это он, понял вдруг Готманов. Торпин!..
Его догадка мгновенно изменила все. За окном дружно заорали вороны, свет в комнате мигнул, а гомункулус метнулся к женщине и исчез, растворился в ней. Было видно, как он, превратившись в пятно того же цвета, что и символ, висящий над женщиной, мелькнул в ее ауре и перетек через руки в поясницу человека на диване, скрывшись в его теле. И чуть погодя тот завопил, да так страшно, будто дурной сон увидел.
В следующий момент все исчезло. Готманов находился теперь в пустом помещении с фиолетовыми полосами на стенах. В нем не было окон. Дверей тоже не было. Он находился в замкнутом пространстве.
Нашел, подумал Готманов, еще даже не испугавшись этой новой странной комнаты. Нашел. Вот он где, гомункулус. Но какой огромный… Представление Готманова об этих существах было очень приблизительным. Таким, как учили в Университете.
Он собрал мысли, вспомнил, что надо делать. Стал искать контуры стен той, своей квартиры. Но не нашел, за что зацепиться взглядом. Ни углов, ничего. У него закружилась голова. Однако страха все еще не было. Теперь хорошо бы определить, где это все… происходит. И что дальше.
Он обвел взглядом полосатое пространство вокруг и вдруг подумал, что не могло такого быть в программе. В ней он бы только наблюдал. Но то, что произошло, не было похоже на наблюдение. Все это было слишком реальным.