20
В электронике Сопеля всегда был непревзойденным профессионалом. Мало кто из знакомых даже помнил его настоящее имя, потому что он с детства принадлежал к тесному кругу электронщиков, известных друг другу не по именам, а по прозвищам. Здесь его и звали Сопелей. Совпало так, что примерно в то же время, когда Сопеля достиг в своем деле полной самостоятельности, появилась Игра.
Она сложилась из трех самостоятельных изобретений. Первым была программа, соединявшая все игры в сети и переводившая по ним игрока в зависимости от его поступков. Второе изобретение позволяло давать персонажам внешность известных людей, актеров и даже самого играющего. А третьим было вживление играющему микрочипов, что создавало полную иллюзию реальности. Экран больше не требовался. Игрок видел все происходящее в Игре словно внутренним зрением, сам становясь героем своей игры. Микрочипы принимали сигнал от передатчика, находящегося даже на очень большом расстоянии. Игрок существовал при этом как бы в двух реальностях и мог выбрать в качестве основной любую из них.
Вскоре «Игра с активным началом», как назвали ее официально, была признана наркотиком и запрещена. За дело взялись службы Президента. Они быстро прекратили Игру в Городе, перехватывая сигналы, перебивая и заменяя их своими, более мощными, и таким образом отловили и отучили почти всех игроков. Оставшиеся прятались по своим квартирам, не представляя опасности для общества.
Но в Спальном Поясе дела обстояли хуже: люди кинулись в иллюзию, и помешать им не мог никто. Игра была интересней, чем обыденность. В ней условия выбирал сам человек, и становился он тем, кем хотел стать. Игроки получали от своих домашних компьютеров пространственно не отличимую от реальности картинку, соединявшую их с еще одной жизнью, где они являлись персонажами по своему выбору, хоть стрекозой, хоть королем пиратов – кем угодно.
Активный сюжет усложнялся по ходу Игры и затягивал играющего так, что во многих случаях возврата уже не было. Игроки ходили по улицам с отсутствующим видом, они не знали, где их настоящая жизнь, и могли напасть на прохожих, спутав реальность с Игрой, могли кинуться бежать, могли заболеть и даже погибнуть, просто так, без видимых причин, потому что погибали в Игре. Они забывали есть, так как ели в Игре. Их находили в одиноких квартирах, на тротуарах, в туалетах; их собирали как мусор и даже не заводили уголовных дел, списывая по специально учрежденной статье.
Только элита Спального Пояса – компьютерные самодельщики – не зависели в такой степени от виртуальных влияний. Здешнее население постепенно превратилось в их подопытных пациентов. Многие из умельцев при подключении к Игре все новых и новых желающих обходились даже без чипов. Они делали наколки, рисунки особой краской на коже, действовавшие как чипы, и еще много всякого. Они наоткрывали такого, к чему официальная наука Президента еще даже и не приближалась.
А Сопеля, чем и заслужил известность в своих кругах, разработал такой прием. Брал факты (отправление транспорта, прием у врача, любая трансляция) и вставлял их в программу, связывая персонаж с реальностью. А программа выдавала модель дальнейшего развития событий, почти ничем не отличавшуюся от настоящей.
Этим и надумал воспользоваться Готманов.