18
С утра Готманов приехал в Университет, вызвал с лекций Надю и рассказал ей все. Он не сразу, конечно, на это решился, но Сопеля поставил условие: у каждого должен быть компаньон, помощник. А кто кроме Нади? К тому же Готманов считал, что риску помощник подвергаться не будет. Ее дело просто наблюдать.
Надя была студенткой пятого курса. Философ, какого не было еще в Пильпанге: худенькая блондинка с кудряшками, не любившая ни о чем долго думать. Она вначале испугалась Игры. Потом снова испугалась, но уже другого – полиции. Потом испугалась в третий раз, когда поняла, что Готманов хочет восстановить в Игре то, что утаивалось властями.
«Ведь это же опасно!» – воскликнула она, подняв на Готманова свои голубые глаза. Однако стать компаньоном согласилась решительно, не переставая пугаться и задавать вопросы с чисто женской практичностью: ни один об эксперименте, но все о безопасности и прочих условиях. То есть о том, о чем Готманов еще и не думал. Проговорив час, они поехали в Спальный Пояс.
Пиль находился в зените с самого утра. Прекрасно, думал Готманов, посматривая через затененное сверху лобовое стекло машины на светило. Все способствует ясности. Все вовремя.
Они приближались к веренице огромных зданий, выцветших от времени – Спальному Поясу, окружавшему Город стеной. Здесь бурлила жизнь, словно в коралловом рифе. Своеобразно, конечно, бурлила. Правительства были тут в каждом доме, а службы Президента приходили с боем, набегами, как кочевники. В перерывах набегала мафия. Но Спальный Пояс не зависел ни от тех, ни от других.
Возможно, это и был настоящий Пильпанг.