Глава 3. ПЕРВОПРОХОДЦЫ
Лад на мгновение пришёл в себя, как -будто очнулся от сна, виденного наяву. Ночь продолжала своё неторопливое, сонное шествие по диким, заросшим улицам Припяти, бетонным, застывшим джунглям. Рыжий сладко посапывал. Прикурив сигарету, Лад закашлял: «Проклятая привычка, когда вернусь брошу обязательно!«Но в глубине души понимал, что этого может и не случится, эта ходка возможно будет стоить ему жизни. Вдыхаемый дым и вкус табака окутывали его, напоминая о, не так давно, происшедших событиях:
…запах дыма тлеющих листьев, большой кучей наваленных недалеко от дороги. Конец сентября. Пасмурно. Мелко-моросящий дождик то припускал, то прекращался. Сырая жёлто-оранжево-зелёная листва деревьев и их чёрные мокрые стволы, старое кладбище с множеством, сваренных из листов тонкого металла, надгробий c макушками советских звёзд. Похороны деда… На деревянном, струганном, могильном кресте пожелтевшая фотокарточка, прикрытая от дождя разорванным, прозрачным, целлофановым пакетиком. На фото человек средних лет застенчиво и виновато улыбающийся. Взгляд открытый, простой. Волосы короткие светлые. Если начать описывать его внешность подробно, то можно обойтись всего лишь указанием на то, что он совершенно идентичен человеку с ссадиной из второй части сна, приснившегося Ладу. Память обрывками воспоминаний оживляла в Ладе пережитые чувства. Человек с ссадиной из сна был дедом Лада. Он узнал об этом случайно, ещё до службы в армии, найдя в потрёпанном и неуклюжем семейном фотоальбоме эту самую фотокарточку, прикреплённую гвоздиком сейчас им к кресту на могиле. Тогда Лад понял, кого всегда ему напоминал человек из сна, и почему у него было чувство, что он его знает. Фотокарточка была спрятана между, расклеившихся от давности, листов альбома, там же находились ещё одно фото незнакомых ему женщины и девушки, и письмо адресованное Деду, которое Лад читать не стал руководствуясь элементарной воспитанностью.
Семейный альбом -слишком громко сказано. В нём было всего с десяток фотографий, больше каких-то бумаг, справок и писем, да и семья-то, как бы, не семья: дед, внук и полноправный член семьи ручной ворон Рэйв, если не считать Рыжего, который жил с ними уже второй год. Рэйв был частью семьи столько, сколько Лад себя помнил. Дед всегда тащил домой разных животных -сирот. Он принёс его маленьким птенцом с поломанной лапкой и крылом. Вылечил, вырастил и воспитал. Именно так -воспитал, потому что Рэйв проявил изрядный интерес к человеческому языку. Со временем он мог говорить не только отдельные слова на ломанном людском языке, но и целые фразы и, причём, совершенно уместно сказанные. Иногда Рэйв выкидывал такие штуки, что наличие у него интеллекта вообще не вызывало сомнений! Он был конечно же любимчиком семьи и они по-домашнему называли его Рэва. Старик принёс Рэйва из будущей Чернобыльской зоны отчуждения, после того, когда они мигрировали из одной из стран восточной Европы в СССР-на Украину, поселившись в небольшой деревушке Чернобыльской области, не задолго до ядерной катастрофы 1986 года.
Сны и найденное фото вызвали у Лада много вопросов к деду и ему ничего не оставалось как объяснится. Да, да, да! -дед Лада был когда -то тоже сталкером, но не здесь, не в этом мире рукотворной, созданной безумием людей Чернобыльской зоны отчуждения, и не таким, как мы привыкли воспринимать сталкеров.
Был когда-то сталкером, так наверно нельзя сказать о состоянии его души, потому, что это ощущение становится частью мировоззрения навсегда. Он был одним из первопроходцев -сталкеров, которые сами, без каких-либо инструкций, учились контактировать с теми первыми, появившимися на земле естественным путём, аномальными Зонами -«Зонами посещения»35, но они в начале 80-х так же загадочно исчезли как и появились. Никто так и не смог объяснить толком откуда взялись они, что это такое, и почему исчезли? Были ли они следствием падения метеорита или посещения земли пришельцами из космоса? Никто не знал всей истины. Но официальной гипотезой считалось, что это было именно посещение земли инопланетных форм жизни, но, как всегда доказательств и подтверждений так и не было опубликовано и не предоставлено до сих пор.
«Зон посещения» было шесть. На основании столь необычных событий, коснувшихся человечества, тогда был создан даже Институт Внеземных Культур, который по решению ООН должен был контролировать осторожные научные исследования в Зонах посещения и распоряжаться аккуратно «инопланетными"чудесами, добытыми в Зонах. Периметры Зон контролировались войсками миротворцев.
Сталкеры были одними из немногих людей кто чувствовал Зону душой как живую сущность, но не могущих объяснить, как и все, что Она есть и откуда? Для кого-то сталкерство было как призвание, но таких были единицы! Таинственное всегда тянуло людей и, не смотря на огромные опасности, получить срок за нарушение закона о запрете нелегального проникновения в Зону или быть искалеченным самой Зоной, а то и умерщвлённым ей, сталкеры стремились попасть туда! В основном, конечно же, возможность заработать большие деньги, сопроводив кого-нибудь в её лоно или вынеся «внеземные артефакты», была основным мотивом, но Зона необъяснимым образом влияла на саму суть человека и меняла часто мотивы. И, что интересно, на каждого влияла по своему: одни становились более кровожадными, более алчными, а другие наоборот – бескорыстными, просветлёнными что-ли. Там проявлялась, как на негативе фотоплёнки, настоящая сущность человека -без масок, а так, как он есть.
Старик тоже отсидел в своё время за непреодолимую, магнетическую тягу «свидания с Зоной». Лад был для него единственным родным человеком. Но, как часто бывает, сильная привязанность мешает объективности и риторический вопрос"Отцов и детей» неминуемо возникает между разными поколениями, так и у них в отношениях, с приходом совершеннолетия Лада, появилась холодность и отстранённость. Но в глубине души, конечно же, всё было не так.
В тот день, когда Лад нашёл фото деда, которое раньше никогда не видел и не мог представить каким дед был, он понял, что сцена снившаяся ему не однократно – реально происходившие события. Старик подробно рассказал о той ходке. О том, что это было его последнее посещение той Зоны, куда он водил людей, и как, желавшие попасть в сокровенное и сакральное место, комнату, где исполнялись желания, отказались их загадывать. Один был учёным -физиком, другой вроде писателем. Имён их он не знал. Вспоминая тот день, с сожалением и упрёком, дед говорил об их отношении к Зоне, как бы проживая тот день снова:
«Боже мой, что за люди… у них глаза пустые. Они ведь каждую минуту думают о том, чтобы не продешевить, чтобы продать себя подороже! Чтоб им все оплатили, каждое душевное движение! Они знают, что „не зря родились“! Что они „призваны“! Они ведь живут „только раз“! Разве такие могут во что-нибудь верить?» 36Тот день стал для него роковым, но всё же, Зона тогда позволила ему больше познать и себя самого и её.
И вот теперь его нет! Лад стоял с мокрой, не покрытой головой и смотрел как двое с лопатами забрасывали пластилиновой землёй могилу, прилагая массу усилий, как будто какая-то невидимая сила противилась им, не желая отпускать Сталкера.
Старик был легендой легенд! Любил уединение, и сильно отличался от нынешних сталкеров, да и вообще -от современных людей. Но в округе он был весьма весомой личностью. Его видение мира и понимание сущности вещей открывали нечто не видимое людям, поэтому все относились с каким-то уважительным снисхождением к его странностям: приходили за советом, за помощью, зная, что он всегда скажет правду, какая бы она была неприглядная и скажет, что делать! Он удивительно много знал о Зоне и сталкеры тоже обращались к нему часто с разными вопросами. Пережив много горя на своём веку, он не стал чёрствым и объяснял это иронически словами Горького:" Лука, Лука, а почему ты так мягок? -Да потому и мягок, что много мяли!»37 В его кротости и мягкости таилась неведомая светлая сила, которая притягивала и покоряла сердца. Он мог импровизированно в разговоре заключать, с особой проникновенной интонацией, следующие подобные суждения:
«Пусть люди поверят и пусть посмеются над своими страстями. Ведь то, что они называют страстью на самом деле не душевная энергия, а лишь трение между душой и внешним миром, а главное пусть поверят в себя и станут беспомощными, как дети. Потому что слабость велика, а сила ничтожна. Когда человек родится он слаб и гибок, когда умирает- он крепок и чёрств. Когда дерево растёт оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жёстко -оно умирает. Чёрствость и сила -спутники смерти. Гибкость и слабость выражают свежесть бытия. Поэтому, что отвердело, то не победит…»38
Его называли все СТАЛКЕР. Он не любил читать, но почти наизусть знал Писание. Многие считали, что дело именно в этом. У него получалось духовные истины воплощать по простому и естественно в обычном быту, без отталкивающей и показной религиозности и всем казалось что так и есть, а по другому быть и не может. Дед часто философски рассуждал о сути бытия, а Христа, почему-то называл настоящим Сталкером.
Дождик прекратился и небо прорезали лучи яркого, но уже не столь тёплого, осеннего солнца, с усилием растапливая и превращая в ясную синеву холодные тучи. Впереди, там за околицей, где оканчивалось кладбище, появилась огромная радуга, следом, чуть поодаль ещё одна, и ещё. Лад очнулся от нахлынувших чувств и смотрел на это уникальное явление природы -редкое, но всё же встречающееся в реальной жизни. Красота природы всегда возбуждает в человеке чувство прекрасного и эмоциональные горячие лучи прорезали тучи скорби, окутавшие его сердце, ожив внутри до боли знакомым ощущением! Лад понял вдруг, что единственный и родной человек не покинул его навсегда -он живой, он рядом, здесь, касается его сердца, он жив своею сущностью! Скупая слеза скатилась по щеке…
Конец ознакомительного фрагмента.