Глава 5
Пест. Окрестности села Ведичей
Пест стоял в центре квадрата. В каждом углу находился большой камень. Пест потянулся к первому, прикоснулся. Камень был огромным, с него ростом, из легкого хрупкого известняка, и имел форму пирамиды. Вопреки законам физики он стоял острым углом вниз и падать не собирался.
– Быть тебе Ветра лицом! – тихо, почти шепотом произнес Пест, поглаживая известняк. Он начал постепенно наполнять камень силой, приговаривая и бормоча под нос: – Ликом того ветру, что колос на полях наших колышет, что деревья в лесу нашем гнет, того ветру, что дождь в облаках к нам несет…
Пест бормотал слова и наполнял камень силой воздуха, пока на камне не показалось лицо с улыбкой.
– Слышу тебя, Пест-ведун! – прошелестело лицо.
Пест тоже улыбнулся, но не проронил ни слова. Он направился к следующему камню. Тот был похож на неровный столб чуть выше его роста. Он был испещрен мелкими бороздами, и складывалось впечатление, что перед Пестом не камень, а просто странное дерево. Почувствовать, что это все-таки камень, можно было, если прикоснуться к нему.
Когда Пест подошел к нему и дотронулся, камень словно ожил. Поменялся цвет самого камня, будто бы пошевелились борозды, а с дальнего боку проросли пару мелких веточек. Это Пест наполнял камень силой жизни, пока хозяин Леса не сформировал лицо на столбе из камня и борозд. При этом Пест приговаривал:
– Быть тебе ликом хозяина Лесного. Того, кто за ягодой глядит, кто леших из лесов наших гоняет, кто зверье лесное из чащи в село не пускает…
– Услышал я тебя, Пест-ведун! – произнесло лицо хозяина Леса, когда полностью сформировалось.
Пест перешел к следующему камню. Тот был тоже в форме пирамиды. Неровной и неправильной, но все же форму можно было разобрать невооруженным глазом.
– Хозяина Земли ликом тебя нарекаю, – уже громче начал говорить Пест. Он наполнял камень силой земли. Камень в ответ только дрожал. Спустя несколько минут на камне проступили брови, нос и рот. Но звука не последовало. Пест перестал вливать силу и нахмурился. Обернулся, принюхался к чему-то и, пожав плечами, отошел к последнему камню.
Тот формой напоминал яйцо. Только спереди у него было отверстие, уводящее вглубь камня, и выступ под этим отверстием. Этот странный камень ему привезли Воржские рыбаки. Его умудрились зацепить сетями в курье Воржа. Пест сначала не понял, что ему привезли рыбаки, но когда он посмотрел на камень сквозь повязку, то понял, что это.
– Быть тебе ликом хозяина Полей, – начал Пест, прикоснувшись к камню. И тут же стал накачивать его сырой силой. – Ликом того, кто о колосе думает, кто за урожай ответ несет…
Пест еще что-то говорил, а из отверстия на карачках вылез Лукаша. Он покряхтел, стряхнул пыль со штанов и уселся на выступе у отверстия в камне.
– Слышу, слышу, – пробормотал Лукаша и добавил: – А лаз больно малый, да и пылища внутри…
Пест снова не ответил. Он встал между ликом хозяина Леса и ликом Лукаши так, чтобы образовать собой пятый угол.
– Я зову вас, хозяева края здешнего, оттого, что чуть не остались вы без люда, – начал говорить Пест, но его прервал бас, исходивший от лика хозяина Земли:
– Слышу я тебя, Пест-ведун…
– Тю! А я думал – он спит! – вставил громким шепотом лик хозяина Ветра.
– Да он всегда такой, тугой на слово. А его старшие пуще этого тугие… – начал было Лукаша, но оборвал странную беседу Пест.
– Не слышите вы меня! – Пест топнул ногой, отчего по округе разнесся хлопок. Все тут же уставились на Песта. – Ты, Лукаша, так урожая бы и не собрал, вам, Лесной хозяин и Ветра хозяин, никто бы больше камня с силой не принес и пирога в печи испечённого не подал. Аль не поняли вы, когда кровь лилась у края земель, что селам свободным принадлежат, что могут вырезать люд сел свободных, и не помянет вас никто даже словом добрым?
Воцарилась тишина. Лики местных хозяев никак не отреагировали, но Пест и не ждал от них ответа сразу.
– Думайте и решайте! Я свое слово так скажу: надобно люд сохранить! Для того надобно все делать по уму и вместе. Ежели дадите вы добро, то будет вам и слово мое, как это сделать и что для того надобно!
У землянки, в которой когда-то жила Аккилура, а теперь жил род Средний, наскоро возвели навес с лавкой у самой двери. Под этим навесом сидели мать с мальчиком лет пяти и мужик с сединой на лысеющей голове, явно указывающей на его возраст.
Дверь землянки скрипнула, и из нее вышел Дакрит, одетый в серую холщовую рубаху. Он призывно мотнул головой и скрылся в доме. При этом он не обронил ни слова и дверь не закрыл.
Засуетилась женщина. Она, приподнимая подол не по погоде теплого платья, встала и, потянув мальца за руку, устремилась в землянку, не забыв закрыть за собой дверь.
Когда она вошла в помещение и глаза привыкли к полумраку, она отвесила поклон сидящему за столом мужчине. Стол стоял у единственного окна, а мужчина сидел спиной к женщине. Лица она не видела. Глаз не сразу заметил выходившего на улицу молчаливого старика. Тот сидел у стены на лавке и с угрюмым видом пытался плести лапти. Даже от входной двери было видно, что лапоть у него был «не ахти».
Вопреки ожиданиям женщины, говорить начал мужчина за столом.
– Не стой у порога. Заходи! Чьих будешь? С чем пришла?
– Мы из древлян, что по притокам Эная жизнь ведут. Село наше Уткунай, рода мы Рогового. Слово молвили соседи, рыбаки с реки Воржа, – начала неуверенно женщина. – Что воротился до самого праздника Урожая в село Ведичей ведун, Пестом от рождения названный. Мол, зело сильный ведун, и волшбе мажеской обучен…
– Садись, в ногах правды нет, – прервал ее слова мужчина. Женщина потопталась на месте и нерешительно двинулась к столу. С другой стороны стола стояла скамья. На нее она и уселась с мальчишкой.
Когда она подняла взгляд на мужчину, то тут до нее и дошло, что, несмотря на размеры и широту плеч, перед ней юнец. Отрок, если вообще не дворовый парень. Женщина в недоумении глянула на старика, который сплюнул, кинул под лавку еще один неудавшийся лапоть из бересты и потянулся за новым куском бересты на той же лавке. К слову, под лавкой уже было несколько комков бересты, отдаленно напоминающих лапти. Потом женщина снова перевела взгляд на отрока.
– Я к Песту-ведуну…
– Я Пест-ведун, и за то слово было Аккилуры, ведьмы села Ведичей, – опять оборвал ее отрок. – С чем пришла?
Женщина тут же ухватила мальчика за руку и подтянула его кисть к Песту.
– Вот! Вот, что случилося.
Пест недоуменно уставился на кисть парня. Она была немножко искривлённой, и на ней было шесть пальцев. Он протянул к кисти руки и начал ее ощупывать, при этом продолжая выспрашивать мать ребенка.
– Давно шестой вырос?
– На свет с шестью появился…
– Только на одной руке?
– На обеих рученьках…
– Болит? Работу делать мешает?
– Нет, но род и село за юродивого считают, и дворовые тумаками провожают…
– Звать как?
– Митрофана…
– Малого!
– Синдин…
Пест умолк и начал разглядывать парня. Тот был явно рыжим. Волосы были настолько яркого рыжего цвета и так растрепаны, что у Песта сразу закрались сомнения.
– Кулаки покажи! – хмурясь, скомандовал Пест. – Ну?
Парень испугано взглянул на мать, а потом, вжимая голову в плечи, показал оба кулака Песту, костяшками вверх. Оба кулака были битыми, с припухлостями и ссадинами.
– Бьешься на кулаках?
– Бьюсь… – мальчишка склонил голову немного вперед и смотрел на Песта исподлобья. Словно дворовый, собравшийся с ним драться.
– Руку дай! – Пест дождался, когда парень в сомнениях протянет одну руку, и ухватил за запястье. Одной руки Песта хватило в аккурат, чтобы обхватить маленькое запястье мальчишки. – Не дергай, а то больно будет…
С этими словами Пест провел второй рукой по ребру ладони, там, где был зачаток шестого пальца. Сразу после руки потекла кровь, но Пест провел своей рукой еще раз. Кровь тут же остановилась. На стол капнуло всего пару капель. Пест осмотрел кисть парня и хмыкнул.
– Вона как!
Далее Пест долго ощупывал кисть и что-то бормотал, перебирая косточки. Все это время мать не сводила глаз с зачатка пальца, который валялся в крови на столе.
– Все, давай вторую! – Малец задумчиво разглядывал кисть без шестого пальца и не сразу среагировал на слова Песта. – Ну? Чего ждешь? Потом налюбуешься.
Мальчишка тут же протянул вторую руку, а Пест повторил с ней манипуляции. Когда до мальчишки дошло, что он больше ничем не выделяется и пальцев у него столько же, сколько у других, он засиял как начищенный медяк. Он вертел перед лицом руками и рассматривал места, где буквально пару минут назад еще были лишние пальцы. Его мать в это время принялась копаться в подоле платья, а Пест, хмурясь, уставился на лишние пальцы, лежащие на столе.
– Единый нам тебя послал, да так любо послал, что спасу нет! – женщина суетилась и пыталась что-то найти в платье, судя по суете, это было что-то очень важное. – Мужа Единый по весне забрал, он лихоманкою неделю мучился, все вертелся как уж на сковородке, а за сына его слово сказать некому. Я-то старая уже, вдовых брать у нас не любо…
Конец ознакомительного фрагмента.