9. Приглашение
Я была не единственной, приехавшей в школу на мопеде, но единственной, у кого шлем был старше, чем его носитель.
– Круто выглядишь, – улыбнулся Кай, отстранившись от своей компании и дождавшись, пока я припаркуюсь.
– Не смеши, – выдавила я, поправляя пострадавшие от шлема волосы. Вчера вечером, когда я впервые “оседлала” своего “железного коня”, было не так прохладно как сегодня, поэтому, пока я добралась до школы, я буквально продрогла до костей и сейчас едва ли сдерживалась, чтобы не заклацать зубами.
– Нет, я серьезно… У нас совместная география, предлагаю пойти вместе.
Естественно я согласилась и естественно меня испепелила взглядом вся женская часть класса. Особенно острой ненависть юных дев была в момент, когда мистер Тернер обратился к задним партам, которые занимали я с Каем, с просьбой прекратить болтать на уроке. В этот момент мы как раз смеялись со сказки преподавателя о классификации облаков.
Позже мы с Каем пересеклись в столовой и, на сей раз, к нам с Лесли не подсел никто кроме Грина – словно он был ярким баннером, запрещающим общение со мной. К тому моменту я уже успела наслушаться от Лесли об авторитете этого парня и о том, что дружба с ним считается в школьном социуме “высшим рангом” для парней и “страстной мечтой” для девушек. Странно – прежде я бы посмеялась с подобного возвышения одной персоны, но сейчас я почему-то понимала, о чем именно говорила мне Лесли.
– Впервые слышу об Истборне, – улыбнулся Кай, взяв в руки сэндвич.
– Это замечательный город, – заулыбалась в ответ я, с теплотой вспоминая о месте жительства своего счастья.
– Ты в нем родилась?
– Нет, я родилась в Брамптоне. А ты всегда здесь жил?
– Тоже нет. Я со своей семьей переехал год назад… Лесли, что по поводу тебя? – неожиданно перевел внимание от себя Кай, обратившись к до сих пор ошарашенной Лесли, которая никак не могла переварить факт своего обеда в компании Грина.
– Я… Я из Грей Плэйс. Мои родители переехали из Форест Хилл еще до моего рождения, – сконфуженно отозвалась Лесли, поправив свои милые очки.
– У тебя есть братья или сестры? – не прекращал невозмутимо вгонять в краску девушку Кай.
– Нет… Только двоюродные, но они живут в Оттаве, так что мы очень редко видимся.
– Отсюда до Оттавы добираться целую жизнь, – подтвердил Кай, словно стараясь раскрепостить блондинку.
– Да, но они приезжают к нам почти каждое Рождество, а я езжу к ним на летние каникулы.
– И много у тебя кузенов?
– Два брата и сестра по отцовской линии, и еще две сестры по линии мамы. Они классные…
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Кай, после чего снова перевел взгляд на меня.
– А у тебя есть братья или сестры?
– У меня? – переспросила я, наблюдая за тем, как Лесли встает из-за стола. – Нет, я одна. Лесли, ты куда?
– Я забыла взять себе напиток.
– Возьми моё молоко, – пододвинула свой стакан я. – Я всё равно не хочу.
– У меня непереносимость лактозы, – резко покраснев, скомкано ответила девушка, после чего буквально пропищала. – Я скоро вернусь.
– А у тебя есть братья или сестры? – проводив Лесли взглядом и встретившись взглядами с группой девушек за соседним столиком, обратилась к Каю я.
– У меня весьма большая семья, – заулыбался Кай. – Я живу в одном доме с родителями, дядей, тремя старшими сестрами и двумя бойфрендами сестер.
– Ничего себе, – ухмыльнулась я. – Вы, наверное, как кильки в банке.
– Нет, у нас достаточно большой дом, так что с личным пространством проблем не возникает, – продолжал улыбаться Кай.
– У меня никогда не было большой семьи, так что даже представить себе не могу подобные семейные отношения… Мне пора на французский, – мгновенно отреагировав на звонок, произнесла я, после чего ловко вышла из-за стола.
В течение дня я только и думала, что о Кае Грине, а после уроков мы вообще застряли на стоянке, демонстративно общаясь друг с другом и совершенно не обращая внимания на недовольные лица ровесников, которые явно имели виды на нас обоих – местные парни уже трижды пытались в открытую подкатить ко мне с одним и тем же предложением сходить с ними в кино на “Страсть и ничего больше”, Кай же явно страдал от переизбытка внимания со стороны женского пола.
– Не хочешь сходить на “Страсть и ничего больше”? – внезапно заулыбался Кай, сразу после рассказа о пристрастии его матери к теплицам. “Только не на этот кошмар!” – пронеслось у меня в голове, после чего я криво улыбнулась.
– Можно было бы, – подавляя свои громкие мысли, произнесла я, явно не желая отказывать этому парню третий раз к ряду. – Может быть, на следующей неделе? – Решила оттянуть этот ужас я.
– Отлично, – довольно заулыбался парень. – Билеты с меня.
– Только не покупай заранее – лучше согласовать время, – попыталась улыбнуться я.
Я никак не могла понять, что меня цепляет в этом персонаже. Меня тянуло к нему невидимой силой, очень, но почему? Я снова не чувствовала бабочек внизу живота, о которых рассказывала мне мама, говоря со мной о Генри. Может быть, у меня в животе вообще нет никаких бабочек? Только желудок, печень и селезенка… В итоге мы около получаса простояли под моросью, пока я не начала стучать зубами вслух.
Выгуляв Гангстера, я, наконец, оказалась в своей прохладной комнате и с облегчением напялила на себя теплую толстовку. Ездить на мопеде по такой погоде – прямой путь к воспалению легких, но лучше Джордану об этом не говорить, чтобы в итоге не пришлось ходить пешком сквозь лес, по шесть километров в день.
Получив от Джордана смс-сообщение о том, что сегодня он приедет лишь около одиннадцати, я села ужинать в одиночестве и уже почти расправилась со своей порцией гречневой каши с рыбой, когда в дверь раздался звонок. Это была почтовая доставка – мои вещи, наконец, нашли своего хозяина, вот только к двум огромным коробками прилагалась еще одна плоская, широкая посылка, неизвестного для меня происхождения. К моему счастью, курьер – разговорчивый мужчина лет тридцати – согласился помочь мне затащить коробки наверх. За следующие пять минут я узнала всё о его пятилетней дочери и рожденном на прошлой неделе сыне, отчего мне стало неожиданно тепло. Наверное, сама мысль о том, что в этом забытом всеми городке тоже можно жить полноценной, счастливой жизнью, меня в какой-то степени воодушевляла.
Проводив курьера, я поднялась наверх и, под пристальным наблюдением Гангстера, перетащила коробки с лестничной площадки в свою комнату. Следующий час я разбирала знакомые вещи, но так и не смогла заполнить огромный шкаф хотя бы наполовину. Добравшись до посылки неизвестного происхождения, я прочла мелкий почерк, в котором узнала свою мать: “Моему рассвету”. Улыбнувшись внутрь себя, я распаковала коробку и замерла, увидев новый, идеальный мольберт.
Отодвинув стол чуть правее от окна, я собрала и установила мольберт впритык к подоконнику. Как же я наслаждалась тому, что теперь могла сидя на столе работать над картиной, совершенно не переживая за стойкость своего творения!
Проверив электронную почту, я прочла огромное письмо матери и ответила ей еще большим количеством символов, когда мне пришло оповещение из социальной сети – Кай Грин стучался ко мне в друзья. Я не успела принять предложение дружбы, когда получила от него сообщение:
– Привет, как твои дела?
– Привет. Вроде бы за пару часов ничего не изменилось.
– Чем занималась?
– Разбирала свои вещи и впервые получила от данного процесса столько удовольствия – словно распаковала счастливое прошлое и расфасовала его по полкам этого города.
– Ты несчастна на новом месте?
Я подумала, прежде чем ответить:
– Нет, не так. Я вполне довольна новым местом жительства. Просто здесь откровенно скучно. Кажется, мой дядя вернулся с работы – пойду его встречать. До встречи?
– До скорой встречи.
Не знаю почему, но я улыбалась во время нашей переписки. К моему неожиданному сожалению, на странице Кая не оказалось ни единой фотографии, кроме его карандашного портрета, который стоял у него на аватаре.
– Можно на тебя положиться?
– Если честно, даже облокачиваться не советую, – улыбнувшись в ответ Каю, с которым мы встретились у моего локер-шкафа перед началом занятий, ответила я.
– Приглашаю тебя на вечеринку, – протянув мне листовку, широко улыбнулся парень.
– Оу, сегодня? – разочарованно спросила я, вспомнив о своём обещании сходить сегодня вечером с Джорданом в кафе-бар Констанс.
– Нет, – явно уловив моё разочарование, заглянул мне в глаза Кай. – Вечеринка будет в пятницу вечером у меня дома. Ты придешь?
– Значит завтра? Тогда приду, – довольно ухмыльнулась я.
– Обещаешь?
– Обязательно буду, – закивала головой я, рассматривая листовку. – Начало в восемь?
– Да.
– В честь чего вечеринка?
– Просто для того, чтобы Грей Плэйс не был скучным.
“Только не говори, что вечеринка устроена из-за меня!” – кричало моё смутившееся подсознание, резко вспомнившее содержание нашей вчерашней переписки.
– Погоди, я не знаю, где ты живешь… – решила перевести тему я, опустив глаза в листовку, чтобы в очередной раз не встречаться взглядом с парнем.
– Я твой сосед, – сорвался на смешок Кай.
– Сосед? – удивленно вздернула брови я. – У меня по соседству только два поля и лес.
– Не доезжая ста метров до твоего дома, слева есть асфальтированная дорожка, разделяющая эти самые два поля напополам. Повернешь на нее, после чего через триста метров войдешь в лесную черту. Еще четыреста метров через небольшой отрезок леса и двести по окраине опушки, после чего ты благополучно окажешься у моего дома.
– Оу, круто, – неловко улыбнулась я. Так это его дом просматривался в окно моей спальни и именно его я начала вчера рисовать? Дурацкое совпадение.
– Давай я заеду за тобой.
– Не стоит, я сама доберусь, – взяв учебник из своего шкафчика, машинально отказалась я, желая показать, что я не маленькая и не заблужусь, как вдруг поняла, что в очередной раз отказала этому парню в столь деликатном вопросе! Я прикусила язык и решила, что если он еще раз спросит меня о моём сопровождении – я обязательно соглашусь на его предложение, но он больше не спрашивал.
– Вечеринка у Греев? – разрезая пиццу, приподнял брови Джордан. – Я рад слышать, что ты с такой скоростью заводишь себе друзей. Тем более рад тому, что они правильные.
“Что значит “правильные”?” – подумала я, но решила обойтись без сарказма. Мы сидели в баре Констанс за уединенным столиком, с трех сторон окруженном темными стенами, обитыми мягкими панелями из экокожи. Мягкие стены и приглушенный свет создавали выгодное впечатление домашней обстановки, вот только едкий запах дыма сигарет всё немного портил.
– Нет, не к Греям. Его фамилия Грин. Кай Грин. Он мой ровесник.
– Я знаю, кто это. Весь город знает. Очень интересная семья. Этот город когда-то принадлежал семейству Греев, отсюда и название – Грей Плэйс.
– А я думала, что название пошло от “серого места”.
– На самом деле, название пошло от “места, принадлежащего серому”. В итоге получилось “Грей Плэйс”. Дядя твоего нового знакомого – прямой потомок основателя этого города. Его сестра, по совместительству мать Кая, замужем за человеком, намного превышающем её в возрасте. Семейная чета имеет троих дочерей и младшего сына, который и пригласил тебя на вечеринку. Насколько я знаю, вместе с ними еще живут молодые люди двух дочерей, если только я ничего не путаю.
– Семья из девяти человек – это нечто, – прожевав кусок пиццы, отозвалась я.
– Да уж, – нахмурив густые брови, о чем-то на мгновение задумался Джордан, после чего резко вышел из транса. – Если подумать, Греи постоянно жили в этом городе в разные промежутки времени. Последний Грей умер около шестидесяти лет назад, дожив едва ли не до столетнего возраста. Его же внук или даже правнук, Рудольф Грей, приехал сюда около года назад, привезя с собой и семью старшей сестры. Их дом был достроен за месяц до их приезда и вроде бы он принадлежит именно Рудольфу, так что можно считать, что ты идешь в гости к Грею, а не к Гринам.
– Кто идет в гости к Греям? – громко спросила незаметно подошедшая Констанс, поставив перед нами поднос с графином свежевыжатого сока. – В честь вашего прихода я заставила повара попотеть, – ухмыльнулась жилистая женщина, сев сбоку от меня. – Так что там с Греями?
– Меня пригласил на вечеринку Кай Грин.
– У Греев будет вечеринка? – удивленно вздернула брови Констанс. Взрослые словно совершенно не реагировали на фамилию Грин, моментально переводя все свои ассоциации на более звучную для этого города фамилию Грей.
– Вроде как соберется полшколы, – криво улыбнулась я.
– Ну да, там, должно быть, есть где разгуляться, – задумчиво произнесла Констанс. – Я не знаю твоего Кая…
– Он не мой, – почему-то почти смутилась я.
– Но я знаю Рудольфа, – не обратив никакого внимания на моё замечание, продолжила хозяйка заведения. – Идеальный мужчина. Я бы с ним переспала, честное слово.
– Как же твой муж? – округлила глаза я.
– Какой муж? – широко и как-то раскрепощенно заулыбалась собеседница. – Думаешь, я не в состоянии собственноручно сколотить бизнес в виде кафе-бара и родить сына? Кстати, насчет Тони. Негодяй сегодня пришел со школы с повесткой о вызове на ковер к классному руководителю. Причина – разбитый нос одноклассника. Чувствую, что мне снова придется слушать дурацкие речи этой стервы о том, что моему ковбою необходима мужская рука. Ей самой необходима мужская рука в области её ягодиц, каждый пятничный вечер торчащих из-под мини-юбки в баре у Мортимера.
– Тони уже десять лет, может быть ему и вправду стоит пообщаться с взрослым мужчиной? – поедая свою пиццу, заметил Джордан.
– Отличная идея. Возлагаю это бремя на тебя, о, рыцарь.
– На меня?!
– Ты ведь взрослый мужчина? И потом, я же присматривала за твоим псом.
– До тех пор, пока Тони не разрисовал его в зебру.
– Вот видишь – тебе есть о чем поговорить с мальчишкой. Тебе вообще стоит больше проводить время со своими друзьями, а то из-за этой отвратительной истории с Грейс… Знаешь, – вдруг обратилась ко мне Констанс, – Грейс работала маникюршей и, нужно отдать ей должное, делала превосходный маникюр, но всегда была последней стервой в этом милом городе. Феликс же – её любовник – был средним автослесарем и тому, что он оказался подонком, я не удивилась. Моя тачка после его работы ломалась ровно один раз в неделю, как по часам, пока я собственноручно не перебрала карбюратор. У чувака реально руки из задницы торчат, зато эти руки теперь будут с отличным маникюром. Ладно, не смотря на то, что я единоличный владелец этого задрипанного заведения, я сегодня еще и официантка по совместительству – пришлось отпустить Майли пораньше, на свиданку со страстным мучачо.
На особой волне я уловила, что Джордану не понравился монолог Констанс о его бывшей жене, но он ничего не сказал, будучи слишком терпеливо-добрым, а Констанс высказала всё, что думает, будучи чрезмерно прямолинейной.