Предисловие
Лев и ящерица, говорят, пируют нынче,
Где торжествовал и пьянствовал Джамшид,
И «дикий осел» Бахрам, великий охотник,
По голове его ступает – но крепко спит Джамшид.
Ни одни руины Древнего Востока не повлияли на западный мир столь значительно, как развалины дворца Персеполя, стоявшего в горной долине на юго-западе Ирана, в родном краю клана Ахеменидов. Он был первым великим памятником их империи, который узнал мир. Именно в нем каждый раз в Новый год возобновлялось правление Ахеменидов, и со всех концов империи сюда стекались люди, неся знаки своего подчинения. Здесь Дарий планировал захватить Индию и Европу; здесь Ксеркс замышлял войну против Греции. После сожжения дворца Александром Великим о нем еще долго напоминали массивные 65-футовые колонны и лестницы. О руинах этих слагали легенды. Их знали как Тахт-и-Джамшид, трон доисторического легендарного иранского героя Джамшида, где он «торжествовал и пьянствовал».
В Средние века эти руины видели и восхищались ими такие путешественники, как монах Одерик Порденонский (1320), Иосафат Барбаро (1474), англичане Джеффри Дакетт (1520) и Томас Герберт (1628), немец фон Позер (1621). Более важно, что именно отсюда венецианский консул Пьетро делла Балле примерно в 1622 г. привез в Европу первый образец клинописи. Хотя должно было пройти два века, прежде чем удалось добиться какого-либо реального продвижения в дешифровке загадочного документа, заключавшего в себе вызов, раззадоривший ученых и положивший начало длительным, хотя и нерегулярным попыткам в нем разобраться. В 1765 г. датский ученый Карстен Нибур тщательно скопировал и опубликовал персепольские надписи. Вскоре стало очевидно их трехъязычие, и в 1802 г., опираясь на свое знание древнеперсидского языка, сохранившегося в Авесте и литературе парси, немец Гротефенд сумел сделать исчерпывающий перевод клинописи Ахеменидов. Вслед за тем появился перевод Генри Роулинсона древнеперсидских столбцов из надписи Дария I на Бехистунской скале, а в 1851 г., лишь через несколько лет после того, как Ботта и Лэйярд начали раскопки в Нимруде, Хорсабаде и Ниневии, появился его перевод аккадской версии той же надписи. Так, через древнеперсидский язык Персеполя дешифровали систему клинописи. Ключ к тайнам древней цивилизации Западной Азии был спрятан в Персеполе.
Именно делла Балле впервые назвал эти руины Тахт-и-Джамшид – он ничего не знал об их истинной истории, поскольку Персеполь недостаточно освещался в работах классических авторов. Но к 1625 г., как показано на прелестных гравюрах голландца Филиппа Анджела, руины были идентифицированы как Старый Персеполь. Эти необыкновенно точные рисунки отметили далекое начало полевой археологии в Иране.
О мидянах и Ахеменидах написано очень мало книг. Их история сложна, и на них непросто наложить ограничения времени и места. Во многих отношениях о личностях и деятельности царей-Ахеменидов существует гораздо меньше документов, чем о царях Ассирии и Вавилонии, и всем историкам приходится в основном опираться в своих исследованиях на Геродота и Фукидида. Работая над этой книгой, предназначенной для археологической серии, я сжато изложил исторические аспекты и сосредоточился главным образом на истории искусства и интерпретации документов, видя в них нашу единственную надежду на свежую информацию. В первых двух главах я постарался представить те стороны иранской археологии, которые кажутся существенными в происхождении культуры мидян и персов.
За помощь в создании этой книги я в особом долгу перед библиотекой Бэлье университета Мельбурна, сотрудники которой проявили великодушие и терпение, добывая микрофильмы недоступных в Австралии статей, перед Национальной галереей Виктории и Австралийским институтом археологии за библиотечное обслуживание, перед моей женой и мисс Э. Марсо за чтение и правку текста и перед многими коллекционерами, разрешившими мне воспроизвести рисунки материалов, находящихся в их частном владении.
Я благодарен за разрешение воспроизвести экспонаты следующих музеев: Метрополитен-музея в Нью-Йорке, Британского и Бруклинского, Лувра в Париже, Эрмитажа в Санкт-Петербурге, Музея искусств в Цинциннати, Музея изящных искусств в Бостоне, Художественной галереи Нельсона-Аткинса в Канзас-Сити, Института искусств в Миннеаполисе, Художественных в Кливленде и Сиэтле, Городского художественного в Сент-Луисе, а также господам Бюлло, Драйеру, Жиродону, Периссинотто и мисс Дж. Пауэлл за фотографии Персеполя, предметов из Археологического музея Тегерана и из частных коллекций, показанных на многочисленных выставках «Семь тысяч лет искусства Ирана». Я хочу засвидетельствовать благодарность супругам Аластэр Брэдли Мартин за фото 60 и Халилу Рабену за разрешение включить в книгу рис. 10а. Я признателен Ж. Менанту и его труду «Глиптика Востока» за рис. 54, издательству «Э. Дж. Брилл» за рис. 9 и Берлинским государственным музеям, 1934, за фото 71. Наконец, я хочу поблагодарить Г. Шелли за рисунки карт (рис. 14, 21), выполненные по моим наброскам, Джона Уилшера за перерисовку капители колонны из Суз (рис. 24) и Джерарда Бэккера за создание упрощенного плана дворца Персеполя (рис. 26).
У. К.