Глава 3
– Я думала, церемония пройдёт в роще, – заметила Даша. – У точки силы.
– Я тоже, – поддакнул Виктор.
Бранделиус улыбнулся и самодовольно напомнил:
– Дорогие друзья! Вы позабыли, что ваш мудрый наставник давно работает с магической энергией и способен обеспечить вам точку силы в любом месте. Подчеркиваю: в абсолютно любом.
– Надеюсь, когда-нибудь я тоже так смогу, – вздохнула Даша.
– Организовывать точки силы?
– Управлять ею.
– Уверен, что сможешь, – пообещал Бранделиус. Помедлил и уточнил: – Все смогут, каждый из нас.
– После церемонии?
– Может, не сразу, но…
– Почему не сразу? – удивился Громов.
– Честно говоря, я не знаю, как быстро произойдёт инициация, – честно ответил Антон Арнольдович. – Может получиться так, что изменения будут происходить постепенно, шаг за шагом, словно исподволь…
– Но ведь не в течение ста лет? – кокетливо поинтересовалась девушка. – Не хотелось бы стать волшебницей-старушкой.
– Ты всегда будешь прекрасной, – галантно отозвался «мудрый наставник».
– Ты обещаешь?
– Сила творит чудеса, и я намерен подарить тебе чудо.
– Рада слышать.
– Всегда пожалуйста.
Виктор на мгновение нахмурился, но промолчал, не желая показаться грубым. Или глупым. Или дерзким, рискнувшим бросить вызов человеку много сильнее себя.
А в том, что Бранделиус сильнее, Громов не сомневался.
«Но скоро всё у нас изменится…»
К дому в Пугачёвской слободе они с Дашей приехали первыми, но не потому, что больше всех торопились – так получилось: встали рано, в хорошем настроении, быстро позавтракали, попутно обсуждая, взять такси или отправиться на «Форде» Громова. Решили, что своя машина лучше, сходили за ней в гараж и неожиданно быстро – улицы оказались полупустыми – добрались до Слободы.
Бранделиус встретил их на улице, вышел из дому в тот самый миг, когда перед «Фордом» распахнулись ворота, тепло поприветствовал гостей и предложил подождать остальных здесь же, на утреннем солнышке: «Смотрите, какая замечательная стоит погода! Совсем не осенняя».
Погода и впрямь удалась: на небе ни облачка, чуть припекает, лёгкий ветерок несёт не прохладу, а свежесть, одним словом – красота, и ребята, не раздумывая, согласились.
Однако завязавшийся разговор нравился Виктору гораздо меньше погоды.
– Антон, ты буквально засыпал меня комплиментами, – промурлыкала девушка.
Мягко, даже излишне мягко, но пока сохраняя дистанцию.
– Тебе не понравилось?
В ответ – лёгкая улыбка у девушки и лёгкая мрачность Громова.
– Извини, Даша, извините, Виктор, – виной тому исключительно хорошее настроение, – весело объяснил Бранделиус. – Для меня сегодня тоже важный день.
– Думал, вы будете волноваться.
– Почти не спал ночью, но под утро понял, что у меня всё получится, и с тех пор безмятежен, – рассмеялся москвич.
– Самый правильный подход, – одобрила Даша.
– Спасибо.
Виктор промолчал.
Следующим явился Марат – пришёл пешком, видимо, добирался на муниципальном транспорте; а ещё через несколько минут на такси подъехал Сатурн. Этот кивнул только Бранделиусу и, чуть выждав, Дарье – после чего уселся на лавочку, стоявшую рядом с крыльцом, и принялся ждать. По обыкновению, в гордом одиночестве.
Затем последовали несколько минут дежурных разговоров ни о чём – темы церемонии молчаливо решили не касаться, – по истечении которых к дому подкатила серебристая «Субару» – подоспели Герман и Карина. Оказалось, они жили чуть ли не в соседних домах, и, узнав об этом, Герман вызвался подвезти даму.
Виктор глянул на экран смартфона: 11.59. Учитывая, что договаривались встретиться в полдень, рыжий продемонстрировал прямо-таки снайперскую точность.
– Прошу в дом, – пригласил Бранделиус, которому тоже понравилась пунктуальность команды. – В гостиную. И располагайтесь с максимальным удобством.
– Можно снять обувь? – хмыкнул Герман.
– Да.
– Вы шутите?
– Куртки, обувь – разумеется. И устраивайтесь, как понравится: в креслах, на диване, если хотите – стаскивайте подушки на пол и ложитесь. Главное, чтобы вам было удобно.
– Будете распылять наркотики?
– Почти, – серьёзно ответил Бранделиус. – Я не знаю, получится ли у нас, но знаю, что такая мелочь, как затёкшая нога, ни в коем случае не должна помешать церемонии. Если выяснится, что вы не получили доступ к силе из-за того, что я поскупился на кресла или же потребовал «прилично» в них сидеть, я буду крайне разочарован.
– Звучит логично.
– У нас действительно есть цель…
– Цель превыше всего!
– В таком случае – располагайтесь.
И они последовали совету, развалившись и распластавшись так, как было максимально удобно. И лишь тогда Виктор понял, что Бранделиус, вполне возможно, лукавил: затёкшая нога церемонии не помешает, а вот обустройство удобных «гнёздышек» и возникшие в связи с этим смех и веселье позволили снять напряжение, овладевшее членами команды в начале встречи. Перебрасываясь шутками и подушками, они превратились в дружный – за исключением Сатурна, разумеется, – коллектив, над которым не висела тёмная аура ожидания неведомо чего.
Они расслабились.
Виктор понял и в очередной раз сказал себе, что Бранделиус гораздо умнее и хитрее, чем кажется.
– Может, нам и выпить нальют?
– Разумеется, – подтвердил Антон Арнольдович, удобно устроившийся в кожаном кресле с высокой спинкой – из него хозяин дома мог видеть всех членов команды. – Выпьем обязательно.
– Вы шутите?
– Я? – Бранделиус хлопнул в ладоши, и в гостиную вплыл большой серебряный поднос, на котором стояли шесть фарфоровых пиал.
– Ух! – не сдержался Сатурн, и стало ясно, что фокус удался: незамысловатый, но вовремя проделанный трюк не просто произвёл впечатление, а по-настоящему удивил. И все шестеро как заворожённые уставились на остановившийся в центре гостиной поднос.
Кто-то тихонько выругался. Как показалось Даше – Марат.
– Это лишь малая толика того, что вам предстоит постичь, – проникновенно произнёс Бранделиус. – Каждый из вас будет уметь нечто особенное, нечто запредельное, нечто невероятное… Но всё это – после церемонии. А пока – угощайтесь.
Вставать не пришлось: поднос снизил высоту и медленно проплыл по воздуху мимо каждого из шестерых, притормаживая, чтобы тот смог спокойно взять пиалу.
– Предлагаю поднять тост за будущее! – Голос Бранделиуса дрогнул, и всем стало ясно, что он далеко не так спокоен, каким хочет казаться.
– А вы? – Герман обратил внимание, что хозяин дома остался без угощения.
– Я должен следить за происходящим. – Антон Арнольдович раскрыл стоящую на маленьком столике шкатулку, достал и надел на средний палец золотой перстень с крупным синим камнем. – Я буду вести церемонию.
– Может, это наркотик и у нас начнутся галлюцинации… – неуверенно протянул Марат.
– Да, я воспользуюсь вашей беспомощностью, изнасилую всех и ограблю, – рассмеялся Бранделиус. – Кто думает так – может не участвовать в представлении. Остальные…
– Вы шутите, а ведь кто-то может испугаться, – произнёс Сатурн и залпом выпил содержимое своей пиалы. – Кислит.
– Слишком сладко, – не согласился Герман.
– Нейтральное, как вода, – проворчал Виктор.
– Шипучка, – улыбнулась Даша.
– Сладкое, – вздохнул Марат.
– Сладкое, – подтвердила Карина.
Фарфоровые чашки вернулись на поднос, а люди – в свои мягкие «гнёздышки». Бранделиус повёл рукой, начиная медленно повышать уровень магической энергии, и одновременно принялся читать длинный текст заученного наизусть заклинания. Тихо, но постепенно повышая голос. Синий камень засветился, поглощая потоки магической энергии и перенаправляя их на расслабившихся участников церемонии, и Даша прошептала:
– Сила…
Сила текла не рядом, как раньше, как в той роще, а вокруг. Они погрузились в неё, но пока не сроднились с нею. Они плыли, но это мало отличалось от сидения на берегу полноводной реки: сила окружила, но не вошла в них.
Нужно было сделать следующий шаг.
Нужно было захлебнуться.
Сломать барьер страха.
– Сила…
Не прерывая заклинания, Бранделиус аккуратно добавил мощности. Почувствовал, что перстень стал греться, улыбнулся и добавил ещё. Синие волны плавно таранили раскинувшихся челов, добегали до них – и терялись, рассыпаясь у невидимого барьера. Синие волны тоже хотели единения – слово Парацельса гнало их вперёд.
– Сила…
Внешний мир отступил и полинял. Контуры предметов поплыли. Громкий голос Бранделиуса, нараспев читающего на латыни, стал тихим и почти пропал, зато громогласно ударили секундные стрелки наручных часов…
Мир изменился. Встал на грань, переломился, новая его форма вонзилась прямо в сердце, и Виктору почудился крик.
Может быть, его.
Может быть, чужой.
А в следующий миг рассыпалось всё…
Кричала Карина.
Но не от страха, а потому, что не выдержала напора эмоций и новых чувств. От неожиданности.
И от восторга.
Она расположилась на ковре, на подушках, пригрелась, расслабилась после выпитой жидкости, и… И не смогла сдержать крик, когда одна из стен – та, где стоял камин, – исчезла, остальные же вытянулись, образовав сначала коридор вперёд, к улице, и ещё дальше, в соседний район, за пределы Уфы, и прочь, прочь, прочь, до самого Урала… а затем земля провалилась, и коридор превратился в пугающего вида ущелье… Улицы, дома, вообще город, полдень, осень – всё исчезло, остался лишь этот уходящий в никуда обрыв.
И это было и ужасно, и прекрасно.
Мир вытянулся вверх и вниз, а прочие его измерения не то чтобы пропали, но стали не важны, поскольку высота затмила всё.
И она – на тонкой жёрдочке, готовой вот-вот исчезнуть. Одинокая птица в мире бесконечной высоты и отсутствия тверди. В мире, где нет границ поверхностей, а есть лишь упоение…
Жёрдочка исчезла.
Не переломилась, не прогнулась, не стала скользкой настолько, что не удержаться, – исчезла, окончательно окунув девушку в новый мир.
Жёрдочка растворилась, но ни страха, ни ужаса её исчезновение не вызвало.
Карину бросило в безумие восторга – морально, а физически она полетела, трепеща, ликуя и не боясь разбиться. Несколько секунд спустя сообразила, что может управлять полётом: как будто тело её – летательный аппарат, а мозг – пилот; отдала себе приказ зависнуть, и падение послушно остановилось.
Если бы Карина разбиралась в технике, то непременно отметила бы, что представляет собой универсальное воздушное судно, сочетающее в себе качества ракеты, птицы, самолёта, вертолёта и аэростата. Но по большому счёту это знание было сейчас совсем не важно. Она и без него справлялась с пилотажем – мысленные импульсы легко отправляли её в любые режимы полёта.
– А ну-ка! – приказала она себе и взмыла ввысь стрелой.
Это было не передать, не описать! Это можно было лишь пережить. Она бешено пронзала пространство, а время то ли растянулось, то ли сжалось, то ли выгнулось дугой, и в этом изгибе вроде бы мелькнула чья-то нехорошая, холодная усмешка.
Герману тоже довелось полетать, правда, в совсем иных условиях и с иным сюжетом…
Но прежде, чем отправиться в полёт, он оказался облачён в неожиданное одеяние: на удивление ловко сидящий защитный костюм, состоящий из аккуратно гнутых металлических пластин, соединенных невероятно прочной тёмной тканью. Завершали облачение шлем и короткий меч, напоминающий римский гладиус.
Мир сделался неясным, туманным в прямом смысле слова: Германа окутала серая муть, в которой он ничего не видел, но интуитивно угадывал дорогу, по которой и пошёл, поскольку понял, что оставаться на месте нельзя.
Идти пришлось недолго. Примерно через десять шагов туман распался – иначе не скажешь, – и его серые ошмётки превратились в бесчисленную толпу человекообразных существ. В сутулых, длинноруких призраков без пола, возраста и лиц. Намерения тварей были понятны без пояснений, и Герман, не раздумывая, ринулся в бой.
Один против всех.
И резко, с чрезмерной яростью, ударил мечом ближайшего призрака.
Лезвие легко, как туман, рассекло серое, и тварь прахом осыпалась к ногам героя.
– Вот так!
Но радоваться рано! Рассыпался первый, за ним второй, третий… Но, убивая четвёртого, Герман почувствовал холодное прикосновение к шее – сзади! Развернулся, одновременно нанося рассекающий удар, и понял, что почти окружён.
Их было слишком много!
Конец ознакомительного фрагмента.