Глава Х
Через шесть месяцев после того, как я расстроил школу мистера О’Таллагера, рота, к которой принадлежал отец мой Бен, отправлена была на корабле «Редутабль» в Ост-Индию. Не стану скрывать, что матушка была очень рада его отъезду; она желала даже, чтобы он не возвращался, потому что стыдилась называть его мужем и чувствовала, что он препятствует счастью ее сестры.
Итак, в один прекрасный день Бен простился со всеми нами; матушка была так великодушна, что снабдила его всем, чем могла. Мне кажется, что Бен также не тужил, расставаясь с нами, потому что при всей своей глупости он видел, что не только матушка, но и все домашние обходились с ним, как со слугою.
Случилось, что через месяц после отъезда Бена капитан Дельмар, через своего дядю лорда де Версли, получил под команду фрегат, стоявший в Медвее, и приехал в Чатам. Он не воображал, что здесь жила матушка, потому что давно потерял ее из виду, и если бы не я, то, может быть, он уехал бы из города, ничего не подозревая.
У меня была собака, которую подарил мне поручик Флет, и на досуге я выучил ее делать разные штуки. Самая любимая забава моя (насчет других) состояла в том, что я сделал из пеньки густой и толстый хвост с крючком на одном конце и навешивал его на воротник прохожим. Собака моя Боб была выучена мною скакать за хвостом по моему приказанию, где бы он ни висел, и висеть, вцепясь в него зубами.
Можно себе представить, как это смешило всех в казармах. Капитан Бриджмен смеялся более других; но вне казарм было совсем другое дело. Многие старушки падали без чувств от страха, когда я прицеплял хвост к их платью и заставлял кидаться за ним собаку.
Однажды после обеда, крейсируя с Бобом по улицам, я заметил капитана Дельмара, шедшего во всем блеске полной формы, с маленьким мичманом и подумал: славно бы привесить хвост к такому прекрасному мундиру. Искушение сделалось так велико, что я уже приготовил хвост, но боялся, чтобы меня не заметил мичман.
Капитан Дельмар прошел мимо меня, за ним маленький мичман, и я уже думал, что пропустил случай, как вдруг капитан остановился и, обратясь к мичману, спросил, взял ли он с собою приказы? Мичман приложил руку к шляпе и отвечал: «Нет». Капитан сделал ему строгий выговор, зачем он позабыл то, что позабыл капитан, а я в это время опять прошел мимо.
Мне представился такой случай, которым я не мог не воспользоваться, и, прицепив хвост к шитому воротнику капитанского мундира, я перешел с Бобом на другую сторону улицы.
Капитан Дельмар, дав порядочный нагоняй мичману, продолжал свой путь. Я подозвал Боба, давно ожидавшего моих приказаний, и, показав на капитана, свистнул. Собака мигом перелетела через улицу и, скакнув на спину капитану Дельмару, схватила хвост, сжала его зубами и повисла на воздухе.
Капитан Дельмар оторопел от неожиданного нападения. Сначала он не мог понять, что это было, но, обернув назад голову, увидел своего неприятеля.
В это время я стал кричать: «Бешеная собака!», и капитан Дельмар, услыша эти ужасные слова, испугался не на шутку. Треугольная шляпа слетела с его головы, и он бросился бегом по улице с Бобом за спиной.
Первая отпертая дверь, которую он заметил, вела в матушкину библиотеку; он бросился в нее, умоляя о помощи, и чуть не сшиб с ног капитана Бриджмена, разговаривавшего с тетушкою Милли. Сабля попала ему между ног, и он полетел на пол. Хвост выпал, и Боб ускакал из лавки, неся свою добычу ко мне, а мы, стоя на улице с маленьким мичманом, помирали со смеху. Боб принес мне хвост, который я спрятал в карман и с серьезным видом вошел в матушкин дом через задние двери и запер Боба в чулан. Маленький мичман, подняв капитанскую шляпу, мигнул мне значительно глазом, давая знать, что он меня не выдаст.
Между тем капитан Дельмар успел встать на ноги с помощью капитана Бриджмена, который очень хорошо знал, кто сыграл такую штуку, и вместе с тетушкою Милли едва удерживался от смеха.
– Что со мною было? Неужели собака бешеная? Не укусила ли она меня? – вскричал капитан Дельмар, падая на стул.
– Я, право, не знаю, – отвечал капитан Бриджмен, – но вы, кажется, не укушены, и даже мундир ваш не изорван.
– Какая собака – чья это? Ее надобно немедленно расстрелять; я отдам приказ, я буду жаловаться адмиралу. Позвольте мне стакан воды. Вы здесь, мистер Дотт? Как вы могли позволить собаке броситься на меня таким образом?
– Я выхватил свой кортик и хотел убить ее, но вы бежали так скоро, что я не мог догнать вас, – отвечал мичман, подавая шляпу капитану.
– Хорошо, ступайте на шлюпку и ждите меня.
В это время матушка, одевавшаяся в другой комнате, вышла со стаканом воды. Видя офицера в блестящем капитанском мундире, она превратилась в грацию и улыбку, но, взглянув ему в лицо, вскрикнула и уронила поднос на пол, к удивлению капитана Бриджмена и тетушки Милли, которая, никогда не быв в замке, не знала капитана Дельмара.
В эту минуту вошел и я, как будто ни в чем не бывало, но удивился, как и все, замешательству матушки; однако она скоро пришла в себя и просила капитана Дельмара отдохнуть в соседней комнате. Когда матушка уронила поднос, капитан, взглянув ей в лицо и узнав ее, сказал тихим голосом: «Странно, так неожиданно!» Потом он встал со стула и последовал за матушкою в другую комнату.
– Кто это? – тихо спросила тетушка Милли капитана Бриджмена.
– Кажется, это новый командир «Каллиопы» – капитан Дельмар.
– Это верно он, – отвечала Милли, – сестра моя была воспитана его теткою, и неудивительно, что она смешалась, встретя его так неожиданно. Персиваль, негодный мальчик, – продолжала Милли, грозя мне пальцем, – это все твои проказы.
– О, тетушка Милли, если б вы видели, как он бежал! – отвечал я смеясь.
– Вперед я советую тебе не шутить с капитанами, – сказал капитан Бриджмен, – если ты не хочешь навлечь на себя неприятностей. Боже мой! – вскричал он смотря мне в лицо.
– Что с вами? – спросила тетушка Милли.
Капитан Бриджмен наклонился к ней, и я слышал, как он прошептал: «Какое удивительное сходство между ним и капитаном Дельмаром».
Милли покраснела, кивнула головою и, улыбаясь, отвернулась. Капитан Бриджмен задумался; он стукал тростью по сапогу и не сказал ни слова.
Через четверть часа матушка отворила дверь из залы, в которой оставалась с капитаном Дельмаром, и позвала меня туда. Я взошел со страхом, думая, что меня станут бранить, но мои опасения скоро рассеялись. Капитан Дельмар подал мне руку, погладил меня по голове, сказав, что он уверен, что я умный мальчик, в чем я скромно принужден был сознаться. Матушка, стоявшая сзади, подняла глаза, услыша такой ответ. Потом капитан Дельмар простился с нею, обещая снова зайти в скором времени, и, погладив меня по голове, вышел из лавки.
Едва он вышел, матушка обратилась ко мне:
– Ты негодный, злой мальчик, – сказала она. – Я велю убить собаку, если ты не дашь мне обещания вперед этого не делать.
– Чего не делать, матушка?
– Не прикидывайся передо мною невинным. Я знаю, что у тебя сделан хвост, за которым бросается Боб; это хорошо в казармах с солдатами, но знаешь ли, с кем ты теперь сыграл такую дерзкую штуку?
– Нет, не знаю. Кто же он?
– Кто он, негодное дитя? Он – он капитан Дельмар.
– Ну так что ж? Он морской капитан, не более?
– Да, он – племянник дамы, которая любила и воспитала меня. Он устроил мою свадьбу, и если бы не он, тебя не было бы на свете.
– А, это другое дело, – отвечал я. – Но если бы не я, то он никогда не зашел бы в лавку и не нашел вас.
– Пора бросить шутки, Персиваль; ты должен быть почтителен к капитану Дельмару и не играть с ним штук. Ты будешь видеть его очень часто, и может быть, он примет в тебе участие и тогда сделает для тебя много добра. Обещай же мне это.
– Извольте, матушка, я обещаю вам оставить его в покое, если вам угодно. Ах, если б вы видели, как смеялся над ним мичман, когда он бежал по улице.
– Ступай прочь, негодный, и помни свое обещание, – сказала матушка, входя в лавку, но капитана Бриджмена, которому она хотела объяснить, от чего у нее выпал поднос, там уже не было.
В этот вечер матушка долго разговаривала о чем-то с бабушкою; меня с тетушкою послали гулять, чтобы мы не слушали их разговора, но когда мы возвратились домой, они все еще сидели вместе и шептались.