– Пролог —
Перед нами — темный экран. Он проясняется, оживает, и постепенно все пространство наполняется детскими голосами, щебетом птиц и стрекотом насекомых.
Музыку живой природы, голоса детей и плеск воды покрывает густой мужской голос: «Вся земля жаждет встречи с ним! Это мой сын,
мое продолжение жизни на земле. Он – плод нашей любви!..»
Пространство кадра проясняется, и нам открывается красивое в окладистой бороде, мужественное лицо человека, нежно прильнувшего к животу беременной женщины.
Она тоже очень красивая, статная с русой косой до пят, закрыв глаза в истоме, запустила свои руки в его курчавые длинные волосы.
В белоснежном, вышитом цветной вязью исподнем белье, они похожи на белых голубей, воркующих на прибрежной зелени лесной реки.
Такими, возможно, их видит большая птица, устроившая свое гнездо на вершине высокого разлапистого дуба.
Под могучим дубом мирно жует свежескошенную траву оседланная, но привязанная к телеге лошадь. Она сверкнула глазом на влюбленных «голубков», мотнула головой, отгоняя назойливых слепней, и посмотрела в сторону плескавшихся в реке детей.
На реке… Мальчик ныряет под воду.
Под водой… Мы видим, как он пытается добраться до укрывшейся в корягах усатой рыбины.
Девочка с трепетом ожидает, когда вынырнет мальчик.
Мальчик (выныривает и, показывая руками, восклицает):
«Вот такой усач схавауся под корягой! Мне яво никак не имать!»
Девочка: «Давай тятю попросим, хай еще скупаитца трошки, може, он и имат яво. (Кричит в сторону берега) Тятя, помози усатика имать!..»
Мальчик: «Он тута схавауся, под корчём».
Мужчина ласково отпрянул от своей лады и с радостью вошел в речку.
Женщина: «Буде вамо, он, иш, купатца идет. А то, вона, и хмара грядет!..»
Она смущенно взмахнула рукой и засмеялась от складно изреченных слов.
Большая птица, оставив в гнезде птенцов, вспорхнула с вершины дерева. С высоты птичьего полета мы видим, как над полем заходит грозовая туча.
Вдоль поля скачет одинокий всадник. Он явно загнал уже свою лошадь.
Она вся в пене, мотает головой, брызжет слюной…
Ноги лошади подкашиваются, и всадник, едва успев выскочить из стремя, падает на траву. Он тут же вскочил и, гневно выругавшись, стал бить ногами лошадь по крупу.
Всадник (на литовском): «Вставай, подлая скотина. Ты что же, смерти моей хочешь?! Вставай, падла!»
Закатывая глаза, лошадь фырчит и издает предсмертное ржание…
Лошадь под дубом призывно заржала в ответ.
Женщина тревожно оглянулась на нее, но, увлеченная тем, что происходит на реке, все внимание устремила туда.
Разгневанный всадник, услышав ответное ржание затаился, и на всякий случай проверил на месте ли его нож-клыч. Он решительно отстегнул походную сумицу, которой, видимо, очень дорожил, перебросил ее через голову, гневно зыркнул на загнанную лошадь и устремился туда, откуда доносились голоса людей.
На реке. Увлеченная охотой за неведомой рыбой семья даже не заметила, как чужестранец, отвязав их лошадь, собирался уже вскочить в седло.
Мальчик (увидя это, воскликнул): «Батя, дивись, тамо нашего коня хитят!»
Женщина (обернулась): «Пошто коня без спросу маешь, гад?!»
Чужестранец (гневно закричал на русском языке): «Кыш, гниды, прочь!
По приказу великого князя литовского треба. Кыш, падла!..»
Мальчик (схватил косу): «Сам ты падла! Пусти коня, а то посеку!»
Мужчина (не веря в серьезную угрозу, двинулся к чужестранцу):
«Пошто злобой пышешь на нас? По-доброму можешь баять?!»
Мальчик (опустив косу, мирно спросил): «Кто таков? От каво бяжишь?..»
Они сразу не успели даже понять, что произошло дальше…
Чужестранец, уводя лошадь, резко выхватил свой нож-клыч и, с силой метнув его в сторону мужчины, попал ему прямо в сердце.
Он махом вскочил в седло, вздыбил нежелающего скакать коня и, вонзив ему шпоры под ребра, направил в сторону дороги.
Мальчик закричал и сорвался ему в догон.
Только когда мужчина пошатнулся и упал на колени, женщина жутко вскрикнула, заметив на его мокрой рубахе кровавое пятно и торчащий в сердце нож…
Страшно блеснула молния, грянул гром.
Мужчина захрипел и повалился на спину лицом в небо.
Мальчишка споткнулся и, выронив косу, упал в густую траву.
Большая птица вернулась в свое гнездо.
Вновь полыхнула молния, грянул гром.
Черная туча перекрыла все небо.
Всадник скачет прочь, удаляясь от грозы.
На лицо мужчины падают крупные капли дождя.
Застывшая на лице улыбка мертвого мужа едва не привела к потере сознания беременную женщину. Похоже, что у нее уже начались роды…
Грозным шепотом она сказала девочке: «Покройте возок сеном…» Вернувшийся в слезах мальчик и плачущая, бледная от страха девочка спешно набрасывают на возок свежескошенную траву.
Женщина, хватаясь руками за траву, тихо постанывая и отталкиваясь пятками, отползала под телегу… Дождь усиливался…
Всадник скакал по дороге, приближаясь к большому засохшему дереву.
Беременная женщина не могла уже сдерживать боль и закричала так громко и так жутко, что крик этот вызвал целый каскад молний и оглушительной силы гром. На мгновение могло показаться, что от ее крика и грома содрогнулась вся Вселенная…
Под водой освященная молнией метнулась рыба, подняв красную муть.
В гнезде укрывая птенцов, с криком вздрогнула большая птица.
Гулко ухнул и пошатнулся висящий на ветке рой с дикими пчелами.
Извилистая, длинная на весь горизонт молния ударила в сухое дерево и, отлетев от него, насквозь пронзила скакавшего мимо всадника-убийцу.
Вздыбившаяся лошадь страшно заржала и сбросила злобного седока.
Дерево вспыхнуло, осветив искаженное ужасом его лицо и дымящееся, скорченное судорогой безжизненное тело.
Начал стихать дождь. Он как-будто смыл с лица убитого мужчины предсмертную улыбку, и весь облик его приобрел иконописные черты.
Раздался первый крик новорожденного младенца… Дождь резко стих…
И все лица: лицо сына, лицо дочери, лицо погибшего отца и измученное, но неимоверно красивое, божественное лицо родившей матери – все их лица озарились каким-то неземным чудесным свечением.
Заржала вернувшаяся лошадь и, дабы увидеть новорожденного человека, просунула свою морду под телегу.
Ее бездонные добрые глаза, казалось, тоже узрели то, от чего они радужно заблестели, и из них выкатились две кристальные слезы…
От потрескивающего слабым огнем обгоревшего дерева отделился живой всполох света, и на весь горизонт вспыхнуло имя: «ПЕРЕСВЕТ».
В нижней части экрана таким же огненным шрифтом высветилось:
«Великому подвигу русского духа посвящаем сие творение».
Первые титры
Студия ТриАрт» представляет:
художественный фильм Александра Мынто «Пересвет»
Титры идут на фоне очень красивых планов, где участвуют только животные: птицы, звери, рыбы и насекомые, но где нет единственного, самого главного участника всех событий на земле – Человека.
Весь этот живой мир, существующий в гармонии с природой, велик и многообразен. Он совершенно безгрешен! Это мир абсолютной любви!..
Во время клипа звучит песня «Умереть, чтобы жить!..»:
Этот мир не тобою был создан, грешник ты иль святой человек.
Поспеши, дорогой, будет поздно, слишком короток жизненный век.
Не узришь, не заметишь – промчится. И сомкнутся навеки ресницы,
А душа воспорхнет, устремится все туда же, как вольная птица…
Человек появился на свете, чтобы жить, дорогой, согласись?!
Он для жизни рожден, не для смерти. Каково проживет свою жизнь?
Что оставит и чем он спасется, завершая стремительный бег?
На земле от него остается все, что он совершит, Человек!..
Я с тобой поделюся, мой друже, эта мысль и не так уж плоха,
Абы жить человеку, так нужно – навсегда умереть для греха!..
Ты прими эту формулу жизни и себе потихоньку ответь:
Сможешь ты умереть ради жизни, для греха – навсегда умереть?!