8. Среда, 30.08.2017
– У тебя кто-то есть?
Марина молча одевалась.
– Что вообще происходит?
– Ничего, – сказала она.
– Мы расстались?
– Да.
– Но ты здесь.
– Да.
– Ты можешь объяснить? – Она собиралась выйти из комнаты, но я схватил ее за руку.
– Отпусти, – сказала она, пытаясь сохранять спокойствие.
– Сначала ты мне все объяснишь.
– Пошел ты. – Она вырвалась и пошла к двери. Обулась и отперла замок. – Не звони мне больше.
Она увидела женские туфли, удивленно посмотрела на меня, но спрашивать не стала.
До семи часов я бродил от кухни к своей комнате, делая кофе. Читал новости в телефоне, смотрел всякую ерунду, разгадал пару сканвордов. Потом за дверью послышался шум: “Рыжуля” натягивала туфли.
– Привет, – сказала она и ушла.
Вадим лежал на кровати, раскинув руки и ноги, образовав звезду.
– На работу собираешься сегодня? – спросил я.
– О-о-о, работа. У меня так болит башка, ты бы знал. Сделаешь кофе?
– Ладно.
– Ну что еще? – спрашивает он, когда я не ухожу, а продолжаю торчать молча в дверном проеме.
– Ты им платишь? – озвучиваю мысль, которая возникала у меня и раньше.
– Девушкам? – Вадим начал наиграно смеяться, но схватился за голову и затих. – Почему же так плохо?
Он больше ничего не говорит, массирует виски, облегчая боль. Через несколько минут появляется в кухне, благодарит за кофе.
– А что все-таки с раковиной? – спрашивает он, расположившись на стуле. Вадим прикасается затылком к стене. – Холодненькая.
– Да ничего. На работе выдался слишком дерьмовый день, вот я и психанул.
– Ясно, – говорит. – Когда думаешь менять?
– Не знаю, – отвечаю я.
И я действительно не знаю. Конечно же, я могу купить раковину прямо сейчас, и смеситель тоже, но тогда мне придется есть раз в день.
– Нет, так не пойдет. Сегодня и купи. Как мне помыться сейчас? Как вообще воду открыть? Из того фонтана набирать в чайник? Или одной рукой затыкать трубу, а другой… Не-е-т.
– Я что-то придумаю.
– Надеюсь.
***
Похожую раковину удалось найти на сайте объявлений, старую, но без трещин и сколов. А вот смеситель пришлось покупать новый. Я управился до девяти. Управился, в смысле съездил в магазин сантехники и на квартиру за раковиной. Установить, конечно же, я ее не смог – даже и не пытался.
Сантехник сегодня занят, вызовов хватает, до самого Рождества все расписано. Да, он может приехать сегодня, если кто-то откажется от его услуг или он управится где-то быстрее. Нет, он все понимает, но у всех случай чрезвычайный, всем нужно поскорее. Конечно, он подумает. Случай пустяковый, это верно, времени займет немного. Можно что-то и придумать, если так настаивают, но за срочность придется добавить. Отлично? Ждите, в течение получаса он будет.
Явился этот тощий старичок с седыми волосами по плечи, около десяти часов. Ввалился в квартиру не разуваясь, поздоровался и прошел в ванную.
– Так-так, – пробормотал он, поправляя подтяжку дурацкой синей засаленной униформы. – Так-так-так. Понятно.
– Сколько Вам нужно времени? – спросил я.
– Гм, примерно часа два, – говорит он и поправляет съехавшую подтяжку на другом плече.
Я улавливаю перегар, но мне плевать. Главное, чтобы раковина была прикреплена к стене, смеситель – к раковине.
– Нужно справиться за сорок минут, – говорю я. Пусть он теперь выпрашивает за срочность двойную цену. Отослать его, чтобы он пришел завтра рано утром, думаю, тоже не получится без лишних расходов, какая-нибудь оплата за выезд всегда найдется.
– Гм, сорок минут. Нужно подумать, – говорит он, водит большими пальцами под подтяжками вверх-вниз, вверх-вниз. – Придется доплатить.
– Договорились.
И наконец-то он приступает к работе. Пока он там возится, я варю гречку и завтракаю, выпиваю кофе, переодеваюсь. Готов к выходу на работу, но этот козел все возится и кряхтит, изредка пускает злые ветры, когда приходится присесть или встать. Без пятнадцати я осторожно интересуюсь, как продвигается работа.
– Нет причин волноваться. Почти готово, – говорит.
Раковина висит, смеситель на месте. Он возится со шлангочками, кряхтит громче, потому что я стою у него за спиной. Проходит десять минут, когда он встает (не издав ни звука) и начинает разминать пальцы, сжимать и разжимать кулаки, поглаживать каждый палец от основания к кончику.
– Принимай работу.
– Все хорошо, сколько я Вам должен?
– Не согласен. Нет. Сначала я должен убедиться, что у Вас нет никаких претензий к работе.
Я откручиваю вентиль, потому что спорить больше не хочу, это может затянуться, а я уже и так опоздал на работу.
– Воды нет, – говорю я, когда смеситель выдает злостное шипение.
Он прислушивается, а потом говорит, что вода появится примерно через десять минут, максимум через пятнадцать.
– Нет времени, – говорю я. – Если кран будет протекать, никаких претензий иметь не буду. Где подписать?
– Это необязательно, – говорит он. Достает из заднего кармашка маленький блокнот и долго листает потрепанные странички, прежде чем добирается к пустой и что-то туда записывает.
Установка обошлась мне примерно как стоимость самой раковины и смесителя, плюс еще за срочность. Я думал об этом по дороге на работу. Думал, где в этом городе можно купить продуктов с ГМО, чтобы накупить еды побольше, чтобы не одалживать денег у Вадима, не просить у родителей. Особенно не хотелось просить у родителей. Да, я не отказываюсь, когда они присылают (повторяю много раз, что не стоило), но и не прошу.
– Нарушение правил внутреннего распорядка – есть нарушение правил внутреннего распорядка, – говорит Анетта, когда я захожу в “Перепутье”. – Никто не умер ведь. Или имеется справка о смерти?
– Ладно, штрафуйте, увольняйте, – говорю я.
– На первый раз обойдемся замечанием. А теперь приберись на фасадном участке.
Пронесло. Хотя, кажется, увольнение меня бы больше устроило. Когда тебя увольняют, ты прекращаешь толочь воду в ступе и начинаешь менять свою жизнь. Не помню, кто это мне сказал, но, наверное, он был близок к истине.
***
Первым делом после работы Вадим набрал воды в ванную и помастурбировал, вспоминая лучшие моменты прошлых ночей. Заодно и помылся. Потом начистил картошки и сделал это снова, пока она жарилась. На следующий, третий, раз, воспоминания уже не давали подобного эффекта: он возбуждался, но только и того. Пришлось включить ноутбук и посмотреть в интернете вспомогательное видео.
Сегодня он тоже пойдет в “Перепутье”, чтобы снять какую-то девушку. Он изголодался. Последний раз (не считая прошлых ночей) он занимался сексом давно, очень давно, если можно подразумевать под “давно” прошлую жизнь. А теперь этот голод завладел им, и Вадим думает, что надолго. Голова раскалывается, хочется остаться дома и завалиться спать. Но кем он себя мнит, чтобы отказываться от такого удовольствия?
Посредственный боевик с постоянными перестрелками и персонажами, в которых никогда не заканчиваются патроны, помогает скоротать время. На середине фильма он открывает новую вкладку и ищет фильмы другого характера, чтобы еще раз снять напряжение, но это уже не так просто.
“Еще разок, – думает он. – К тому же это только на пользу – дольше смогу”.
И он делает еще один заход после окончания фильма, самый долгий и утомительный. После такого марафона любой другой парень бы смотрел на девушек только как на личность, пытаясь рассмотреть богатство внутреннего мира, а не цвет лифчика или его отсутствие. Но не Вадим. Он твердо решил. Может, даже повезет, и ему не придется тащиться в “Перепутье”. Как вчера, например. Он вышел из дому слишком поздно и увидел девушку в парке. Почему она сидит на лавочке одна в такое время? Вадим даже не спросил. Да, она была грустной, но от грусти не осталось и следа, когда подошел он и предложил познакомиться. Они побродили по парку, у девушки возникло желание выпить вина, что они и сделали. Он и без этого был порядочно пьян, но общение с девушками заставляло его нервничать, отчего он трезвел. Так что вино пришлось очень кстати. А после они завалились к нему домой. Первым делом ему хотелось почистить зубы и протереть самые важные и самые потеющие места, но в ванной почему-то не оказалось раковины – только два бесполезных шланга, из которых хлестнула вода, когда он открыл вентиль возле унитаза. Если девушка и заметила его запах изо рта или из-под рук, то ничего не сказала. У нее тоже после вина изо рта пахло не лучшим образом, но они были слишком пьяны и слишком возбуждены, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
Он открыл бутылку дешевого коньяка, которую купил сегодня по дороге домой, и приглушил нарастающие эмоции большим глотком. Следующие два убили неуверенность в себе. Еще один – на всякий случай. Теперь можно выходить на охоту.