Глава 3
Тимофей Васильевич любил рано встать и осмотреть свои угодья без управляющего. Хозяйство шло у него хорошо. Он сам с раннего утра ездил каждый день в поле, на гумно, на заготовки леса. Барин знал толк во всех мелочах земледелия.
Крестьяне в его поместье имели свои дома, и семьи, и хозяйство. Барин крестьян уважал и называл кормильцами.
Особенно ему нравилось наблюдать за делами в усадьбе. Вот только управляющий, по фамилии Мельников, обычно находящийся рядом, всегда своими пояснениями огорчал барина. Последний выслушивал его, но каждый раз, подозревая непомерное воровство принимал решение делать так, как самому угодно, тем более, что половина его указаний тонула во времени неисполненной: то бороны не починили зимой, а начали ремонт, когда сеять нужно, то клевер посеяли не на тех полях и на меньшей площади, то какой инструмент изломали и спрятали. Барин непрерывно боролся со всякими проявлениями лжи, пытаясь менять управляющего, скрывающего или умалчивающего от него подобного рода проявления, при этом смена очередного приказчика, или управляющего. как нынче было модно говорить, не приводила к действенным мерам. Каждый новый работал по-старому, и Летлинский, измученный постоянными поисками, остановился на Мельникове.
Конечно, Тимофей Васильевич внимал всем рекомендациям знающих сельское хозяйство людей. Он внимательно изучал статьи о ведении земледелия, пытаясь понравившиеся ему новшества внедрить на своей территории.
Крестьяне и дворовые его боялись за суровость, но уважали за справедливость.
Любые доносы (Мельников называл их «отчеты») хозяин досконально проверял и действовал по своему усмотрению. Он был нетерпим к хамству, обману, воровству и с каждым, кто преступал черту дозволенного, обходился жестко.
Кроме своих дворовых, на барина работали крестьяне соседних сел, нанимаемые управляющим, но по поручению «самого». Местные не были тунеядцами, но Тимофею Васильевичу очень хотелось иметь особенно трудолюбивых и ответственных людей в своих деревнях.
С этой целью он купил нескольких человек и привез их в имение. Вчера Мельников доложил о воровстве леса. Летлинские занимались улучшением лесов. Каждое дерево на счету. Если прореживали зарастающий лес, то сучья вязались и шли на дрова, а бревна исключительно на строительство домов.
В это утро барин решил самолично проверить последний отчет Мельникова.
С этой целью он оделся как можно проще: шерстяные штаны, поношенные сапоги – не хотел привлекать ненужного внимания, хотя какой крестьянин не узнает большого серого жеребца барина! И в таком одеянии барин был великолепен.
Он обогнул усадьбу с запада и вдоль больших озер и направился к лесу.
Подъехав к крутому берегу, он спешился и вдруг заметил: под обрывом у кромки воды лежала юная девушка, с высоты косогора он сумел увидеть, что она «бледная как снег».
Тимофей Васильевич спешно спустился к воде и почти бегом преодолел последние метры вдоль берега. Он опустился на одно колено, приложил руку к шее и с облегчением заметил: «Живая, слава Богу». Осторожно, подняв на руки, он нес ее словно фарфоровую статуэтку, нежную и чрезвычайно хрупкую.
До усадьбы идти недалеко, однако препятствием оставался крутой берег, который в одиночку позволял ему, мужчине, подняться, но нести эту ношу становилось практически невозможно, преодолеть его можно, только обойдя часть берега с востока.
Тимофей Васильевич, будучи мужчиной статным и молодым, не задумываясь, отправился пешком, неся девушку на руках. Только когда он уже подходил к усадьбе, мужики заметили пешком идущего барина и бросились ему навстречу. Они, ошарашенные, сначала остановились, но потом протянули руки и приняли девушку.
Тимофей Васильевич распорядился отнести ее в гостевые комнаты и послал за хозяйкой и врачом.
Анастасия Серафимовна прибыла незамедлительно. Цепкий взгляд хозяйки определил по одежде девушки, что она хорошо, небогато, но ладно одета – это свидетельствует не о крестьянском происхождении. Платье сшито добротно из салатного атласа с узкой ленточкой на талии, кремовыми кружевами на рукавах и по контуру выреза. Платье осторожно стянули и отложили.
Врач прибыл к вечеру. Осмотрел незнакомку и сообщил: «Внешних повреждений у неё нет, но она явно пробыла в воде очень долго. Нужен уход, забота.».
Тимофей Васильевич поинтересовался:
– Алексей Алексеевич, голубчик, может, в присутствии вас она очнулась?
Доктор покачал головой и добавил:
– Она непременно очнется, но перенесенные испытания могут спровоцировать нежелательные последствия.
Он не ошибся в своих предсказаниях. Девушка не просыпалась больше суток. Переживая за нее, Тимофей Васильевич не мог успокоиться, он ходил по комнате, вставал ночью с кровати, снова ложился. Прислушивался к разговорам людей. Делая свои обычные дела, отдавая приказы по работе в усадьбе, мысленно он был только с незнакомкой. Она полностью овладела его сознанием, сама того не зная.
На утро второго дня Фаечка осторожно зашла в спальню к Анастасии Серафимовне и доложила:
– Барыня, девушка очнулись и попросили пить.
Анастасия Серафимовна немедленно отправилась в комнату к девушке.
Осторожно подойдя к кровати, ласково спросила:
– Как вы себя чувствуете, дорогая? Мы уж думали, не поправитесь.
– Спасибо за заботу, – с трудом прозвучал ответ. – Где я? Что произошло?
– Муж мой, Тимофей Васильевич, обнаружил вас на берегу. Должно быть вы долго пробыли в воде и потеряли много сил, но теперь непременно поправитесь. Как зовут вас, голубушка?
– Зовут? – с удивлением перепросила девушка. «Зовут», – как будто для себя повторила вопрос и не смогла ответить.
Вспомнив предсказания Алексея Алексеевича, Анастасия Серафимовна решила не усугублять обстановку и поддержать больную, поправляя одеяло.
– Ну будет, будет вам. Поспите, и все вспомнится. Вам покушать нужно и потом отдохнуть. Всему свое время. Фая, пусть гостье принесут молочка свежего и бульончика куриного.
Отдав распоряжение, барыня улыбнулась, посмотрев на девушку, и вышла из комнаты.
Тимофей Васильевич, услышав от жены новость, попытался скрыть радость, ответив только: «Ну и славненько».
Ощущение неподдельного счастья весь день не покидало его, да и управляющий своим отчетом очень порадовал. Так что в приятном расположении духа Тимофей Васильевич прибыл к обеду и как бы невзначай задал вопрос жене: «Ну как там наша гостья?».
– Отведали молочка и бульончика куриного, – ответила Анастасия Серафимовна. – До обеда спали, сейчас проснулись, тоже обедают.
Получив желанную информацию от супруги, Тимофей Васильевич решил не демонстрировать свой интерес к этому вопросу, дабы не привлекать внимание ненужными расспросами.
Алексей Алексеевич, пообещавший проверить девушку через день, к вечеру прибыл, сдержав свое слово.
Пощупав пульс на тоненьком запястье, он остался доволен увиденным и констатировал:
– Такими темпами скоро вы танцевать будете.
С пожеланием «Выздоравливайте», доктор покинул комнату.
Выйдя к Летлинским с улыбкой, он сообщил:
– Все хорошо. Скоро сможет самостоятельно вставать и, дай бог, все вспомнит.
– Ну-с, по этому поводу предлагаю Вам наливочки сливовой отведать, Алексей Алексеевич. Не откажите, – предложил Тимофей Васильевич.
– Отчего не испробовать, – согласился доктор. – И повод достойный есть.
Предвкушая слегка вяжущий сладковатый вкус, довольные собой мужчины присели за столик на веранде.
– Хорошая погода нынче стоит, – смакуя наливочку сказал Алексей Алексеевич.
– Урожай должен быть добрым, – ответил Тимофей Васильевич. – Как вы думаете, Алексей Алексеевич, сможет ли гостья наша вспомнить произошедшее с ней?
– Думаю, сможет. Но времени может потребоваться много. Она очень слаба сейчас. Перенесенное потрясение может сказаться на ее психическом состоянии сейчас или через некоторое время. Хотя необязательно, всякое может быть. Организм молодой, восстанавливается быстро.
Мужчины еще долго беседовали, Анастасия Серафимовна не стала им мешать.
Следующие несколько дней гостья из комнаты не выходила, но домашние понимали: она восстанавливает силы.
Любопытство местных баб не знало границ: каждой хотелось знать, что за штучка, откуда, какая из себя? Но девушка была еще очень слаба и из дома физически не могла выходить.
Третьего дня Анастасия Серафимовна еще нежилась в постели, когда зашла Фаечка и сообщила, что гостья просила называть ее Анной.
– Ну что ж, будем называть ее Анной, – произнесла барыня, подумав что сегодня у нее и без этого много дел.
Она встала, обсудила предстоящее меню с поваром, проверила запасы в кладовой с ключницей.
Следовало готовиться к именинам Тимофея Васильевича. Она все еще волновалась, хватит ли еды. Управляющий заверил, что вчера прибыла верхом нагруженная телега с провизий, и перечислил все привезенное.
За толстыми железными дверями кладовой располагались припасы, купленные за «живые» деньги. Из продуктов два раза в год закупали на ярмарках только самое необходимое: чай, кофе, сахар, рис, изюм, чернослив. Бакалейные товары и изысканные вина хранились в отдельной комнате и винном погребе за массивной дверью с огромным замком. Ключ от этой двери хозяйка не доверяла даже ключнице и носила всегда при себе. Русский человек бывает чрезвычайно изобретателен, если речь идет о запасах вина или каких других редких припасах.
Успокоенная услышанным и увиденным из привезенных товаров, Анастасия Серафимовна еще раз решила проверить, всем ли выписаны приглашения. Она затевала праздничный обед, на который приглашались все знатные семьи в округе.
– Фая, вот это приглашение отнеси к Варваре Васильевне. Насколько мне известно, она должна была приехать дня три назад.
– Хорошо. Мне сейчас идти?
– Да, сейчас. Вернешься, сразу доложишь.
Часа через три к парадному входу усадьбы подъехала двуколка. Из нее вышла элегантная, модно одетая дама, слегка придерживая шляпку.
– Варвара Васильевна, всегда рады вас видеть.
– И вас очень рада видеть, дорогие мои Летлинские.
– Уже три дня как в наших краях, а у нас еще не бывали.
– Ох, не корите меня, Тимофей Васильевич, так много хлопот в связи с приездом. И в конце концов, я же здесь.
– Пойдемте, голубушка, провожу вас в дом, там прохладней.
Тимофей Васильевич галантно подхватил спутницу под руку и повел в дом.
– Тимофей Васильевич, спасибо за приглашение на ваши именины —, поблагодарила гостья.
– Это Анастасия Серафимовна старается, всю округу решила собрать.
– Как вы тут поживаете, господа Летлинские?
– Спасибо, мой друг. Вас нам не хватало этой зимой.
– Ну, что вы, что мне здесь делать скучнейшими вечерами? Вот разве, что летом: солнце, воздух. Соседи ваши Андреевы должны приехать. Все гораздо веселее.
Рассмеявшись, гостья и барин прошли в гостиную.
– Настенька, Варвара Васильевна к нам пожаловали, принимай гостью.
– Варенька, – искренне обрадованная, поспешила навстречу Анастасия Серафимовна. – Как я рада!
– Я то-же очень соскучилась.
– Фая, подай нам на стол чай и кофею, – распорядилась хозяйка.
– Лучше лимонаду холодного, – попросила гостья. – А то все жарче и жарче на улице становится.
– Весна пришла, радует нас своим солнцем, – ответила хозяйка поместья.
– Ну-с, дорогая, как ваши дела? Не все крестьяне еще сбежали?
Тимофей Васильевич, раскуривавший сигарку в этот время, слегла улыбнулся и ответил: Всякое случается. Некоторые сами ушли, некоторых отпустил. Вот только пять семей обратно вернулись, говорят, в других местах уж больно тяжело работать стало.
– Вот и у меня несколько семей отделились. Посмотрели бы вы, Тимофей Васильевич, отчеты моего управляющего. Сдается мне он врет много или ворует, потому как доходы имения, по его словам, сократились вдвое.
– Посмотрю, Варвара Васильевна, но предполагаю, что часть правды в словах управляющего вашего есть. Многие вокруг нас уже совсем разорились. Заезжала ко мне семья смоленских дворян, подаяния просили, так вы представьте себе: одеты плохо и притом все в лаптях.
– Да что вы, Тимофей Васильевич, такого я еще не слышала.
– Да, Варвара Васильевна, в округе нас только и осталось четыре-пять надлежащих поместий. А что впереди ожидает дворянство – только Богу известно, тем и спасаемся с Анастасией Серафимовной, что экономию на все ввели. Слуг вдвое меньше, чем прежде.
– Да нам и не нужно больше, Тимофей Васильевич. Эти, что сейчас здесь, пытаются кто спать завалиться, а кто кусок украсть. Только и смотри за ними.
– А я то считала, что это мои совсем распустились без меня. А оно повсеместно так.
– Вы их, Варенька, в строгости держите. Они, когда боятся, уважают больше.
– Спасибо за совет.
– Многие помещики вокруг нас с Вами, Варвара Васильевна, с трудом понимают, что происходит и какие перемены требуются в хозяйстве. Ценность денег и труда не воспринимают, экономить не умеют. Для таких господ исход один – разорение.
– О вы нарисовали, Тимофей Васильевич, просто ужасную картину.
– Я ни в коем случае не хотел вас напугать. Только вы объективно оцените перспективы вашего поместья и примите меры, а чувствуете, что не справитесь, лучше продайте имение.
– Нет, нет, что вы продавать я никак не хочу.
– Вы сейчас эмоционально очень расстроены, но поверьте одной трудно будет выжить в нынешней ситуации. Продажа имения тоже хороший вариант, по крайней мере, цена пока высока, а с каждым годом будет падать.
– О, Тимофей Васильевич, совсем расстроил нашу гостью. Варенька, давайте выпьем лимонаду и обсудим наши женские дела.
Тимофей Васильевич рассмеялся и добавил:
– Ну, Бог с Вами, болтайте, я вас оставляю.
Тимофей Васильевич отправился по своим хозяйским делам, а подруги еще долго беседовали.
Анастасию Серафимовну интересовали светские новости, она знала многих в Москве и Петербурге и модные направления в одежде. Хотя Летлинские не часто выезжали в столицу, но у них был дом в Москве. Дом содержался в порядке и всегда был готов к приезду хозяев. Но последние несколько месяцев семья не покидала поместье; кроме регулярно получаемых печатных изданий, информации практически никакой не имела.
Анна, не в силах сидеть в своей комнате, вышла на веранду и, к удивлению, обнаружила обескураживающе красивую даму в обществе Анастасии Серафимовны. Барыня повернулась, заметила смущение девушки и немедленно решила их познакомить.
– Варвара Васильевна, позволь представить нашу гостью – Аннушку.
– Приятно удивлена.
Зная всех родственников и знакомых Летлинских, она внимательно посмотрела на Анастасию Серафимовну, молча задавая вопрос: «Кто это?»
– Удивительная история произошла в нашем поместье несколько дней назад. Тимофей Васильевич, объезжая поместье, у больших озер обнаружил Анну без памяти, принес сюда, сам, на руках, вот теперь Анна уже может самостоятельно выходить из комнаты, а до этого очень плоха была.
Анна все еще стояла, не решаясь присесть и не зная как ей поступить в этой ситуации: то ли уйти, то ли остаться.
– Анна, садитесь рядом с нами, – Анастасия Серафимовна всегда оставалась очень внимательной хозяйкой.
– Спасибо.
Девушка присела не краешек скамеечки и продолжала молчать.
Варвара Васильевна, сделав глоток, намеревалась узнать о таинственной гостье больше того, – что услышала от подруги и готова была закидать девушку вопросами, но первые же вопросы повергли ее в шок.
– Откуда вы Анна? Кто ваши родители? Что вы делали на берегу?
Анна молчала.
– Варенька, дружочек мой, Аннушка перенесла нервное потрясение и пока не может вспомнить ничего о своих родных.
– Как, совсем ничего?
– К сожалению, да, – Анна очень тихо ответила. Но Анастасия Серафимовна решила ее поддержать и, находясь между дамами, понимала что только она сейчас может в большей степени контролировать ситуацию.
– Ничего, ничего, дорогая, все вспомнится. – повернувшись к Анне она успокаивала ее, в свою очередь Варваре Васильевне она, как могла, передала прогнозы доктора:
– Доктор обещал, что память вернется, непроизвольно, сама.
– А кто был доктор? – допытывалась Варвара Васильевна.
– Алексей Алексеевич. Он снова неподалеку от нас остановился.
– Алексей Алексеевич очень хороший доктор. Если он так говорит, значит, так и будет. Но, господи, какая удивительная история?!
– Да, чего в жизни не бывает.
– Но вы какие-то другие меры предпринимаете? Может быть, ее разыскивают?
– Да, Тимофей Васильевич отписал письма всем своим знакомым и городовому. Но пока ничего не известно.
– Жаль, но будем надеяться. Впрочем, если я могу чем-то помочь, вы можете мной располагать.
– Благодарю вас. – произнесла Анна и вновь почувствовала себя неловко. Ее смущало, что она находится на иждивении незнакомых людей, и их благородные намерения помочь ей еще больше давили на юную психику. Она крайне не хотела никому быть обязанной, а в этом положении, когда даже не предполагается, что она вспомнит своих родных, ей становилось еще страшней от происходящего.
– Мы попытаемся разыскать родных, но пока нужно ждать.
– Да, наверно, в нынешней ситуации это сложная задача. Впрочем, я прошу прощения, Анастасия Серафимовна, мне уже пора. Приезжайте ко мне, обязательно приезжайте.
– Я провожу.
– До свидания Анна, желаю вам всего наилучшего.
– Благодарю вас.
Отойдя от дома, Варвара Васильевна резко остановилась и, развернувшись к Анастасии Серафимовне, встревожено спросила:
– А вы уверены, что она не аферистка? А может, это специально разыгранная сцена?
– Нет, дорогая, я чувствую, что это случайность. Тем более, она была в очень плохом физическом состоянии, пролежала несколько дней без сознания, и доктор здесь был, он бы все понял.
– Впрочем, Алексей Алексеевич очень хороший доктор, он обязательно смог бы заметить игру. Ну, теперь давайте надеяться, что все благополучно разрешится.
– Приезжайте к нам.
– Обязательно приеду, тем более, что для меня очень важно проверить отчеты управляющего и мне действительно нужен совет Тимофея Васильевича.
– Вот, приезжайте завтра, к обеду.
– Хорошо. Ждите меня. До свидания, дорогая.
– До свидания, мы будем ждать завтра.
Варвара Васильевна поднялась в свою двуколку и помахала рукой. Анастасия Серафимовна еще долго смотрела ей вслед. Варвара всегда удивляла ее своей грациозностью. Она, как недосягаемая леди, безупречна и в то же время шикарна. Хотя Анастасия Серафимовна получила образование, равное с Варварой Васильевной, но ей всегда казалось, что она никогда не сможет дотянуться до уровня своей подруги, живя побольшей части в деревне: это усугубляло ситуацию, но она была рада, что завтра за обедом они снова смогут пообщаться.
Варвара Васильевна действительно сдержала свое слово и приехала аккуратно к обеду следующего дня. Первой ей навстречу вышла Вера Алексеевна.
– Варвара Васильевна, дорогая, вы как всегда обворожительны.
Варвара в своем ослепительно белом платье, украшенном цветами анютиных глазок, невероятно красивой огромной шляпе, смотрелась не реально хорошо.
– Спасибо вам, Вера Алексеевна. Как ваше здоровье? – она с уважением относилась к тетушке Анастасии, зная о ее добрых намерениях.
– Ничего, пока держусь, но вижу очень плохо и сплю. Да что вам от моих жалоб, пойдемте за стол.
Федор Кириллович, увидев входящую гостью, проявил молодецкую удаль, буквально подскочив к гостье и схватив ее руку для поцелуя.
– О, к нам пожаловала богиня!
– Скажете тоже, Федор Кириллович, – улыбаясь и пытаясь избавиться от его навязчивости, уклонялась Варвара.
– Да как же нет, словно фея зашла и всех своим очарованием заколдовала.
– Зачем мне вас околдовывать? Скажите на милость?
– Как зачем? – удивился дядюшка, – Чтобы больше мужского внимания у вас было.
– Больно ей нужно твое внимание, Федор, – махнув в его сторону рукой, ничуть не беспокоясь о последствиях от своих слов, недовольно проговорила Вера Алексеевна. – Ей бы молодого офицера, да чтоб навсегда всех женщин в округе позабыл, вот что ей нужно.
Сраженные прямотой тетушки и Варвара Васильевна, и Анастасия Серафимовна от души рассмеялись.
– Садитесь уже за стол, а то сегодня без обеда останемся, – Вера Алексеевна целенаправленно отправилась на свое место за столом, которое она буквально отвоевала у Федора Кирилловича несколько лет назад.
– Вот ведь мало того, что лепит, что думает, так еще и место мое опять заняла.
– Ага, твое место, когда оно твое было? Десять лет здесь сижу.
– А вот было, ранее было моим, когда я сюда заезжал.
– Ты бы еще вспомнил, под каким столом сидел, когда в младенчестве был.
Молодые женщины переглянусь с улыбкой.
– А я смотрю, у вас все по-прежнему.
– По-прежнему, – имея в виду ежедневную перебранку тетушки и дядьки, Анастасия Серафимовна пригласила жестом Варвару Васильевну за стол.
– Кстати, я приехала на лето в деревню не одна.
– Вот как? – первый спросил Летлинский.
Гости оживились и с вниманием обернулись к гостье.
– Да, да. Только вы услышите вовсе не тот ответ, который ждете.
– Совсем нас заинтриговала.
– Представьте себе. В действительности все гораздо проще. Со мной приехала тетушка по линии отца Ольга Феодосьевна Александровская.
– Александровская? Александровская? Что-то очень мне знакомая фамилия, – оживился Федор Кириллович. – Как будто я где ее слышал.
– Возможно, вы даже пересекались с ее покойным мужем.
– Ах, Александровский. Да, да, равных в кутеже ему, пожалуй, не было в свое время.
– Вы правы, Федор Кириллович, он действительно был мот. И оставил мою тетушку не только без гроша, но и еще с огромными долгами.
– Вот как? Так теперь она у вас живет, Варвара Васильевна? – с ноткой упрека в голосе поинтересовалась Вера Алексеевна.
– Да, у меня. И она мне очень помогает во многих вопросах.
– Отчего же ты не привезла ее к нам на обед сегодня? – Анастасия всегда отличалась гостеприимством, и для нее не задать такой вопрос просто не представлялось возможным.
– Отчасти потому, что вы к этому еще не готовы, отчасти потому что ей после длительного путешествия нужно отдохнуть ещё пару дней.
– Тогда в следующий раз обязательно приезжайте вместе.
– Приеду, и поверьте, она вам очень понравится. Она очень жизнерадостный человек.
– Удивительно, иметь за плечами гору долгов и оставаться жизнерадостной? – не переставала задавать вопросы Вера Алексеевна.
– Она практически полностью сама выплатила все долги мужа и сейчас даже получает небольшой доход от своих деревенек.
– Вот как?
– Да, она очень скромно жила последние годы. Я вмешалась в ее жизнь совсем недавно.
– Чтож, тогда эта женщина вправе претендовать на величайшее уважение с нашей стороны, – подняв рюмку, Летлинский дал понять, что стоит поставить точку в этом разговоре. – Обязательно передайте ей низкий поклон от нас и пожелания прибыть на торжество.
– Благодарю вас, Тимофей Васильевич, непременно передам.
Анну впервые пригласили отобедать за господским столом. Она не могла игнорировать это приглашение, это было бы совершенно неудобно. Однако чувствовала себя очень стесненно, и эту зажатость про себя отметил почти каждый.
По случаю прибывшей столичной гостьи поставили лучшее красное вино, слегка захмелев от которого в столь жаркую пору, которая усугубила действие вина, все присутствующие за столом сначала смеялись, потом утомились обедом и начали лениво пробираться в свои углы. Варвара передала Тимофею Васильевичу отчеты своего управляющего, попрощалась с присутствующими и уехала к себе.