Глава 3
Шейх Ферран мерил шагами комнату. Он не понимал, что подтолкнуло его предложить Самире этот брак. С точки зрения политики он ясно осознавал свои мотивы. Но с личной точки зрения… Он никогда не думал, что Самира аль-Азем вернется в его жизнь. И уж тем более – окажется в его постели.
Да, ему нужна жена. Давно пора было решить эту проблему. И все же он откладывал и откладывал решение. Он был слишком занят. На подобные мелочи у него не было времени.
Брак с Самирой был самым простым решением. Он позволит ему сгладить отношения между их странами. Так что он с чистой совестью может считать, что его ведет чувство долга. А желания… их он не мог себе позволить.
И никогда не позволит.
…Самира проснулась. Она не имела понятия, который сейчас час. В темницу не проникал солнечный свет. Сюда вполне подошел бы факел, чадящий на стене, но Ферран явно не желал позволить ей подобную роскошь.
Теперь у нее было время, чтобы подумать, как успешно завершить свою миссию.
«Сидя здесь, ты ничего не сделаешь», – шепнул ей внутренний голос.
Что ж, это было правдой.
Значит, оставался только один путь. Согласиться с его предложением. Сделать вид, что она готова сотрудничать.
Любой хищник знает: чтобы поймать добычу, нужно уметь ждать.
Она крепко сжала кулаки. Ногти больно вонзились в ладони.
Она прекрасно умеет ждать.
Ей потребуется время. Он должен поверить ей. Она будет подыгрывать ему, сколько понадобится. А затем совершит свою месть.
Эта идея ей нравилась. Хотя мысль о том, чтобы сблизиться с Ферраном, притворяясь его невестой, вызывала отвращение.
Она задремала на топчане и открыла глаза лишь на скрип открывшейся двери.
– Ты приняла решение?
Она сразу узнала этот голос.
Она села на топчане, стараясь скрыть дрожь: холод темницы пробирал до самых костей.
– Я выйду за тебя, – сказала она.
Роскошная комната, куда проводил ее Ферран, ничуть не напоминала темницу. Но это была лишь комфортабельная камера, о чем сам шейх сказал ей со всей прямотой.
– Учти, отсюда тебе не сбежать, – сказал он. – Дворец охраняет стража. Но даже если улизнешь, ты не сможешь пересечь границу. Я найду тебя, и тогда тебя ничто не спасет.
Конечно, с его стороны было глупо переживать. Ей некуда было возвращаться. У нее не было дома. К тому же она сама была рада остаться здесь, во дворце Феррана, и обдумать свой следующий шаг.
Она огляделась, чувствуя странную тяжесть в груди. Эта комната казалась такой знакомой!.. Быть может, именно в ней она останавливалась, когда они с родителями приезжали с визитом к семье Башар? В те счастливые времена, которые теперь не имело смысла вспоминать.
Мраморные стены комнаты были оформлены тканью с буйным растительным орнаментом. Переливы красного и желтовато-зеленого шелка не скрывали богато украшенных золотом и обсидианом стен. Роскошь поверх еще большей роскоши. Кровать была оформлена под стать: затейливые драпировки затягивали ее со всех сторон, балдахин широкими складками ниспадал с высоты до самого пола. Оттоманки, подушки, коврики придавали помещению из мрамора, украшенному драгоценными камнями, теплый и уютный облик. Из окон открывался великолепный вид – из комнаты, расположенной на самом верху дворцовой башни, было видно, как вдали, за пределами дворцовых садов, за высокими стенами города расстилаются бескрайние пустынные дюны, блестевшие золотом под лучами оранжевого солнца.
В высокую двустворчатую деревянную дверь, украшенную затейливой резьбой, постучали.
– Да? – отозвалась Самира.
Одна из створок отворилась, и в комнату вошла миниатюрная женщина. Самира знала ее – это была Лидия, одна из служанок, с которой Самира не раз встречалась во дворце.
– Шейха. – Лидия склонила голову.
Услышать, как ее называют титулом, принадлежащим ей по праву рождения, было неожиданно приятно. Однако Самиру смущало то, что Лидия думает о происшедшем между ней и шейхом и об их отношениях. Стать женой Феррана, его любовницей, – эта мысль вызывала у нее отвращение.
Его образ всплыл у нее в памяти. Сильный, мощный мужчина. Широкие плечи, узкая талия, пронзительные черные глаза и тяжелая нижняя челюсть. Он всегда был чисто выбрит, что было нехарактерно для мужчин в этом регионе. Что ж, и здесь он явно нашел способ использовать свою внешность как преимущество. Ферран был необыкновенно красив. Впрочем, Самиру это не волновало. Это было лишь наблюдение, штрих к портрету врага.
Красота обманчива.
Она знала, что ее считали необыкновенной красавицей, как когда-то ее мать. Многие мужчины считали это признаком мягкости и податливости. Что же, меч, приставленный к какой-нибудь нежной части тела, быстро отрезвлял их. Она знала, как использовать красоту, чтобы скрыть свою истинную силу. И была уверена, что Феррану это тоже известно.
Целый месяц она наблюдала за ним и вполне оценила его физическую силу. Но теперь она полагала, что недооценила его ум и хитрость.
– Я принесла вам одежду, – произнесла Лидия. – И еще, шейх велел передать, что будет ждать вас за ужином, в час, когда солнце скроется за дюнами.
– Он сказал именно так? – недоверчиво прищурилась Самира.
– Именно так, госпожа.
– Ты не находишь это странным?
– Я не имею права говорить об этом. – Улыбка слегка тронула губы служанки.
– Понятно. – Самира мерила шагами комнату.
Ее красота тоже была лишь прикрытием. На самом деле это была клетка. Клетка для тигрицы.
– А что он сказал про мое новое положение?
– Почти ничего, госпожа. Он лишь сказал, что мы должны обращаться как с шейхой и обустроить для вас это крыло дворца. И что вы не можете никуда уходить.
– Ясно. – Она обрадовалась, что Ферран оказался столь скуп на подробности. – Значит, мне следует одеться и предстать перед ним в волшебный час заката?
– Сначала я приготовлю для вас ванну, госпожа.
Что ж, после ночи в темнице ванна будет весьма кстати.
– Спасибо, я жду.
Уже через несколько минут Самира с наслаждением погрузилась в горячую ванну с ароматными маслами. Украшенная мозаикой ванна была размером с хороший бассейн. Поддерживавшие высокий потолок деревянные колонны были украшены искусной резьбой, изображавшей обнаженных мужчин и женщин, чьи тела сплетались в самых замысловатых позах.
Самира отвела глаза. Ей никогда не нравилось подобное. Особенно учитывая то, как была разрушена ее семья, и то, что многие годы ей приходилось хранить себя от посягательств мужчин, добивавшихся ее тела. А уж теперь, когда она была во власти врага, который хотел жениться на ней, овладеть ею и заставить ее родить ему наследников… Нет, это было больше, чем она могла вынести.
Она откинула голову на заботливо подложенную подушку и закрыла глаза. Несомненно, здесь было лучше, чем в темнице. Лучше, чем в любом месте, куда заносила ее судьба после изгнания из дворца. Шейх знал, как сыграть на ее слабостях.
Закончив мыться, Самира завернулась в роскошный мягкий халат и вернулась в спальню.
– Госпожа! – вскочила Лидия. – Мне следовало помочь вам!
– Мне не нужна помощь, Лидия. Не обижайся, но я хотела бы побыть одна перед встречей с шейхом.
– Конечно, шейха. – Склонив голову, Лидия вышла из комнаты.
Самире было немного неловко отсылать ее, но одеваться с чьей-то помощью казалось куда более глупой идеей. Она взяла в руки лежавшее на кровати темно-синее платье из плотной ткани. От середины ворота вниз тянулась искусно вышитая полоса серебристого бисера. Хаотическая россыпь таких же серебряных бусин блестела по всему платью, словно россыпь звезд на ночном небе. Рядом лежало шелковое белье – тонкий лифчик с небольшой подкладкой под грудь и тонкими бретельками и трусики в тон.
Одеваясь, она думала о Ферране. Он изменился, но не так, как она рассчитывала. Он не превратился в монстра, хотя и оставался для нее человеком, убившим ее отца. Он стал совсем другим, чем она могла вообразить, вспоминая его подростком. На официальных дворцовых обедах он держался напыщенно и замкнуто. Кроме того, он любил подшутить над дворцовой прислугой.
Теперь он казался человеком, совсем не склонным к шуткам.
Одевшись, она решила не покрывать голову. Вместо этого она внимательно изучила содержимое богато украшенной шкатулки с драгоценностями, стоявшей на туалетном столике. Внутри были браслеты, серьги и искусно плетенная налобная тесьма с крупным драгоценным камнем, которому полагалось красоваться на лбу. Она вплела тесьму в свои длинные черные волосы и украсила себя остальными драгоценностями. Сегодня красота станет ее маскировкой. Затем, взявшись за стоявшую тут же косметику, она быстро накрасилась, тщательно скрыв под слоем тонального крема порез, оставленный на ее щеке ее собственным кинжалом, густо подведя глаза черной тушью и наложив на губы ярко-красную помаду.
Взглянув в зеркало, она увидела перед собой незнакомку. Таких дорогих вещей она не носила все время, что ей пришлось провести на улице. Взглянув в окно, она увидела, как солнце садится за дюны.
Пора.
Придерживая подол платья, она вышла из комнаты. Браслеты на ее запястьях позвякивали в такт шагам, пока она шла по коридору. Спустившись вниз по широкой лестнице и завернув за угол, она попала в залу, где ее встретил мужчина в накрахмаленном, затейливо украшенном белом одеянии.
– Шейха, пожалуйста, сюда, – произнес он.
– Спасибо. – Самира слегка наклонила голову.
Слуга проводил ее в соседний зал. Гостиная сияла чистотой. За столом, покрытым белоснежной скатертью, могли бы легко уместиться пятьдесят человек. Но сейчас здесь сидел один Ферран. В окне позади него виднелась пышная зелень садов – знак богатства и могущества шейха. Бессчетно тратить воду на полив здесь, в пустыне, мог позволить себе лишь человек, которому не приходилось думать о деньгах.
– Ты пришла, – произнес шейх не вставая.
– Конечно. Солнце село. То есть скрылось за дюнами.
– Действительно.
– Я выполнила твое приказание в точности.
– Как ты послушна!
– Действительно. – Она двинулась вдоль стола в сторону шейха. – И милосердна.
– Милосердна? – Шейх удивленно поднял брови. – Не думаю. Скорее упряма.
Самира резко остановилась и вскинула на него взгляд:
– Может быть.
– Садись, – скомандовал он.
Словно не услышав, она продолжила двигаться, обойдя его со спины. Проходя мимо него, она видела, как напряглись его плечи.
Значит, он знает, что не приручил ее. Это хорошо.
Она села по левую руку от него, опустив глаза в тарелку:
– Надеюсь, ужин не задержится. Умираю от голода.
– Не волнуйся, еда сейчас будет.
В ту же секунду, словно повинуясь зову Феррана, в зал вошли шестеро слуг, неся большие глиняные горшки и стеклянные кувшины с холодным соком. Слуги поставили еду перед ними, сняли крышки с тажинов и неслышно удалились.
Самира надеялась, что шейх не собирается отравить ее. Впрочем, несмотря на свою подозрительность, она не собиралась отказываться от кускуса с овощами и баранины, щедро приправленной специями. Слишком часто ей в прошлом доводилось ворочаться ночами без сна из-за тянущей пустоты в желудке. И теперь она твердо намеревалась поесть как следует. Общаться с Ферраном она могла лишь на полный желудок.
– Будем брать еду сами, – объявил Ферран, как только слуги покинули зал. – Лично я предпочитаю есть именно так. – Он встретился с ней взглядом. – Приятно осознавать, что ты контролируешь ситуацию.
Приподняв бровь, Самира взяла в руки деревянную ложку и щедро наложила кускус к себе на тарелку.
– Здесь у нас могут возникнуть проблемы, – заявила она, потянувшись за бараниной. – У меня такие же предпочтения. В итоге вряд ли каждый из нас сможет полностью взять происходящее под свой контроль.
– Ты когда-нибудь полностью контролировала свою жизнь, Самира?
– Насколько возможно, шейх. Пустыня сильнее любого из нас. Ты не сможешь остановить засуху, сезон дождей или песчаную бурю.
– Это лишь оправдание собственного бессилия.
Глубоко вздохнув, Самира вновь опустила взгляд в тарелку, принимаясь за еду.
– Я не бессильна. И никогда не буду бессильной. У меня всегда будет выбор, и моя сила со мной. – Она положила руку на грудь. – Как бы ты ни старался, ты не сможешь отобрать мое сердце, шейх Ферран Башар.
– Ты смелее всех, кого мне доводилось встречать, – произнес шейх. – И глупее всех.
– Я считаю комплиментами оба твоих признания, – улыбнулась она.
– Мне бы хотелось обсудить наши планы.
– А мне бы хотелось поесть. Все так вкусно! Слуг здесь кормят иначе.
– Правда? Не думал об этом. Я спрошу повара, возможно ли организовать для всех ту же еду, что ем я.
– Не думаю, что это возможно. Готовить пищу для одного человека – совсем не то что для целой толпы. Поверь, уж я-то знаю про еду для масс.
– Расскажи мне, – шейх положил подбородок на локоть, – как ты выжила?
– Когда мы бежали из дворца… – Нет она не будет говорить с ним о той ночи! – Мы искали убежища у тех, кто сочувствовал нам. Но их было очень мало. Мы бродили из дома в дом, не желая, чтобы кто-то знал, что мы живы.
– Все были уверены, что вы погибли.
– Да, – кивнула Самира. – Это был дар моей матери от одной из служанок. Она хотела жить и присягнула новому режиму, но, чтобы дать нам шанс спастись, она заявила новому президенту, – последнее слово она проговорила с отвращением, – что мы были убиты. Затем мы скитались, часто без крыши над головой. Иногда нам удавалось найти работу в магазине. Тогда мы спали на крыльце под навесом, а если хозяин был очень добр, то в задней комнате.
– А потом?..
– Мать умерла, когда мне было тринадцать. Вернее, она просто исчезла. Думаю, она ушла в пустыню. Она очень изменилась. С той ночи во дворце она ни разу не улыбнулась. Ну а я продолжала жить по-прежнему. В конце концов я нашла работу в студии боевых искусств. Мастера Анна не было в Джахаре во время мятежа, и он не побоялся взять меня к себе. Помимо денег, я получала за работу кров, стол и возможность учиться.
– Теперь я понимаю, почему ты чуть не одолела меня.
– У меня черный пояс по хапкидо.
– Подумать только: принцесса Джахара – мастер боевых искусств!
– Мы живем в странное время, – пожала плечами Самира, положв в рот еще кусочек баранины.
– Ну а теперь я все же хочу обсудить нашу помолвку, – сменил тему Ферран.
– Думаешь, это сработает?
– Самира, я никогда не думал о браке по любви. Я всегда хотел заключить брак, который будет выгоден мне с точки зрения политики, поможет моей стране. Такова жизнь правителя, и, я уверен, ты это понимаешь. Сейчас ты – шейха без трона и без своего народа. Я дам тебе и то и другое. Так что я уверен, что это сработает. По крайней мере, я не вижу, что этому может помешать.
– Я же пыталась убить тебя. Это тебе не мешает?
– Любая жена в какой-то момент мечтает об этом. Конечно, я бы предпочел, чтобы это случилось хотя бы через несколько лет брака… но сам этот факт не назовешь необычным.
– И ты правда думаешь, что это… изменит то, что случилось когда-то? Что это можно изменить? – Самира с удивлением поняла, что действительно хочет услышать ответ.
– Все можно изменить. Вода полностью меняет пейзаж, обтачивает камни… Почему же мы не сможем изменить то, что осталось у нас?
И Самира почувствовала, как в дальнем предательском уголке души, который каким-то чудом сохранился живым, несмотря на все страдания, затеплилась надежда и желание поверить ему. Поверить в то, что в ее сердце еще может найтись место чему-то помимо холода, гнева и мести.
– Но даже если ничего не выйдет, – продолжал меж тем Ферран, – по крайней мере, для меня это лучше, чем если ты перережешь мне глотку. А для тебя – лучше, чем жить в задней комнате в лавке торговца.
Теплый огонек надежды мгновенно погас.
Выходит, он полагал, что мягкая постель может излечить ее боль. Заставить забыть о том, что она пережила. Потерю семьи, потерю дома… Он так ничего и не понял. Что ж, она заставит его понять. Заставит страдать так же, как страдала она.
– Ну что ж, – улыбнулась Самира. – Почему бы и не попробовать?