Вы здесь

Переломы. 4 (Франк Тилье, 2009)

4

Жюли Рокваль крутит ручку автомагнитолы и в конце концов останавливается на песне «Boys Don’t Cry»[3] группы «The Cure». «The Cure» в семь утра… Лучшее средство, чтобы побыстрее преодолеть пятьдесят километров от Лилля до Бетюна. В памяти всплывают вылазки в ночные клубы двадцать с лишним лет назад. Боже мой, двадцать лет…

Дороги, ведущие в другую сторону, в направлении столицы Фландрии, постепенно заполняются машинами, рабочий люд просыпается. Жюли зевает, трет глаза. Она выбилась из сил, но не жалеет о беспокойной ночи. Последние двенадцать часов, проведенные вместе с ночной сменой экстренной медицинской помощи, были очень тяжелыми, но они еще больше сблизили ее с теми, кто, как и она, пытается решать проблемы улицы. Служба скорой помощи, пожарные, полиция… Получив должность социального сотрудника психиатрического отделения больницы Фрейра при Клиническом центре в Лилле, Жюли каждую неделю, накануне выходных, выезжает на вызовы со специалистами, с которыми сталкивается на работе. Достаточно ночью поболтать с парнями о футболе, девушках и тачках, и потом будет гораздо легче, когда тебе придется просить их о какой-то услуге или узнавать номер телефона.

Под томные рулады Роберта Смита Жюли проезжает круговой перекресток, сворачивает с трассы и едет в направлении Ильеса. В Ильесе есть футбольный стадион, церковь и несколько домов. Жюли срезает путь, пользуясь местными дорогами, это позволяет не проезжать через город с его бесконечными светофорами. Когда она просила о переводе во взрослую психиатрию, она еще не знала, что ежедневная дорога будет отнимать столько сил. Кстати, вот уже несколько недель она всерьез подумывает о переезде. Поменять свой большой дом на квартирку под Лиллем. К тому же в Бетюне за последние месяцы стало так пусто.

Прямо перед собой, посередине дороги, Жюли видит женщину, которая машет ей рукой. Она притормаживает, останавливается у обочины, выходит из темно-синего «рено-клио» и поднимает воротник бежевой куртки, чтобы укрыться от холода. Сильный северный ветер треплет ее светлые волосы, постриженные под каре.

Женщина бежит к ней. С резиновых сапог слетает налипшая земля.

– Пойдемте туда, на автобусную остановку! Там мужчина, совершенно голый. Я его увидела со своего поля. Наверное, надо бы… не знаю… отвезти его в больницу?

Жюли бросается к бетонному навесу. На земле, скорчившись, лежит мужчина, действительно совершенно раздетый. Ноги накрыты одеялом песочного цвета с голубыми полосками. Жюли садится перед ним на корточки:

– Месье?

Никакого ответа, никакой реакции. Ярко-голубые глаза мужчины устремлены в никуда. У него длинные грязные волосы и взлохмаченная борода. Он похож на жертву кораблекрушения.

– Я уже пыталась поговорить с ним. Он не отвечает, не двигается. Можно подумать, он умер…

Но он все же дышит. Его грудь поднимается, хотя и почти незаметно. Жюли быстро осматривает его в поисках ран и синяков. На правой щиколотке она замечает татуировку в виде головы волка. Она берет мужчину за руку, и он сразу же сжимает ее пальцы. Этот жест кажется Жюли самой отчаянной мольбой о помощи.

– Мы поможем вам, хорошо?

Он не смотрит на нее. Жюли с трудом отнимает у него руку. Она встает. Изможденная рука мужчины так и остается протянутой вверх. Сотрудница социальной службы поворачивается к женщине в резиновых сапогах:

– Вы его знаете? Видели его здесь раньше?

– Никогда. Может быть, если его побрить, я бы и узнала. Потому что…

Жюли не раздумывает ни секунды:

– Помогите мне перенести его в машину. Я отвезу его в Клинический центр.

Она поворачивает мужчину на бок и приподнимает, подхватив под мышки. Женщина в сапогах берется за ноги:

– Господи, да он и пятидесяти килограммов не весит.

Жюли замечает на одеяле темные, почти черные пятна. Кровь? Они укладывают несчастного на заднее сиденье. Жюли вынимает из багажника дополнительные одеяла и бережно укрывает его.

Менее чем через минуту машина разворачивается и вливается в длинную вереницу автомобилей, едущих в сторону Лилля.