17
По улице продолжал катиться поток автомобилей. Люди возвращались домой или, напротив, спешили развлечься, отправляясь в развлекательные заведения города. Кто-то спешил в бары и рестораны, а кто-то даже в театры.
«Что можно делать в театре?» – подумал Роджер, следя за тем, как сержант с множественными затруднениями пытался выбрать из архива подходящий случаю текст.
Кто-то рассказывал, что и в театрах бывали буфеты, где можно было накатить пару порций и встретить второй акт без страха. Ну, или купить конфет, однако Роджер полагал, что на одних только карамельках в театре продержаться трудно. В театре он, конечно, не был, но кино пару раз смотрел – было дело. И если бы не выдающиеся достижения девок, с которыми ходил в темноту на последний ряд, едва ли досидел бы и до половины.
– Вот здесь, сэр, пожалуйста. Прочитайте сначала текст.
– Я прочитал, давай стилус…
– Вы не успели, извините. Прочитайте на самом деле, сэр, это важно для вас, – настаивал сержант.
Роджер выхватил у него стилус и поставил подпись.
– Но, сэр!
– «Наиважнейшее из вышеперечисленных»! – процитировал по памяти Роджер, и сержант замолчал. Роджер намеревался скрыться в толпе, но неожиданно кто-то схватил его сзади за пояс.
– О, сэр! Огромное вам спасибо! Если бы не вы, они бы уничтожили Говарда!.. Спасибо вам, огромное!..
Роджер уже понял, что его благодарит спутница пострадавшего, которого вместе с хулиганами-холландерами уже увезли медицинские «экстры».
– Да-да, мадам, и вам всего хорошего. Был искренне рад, честное слово…
Роджер попытался сразу избавиться от привязчивой и благодарной женщины, но она не отцеплялась.
– Мы с Говардом собирались зимой пожениться, – бубнила она, волочась следом.
– Поздравляю и все такое, дорогуша, давайте же, наконец, расстанемся друзьями!.. – упрашивал протрезвевший Роджер. В этот момент они оказались у парадного входа под яркими софитами, и ему показалось, что дамочка имеет знакомые черты.
Она и сама, отцепившись от пояса, вскинула голову и спросила:
– Так это вы?
– Да, типа. А ты-то кто?
– Вы не узнаете меня, мистер Вуйначек?
И только здесь Роджер понял, почему эта фифа показалась ему знакомой, поскольку это была сама Пенелопа Кьюзак, со всеми своими преимуществами – длинными ногами, короткой юбкой и глубоким вырезом на груди. Мечта любого вменяемого мужчины, однако теперь Роджер себя таковым не считал, он уволился из «Кехлер и Янг», поэтому смотрел совершенно в другую сторону – туда, где свежий воздух, кислород и свобода.
Роджер протрезвел быстрее, чем рассчитывал. Ну что за дела? Он полагал, что эта унылая контора осталась далеко позади, а тут эта Кьюзак. Нет, она дамочка вполне ничего себе, увидишь – не забудешь, тем более в таком расстроенном и доверчивом состоянии. Размер сисек и всего прочего заставляет задуматься, кто бы спорил? Но Роджер надеялся оставить все эти богатства в прошлой жизни, почему же не получилось?
– Мистер Вуйначек, мне необходимо выпить, и я дам вам флайер на двоих…
– У меня есть флайер, спасибо. А может, я вызову вам такси, мисс Кьюзак?
– Нет, это невозможно, – мисс Кьюзак колыхнула бюстом, и на Роджера накатила волна какого-то дорогого и обаятельного парфюма. – Невозможно, потому что одна я не смогу преодолеть это, понимаете? Они сожгли Говарду лицо, понимаете?
– Я все видел, мисс.
– Ну так… – она всплеснула руками. – Дайте чего-нибудь выпить!
– Идемте, в этом я вам отказать не могу.