15
Целых три дня! Роджера ожидали три дня отдыха! Да что там отдыха? Полной расслабухи! Такое практиковалось перед каждым заданием, правда, он обычно срезал отдых, чтобы пораньше погрузиться в маршрутные карты, чтобы потом было проще, и точки поддержки, сами собой, проявлялись в памяти без шпаргалки.
На маршрутах всякое случалось, и не всегда было время лезть в какой-нибудь тайник за кодированным архивом маршрута. И в таких случаях собственная память – лучшее подспорье.
Но в этот раз маршрутные карты были еще не готовы, Янгер обещал показать их только через три дня, а значит – хочешь не хочешь, пей, гуляй, отсыпайся и жри пирожные с кофе всю ночь до утра.
Ну, или бухать, хотя это порядком поднадоело. Одно дело стремиться в кабак, когда сидишь полдня на постылой работе и делаешь вид, что тебе интересно, и совсем другое – осознавать, что можно пить с утра и никто тебе ни полслова. И будильник не протарахтит, и Молли не позвонит и не заорет в трубку, дескать, где ты, мерзавец, полно работы и все такое.
Да, Молли теперь не позвонит – он ее послал. Не буквально, конечно, а дипломатически, через название «Кехлер и Янг». Он сказал, ну их в задницу, Молли, надоели они. И Молли была разочарована, ведь он был главной рабочей лошадью в целом отделе, хотя сам этого не осознавал и не хотел вникать в местные интриги и дрязги. А дрязги были. В начале службы в конторе его, возле писсуара, даже пытались прессовать какие-то ребята – трое или четверо.
«Чо, больше всех надо?» – сказал один из них, типа, командир группировки.
А Роджер не хотел никому зла и отработал по минимуму, чтобы без больниц и докторов, ребята же не виноваты, что так получилось.
И все обошлось, покашляли с недельку, и все дела. Даже синяков на лицах не было – в основном на теле, Роджер старался быть корректным. Двое потом уволились, ну и хрен с ними, с обиженными, зато остальные стали его друзьями.
Потом неоднократно дергали по пивку – нормальные оказались ребята. Когда все поняли, что феномену-Роджеру по барабану карьерный рост и все такое, его всерьез зауважали даже девчонки, которые совсем не переносили пиво.
Однако теперь весь этот отстой, этот тягучий ил с самого дна – позади. Извините, ребята, следующая станция – вольный воздух! Кислород, короче.
К «Голубой лагуне» Роджер подкатил на такси, теперь он мог себе это позволить, получив две штуки наличными в качестве аванса.
Бросил таксисту десятку «на чай», эдаким хозяином вышел к парадному входу и подал пять риттеров поклонившемуся швейцару. Иначе было нельзя, ведь это «Голубая лагуна», а не хухры-мухры.
Поскольку Роджер приехал засветло, посетителей в клубе оказалось немного – человек пятьдесят на весь тысячный зал. Однако танцы Роджера не прельщали, хотя музыка уже играла и на танцполе дергалась пара каких-то доходяг.
Роджер стремился к безбрежному морю здешних баров, которых в клубе насчитывалось полтора десятка – и все разной тематики. Он искал место, чтобы удобно сидеть и никто не мешал. Самые широкие стулья оказались в тематике «Сеньора-пенсиора» – намек на расплывшиеся задницы и вставные челюсти, но Роджера это не смутило, понты его не трогали. Главное – комфорт и удобство.
Заметив первого посетителя, из подсобки выскочил делано восторженный бармен.
– Что желаете получить, сэр? Постепенный сплав по сладкой ванильной реке или…
– Заткнись и слушай, – поднял руку Роджер. – Не нужно всей этой смазки, давай сразу пройдемся по конкретным запасам. Ты не против?
– Я буду счастлив, сэр, просто смешивать напитки и не чувствовать себя при этом трехнувшимся идиотом, – признался бармен.
– Вот и чудно. Сбацай мне «зеленый фонарь».
– Оу!
– Что такое?
– Раньше восьми мы его не делаем, сэр, приказ администрации.
– Хорошо, диктуй альтернативный выход.
– «Кальвадос – зеленое яблоко», сэр. Продерет, простите, до самых ягодиц. Полеты во сне и наяву – гарантированы.
– Приятно иметь дело с профессионалом, приятель. Делай, пару минут я еще продержусь.