11
Она распахнула шторы, и яркий свет полуденного солнца ударил Славе в глаза. Изящный силуэт обнаженной женщины, будто сошедшей с холста Омара Ортиза6, возбуждал, и возвращал в его сонное тело, потерянные за ночь силы. Майя резко обернулась и, совершив небольшой разбег, прыжком очутилась в постели, присев перед ним на коленки. Ее бледно-розовые соски щекотали воображение, пробуждая зверский аппетит.
– Ты будешь кофе или меня? – заигрывающе, покачивала бедрами Майя, стягивая с него одеяло.
Слава не успел ничего ответить. Майя уже сидела сверху. Легким нажимом на его плечо, она перевернула его на спину. Скользнув вниз по его бедрам, она двумя руками обхватила его пенис и, спрятавшись за него, выглянула, игриво прищурившись. Она приоткрыла рот, коснувшись языком своей верхней губы, и сладко произнесла:
– Кажется, твоему приятелю больше нравлюсь я, чем кофе.
При слове «кофе», Слава резко потянулся к мобильнику и посмотрел на часы. Он вдруг живо представил, как буквально через два часа, сидя за столиком кафе, озираясь по сторонам, его будет ждать Маша. Выпустив телефон из руки и, вернувшись в прежнее положение, он обнаружил суровый взгляд Майи. Раздосадованная неожиданным падением его «приятеля», она выпрямилась, собираясь соскочить с постели. Слава остановил ее, обхватив за бедра. Слегка придвинув ее к себе, он ощутил приятное тепло ее манящего, сладкого влагалища. Выпускать Майю из рук совсем не хотелось, но стремительно убегающие минуты заставляли его… Они заставляли его врать. Конечно же, против его воли.
– У меня через два часа встреча, – сообщил Слава, почувствовав, как остывает под пальцами кожа ее бедер, – мне очень нужно быть. Я обещал Борису, что заменю его на этой встрече…
– Да мне пофиг, – произнесла рассерженная Майя.
Резко отбросив Славины руки, она соскочила с кровати и схватила свои кружевные трусики. Держа их на вытянутой руке, словно целясь ему в грудь, она сделала шаг к кровати и, саркастично ухмыльнувшись, спросила:
– Ты думаешь, я такая дура? Думаешь, меня можно кормить Борисами каждый раз, когда тебе нужно встретиться с очередной идиоткой, типа меня?
– Ну, хочешь, позвони Боре… Позвони. И он тебе скажет, что у меня встреча и там не будет никаких идиоток. Там будет куча идиотов, одетых, как одевают пингвинов в зоопарке. Они будут плеваться моими сценами, будут галдеть на своем пингвиньем языке, делая больно моему мозжечку, – не вставая с постели, разведя руками, оправдывался Слава.
Он убеждал ее, прекрасно осознавая, что, во-первых, ему не поверили, а во-вторых, она никуда не будет звонить, потому что (смотри пункт первый), ему ни на грамм не поверили.
– Слав, может быть ты не в курсе, но я сама работаю в агентстве, – она резко рванула юбку и на пол упали все Славины вещи, – в крупнейшем агентстве, дорогой. И я отлично осведомлена, над чем работают другие агентства. И, больше того, мой милый врунишка, у твоего Бориса сейчас нет никаких новых контрактов, потому что у тебя, милый… – она повторила слово «милый», чтобы подчеркнуть ничтожность его положения, – …нет никакого сценария! Иначе, я бы еще вчера знала бы о его существовании. Кстати, от твоего же идиотского дружка Бори. От него самого. Вот, Слав, ЭТО, во-первых! А, во-вторых… Во-вторых, идите-ка вы оба к черту, лживые дегенераты, не способные даже как следует вставить женщине, не говоря уже о написании, хоть какого-то, интересного сценария.
– Согласен! – решив отшутиться, произнес Слава, – Но, только в части сценариев! А, вот по поводу «вставить»… Вот тут, я бы не был настолько категоричен…
– Иди ты в жопу, Слава! – бросив в сумочку свой телефон, ответила Майя, просверливая его уничижительным взглядом, – Ты думаешь, что ты один такой вставляльщик?
Она сделала паузу и посмотрела на растерянного, распластавшегося на кровати Славу. Не дождавшись от него никакой реакции, кроме невнятных морганий веками, она поправила спадающие на плечи, свои красивые, прямые, черные волосы и добавила:
– Я спала с тобой, потому что у тебя есть душа. Та часть твоего члена, которой не хватает большинству мужиков. Но ты не сумел по достоинству оценить то, чем тебя наделил создатель. Ты облажался, Слав.
Она повернулась и, выходя из спальни, бросила:
– И не звони мне. Не хочу даже знать о твоем существовании!
В ответ, Слава только пожал плечами. Ему не оставалось ничего, кроме того, чтобы согласиться:
– Я постараюсь! – крикнул он и, потерев ладонями глаза, сложил руки домиком у своих губ.
– Скотина! – донеслось откуда-то из прихожей.
Выходя, Майя громко хлопнула дверью, и растворилась за ней, на долгие два года.