Пролог
Пеп оставил «Барселону» и все, что у него было, потому, сэр Алекс, что он не такой, как большинство тренеров. Гвардиола ушел потому, что он, попросту говоря, не совсем типичный футбольный человек.
Вы могли это понять уже в ходе вашей первой схватки на скамейке, в финале Лиги чемпионов в Риме в 2009 году. К тому времени Гвардиола уже полностью разобрался в мыслях и примерил свою клубную философию ко всему, что относилось к той игре, от подготовки до тактики, от последней краткой напутственной беседы с футболистами до того, как отмечать победу. Пеп пригласил весь мир присоединиться к себе и своим игрокам, коим выпало счастье выступить в финале главного Еврокубка.
Он был уверен, что подготовил команду, способную обыграть вас, но если бы этого не произошло, болельщики все равно шли бы домой с гордостью за то, что их команда попыталась победить, играя в своем стиле, и в ходе долгого пути к финалу преодолела темный период своей истории. Ему не только удалось переломить негативную тенденцию внутри клуба: всего за двенадцать месяцев, прошедших с момента его прихода, он похоронил несколько неписаных, но бывших в ходу «заповедей», которые говорили о важности самого факта победы и ее главенстве надо всем остальным, о невозможности достижения высочайших целей одновременно с красивой игрой, со спектаклем на поле. Или о том, что подлинные ценности мира спорта, вроде честности и уважения, безнадежно устарели. Кто придумал такие правила, кто начал эту моду? С первого дня своего появления на тренерской скамье «Барселоны» Пеп был готов идти против течения, потому что он во все это верил.
Но это было тогда.
К концу своего срока он уже не был тем моложавым тренером-энтузиастом, которого вы видели той ночью в Риме или на следующий год в Ньоне, в штаб-квартире УЕФА, в ходе столь редкого неформального общения.
В день, когда он объявил миру об уходе из клуба своего детства, после четырех лет во главе первой команды, несложно было почувствовать тяжесть груза, выпавшего на его долю: это читалось во взгляде, его выдавала лысеющая голова, теперь покрытая сединами. Но его глаза: особенно отчетливо вы могли увидеть это в его глазах. Он больше не был таким энергичным и впечатлительным, каким он предстал перед вами в то утро в Швейцарии, когда вы обратились к нему с отеческим советом. Знали ли вы, что он до сих пор говорит о той беседе, о тех пятнадцати минутах с вами, как об одном из главных достижений своей карьеры? Словно подросток, увидевший вживую кумира, он днями напролет то и дело повторял: «Я был с сэром Алексом, я говорил с сэром Алексом Фергюсоном!» Тогда все казалось новым и интригующим: трудности на пути воспринимались как вызов, а не как непреодолимое препятствие.
Тем летним сентябрьским утром 2010 года в современном прямоугольном здании штаб-квартиры УЕФА на берегу Женевского озера проходила ежегодная конференция европейских тренеров, и она стала той площадкой, на которой вы с Пепом Гвардиолой смогли неформально пообщаться впервые с тех пор, как стали тренерами. Перед этим у вас едва ли было время на нечто большее, нежели простой обмен любезностями в Риме, и Пеп мечтал провести время в вашей компании вдали от давящей атмосферы соревнований. Конференция предоставила тренерам возможность пообщаться, обсудить тренды, пожаловаться друг другу и наладить связи в качестве группы элитных профессионалов, которым весь остальной год приходится пребывать в постоянном одиночестве в попытках удержать в узде двадцать с небольшим эго плюс их семьи и агентов.
Среди приглашенных в Ньон гостей был и некий Жозе Моуринью, новый колоритный тренер мадридского «Реала», руководивший до этого действующим чемпионом Европы – «Интером» – командой, которая выбила «Барселону» Пепа из розыгрыша предыдущего турнира на стадии полуфинала. Было утро первого из двух дней, выделенных на конференцию, вы приехали в штаб-квартиру УЕФА в одном из микроавтобусов; в первом был португальский тренер в компании наставника «Челси» Карло Анчелотти и тренера «Ромы» Клаудио Раньери. Гвардиола был во втором мини-вэне вместе с вами. Как только вы вошли в здание, Моуринью приблизился к группе людей, которые собрались вокруг вас, тогда как Гвардиола, всегда помнящий о важности подобных моментов для собственной истории жизни, отступил в сторону, чтобы запечатлеть встречу на фото. В конце концов, он был окружен величайшими профессионалами, он был там, чтобы смотреть и учиться. Как делал это всегда.
Пеп какое-то время провел наедине с собой, дистанцировавшись от окружающих. Моуринью заметил его краем глаза и покинул группу, к которой недавно примкнул. Он поприветствовал Гвардиолу и несдержанно потряс его руку. Оба заулыбались. Они начали оживленно беседовать о чем-то, к ним присоединился тренер бременского «Вердера» Томас Шааф, которому периодически удавалось перетягивать на себя внимание своих коллег.
Это был последний раз, когда Пеп Гвардиола и Жозе Моуринью говорили друг с другом столь дружелюбно.
Тренеры вошли в главный конференц-зал на первую из двух запланированных на тот день сессий. Там вы говорили о тактических нововведениях, что были использованы в минувшую кампанию Лиги чемпионов, наряду с другими темами, связанными с чемпионатом мира в ЮАР, который недавно выиграла сборная Испании. В конце первой встречи все тренеры собрались, чтобы сделать совместное фото. Дидье Дешам сидел в первом ряду между Гвардиолой и Моуринью. Слева расположились вы рядом с Анчелотти. Кругом слышались смешки и прибаутки, день обещал быть весьма приятным.
Незадолго до второй сессии был объявлен перерыв, и вы с Гвардиолой оказались сидящими рядом в креслах, откуда открывался завораживающий вид на Женевское озеро, его голубые воды и элитные дома на другом берегу.
Пеп чувствовал себя смущенным в вашем присутствии. Он всегда считал вас гигантом тренерской скамьи, но тем утром вы были приветливым шотландцем, не скупившимся на улыбки, каким вы часто предстаете, когда пребываете вдали от света софитов. Вы восхищались скромностью молодого коллеги, и это несмотря на тот факт, что Пеп на тот момент выиграл уже семь титулов из девяти возможных и заставил футбольный мир спорить и обсуждать, что же именно он совершил в «Барселоне» – эволюцию или революцию? Тогда все сходились на том, что молодость и позитивный настрой Пепа были как минимум глотком свежего воздуха.
Та беседа за кофе быстро превратилась в импровизированную лекцию учителя для ученика. Пепу нравится проводить время, наблюдая и разбирая то, что привнесли в игру легенды футбола. Он часто вспоминает «Аякс» Луи ван Гаала, достижения «Милана» с Сакки. Он мог говорить с вами и о том, и о другом не то что часами – годами. И выигранный кубок он держит в руках с той же почтительностью, что и футболку, подписанную его идолом Мишелем Платини. Вы тоже включены в персональный зал славы Пепа.
Пока ученик слушал, впитывая каждое слово, его уважение к вам переросло в сильную привязанность: не только по причине символического содержания беседы, но и вашего видения профессии. Дело не только в интуиции. Это было мнение человека, знавшего, что он говорит.
Ваше долгожительство на посту тренера «Манчестер Юнайтед» внушает ему благоговейный трепет, как и ваши гибкость и внутренняя сила, необходимые для того, чтобы работать так долго. Пеп всегда полагал, что в «Барселоне» и «Манчестере» разный уровень давления. Он жаждет понять, как одному человеку удается сохранить голод до побед и избежать потери аппетита, который, кажется, неизбежно следует за постоянным успехом. Он верит, что команде, которая все время побеждает, нужно проиграть, чтобы извлечь выгоду из уроков, дать которые способны только поражения. Пеп хочет понять, как вы с этим справляетесь, сэр Алекс; как очищаете свой разум; как относитесь к неудачам. У вас не было времени поговорить обо всем, но эти темы будут подняты в следующий раз, когда вы вновь встретитесь, уж поверьте.
Пеп благоговеет перед вашим хладнокровием, как во время побед, так и во время поражений, перед тем, как вы боретесь не на жизнь, а на смерть ради того, чтобы защитить свой футбол, свой стиль – вы также посоветовали ему оставаться верным самому себе, своим взглядам и убеждениям, своему внутреннему «я».
«Пепе, – вы обратились к нему (а он был слишком почтителен, чтобы поправить вас, неправильно назвавшего его имя), – нужно постараться, чтобы не утратить понимание того, кто ты есть на самом деле. Многие молодые тренеры меняются в силу разных причин – из-за обстоятельств, контролировать которые они не могут, из-за того, что поначалу что-то идет не так, или по причине успеха. Вдруг они начинают менять тактику самих себя. Они не понимают, что футбол – это монстр, выйти лицом к лицу с которым и победить которого можно только если ты всегда будешь самим собой, несмотря ни на какие обстоятельства».
Для вас, вероятно, это было чем-то большим, нежели дружеский совет, вы удовлетворяли свой отцовский инстинкт, который всегда проявлялся у вас по отношению к новым лицам на авансцене. И все-таки, возможно случайно, вы приоткрыли Пепу секрет своего долголетия в футболе, поделились своей жаждой продолжать и своим отношением к спорту, в котором порой оказываешься загнанным в ловушку, а иногда – чувствуешь себя освобожденным.
Он возвращался к вашим словам не единожды, пока лихорадочно решал свою судьбу. Он понимал то, о чем вы говорите, но тем не менее он не смог устоять и не поменяться за те четыре года, что вел «Барселону». Футбол, это чудовище, повлияло на него.
Вы предупреждали его об опасности утратить свое истинное «я», но он поменялся, отчасти из-за давления, исходившего от благодарной и обожающей его фанатской среды, которая позабыла, что он просто футбольный тренер; отчасти из-за его собственного поведения, которое со временем привело его к тому, что он стал неспособен принимать решения, которые могли навредить ему самому и его игрокам – эмоциональный груз стал слишком тяжелым, неподъемным, по сути. Он достиг той точки, когда осознал, что единственным способом вернуть свое настоящее «я» является отказ и уход ото всего, что он помог создать.
Как бы сильно он ни хотел внять вашему совету, Пеп не такой как вы, сэр Алекс. Порой вы сравнивали футбол с тюрьмой странного типа, такой, из которой не хочется бежать. Арсен Венгер разделяет вашу точку зрения и также не очень понимает и принимает решение Гвардиолы покинуть прославленную команду, где в его распоряжении был лучший игрок мира, где им все восхищались и где все его обожали.
Утром того дня, когда Пеп объявил о своем уходе из «Барселоны», через три дня после того, как «Челси» шокировал футбольный мир, выбив каталонцев в полуфинале Лиги чемпионов, Венгер сказал журналистам: «Философия «Барселоны» должна стоять выше вопроса победы или поражения в чемпионате. После вылета из Лиги чемпионов принимать такое решение было не к месту. Я бы с удовольствием посмотрел на Гвардиолу – пусть даже прошедшего через неудачный сезон, – который остался бы и настоял на своей философии и своих взглядах. Это было бы интересно».
Разум Гвардиолы часто пребывает в смятении, раскручиваясь до сотни оборотов в минуту перед принятием каждого решения; каждый сделанный вывод он ставит под сомнение. Он не мог избежать своей судьбы (став тренером, вернуться в «Барселону»), но он оказался неспособен жить в таком ритме, который со временем просто выжал бы его без остатка. Его мир полон неопределенностей, споров, сомнений и требований, которые он никогда не смог бы удовлетворить. И это во всем: играет ли он в гольф с друзьями; отдыхает ли дома, раскинувшись на софе; смотрит ли фильм с супругой Крис и тремя детьми; или борется с бессонницей по ночам. Где бы он ни был, он всегда работает, думает, решает, постоянно задает вопросы. И единственный способ для него отключиться от дела (и огромных ожиданий) – это полностью порвать с ним всякие связи.
Он пришел полным жизни молодым тренером во вторую команду «Барсы» в 2007 году. Спустя пять лет он покинул клуб руководителем первой команды, истощенным, но заработавшим четырнадцать трофеев. Не верьте мне на слово, Пеп самолично подтвердил на своей прощальной пресс-конференции, что измотан и утомлен.
Помните, когда перед церемонией вручения «Золотого мяча» 2011 года вас снова спросили о Пепе? Вы опять оказались вдвоем на пресс-конференции, которая совпала с награждением Пепа в качестве тренера года и вручения вам награды за выдающиеся заслуги и особый вклад в развитие футбола. Вы были откровенны в своем ответе: «Где Гвардиола может найти место лучше родного дома? Я не понимаю, почему он хочет оставить все это».
В тот же день Андони Субисаррета, спортивный директор «Барселоны» и старый друг Пепа, памятуя о важности для Гвардиолы той вашей встречи в Ньоне и о том, как высоко он вас ценит, в разговоре с Пепом вспомнил о ваших словах: «Послушай, что говорит этот мудрый человек, Алекс Фергюсон, человек с богатым жизненным и спортивным опытом…» На что Пеп, уже сказавший Суби о том, что раздумывает уйти по окончании сезона, ответил: «Ах ты, сукин сын! Вечно ищешь, как бы меня сбить с толку!»
Сэр Алекс, посмотрите на фотографии Пепа, когда он только пришел в первую команду «Барселоны» в 2008 году. Он был моложаво выглядевшим тридцатисемилетним мужчиной. Полным желаний, амбициозным и энергичным. А теперь взгляните на него через четыре года. Он не выглядит на сорок один, правда? Тем утром в Ньоне он был тренером, поднимавшим клуб на новые, заоблачные высоты, помогавшим ему творить историю. К тому времени, как произошла ваша беседа на берегу Женевского озера, Пеп уже отыскал инновационные тактические решения, но в грядущих сезонах он станет атаковать и обороняться еще более революционно, а его команда победит практически во всех турнирах, в которых будет участвовать.
Проблема заключалась в том, что с каждой победой приближался и конец эры.
Нация, нуждавшаяся в примере для подражания, боровшаяся с невзгодами рецессии и упадка, возвела Гвардиолу в ранг социального лидера, идеала, человека, лишенного недостатков. Жуткий образ, даже для Пепа. Как вы знаете, сэр Алекс, никто не идеален. И пусть вы не согласитесь, но в мире есть мало, очень мало людей, способных вынести такой груз на своих плечах.
Тренер «Барселоны» должен обладать уймой энергии и теперь, четыре года спустя, когда он уже перестал получать наслаждение от больших европейских матчей, когда «Реал Мадрид» превратил битву за чемпионство в изматывающий марафон как на поле, так и вне его, Пеп почувствовал, что настало время уйти от той всепоглощающей сущности, которой он служил – с крошечным перерывом всего в шесть лет – всю жизнь, с тех пор, как ему стукнуло тринадцать. И когда он вернется – потому что он точно вернется, – не будет ли правильным вспомнить, что уходил он на самом пике?
Посмотрите еще раз на фотографии Пепа, сэр Алекс. Неужели теперь не стало ясно, что он отдал ФК «Барселона» всего себя?