3
Я была просто раздавлена мыслью о том, что Женька, с его вечной ухмылкой на тонких губах, впредь, никогда не приоткроет дверь в нашу совместную обитель, где наши умы, наши тела, наши интересы, даже наши привычки пересекались таким удивительным образом, что кружева от этих хитросплетений создавали лучший метафизический узор в сереньком альбоме моей памяти. Я не хотела верить в то, что мне не удастся снова заглянуть в его темные глаза, удивительный разрез которых не оставлял границ от зрачка к радужке, а белок, возможно, и вовсе отсутствовал. Не имея ничего общего с «восточным» прищуром, тем не менее, он всегда смотрел на мир сквозь узкую щель, его глаза улыбались иронично, презрительно, дьявольски и всегда говорили мне: «Смотри на меня, слушай меня, будь моей, слейся со мной». К своим тридцати пяти годам, я побывала замужем, правда недолго, но очень поучительно. Я уже не рассчитывала на сильные чувства в своем сердце. Не исключая мимолетных отношений, я, уже было, окончательно приписала себя к разряду бездетных и одиноких дам. Диеты, йога, единоборства позволяли мне все еще уверенно общаться с мужчинами не самого зрелого возраста. Ну не люблю я этих степенных, состоявшихся в социуме дядечек или, если хотите, «папиков». Меня тошнит от их «знания жизни».
Оглушенная, ослепленная, окрыленная своими чувствами я почувствовала в лице Евгения свою лебединую песню. Душа рискнула еще один раз полностью довериться другому человеку, служить ему и наслаждаться этим… Закрыв глаза я нырнула в радугу, рожденную в моем сердце, а она сквозь кожу сочилась светом и разливалась в пространстве…
Да, формально он находился в браке, да я против отношений с женатыми мужчинами, но мой случай, конечно же, особенный. Мы встретились на теоретических занятиях по йоге, и мне хватило одной его иронической фразы с небольшой толикой цинизма, что-то вроде: «Не надо заставлять тараканов в голове ходить строем. Так же, не стоит бить тапком каждого таракана, нарушителя шеренги. Просто отпусти его и забудь», и я тут же почувствовала в нем родственную душу. Евгений был женат уже семь лет, детей у них не было, общих интересов тоже, жили вместе просто по инерции. По крайней мере, так утверждал сам Евгений. Он не хотел заводить детей и говорил, что их совместная жизнь – сплошные непонятки и попытки построить замок на зыбком песке.
Наш роман не был бурным в общепринятом смысле этого понятия. Просто произошло слияние двух рек и спокойное, но мощное течение понесло нас как единый поток. Вот только век его был недолог. Мы пробыли вместе чуть более года. Недавно я узнала, что беременна и, зная его отношение к детям, решилась на аборт, не ставя его в известность.
Так, мучая и терзая свою душу мыслями о потерянном друге, я кое-как добралась в больницу.