В пустыне
В пустыне можно не только думать, в ней можно и умереть. Без тебя я умирал много раз, но каждый раз знал, что еще рано, что мы еще не встретились. Песком забивались глаза, и вместо нужных милых слов скрипели и скрежетали на зубах песчинки отвратительных выражений. Но звезда всегда была над нами. Ты еще не видела ее света, а я всё еще только пытался его разглядеть.
Стертыми наждаком песка последними глазами мне виделось, что я иду к свету. Мне казалось, что ошибался я только раньше, до того, как мы встретились. Мне казалось, что когда добегу до твоего света, то мне больше не надо будет бояться темноты. Мне казалось, что не надо будет жевать песок нудной молитвы. Мне казалось, что с тобой я забуду все молитвы, потому что сам стану богом.
Я не знал, что по пустыне надо бродить не для того, чтобы оставить следы, а суметь пройти так, чтобы не нарушить горячую близость сланцевых песчинок. Надо пройти так, чтобы не растоптать хрупкость, чтобы покориться величием и той бесконечностью, к которой тебе дано иногда прикоснуться.
Я же хотел только твоего света. Я же хотел твоего тепла. Я хотел только твоего тела. Я хотел, но не думал, что, оказывается, ты тоже можешь хотеть. Я не думал, что твои губы могут шептать такую же беспощадную молитву. Я не думал, что твои крылья выросли из тех же бархатных барханов, за которыми спрятаны и молитвы, и судороги одиночества, и прилипший песок на дорожках скатившихся слез.
Я встаю перед тобой на колени, я прошу тебя не думать, а просто один раз мне поверить. Остановись. Ведь твой лик я вижу на всех иконах. Правды не найдешь, а от желания не избавишься. Я не смогу и не хочу считать твои падения, но мне хочется всегда махать твоим телом, как флагом, и если прикасаться, то как к богу. Я тот, кто не просто ждет тебя, а тот, который верит в тебя. Все-таки не зря я прошел через пески, я оставил там свой след, но теперь я никогда не испугаюсь ни сухости губ, ни скрежета песка на зубах, ни паранойи одиночества.
До тебя окладов было много: весна, барханы, пустая комната. А теперь – всюду твой упругий и целостный лик, только оклады стали малы. Надо бы молиться, но молиться некогда, потому что ты рядом. Не уходи, хочу, чтобы у меня никогда больше не было времени молиться о том, чтобы ты опять вернулась.