Мы едем, едем, едем
Через пять дней мы причалили к пристани Сретенска.
Здесь заканчивается сухопутная дорога из России, и переселенцы и всякого рода охотники за удачей садятся на пароходы, плывущие вниз по Шилке и Амуру. Проевшись до нуля в пути и в ожидании навигации, пришлый люд легко идет на преступления – кражи, грабежи и разбой здесь обычное повседневное явление.
Еще на пароходе я нашел себе двух попутчиков до Иркутска. На бирже извозчиков мы вскладчину наняли карету и, Богу помолясь, поехали. Наш кучер был из Иркутска, и пара его лошадок, чуя приближение к дому, бежала резво. Через 13 дней, с короткими ночевками в придорожных селах, мы были на месте.
Распрощавшись со спутниками, я вручил свое бренное тело станционным смотрителям и кучерам.
Когда проехали Ачинск, на задок кареты сели два вооруженных казака.
– Чем вызвана такая необходимость? – спросил я у станционного смотрителя.
– Разбойнички в лесу опять пошаливают, – отвечал тот. – Вчера обоз с китайскими товарами из Кяхты ограбили. Возчики, было, сопротивление оказали, так лихие люди одному из них кистенем голову проломили.
Все обошлось благополучно, но этот прогон оставил самые яркие впечатления от всей поездки – за каждым деревом мерещилось по разбойнику.
Государственная дорога должна быть не уже 3-х сажен, утрамбована и присыпана песком, гравием или камнем, с водоотводными канавами и крепкими мостами, с верстовыми столбами и указателями, с колодцами через определенные расстояния.
Но, в полном соответствии с поговоркой: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги», на самом деле все было не так. На большем протяжении тракт представлял собой подновленные скотопрогонные и торговые пути, оставшиеся со времен татаро-монгольского нашествия.
Изредка встречались крестьяне, несущие государственную повинность по ремонту и содержанию дороги, они работали без усердия, как и подобает подневольным людям.
На довольно протяженных участках тракт оказывался столь разбитым, что возницы объезжали эти непроходимости стороной, и в итоге дорога разделялась надвое и натрое. При дожде лошади шли по пузо в воде, а пролетки и кареты впору было заменить лодками и баркасами.
Конец ознакомительного фрагмента.