Глава первая
Пароходо-корвет «Америка». Дипломатическая миссия Е.В. Путятина в Китай и Японию
Первым пополнением вновь образованной Сибирской флотилии стал пароходо-корвет «Америка». Построенный в Нью-Йорке на судоверфи Уэбба, он прекрасно преодолел долгое путешествие через два океана до Николаевска, и за всё время пути его машина не дала ни одного сбоя. В статье, посвящённой пароходо-корвету, журнал «Морской сборник» отмечал: «В заказе его имелось ввиду снабдить юные наши заселения на Амуре пароходом, который бы мог вместе и носить бомбовую артиллерию для боя, буксировать суда против течения Амура и лимана, местами весьма быстрого, и служить грузовым и пассажирским в сношениях с близлежащими портами». Автор не мог не отметить блестящее состояние, в котором привёл судно в Николаевск американский капитан Гудзон: «Америка» бросила якорь на Николаевском рейде, убранная во всём блеске военного судового порядка. Белизна палуб, блеск меди, безукоризненная чистота на борту внутри и снаружи, исправность гребных судов, свежесть мебели в каютах и, наконец, блестящее состояние машины в первый же день прихода обнаружили дух порядка и дисциплины, который бы сделал честь самому исправному военному судну»[26].
Класс судна определили как колёсный пароходо-корвет, движителями которого были паровая машина и паруса. На Балтике в состав флота во второй половине XIX в. было введено около 20 пароходо-фрегатов[27]. Использование на них в качестве движителей гребных колёс было первым этапом внедрения паровых котлов и машин в военном судостроении.
Илл.1 Пароходо-корвет «Америка». Художник В. Шиляев.
Основные характеристики пароходо-корвета «Америка» составляли: водоизмещение 554 т[онн]; длина по верхней палубе 50,3 м[етров]; ширина 8,6 м[етров]; паровая машина мощностью 140 л[ошадиных] с[ил]; скорость хода 9,5 узлов. Вооружение – 8 пушек.
В документах Морского министерства отмечалось: «Стоимость парохода с паровою машиною и расходами на комиссию за обеспечение платежей по контракту и за дела по пароходу, значится по счетам всего 145.650 дол[ларов] 36 [центов]»[28]. Весь же заказ П.В. Казакевича: «… пароходы: «Америка» и «Амур» и Баржа «Лена»; механическое заведение, морские и хирургические инструменты, книги, карты и прочее, всего, с доставкою судов, запасом и удовлетворением команд порционами и жалованьем, на сумму 335.784 дол. 83 сен., которое на Российскую монету, считая по 1 руб 42½ коп. за доллар с банкирскими расходами, составили 478.439 р. 37 к.»[29].
Шесть дней ушло на приёмку по описи судна. Его принял, временно ставший первым командиром «Америки», капитан-лейтенант А.Е. Бачманов[30], старшим офицером пароходо-фрегата назначается капитан-лейтенант А.Н. Шкот[31], с 1 октября ставший его командиром. Сразу же после оформления акта приёмки корабль ушёл на Сахалин в Дуэ за углём, затем вернулся в Николаевск, где забрал груз и пассажиров и пошёл в Аян.
Илл. 2. Первая фотография пароходо-корвета «Америка». Фото В.В. Ланина.
Вся осень прошла в буксировке разных судов из залива в Амур. На пароходо-корвете прибыл к мысу Лазарева военный губернатор Приморской области контр-адмирал П.В. Казакевич для проводов своего друга и бывшего командира Г.И. Невельского и его сподвижников, убывавших с Дальнего Востока. Так началась служба одного из самых заметных кораблей Сибирской флотилии, отмеченная не только безупречной работой в дальневосточных морях, но и многими вошедшими в историю географическими открытиями.
Плавания парохода-корвета «Америка» в 1857 г. полностью связаны с дипломатическими миссиями вице-адмирала Путятина в Китай и Японию, решением сахалинского вопроса, выдающимися географическими открытиями.
Илл. 3. Евфимий Васильевич Путятин.
В октябре 1856 г. началась Вторая «опиумная» война Великобритании и Франции против Китая, причём военные действия очень часто прерывались долгими мирными переговорами. Е.В. Путятин направил записку великому князю Константину Николаевичу о необходимости теперь же добиться от Китая закрепления за Россией левого берега Амура и Приморья. Он сам вызвался поехать в Китай в качестве полномочного представителя. Константин Николаевич полностью одобрил эти планы и сообщил о них императору и министру иностранных дел А.М. Горчакову. «Письмо твоё к Горчакову о Китайских делах прочёл я также с большим вниманием, – писал в ответном письме Константину Николаевичу Александр II, – и мысль о посылке туда Путятина опробую, но присутствие необходимо для личных объяснений, соображений и наставлений, вот почему я по телегр˂афу˃ приказал немедленно ему прибыть сюда»[32]. Путятин прибыл в Петербург, и вопрос об отправке миссии в Китай был решён. В следующем письме Константину Николаевичу император писал: «Сегодня прощался с Путятиным, переговоривши с ним о всех предметах, касающихся до его важного поручения. Дай бог ему успеха, ибо последствия могут быть для нас самые благодетельные. Горчаков сообщит тебе инструкцию, которою он снабжён и которая, как мне кажется, весьма умно и хорошо составлена. Из неё ты усмотришь, что мы стараемся дать его посылке в Китай характер дружественный, в противоположность с неумеренными требованиями англичан и французов. Надеюсь, что с Божьей помощью и ловкостью, доказанной по японскому делу Путятиным, мы добьёмся важнейшего для нас результата, т.е. признания за нами всего левого бер˂ега˃ Амура»[33].
Параллельно с Е.В. Путятиным вопросом закрепления за Россией левого берега Амура занимался и генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьёв. Важным условием успешных действий на Амуре было получение Н.Н. Муравьёвым в январе 1854 г. инструкции, объявлявшей его высшей инстанцией в сношениях с Китаем по вопросу о границе. Это позволяло ему вступать в сношения с китайскими властями, минуя Сенат и МИД[34].
В письме от 2 апреля 1857 г. контр-адмиралу П.В. Казакевичу генерал-губернатор Н.Н. Муравьёв писал: «Вот и ещё курьер [доедет] к Вам за месяц, любезный друг Пётр Васильевич, и надеюсь, что приедет в Николаевск вслед за льдами, а может быть и по льду, ибо он должен быть в Мариинске около 1 мая. В Петербурге после моего отъезда и вследствие Кантонских происшествий решились послать посольство в Пекин и назначили для этого Графа Путятина, который давно на это высказывался: взяли его из Парижа сюда, он уже за Байкалом, и через несколько дней я буду провожать его за границу.
Илл. 4. Пётр Васильевич Казакевич.
По случаю этого … я получил от Великого князя письмо, в котором Его Высочество поручает мне [давать] в распоряжение Путятина суда какие он потребует, а Путятин изъявляет желание, чтобы я послал пароход „Америка“ в Печелийский залив. Я уже послал эстафету за Чихачёва, который был подданным Вашим, ещё оставаясь в Петербурге, и надеюсь, что Чихачёв в конце мая будет у Вас. Я полагаю, что едва ли кому-нибудь, кроме него, можно поручить командование „Америкою“. И Путятин вполне одобряет этот выбор. По прибытии сюда я дам Чихачёву все инструкции, наставления, которые сообщит мне Путятин перед отъездом своим заграницу относительно прибытия парохода в Печелийский залив и [способа] войти в сношение с посланником, который в то время будет ожидать в Пекине, а между тем прошу Вас снарядить „Америку“ для этого плавания, и в особенности вооружить её приличной артиллерией и полным количеством каменного угля. Путятин надеется, что „Америка“ может выйти из Лимана около 1 июня, и на этом основании рассчитывает время прибытия парохода в Печелийский залив.
Как слепой исполнитель в этом случае, я не вхожу ни в какие рассуждения, как в отношении пользы всего этого посольства, так и плавания „Америки“ к Китайским берегам – желаю только душевно думать, чтоб все эти попытки не испортили Амурского дела. Покуда же это новое Петербургское предприятие останавливает на целый год переселение казаков на Амур, ибо я уже получил повеление отложить это дело до навигации 1858 года»[35].
Сразу же началась подготовка к плаванию «Америки» с миссией Е.В. Путятина. На Сахалин по распоряжению генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьёва была направлена команда для заготовки угля для «Америки». Сам Путятин писал военному губернатору Приморской области в мае 1857 г.: «Цель отправления парохода „Америка“ из устья Амура в залив Печели (устье реки Пей-го, или Бай-хэ): – в открытии сообщений с Пекинской миссией, дабы быть ей полезным для сношений с китайскими портами, – в осмотре сведений о двух портах, открытых в последнее время английскими отрядами на берегах Манчжурии, на пространстве 60 миль, к востоку от широты ½ N до 43˚, – в наблюдении за действием эскадр английской, французской и американской, которые, по всем вероятностям, прибудут в устье реки Пей-го, и сообщении сведений о всех предприятиях их нашей Миссии в Пекине. Для успешного исполнения первой из сих статей следует особенно озаботиться снабжением парохода наивозможно большим количеством топлива, стараясь на переходе от Амура к устью Пей-го расходовать оное самым экономическим образом, так как в северных портах Китая если и представится возможность пополнить запас каменного угля, то с большим трудом и за дорогую плату. – И поэтому в предстоящем пароходу плавании должно, при всякой возможности, действовать машиною с растяжкою паров и всегда, коль скоро позволит ветер, ставить паруса»[36].
Илл. 5. Николай Матвеевич Чихачёв в 1890-годы.
Командиром «Америки» в предстоящем плавании был назначен опытный моряк капитан-лейтенант Н.М. Чихачёв, плававший в эскадре вице-адмирала Е.В. Путятина старшим офицером на корвете «Оливуца», а затем командиром транспорта, а ко времени назначения на «Америку» исполнявший обязанности начальника штаба командира Сибирской флотилии. Старшим офицером на пароходо-корвете был назначен капитан-лейтенант Н.Я. Шкот. Вахтенными начальниками на «Америке» стали лейтенант А.М. Линден, плававший гардемарином на фрегате «Паллада» с Е.В. Путятиным, и поручик корпуса Флотских штурманов А.С. Кузьмин. Был на борту «Америки» ещё один человек, который плавал с Е.В. Путятиным на «Палладе» в Японию. Это виднейший китаевед архимандрит Аввакум (Честной). Проживший много лет в Китае, Аввакум ещё в 1830-е годы, работая в Пекинской миссии, проповедовал православие на китайском языке. В миссии Путятина он следовал как переводчик. Как и во время путешествия на «Палладе», о. Аввакум на пароходо-корвете «Америка» исполнял обязанности корабельного священника. «На пароходе у нас есть церковь, – писал он в одном из писем своему товарищу А.А Трунёву, – и я каждое воскресенье и каждый большой праздник служу обедню»[37].
Илл. 6. Архимандрит Аввакум (Честной).
В состав миссии входили кроме того врач и переводчик А.А. Татаринов, коллежский асессор Д.А. Пещуров, титулярный советник барон Ф.Р. Остен-Сакен, конной артиллерии капитан Л.Ф. Баллюзек, полевой инженер штабс-капитан И.Ф. Ватовский.
Всего экипаж «Америки» насчитывал 80 человек. Кроме того, на борту находился лейтенант Н.В. Рудановский с командой 15 человек, которому были поставлены задачи, как он сам писал, состоявшие: «1. В осмотре местности для проведения естественной границы между нами и Японией; 2. В осмотре берегов, не имеется ли каменного угля и удобных пристаней по берегу Сахалина; 3. В постройке домов на предполагаемой границе; в сношении с японскими властями, находящимися на Сахалине»[38].
Илл. 7. Николай Васильевич Рудановский.
1 июля 1857 г. пароходо-корвет «Америка» в сопровождении тендера «Камчадал», которым командовал поручик корпуса флотских штурманов А.М. Чудинов, снялся в рейс. О дальнейшем Е.В. Путятин писал П.В. Казакевичу: «Милостивый государь Пётр Васильевич, возвратясь из залива де-Кастри к мысу Дуи 7-го июля вечером, я взял на буксир шхуну „Камчадал“, нагрузившуюся во время отсутствия моего каменным углём, и немедленно отправился далее. При этом я пошёл вдоль ос. Сахалина для того, чтобы, сколько позволит время, проверить берега его с картою и высадить Лейтенанта Рудановского в предназначенном пункте. Предположения эти я, однако, не мог исполнить: первое, по случаю постоянных туманов, заставивших меня удаляться от острова; второе, за сильным прибоем, воспрепятствовавшим шлюпкам пристать к берегу. Ожидать прекращения прибоя мне было невозможно, остановка могла продлиться несколько дней. Поэтому я тотчас направился к южной части Манжурского берега; решившись послать Лейтенанта Рудановского на ос. Сахалин уже со шхуной „Камчадал“.
13-го июля поутру после пятидневного плавания, приблизясь к означенному берегу на 44° С.Ш., в 11 часу заметили большую бухту и вошли осмотреть её… Мы первые открыли этот прекрасный порт. По сделанному на берегу определению он оказался лежащим в 43° 55`15``N широты и 135°11` долготы. Вход в бухту имеет до 1½ версты ширины, по краю его возвышающийся, обрывистый, каменистый берег. В основании бухты также тянутся крутые горы, покрытые мелким дубняком. Большой рейд открыт и лежит прямо против входа с моря, но два главные залива этого рейда образуют хорошие и безопасные места для укрытия судов.
По случаю наступления дня памяти Св. Владимира, я назвал открытую нами бухту портом Святого Владимира и на одном из заметных мысов поставил дубовый крест. В сделанной на нём латинской надписи сказано, что гавань сия открыта впервые Россией и принята во владение с обозначением наименования и её географического положения…
Граф Е. Путятин, июля 14/26 дня 1857 г.,
пароход „Америка“ в порте Св. Владимира»[39].
На шлюпке, спущенной с ростров «Америки», офицеры подошли к берегу, сделав необходимые промеры и топографическую съёмку. Новая гавань состояла из нескольких живописных бухт. Их берега составляли склоны прилегающих гор, обрывающихся в море красивыми скалистыми утёсами. Вечером командир «Камчадала» А.М. Чудинов вычертил план гавани порт Св. Владимира, и на карте появились новые названия: полуостров Баллюзек[40], остров и мыс Ватовского[41], мыс Кузьмина[42], полуостров Рудановского[43].
Суда остались ночевать в новой гавани, накануне уголь с тендера «Камчадал» был перегружен на «Америку» и командам требовался отдых. Путятин перевёл к себе на пароходо-корвет Чудинова, считая, что здесь он будет более полезен как искусный топограф, а вместо него назначил на тендер Кузьмина, снабдив его инструкцией: «Нагрузиться балластом, водой и дровами и следовать к острову Сахалин, где высадить Рудановского с десантом на берег»[44].
Илл. 8. Залив Владимира в Японском море, бухта Южная. Слева – полуостров Рудановского.
Следующий день был насыщен не менее выдающимися событиями. В полдень 14 июня «Америка» подняла якорь и последовала дальше на юг вдоль живописных берегов, которые, впрочем, были закрыты густой пасмурностью. Погода прояснилась лишь часа за два до захода солнца. И как раз в это время был замечен залив, вход в который закрывал небольшой остров, который обойти с севера не удалось, так как глубина быстро уменьшалась до 4 сажень. Выйдя задним ходом и обогнув остров с юга, «Америка» направилась в открывшийся залив прямо на север. Но наступившие сумерки заставили бросить якорь и дожидаться утра. На следующее утро 15 июля «Америка» начала медленно двигаться, обследуя новый залив, получивший имя Святой Ольги.
Илл. 9. Фотография со спутника залива Св. Ольги.
В «Сведениях о плавании парохода „Америка“ в Восточном Океане с 1июля по 2 ноября 1957 г.», опубликованных в Морском сборнике, так описано увиденное: «Примыкающая к заливу внутренняя бухта, виденная вечером лишь поверхностно, оказалась, при достаточной глубине в большей её части, столь закрытою от всякого волнения и ветров, что прилично могла быть названа гаванью Тихая пристань. В конце ея, в разлоге между гор, протекает речка с засоренным устьем, не допускающим самые мелкие гребные суда входить в неё. Она орошает плодородную долину, которая, судя по направлению гор, вероятно доходит до самого порта Св. Владимира и служит кратчайшим путём сообщения между им и заливом Св. Ольги. Все горы, окружающие этот последний залив и Тихую пристань его, покрыты лесом, но не строевым. Деревья больших размеров должны находиться несколько внутрь страны, где морские ветры и соляные испарения не имеют вредного на них влияния»[45]. Целый день продолжалось обследование нового залива и его берегов. А вечером на плане залива Св. Ольги, вычерченном А.М. Чудиновым, появились названия в честь первооткрывателей: мысы Татаринова, Остен-Сакена[46], Шкота, Пещурова[47], Линдена[48], Чудинова[49], река Аввакума[50]. В честь командира «Америки» Чихачёва[51] был назван остров.
Илл. 10. Александр Михайлович Линден.
15 июля 1857 г. «Америка» взяла курс на Китай, а 24 июля прибыла к устью реки Пейхо, впадающей в Печелийский залив. Здесь Путятина ждала неудача. Китайцы решительно заявили, что Тяньцзин «не место для переговоров между подданными обеих империй», и предложили провести их в пограничных районах[52].
Русское правительство дало согласие провести переговоры в Айгуне. В декабре 1857 г. в Пекин было сообщено, что полномочным представителем России на предстоящих переговорах назначен генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьёв.
Вникнув в ситуацию, Е.В. Путятин пришёл к выводу, что пока не наступил момент для выполнения его миссии. Он решил побывать в Японии и выяснить там, не созрело ли японское правительство для заключения торговых договоров с иностранными державами. 10 сентября 1857 г. он прибыл на пароходо-корвете «Америка» в Нагасаки, а уже 12 октября заключил с японскими уполномоченными Мидзуно Тикути-ноками, Ивасэ Игано-ками и Арао Ивами-но- ками «Дополнительный трактат» из 28 статей, представляющий правила торговли русских в открытых портах. Трактат 1857 г. считался дополнением к Симодскому трактату. Он значительно расширял права русских на торговлю в открытых портах, но посредничество при торговых сделках японских чиновников оставалось, сохранялся и высокий таможенный тариф на основные предметы экспорта и импорта. 1 марта 1858 г. министр иностранных дел А. М. Горчаков в письме в Верховный Совет Японии, сообщая о ратификации дополнительного трактата и поручении русскому консулу произвести обмен ратификационными грамотами, выражал уверенность, что это «послужит ещё большему укреплению дружественных отношений между Россией и Японией»[53].
15 октября «Америка» вышла из Нагасаки в Шанхай, где находилась с 18 по 28 октября в ожидании почты, там же приняла уголь, доставленный гамбургским судном «Оскар». 2 ноября пароходо-корвет прибыл Гонконг, где Путятин обсудил военно-политическую ситуацию с уполномоченными представителями Англии, Франции и США. Зиму пароходо-корвет отстаивался попеременно то в Гонконге, то в Макао, дожидаясь разрешения событий в Китае.
В апреле 1858 г. военные действия Англии и Франции были перенесены в Северный Китай. В мае союзники овладели важными фортами Дату, прикрывавшими вход в устье реки Пейхо, а 14 мая, поднявшись вверх по реке на канонерских лодках, заняли Тяньцзин.
17 мая английский и французский уполномоченные лорд Д. Элгин и барон Ж. Гро отправились с Печелийского рейда в Тяньцзин. Вслед за ними на «Америке» следовали Путятин и приглашённый им уполномоченный США Рид. Утром 18 мая «Америка» бросила якорь невдалеке от Императорского канала в предместьях Тяньцзиня. На пароходо-корвете были подняты русский и американский флаги.
Будучи не в состоянии оказать сопротивление англо-французским войскам, цинское правительство пошло на переговоры. Оно обратилось к России с просьбой о посредничестве и согласилось вести с Путятиным переговоры раньше, чем с представителями других держав, надеясь таким образом ограничить домогательства Англии и Франции.
Н.Н. Муравьёв, ведший переговоры с пограничными китайскими властями в Приамурье, 16 (28) мая 1858 г. заключил в г. Айгуне договор, согласно которому левобережье Амура отходило к России, а правый берег от впадения р. Уссури и до моря оставался неразграниченным и признавался находящимся в совместном владении обоих государств до определения границы.
Ещё не зная о подписании Н.Н. Муравьёвым Айгунского договора, Е.В. Путятин 1 (13) июня 1858 г. в Тяньцзине подписал русско-китайское соглашение, вошедшее в историю как Тяньцзинский трактат. Договор состоял из 12 статей. Он подтверждал мир и дружбу между двумя государствами и гарантировал неприкосновенность собственности и личную безопасность русских, живущих в Китае, и китайцев, находящихся в Российской империи. Тяньцзинский договор подтверждал право России направлять посланников в Пекин и предполагал открытие ряда портов Китая для русских судов. Сухопутная торговля разрешалась без каких-либо ограничений относительно числа торговцев, принимающих в них участие, количества товара и используемого капитала.
Относительно границы между двумя странами было решено, что будет проведено исследование на границе доверенными лицами от обоих правительств, и их данные составят дополнительную статью к Тяньцзинскому трактату. Переговоры двух стран по территориальному разграничению завершились в 1860 г. подписанием Пекинского договора.
Сразу после заключения Тянцзинского договора с его текстом курьером в Петербург был направлен командир «Америки» капитан-лейтенант Н.М. Чихачёв, а его обязанности временно Е.В. Путятин возложил на лейтенанта А.М. Линдена.
Илл. 11. Иван Семёнович Унковский.
17 июня 1858 г. к устью р. Пейхо в распоряжение Путятина пришёл фрегат «Аскольд» (командир – флигель-адъютант капитан первого ранга И.С. Унковский)[54]. По приказанию Путятина старший офицер фрегата «Аскольд» лейтенант А.Н. Розенберг вступил в командование «Америкой». 28 июня пароходо-корвет снялся с якоря и направился в Николаевск с заходом в залив Герен (Амурский) для обследования устья р. Суйфун (Раздольная), а 17 июля «Америка» прибыла в Николаевск.
30 июня 1858 г. вице-адмирал Е.В. Путятин на фрегате «Аскольд» убыл в Японию. И здесь его ожидал новый дипломатический успех. 7 августа 1858 г. в Эдо был подписан русско-японский договор о торговле и мореплавании, действовавший до 1895 г. Статьи Симодского трактата, не противоречащие Эдоскому договору, были оставлены в силе, а объяснительные статьи и дополнительный трактат 1857 г. отменялись.
За исследования, проведенные «Америкой», все участники плавания были награждены и повышены в чинах. Е.В. Путятину «за отлично-усердную службу» вручили орден Св. Александра Невского и присвоили звание адмирала.