Глава
5
В дом возвращаться не хотелось. Тонкие леггинсы никаким образом не согревали, но она решила, что мужественно выдержит до тех самых пор, пока Михаил сам не вернётся туда. Наталья прошлась по расчищенной дорожке вдоль дома, любуясь им при дневном свете.
Чудесное место: большой сад, всё сплошь вишни, которые она просто обожала, и можно было себе представить, как всё выглядело, когда они зацветали. Чуть дальше была установлена деревянная беседка, в ней пара скамеек с резными спинками. Сейчас до неё не добраться, снега намело столько, что по уши провалиться можно было. В самом доме было два этажа и мансарда, куда немедленно захотелось забраться, глядя на витражное круглое окно.
Наталья уже представила себе, как там уютно и чудесно, когда пришлось очнуться и вспомнить, что она вовсе не в гостях у родственников или друга. Девушка обернулась, тут же попадая взглядом на Вениамина. Зверь, а называть это существо котом у неё не хватало духу, взобрался на небольшой камень, и кинул на гостью медовый взгляд. В тот же миг, словно по заказу, лёгкий ветерок поднял с ветвей ближайшего дерева снежную пыль, и она принялась, сверкая серебром, опускаться на Вениамина.
Вот позёр, подумалось девушке, когда кот, будто нарочно принял самую выгодную позу, и сейчас всем видом показывал своё великолепие, в этом дожде из блёсток. Солнце искрилось на его шерсти, играя оттенками чёрного и стального. Зверь довольно зажмурился, понимая, какое производил впечатление. Но весь пафос был безжалостно убит, раздавшимся у самого пушистого уха голосом:
– Пи-и-ип!
Холодного носа опять коснулись пальцем, а затем ещё и наглым образом взъерошили шерсть на макушке.
– Вы убьёте его самооценку и разовьёте комплексы, – отозвался Михаил, поглядывая на них с другого края двора.
Наталья в этот раз просто улыбнулась, забывая на какое-то время о своих тревогах.
– Думаю, на это не способна ни одна женщина, из ныне живущих, – девушка оставила в покое кота и пошла навстречу хозяину дома.
У Громова так ловко выходило управляться с лопатой. Наталья засмотрелась, наблюдая за его сосредоточенным лицом и тем, как каждый раз при выдохе, с губ мужчины срывалось облачко пара. Интересно, кто он такой, этот Михаил Громов? Она прекрасно знала, сколько стоят такие дома, да и машина, под которую её угораздило попасть, была последней моделью.
Но этот свитер и джинсы… Да и заявление, что не живёт он тут, а вроде как за котом приглядывает в отсутствие других обитателей дома. Может он на хозяина дома работает? Водитель его? Сторож? Наталья недоверчиво сощурилась, теперь разглядывая мужчину и находя всё больше подтверждений своим мыслям.
Да, так и есть. Вот и злился, когда её пришлось подобрать, ведь в хозяйский дом вынужден был притащить. И телефон у него на переадресации, чтоб не пропустить важные звонки, пока приходится во дворе вкалывать. Верно-верно. Небритый, взъерошенный… точно сторож. Михаил, тем временем, окинул взглядом двор, решил, что расчистил его достаточно, до самых ворот, и устало повёл плечами.
– Идёмте в дом, – он прислонил лопату к ограде, затем отряхнул рукава свитера и свои джинсы.
Наталья послушно прошла следом за мужчиной, с удовольствием позволяя окутать себя теплу прихожей. Ей велели раздеваться и проходить в уже знакомую гостиную. А сам сторож-Михаил, отправился куда-то в ту часть дома, которую ей ещё не довелось увидеть.
Девушка устроилась в кресле у стеклянной стены, и моментально засмотрелась на открывшийся взгляду вид. Вчера ночью всё казалось совсем иным, а сейчас комнату заливал солнечный свет, заставляя снег искриться так, что глаза слепило.
Михаил подошёл к столешнице на кухне и налил себе воды в высокий стакан. Выпил залпом, ощущая после работы сильную жажду. В доме становилось жарко, и мужчина снял свитер, приглаживая взъерошенные волосы и оставаясь в одной майке. Все рукава вымокли от снега, и он закинул свитер в стиральную машину, теперь глядя на вход в кухню, выполненный в виде широкой арки.
Что-то гостья притихла в гостиной. Громов кинул взгляд на наручные часы. Почти десять… Нужно было в срочном порядке сообразить что-нибудь лёгкое и быстрое. Не рассчитывал он, что придётся беспокоиться о таких вещах. Михаил открыл холодильник, скривился, глядя на идеально разложенные домработницей Ниной продукты, и захлопнул дверцу.
– Можно я? – раздался за спиной Громова голос девушки.
Хозяин дома обернулся к Наталье, которая сверкнула улыбкой, стоя под аркой. Не дожидаясь ответа мужчины, она подтянула рукава туники и вошла.
– Хотите захватить мою кухню? – приподнял брови Михаил, и прислонился боком к столешнице, ожидая дальнейших действий гостьи.
– Позвольте мне побеспокоиться о завтраке. Хоть так отблагодарю хозяина дома за гостеприимство.
Она как-то странно сделала ударение на словах «хозяин дома», и Громов удивлённо замер. Успела что-то домыслить, пока он отсутствовал? Или это он становился параноиком?
– Кухня в вашем распоряжении, – Михаил улыбнулся краешком губ, и потёр небритый подбородок, – можете начинать благодарить.
Он, вместо того, чтоб отправиться по своим делам, просто устало прошёлся по просторному помещению. Затем сел на один из стульев, откидываясь на высокую спинку, и прислонился головой к стене. Наталья смутилась, глядя на его действия. Она так надеялась, что сможет похлопотать и скоротать время за пачканьем хозяйской посуды. Громов собрался наблюдать за нею?
– А у вас… у вас… – замялась девушка, подбирая слова.
– Нина хранит всё необходимое в дальнем шкафчике, – Михаил по-своему понял её мучения.
И кто такая Нина? Хозяйка? Жена? Кольца Наталья на руке мужчины не заметила. Да и какая ей разница? Она всего лишь хотела поинтересоваться, не было ли у него какой-нибудь важной работы. Ведь должна быть? За что ему платят-то? Или пользуется отсутствием хозяев?
Девушка подошла к указанному шкафчику и открыла резную белую дверцу. Здесь она нашла разноцветные полотенца и фартук, который взяла с полки и развернула, пытаясь сообразить, как его надеть.
– А Нина, это?.. – гостья посмотрела поверх развёрнутого фартука на сидящего мужчину.
Он закрыл глаза и его лицо выражало некую безмятежность в эту минуту.
– Нина за хозяйку в этом доме, – проговорил Громов, не открывая глаза.
Он устроился удобнее и сложил руки на широкой груди, укрытой одной белой майкой.
Значит, хозяйка этого дома, призрачная Нина? Наталья мысленно хмыкнула. Затем поняла, что так и стояла, удерживая развёрнутый фартук на вытянутых руках, и разглядывала «сторожа». Руки сильные, мышцы-то как перекатываются, мысленно ахнула гостья. Вот уж видно лопатой часто махал, раз накачался так. Но пальцы такие ухоженные, красивые, и совсем не подходили под её теорию.
На шее мужчины Наталья заприметила длинный шнурок, совсем тонкий. Что за подвеска или крест на нём крепился, она не видела, ибо прятался он под краем майки. Взгляд остановился на лице Михаила, и девушка склонила голову набок, забывая про обещание «отблагодарить». Красивый дядька… интересно, сколько ему? Вот, наверное, зажигал в юности…
Она закусила губу, на какой-то момент представляя себе, как бы рухнули с зависти подружки, заявись она с таким «Громовым» к универу. А что? Дашка Одинцова со своим мачо разве что только на пары не ходит. Тычет им убогим, что её «Пусик» весь такой значительный, такой респектабельный, такой самостоятельный. А вот надень на этого сторожа костюм поприличнее, и…
Наталья вздохнула, понимая, что слишком увлеклась. Михаил следил за нею из-под опущенных ресниц, едва сдерживаясь, чтоб снова не улыбнуться. Что-то он слишком часто улыбался последнее время… Забавная девочка, странная немного, но была в этом какая-то простота и прелесть.
Гостья тряхнула головой, осыпаясь золотыми прядями, и перестала разглядывать его. Что-то тихо бормоча, она принялась завязывать длинные ленты на фартуке, подытоживая свою работу пышным бантом на тонкой талии.
Наталья принялась деловито исследовать все шкафчики и холодильник, проворно извлекая всё необходимое для приготовления завтрака, который грозил перейти в обед. То и дело, она перекидывала длинные волосы то на одно плечо, то на другое, пыталась сплести их, но гладкие, они моментально рассыпались, а связать их попросту было не чем.
Девушка смирилась с несчастной участью и стала яростно кромсать лук на деревянной доске. Как она могла потерять резинку? Глядя на её мучения, Михаил вздохнул, пытаясь придумать, как помочь гостье. Его взгляд остановился на шторах, и Громов поднялся, проходя к ним мимо девушки. На бежевой ткани красовалась пара золотистых зажимов, в виде кленовых листьев, удерживающих сами шторы в полусобранном состоянии.
Михаил стянул один, разлепил магнит, соединяющий два края зажима, и вернулся к гостье. Наталья попыталась повернуться к нему, от неожиданности взмахивая рукой, в которой держала кухонный нож. Громов немедленно разжал её пальцы на рукояти, отобрал «оружие», отодвигая его подальше от девушки, и велел повернуться к нему спиной.
– Что вы задумали? – нахмурилась Наталья, не спеша выполнять приказ.
– Попытаюсь задушить вас и спрятать в подвале. До весны, думаю, ваше тело не найдут.
– Очень смешно! – возмутилась она.
– Повернитесь, – потребовал снова Михаил, и девушка послушалась в это раз.
С замиранием сердца она ощутила, как его руки расправили её волосы, и мужчина попытался сплести их хоть как-то. Выходило криво и неприглядно, ну не мастер он был в этих делах. Когда закончил своё художество, Громов торжественно закрепил на голове девушки зажим для штор, надёжно соединяя магниты.
– Готово… – прозвучал голос за её спиной.
Наталья повернулась к мужчине, от души намереваясь отблагодарить за помощь. Так и в самом деле несказанно лучше. Пусть пара прядок и выбивалась из причёски, но ничего не мешало ей продолжить готовить их завтрак. Михаил постарался сохранить невозмутимый вид, глядя на взъерошенную гостью, увенчанную нелеповатой «заколкой».
– Спасибо, вы меня просто спасли, – улыбнулась девушка.
– Пожалуйста, Наталья, – ответил Громов, и привычно потёр свой подбородок.
Стоило побриться, не ожидал он внезапных гостей. От его действий майка перетянулась, и стал виден край шнурка на шее. Глаза гостьи расширились, при виде оскалившейся волчьей морды, на небольшом серебряном медальоне. Совсем странный человек…
– А вы сами из Ривии будете? – ломким голосом поинтересовалась девушка, продолжая рассматривать украшение.
Сделано-то как замечательно! Наталья такого ни разу не встречала. Видимо, выполнен на заказ. Сколько восторженных ночей она провела с фонариком под одеялом, перечитывая все похождения великолепного Геральта, и тут у какого-то дядьки был знаменитый ведьмачий медальон… Наталья продолжала вожделеть проклятое украшение, но Михаил проследил за её взглядом и обтянул майку, пряча своё сокровище.
– Никогда там не был, – бросил ей мужчина.
– Откуда он у вас?
Девушка, сама не понимая, что творила, протянула руку, словно и правда намеревалась прикоснуться к украшению, но её пальцы лишь скользнули по его тёплой коже. Громов замер, она тоже, затем отдёрнула руку и моментально отвернулась от него, со всей силы зажмуриваясь.
Наталья тут же схватилась за нож, принимаясь усердно крошить овощи, и делать вид, что совершенно спокойна. Михаил вздохнул за её спиной, обдавая шею гостьи своим тёплым дыханием. Прекрасно замечая её смущение, он заставил себя говорить как можно мягче.
– Это подарок сына, – пояснил он.
– Во-о-от как, – Наталья немного расслабилась, видя, что он не сердился, – ваш мальчик увлекается книгами Сапковского?
– Мой… мальчик многим увлекается.
Громов задумчиво сложил руки на груди, глядя в окно. Снова в памяти возник тот давний день, когда спешил на важную встречу. Помнится, тогда у него были основания не доверять своему деловому партнёру. Доказательств на тот момент не имелось, и это нервировало порядком. Алёшка, сын его, стянул с шеи свою безделушку и надел на него, приговаривая с важным видом, что теперь точно сможет понять, если его собеседник задумает что-то недоброе. Главное почувствовать, как завибрирует медальон, и всё станет ясно.
Михаил не стал спорить с сыном, и принял украшение, надёжно пряча его под рубашкой. Ни в какие подобные сказки Громов не верил, но был приятен сам факт поддержки. Хотя, на какое-то мгновение, он даже задержал дыхание, когда во время встречи понял, что и правда ощущал вибрацию на своей груди. Затем дошло, что это был мобильник… Михаил усмехнулся. Договор в тот день он так и не подписал, но вещицу сыну не отдал, сохранил, как талисман.
Наталья, меж тем, не зная радоваться тому, что мужчина за её спиной замолчал, или начинать волноваться, продолжила хозяйничать. Вскоре по кухне поплыл приятный аромат готовящейся еды, заставляя желудок возмущаться и требовать, наконец, позавтракать.
Значит, у Михаила Громова был сын? Вот с этим ребёнком она бы легко нашла общий язык. Несомненно. Не то, что с его хмурым отцом. У мальчика хорошо и с фантазией, и с чувством юмора. Девушка отчего-то заулыбалась и принялась помешивать деревянной лопаткой разноцветные овощи в сковороде.
– У вас замечательно получается, Наталья, – вновь заговорил с нею Михаил и подошёл ближе, – я бы так не справился.
– Вы мне бессовестно льстите, – воодушевлённая похвалой, девушка принялась помешивать еду с бо̀льшим энтузиазмом.
– У меня нет в этом нужды, – не согласился с нею Михаил.
– Ну конечно, и никакого расчёта? М-м? – недоверчиво сощурилась Наталья, глядя на его растерянное лицо.
– Какой же у меня должен быть расчёт? – поинтересовался Громов.
– Ну как же? – взмахнула лопаткой гостья, и быстренько убрала её, поскольку едва не обрызгала горячим маслом своего «обнажённого» собеседника.
– Так как же? – ожидал ответа Громов, на всякий случай, отодвигаясь чуть дальше от горе-хозяйки.
– Задобрить повара, чтобы получить порцию побольше, – заявила Наталья.
– Вы меня раскрыли… – пробормотал мужчина, и потянулся к карману джинсов, едва в нём зазвонил телефон.
Девушка встрепенулась, глядя на Михаила с надеждой. Он же нахмурился, нажимая кнопку вызова и прикладывая мобильник к уху.
– Кто? – нетерпеливо поинтересовалась Наталья.
Но мужчина только приложил указательный палец к губам, веля молчать и к огромному разочарованию гостьи, вышел из кухни.
– Громов. Слушаю, – раздалось из коридора, и она готова была настучать ему лопаткой по голове за то, что так мучил её.
Знал ведь, что так ждала звонка, почему не сказал?