Глава 4
– Вам стоит отдохнуть, Наталья, – мягко произнёс Михаил, не желая ещё больше тревожить гостью, и замечая, как клонилась набок её голова от усталости.
– Можно просто Таша, не люблю я это имя, – сонно проговорила девушка, теперь поворачиваясь к Громову.
– Отчего же? Прекрасное имя. Взять, к примеру, Наталью Гончарову.
Гостья печально вздохнула, и Михаил усмехнулся.
– Мне кажется, что наше общее с Гончаровой проклятие, притягивать неприятности… И что вообще можно сказать о девушке с подобным именем? С чем это имя только не рифмовалось в школе, – проворчала Наталья.
– Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков…
Громов замолчал на мгновение, слушая треск поленьев, и тихо продолжил:
– В простом углу моём, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш Божественный Спаситель –
Она с величием, Он с разумом в очах –
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец…
Михаил вновь умолк, задумчиво глядя, как сейчас сверкали глаза гостьи, смотревшей на него. Да уж, Пушкин «рифмовал» отменно… Наталья только сейчас поняла, что задержала дыхание. До сих пор в голове звучал хрипловатый тихий голос и эти прекрасные строки. Нет, ей однозначно пора спать.
– У вас отлично выходит… – девушка смущённо отвернулась к окну.
Белые крупные снежинки хаотично скользили вниз и ложились на рамы, всё увеличивая слой снега.
– Благодарю за комплимент, – негромко отозвался Громов.
– Я, наверное, воспользуюсь вашим предложением и пойду спать, – Наталья растерянно поднялась с кресла и тут же подхватила едва не упавший плед.
Она аккуратно сложила его, и отчего-то вернула хозяину. Михаил удивлённо принял протянутую вещь.
– Доброй ночи.
– Доброй ночи, – тихо проговорила девушка и быстренько покинула столовую, так же торопливо поднимаясь по деревянной лестнице на второй этаж.
Громов проводил её взглядом, и перевёл его на объявившегося Вениамина. Стоило гостье скрыться в спальне, как решил показать свой нос? Мужчина наклонился и провёл ладонью по пушистой голове животного. Кот немедленно замурчал, словно проржавевший глушитель, а стоило Михаилу выровняться, как принялся требовать продолжения ласки.
– Тебе тоже давно пора спать. Идём. Уже почти двенадцать, – Громов неожиданно зевнул, прикрываясь кулаком, и бросил плед на кресло.
Он погасил свет в столовой и поднялся следом за гостьей, проходя по коридору к своей комнате. Здесь Михаил кинул взгляд на одну из дальних дверей и нахмурился. Он задержался на мгновение, затем вздохнул и вошёл в свою спальню.
Наталья ещё раз проверила надёжность замка на дверях. Затем, для большего спокойствия, придвинула к ней большое кресло. Так оно будет спокойнее, убедила себя гостья. Просто так, на всякий случай, только и всего. Теперь, будучи уверенной, что никто не ворвётся сюда, и не потревожит её, Наталья сняла тунику. Девушка аккуратно уложила её на подлокотник кресла, затем туда же отправилась и остальная одежда.
Она осталась в одном белье, и поспешила в ванную, желая скорее ополоснуться и забраться под одеяло. А затем спать. Да, так и время быстрее пройдёт, и наконец наступит долгожданное утро. Замка на дверях ванной комнаты не оказалось, и Наталья разочарованно поджала губы. Ладно, это уже паранойя. Она велела себе не сходить с ума и просто встать под тёплый душ.
Едва согрелась, девушка вернулась обратно в комнату, и откинула край одеяла. Она задержалась на мгновение, снова глядя на дверь. Все фильмы ужасов, пересмотренные за последние годы, немедленно всплыли в памяти. Гостья испуганно забралась в постель, укрываясь так, что только глаза и остались видны.
– Давай, спи Уварова, спи, – велела себе Наталья и, свернувшись клубочком, укрылась удобнее.
Она столько хотела обдумать, но усталость взяла своё, заставляя забыться тревожным сном.
***
Проснулась Наталья от того, что солнце вздумало светить прямо на лицо, пробиваясь через плохо задвинутые шторы. Она едва сообразила, где находилась. Затем немедленно села на постели и на мгновение замерла, давая себе возможность успокоиться. Она цела, она жива… всё в порядке! Вот оно – долгожданное утро. Ещё совсем чуть-чуть, и навсегда покинет этот дом. Может, даже завтракать не станет. Нет, потерпит.
Наталья встала на небольшой прикроватный коврик, ощущая под босыми ногами мягкий ворс, и прошлась к окну. Она легко раздвинула шторы и глянула вниз. Победная улыбка медленно сходила с её лица. Девушка нервно сдула спутанную прядь с лица и мрачно сощурилась.
– Какого чёрта?..
И дорога, и двор были погребены под глубоким снегом. Солнце словно специально сияло во всё небо, но даже не пыталось растопить эти сахарные горы! Деревья, словно в детской сказке, искрились и переливались. Ну чем не Рождественский постер?
В следующий момент её глаза расширились от того, что встретились взглядом с хмурым хозяином дома. Мужчина поднял голову, опираясь на лопату, которой видимо, пытался расчистить дорожку. Сейчас же он в некотором замешательстве смотрел на гостью.
Наталья тряхнула головой, пытаясь видеть толком, и привычно ощутила, как длинные волосы скользнули по голым плечам и спине. Стоп. Голым плечам. Голой спине… Девушка моментально глянула на себя, и ахнула от ужаса. Михаил расслабленно опёрся на лопату и, склоняя голову набок, продолжил любоваться золотистым кружевным бельём, и тем, собственно, что под ним едва было скрыто.
– Чёрт!.. – девушка резко задёрнула шторы.
Затем со всей силы зажмурилась и почувствовала, как жаркая удушливая волна смущения накрыла до самой макушки.
– Какой кошмар… ужас какой…
Наталья заставила себя разжать онемевшие пальцы, выпуская смятую ткань штор, и кинулась к креслу. Продолжая ругать себя за непростительную рассеянность, она принялась поспешно одеваться. Руки отказывались попадать в рукава, и девушка едва не зарычала, пока смогла надеть тунику. Немного успокоилась только тогда, когда поняла, что теперь все вещи надёжно укрывали её тело от посторонних взглядов.
– Мог бы и отвернуться, – обиженно проворчала Наталья.
Она накинула куртку, плотно запахнула её, придерживая одной рукой, и рискнула приоткрыть дверь. В коридоре было тихо и пусто. Значит, Михаил всё ещё был во дворе. Лучше всего сделать вид, будто ничего и не случилось. Гостья принялась тихонько спускаться по ступенькам. В прихожей она замерла, глядя на входную дверь так, будто это был портал в преисподнюю.
– Как неловко… – Наталья заставила себя подойти к выходу из дома, и толкнула дверь.
Немедленно её окутала морозная свежесть, заставляя облачко пара срываться с губ. Погода была чудесной, если бы только не её плачевная ситуация. Девушка тихонько прошлась по крыльцу, уже очищенному от снега, и сильнее запахнула куртку, затем обхватывая себя руками. Она была так расстроена, что даже не додумалась просто застегнуть одежду.
– Доброе утро, Наталья, – раздался за спиной знакомый хрипловатый голос, и она замерла на месте.
Титаническими усилиями Наталья вынудила себя повернуться к хозяину дома. Михаил оказался без куртки, в одном бежевом свитере, с расстёгнутым на пару пуговиц воротом. Его джинсы были заправлены в высокие ботинки, облепленные снегом. Видимо, он согрелся во время работы, поскольку совершенно не выглядел замёрзшим. Мужчина стоял в компании Вениамина, распушившего свой великолепный хвост, и неспешно потёр небритый подбородок, глядя на гостью.
– Доброе утро… – Наталья сошла с крыльца, и едва не поскользнулась на последней ступеньке.
Рука Михаила вовремя поддержала её, не давая свалиться в снег.
– Осторожнее, я ещё не закончил здесь, – Громов по-хозяйски застегнул молнию на куртке девушки, и для пущей уверенности накинул на её голову удобный капюшон, – стоите?
– Стою, – тихо отозвалась Наталья и тут же отступила от Михаила на шаг назад, освобождаясь от его рук.
Только она собралась расспросить о состоянии дороги, как хозяин дома сам указал кивком головы в сторону улицы.
– Мы пока что погребены под снегом. Я уточнял, скоро обещали прислать рабочих и расчистить дороги, чтобы можно было добраться до шоссе.
Михаил усмехнулся, замечая, как скривилась нижняя губа гостьи при этих словах. Сейчас, при ярком солнце, он мог толком рассмотреть её. Кончики волос искрились золотом, и немного вились, спускаясь едва ли не до тонкой талии девушки. Глаза светло-карие, испуганные, и мелкая россыпь веснушек на переносице.
Гостья была похожа на полевую ромашку, подумалось Громову. Со своим, каким-то необъяснимым очарованием. Затем, совсем некстати, перед глазами она предстала совсем иной, в одном полупрозрачном белье, с этими разметавшимися по плечам волосами. Он только шумно вдохнул морозный воздух, с деловым видом продолжая воевать с холодной природой.
– Можно мне ещё раз позвонить? – Наталья грустно вздохнула.
– Можно, но не стоит, – хмурясь, ответил хозяин дома, расчищая дорожку.
– Почему это не стоит? – от удивления девушка осмелела и подошла к нему ближе, пытаясь заглянуть в лицо.
В этот момент Михаил повернулся к гостье, вновь опираясь на черенок лопаты.
– Ваш друг знает номер телефона этого дома. Позвонит сам, – сухо пояснил мужчина.
– Он мог… – начала возмущаться Наталья, но Михаил остановил девушку, ткнув пальцем в сторону входной двери.
– Вот именно, – не выдержал Громов, – он мог. Но телефон молчит.
– Как вы можете слышать его отсюда? Вы вообще не в доме, – принялась защищаться Наталья, подходя ещё ближе к хозяину дома, – может он уже звонил, и много раз, а вы…
Она не договорила, поскольку Михаил сердито покопался в кармане джинсов и достал свой мобильник. Он повернул его экраном к девушке, мрачно заявляя, что переадресация вызовов с домашнего телефона сделана ещё со вчерашнего дня.
– Складывается впечатление, что Юра вам ужасно неприятен, и вы бы с радостью закопали его этой самой лопатой.
– Я пока не увидел причин проникнуться к этому юноше симпатией, – хмыкнул Громов и прислонил лопату к высокой ограде, теперь отряхивая руки.
Наталья тихо вздохнула и решила оставить эту тему, не желая ссориться с тем, кто до сих пор любезно предоставлял ей крышу над головой. Она бы и сама настучала этой лопатой по голове Мареву, и чувствовала себя более чем униженной в данной ситуации. Ну почему она свалилась под колёса именно машины Михаила Громова? Судьба – злодейка! Почему он не оказался какой-нибудь милой доброй старушкой?
– Это займёт много времени?
– Иногда людям необходима вся жизнь, чтоб повзрослеть и научиться быть ответственными, – хмыкнул Громов.
– Я говорю о дороге, – нахмурилась девушка.
Всё о Юрке продолжает говорить. И с чего так зол на Марева? Ему то что? Хотя, да… Конечно, он вынужден терпеть в своём доме неизвестную девицу, которая никак не хотела исчезать. Вполне понятная причина. Наталья схватилась за завязки на капюшоне и решила, что просто побудет «очаровательной» всё оставшееся время, пока за ней, наконец, не приедут.
Она продержится и постарается не беспокоить этого мужчину. И так придётся ещё долго испытывать неловкость при одном воспоминании, когда вернётся домой. В подобные ужасные ситуации, она за всю свою жизнь не попадала.
Михаил с некоторым подозрением наблюдал, как менялось выражение её лица. Девушка тепло улыбнулась, тем самым вынуждая его попятиться назад, упираясь спиной в ограду. Что задумала?
– Вы всегда по утрам копаете?
– Копать – это вообще моё любимое занятие, – угрюмо отозвался Громов, – как проснусь, сразу за лопату и во двор.
Всё ещё сердится? Наталья прошлась по расчищенной дорожке, а рядом важно вышагивал Вениамин, поглядывая своим янтарным взглядом то на хозяина, то на гостью. Михаил сдался, убеждая себя уже в который раз, что нужно просто смириться с тем, что застряли здесь на неопределённое время и успокоиться.
– Утром я составляю компанию Вениамину. Какая бы не сложилась погода, он привык прогуливаться на свежем воздухе и не должен менять свои привычки из-за настроения хозяев. Поскольку в доме некому сейчас заняться расчисткой двора, вполне логично, что приходится делать это самому, иначе мы с вами застрянем здесь до весны.
– Не надо до весны! – всполошилась гостья.
Михаил усмехнулся и кивнул в сторону дома.
– Если замёрзли, то идите в дом. Скоро будем завтракать.