В оформлении обложки использована фотография автора Sofia_Zhuravets по стандартной лицензии ID 165823430 и фотография автора bloodua (Sergii Figurnyi)по стандартной лицензии ID 48926943 c сайта https://ru.depositphotos.com.
Глава 1.Тайны тети Вероники
На маленькой кухне Вероники Гамильтон шипел чайник-свисток. Симон, протирая заспанные глаза, вышел из спальни и бухнулся на диванчик, опустив ноги на мягкий пуфик под столом. Несмотря на то, что его тетя строго соблюдала режим дня, и завтракала в одно и то же время, в отношении Симона она всегда делала послабление. Женщина старалась соблюдать порядок во всем, но единственный племянник, сонный и взлохмаченный, умилял ее настолько, что она дозволяла ему даже забираться на диванчик с ногами. Конечно, без тапок.
– Доброе утро, совеныш! С Днем Рождения! Тебе двенадцать, возраст серьезный, верно? – улыбнулась Вероника, выкладывая горячие вафли на чистую тарелку. Она кинула взгляд через плечо, собираясь спросить, помыл ли он руки, прежде чем сесть за стол, но так и застыла, глядя на мальчика.
Тот, не смущаясь ее взгляда, нетерпеливо постучал вилкой по столу, намекая, что не откажется от горячих вафель:
– Спасибо, тетя Ника.
– Симон, очки и шарф на тебе… Они же… принадлежат Джону?! Ты опять лазил на чердак, хотя я строго-настрого запретила? – тетя резко опустила тарелку с вафлями на стол, так что зазвенели чашки и блюдца, приготовленные для утреннего чаепития.
Мальчик растер виски, подражая одному клиенту тетушкиного магазина канцелярских товаров, который перед покупкой долго смотрел в кошелек, вздыхал и лишь затем расплачивался.
– Ты давно пообещала мне, помнишь? Когда буду старше, ты отдашь мне вещи родителей и расскажешь правду о том, что случилось во время их экспедиции в июне, десять лет назад.
– Мальчишка! Нос не дорос старших учить! Сначала повзрослей, получи образование и заработай денег, а потом беспокой единственную тетю! Как ты вообще пробрался на чердак?! Сломал замок? Хочешь две недели сидеть дома без сладкого, телевизора, мобильного, игр и интернета? Ты хоть понимаешь, что у твоего отца было очень слабое зрение, намного хуже, чем твое? Будешь носить эти очки и дальше, потребуется операция на глаза! – побушевав, тетя смягчилась. Ее колени все еще мелко дрожали, и она без сил опустилась на краешек углового дивана.
Симон почувствовал себя пристыженным. И, правда, может, и не стоило, сегодня копаться в семейных тайнах? Ему вспомнилось, о чем частенько вполголоса болтали соседи. Вероника долго работала в Красном Кресте и собиралась уехать в Африку, волонтером. Однако трагедия, унесшая жизни родителей Симона, заставила ее поселиться в городке Чатем под Лондоном, открыть собственный магазинчик. С мужчинами у тети Ники не сложилось, она для них слишком гордая и независимая. Поднимая двухлетнего ребенка в одиночку, Вероника Гамильтон чувствовала себя вправе решать за него любые вопросы. И если она считала, что какую-то информацию лучше утаить, то так и поступала.
– Тетя Ника, я закрывал вчера магазин и… не удержался… стащил ключ от чердака из общей связки. Прости, – хмуро отозвался Симон, покраснев от унижения. Нет, тетя никогда его не била, но порой ее длительные отповеди действовали на него хуже, чем удары уличных мальчишек-хулиганов. Тете удавалось надавить на самые больные мозоли, например, на жалость.
Вероника устало вздохнула. Сколько раз она обещала себе, что начнет этот разговор с Симоном. Ей хотелось убедить его в том, что не стоит ворошить прошлое. Но как сделать это и утаить правду? Возможно, она бы собралась, наконец, с духом и все рассказала, но не в день рождения любимого племянника.
«Как же он не понимает, что я защищаю его от опасностей этого мира! Откуда такое упрямство! Ему нравится меня расстраивать? Его не волнует, что он испортит праздник и себе, и мне?»
Всем видом выражая неудовольствие, Вероника налила племяннику свежего кофе. Затем поставила на стол вафли, подхватила самую верхнюю, еще горячую, и задумчиво начала жевать, запивая апельсиновым соком. Симон проигнорировал ее очередную попытку «замолчать проблему».
– Тетя, хотя бы в мой День рождения, скажите правду. Кого вы боитесь?
– Никого! – гневно вспыхнула женщина, комкая фартук на коленях.
– Тогда вы не вздрагивали бы каждый раз, когда я говорю о папе и маме. И не запрещали бы трогать их вещи!
Мисс Гамильтон молчала ровно минуту. Затем хмуро кивнула:
– Сегодня я собиралась отвезти тебя в Лондон. Сходить в кино, в зоопарк, или куда сам захочешь. Но, раз ты твердо решил испортить нам настроение… Я расскажу, что знаю. Днем, во время прогулки. Устроит?
Симон ответил ей радостной улыбкой. Все, чего он хотел сегодня от тети, – поговорить о родителях, о том, что давно отдавалось болью в груди, но вслух не произносилось. Тетя запрещала обсуждать эту тему, как дома, так и за ее пределами, с друзьями или случайными знакомыми.
«Узнаю, что ты опять болтал языком, уши надеру, так и знай!» – говорила она, и пусть никогда не приводила угрозу в действие, Симон не хотел огорчать единственного близкого человека. К сожалению, услуги детского психолога Веронике не по карману, а к школьному специалисту она обращаться запретила.
«Не стоит доверять свои тайны никому, – говорила она, – верь тете, совёныш! Ты же не хочешь, чтобы историю твоих родителей обсуждали чужие люди. Меньше знают, меньше судачат за спиной».
Так они и жили. Тетя успешно притворялась, что все в порядке. Симону приходилось поддерживать версию их счастливой семьи, потому что, время от времени, к ним заглядывали люди из органов опеки. Но сегодня, в собственный День рождения Спенсер решил, что выжмет из Ники все. И никакие уловки не помогут ей избежать серьезного разговора.
Что он, Симон, знал о смерти родителей? Они были археологами. Уехали в экспедицию в Сахару, когда ему исполнилось два года. Размышляя об этом, Симон еще мог понять отца, который содержал семью. Но почему мать бросила маленького сына на попечение сестры и отправилась в Сахару, вслед за мужем?
Мистер и миссис Спенсер погибли во время песчаной бури. В Англию не удалось вернуть даже останки. В истории родителей, Джона и Риа, существовала некая тайна. И Симон поклялся ее разгадать. А, когда повзрослеет, станет независимым и соберет достаточно денег – отправится в далекую Сахару. Вот о чем мечтал Симон, коротая вечера за стойкой продавца в пустом магазине.
Глава 2. Корона и письмо, преодолевшие время
Симон блаженствовал, сидя на лавочке в Риджент-парке, и глядя на здание Лондонского университета, находящегося в отдалении. После долгой прогулки по зоопарку, знакомства с лисами, волками и даже тиграми, хотелось немного отдохнуть. Они успели перекусить с тетей Вероникой в маленьком кафе. Потом еще побродить между ухоженных газонов, наблюдая за целыми семьями, пришедшими в выходной позагорать на траве.
Тетя даже пожалела, что не догадалась устроить пикник, не приготовила корзинку с сэндвичами. Однако заполненные отдыхающими лужайки имели особый плюс. Скамейки в парке освободились, и Симон мог в одиночестве сидеть в тени, лениво наблюдая за тетей, которая решила купить мягкое мороженое в лотке напротив.
Она стояла в очереди из пяти человек, то и дело поправляла нелепую сумку-портфель, сползающую с плеча, а Симон мысленно прикидывал, сумеет ли, наконец, добиться от нее правды. Совместное поедание лакомства делает людей ближе друг к другу. И мальчик очень рассчитывал на откровенность тети Ники. Спенсер уже придумывал каверзные вопросы, которые собирался задать тете, но в этот момент рядом с ним раздался хлопок. Симон от неожиданности подскочил на месте. Звук показался ему знакомым – словно бы в метре от него разорвалась рождественская петарда.
Мальчик на всякий случай осмотрел скамейку, на которой сидел в одиночестве. И тут снова подпрыгнул, точно ужаленный, – рядом с ним лежала картонная коробка, в которой вполне могла уместиться пара туфель тети Вероники.
Но еще больше Симона удивило, что, по-видимому, коробка была почтовой, хотя таких штемпелей Спенсеру прежде видеть не приходилось. Мальчик развернул коробку, надписью к себе, и прочитал, чувствуя, как по спине пробежал холодок:
«Моему любимому сыну, в двенадцатый день его рождения».
Остальные надписи Симон разбирать не стал. Дрожащими руками он принялся развязывать бечевку на коробке, отдирать липкую ленту. Спенсер молился только об одном – чтобы сейчас это не оказалось галлюцинацией или глупой шуткой тети. Если эта посылка действительно от отца, возможно, тот все еще жив?! Даже мизерный шанс заставлял сердце биться быстрее. То, что внутри посылки найдутся все ответы, Симон не сомневался.
И содержимое коробки не разочаровало его. Во-первых, сверху лежало письмо, написанное почерком отца. Стояла дата отправления. Накануне вечером Симон не зря рылся в вещах на чердаке, чтобы, прочитав старые тетради отца, запомнить этот размашистый почерк!
«Дорогой Симон!
Мы находимся в большой опасности. Мы с твоей мамой сделали все, чтобы защитить нашу семью и эту ценную вещь. Даже воспользовались магией, способной пройти сквозь время. Перемещение в пространстве кажется ерундой рядом с отправленным нами артефактом. Чтобы спрятать этот предмет в будущем, чтобы он достиг твоих надежных рук, потребовались не только мои умения, но и магические навыки твоей мамы Риа. Она всегда гордилась тем, что обходила меня по практической экспериментальной магии. Заклинание переноса мы создали вместе. Вещь, которая достанется сегодня тебе…»
Симон не успел дочитать письмо, когда его окликнула тетя:
– Что ты делаешь? Откуда взял коробку? Немедленно покажи, что ты там прячешь!
Спенсер взглянул прямо ей в глаза:
– Мой отец жив! Это так, да? Почему ты скрывала это!
Тетя смертельно побледнела:
– О чем ты говоришь? Он и Риа давно мертвы.
– Тогда почему он прислал мне посылку на День рождения, и письмо? – Симон протянул ей письмо, прожигая женщину взглядом.
Тетя Вероника, мельком взглянув на записку, уронила на землю оба рожка с мягким мороженым.
– Мне это снится, – даже не посмотрев под ноги, свистящим шепотом прошептала тетя, забирая записку и бессильно опускаясь на скамейку, – и правда почерк Джона.
Симон не ответил. Он смотрел на нее, пытаясь угадать, можно ли так хорошо притворяться. Но испуг и удивление тети выглядели настоящими. Мальчик выдохнул, собираясь с мыслями. Пока тетя пыталась взять себя в руки и прочитать письмо, комкая его в дрожащих руках, Спенсер достал два листа плотного картона и тихонько ахнул, глядя на то, что занимало большую часть коробки. На потертом черном бархате сверкала золотыми бликами самая настоящая корона.
Симон сразу почувствовал в ней что-то необычное. Желание дотронуться до этой вещи, спрятать ее ото всех прямо сейчас захлестнуло его целиком. Мысль, что кто-то посмеет забрать себе посмертный подарок отца, заставила его напрячься и даже слегка отодвинуться от Вероники. Опустив ладони на холодную поверхность золотой короны, он одновременно исследовал ее и глазами, и на ощупь.
Корона, инструктированная зигзагообразным рисунком из рубинов и изумрудов, дополненным золотыми листьями-филигранью по краям, оказалась тяжелой на вес. Двенадцать зубцов выглядели бы менее опасными, если бы один из них – центральный и самый большой – не венчал… самый настоящий череп, выполненный из золота. В глазницах черепа сверкали черные агаты, и Симон поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от этих мрачных камней. Кажется, тетя что-то говорила ему, но ее голос звучал далеко, так ужасно далеко, что и не разобрать, ни слова.
…Прежде чем мальчик понял, что испытывает на себе влияние сильной магии, он уже оказался затянут в неясный мир образов и духов. Он стоял посреди пустыни. Справа и слева, где-то со спины покачивались тени. Каждое их движение пугало Симона до дрожи в коленках. Все вокруг застилал багровый туман. Из-за него болели глаза, словно в тумане содержалось нечто едкое, вредное для глаз. Но больше тумана и потери контроля над собственным телом, его пугали деревья, окружавшие со всех сторон.
Точнее, сначала он принял эти создания за деревья. Но, приглядевшись, увидел части тела – ноги и руки, врастающие прямо в землю.
Сплетенные руки и ноги представляли стволы деревьев. Сросшиеся человеческие пальцы – листья деревьев. И прямо на раскрытых «листьях» пугающе вращались черные глазницы. Время от времени глазницы закрывались, и тут же появлялся рот с острыми, как пики тремя рядами зубов.
Деревья… могли передвигаться. Они, то уходили под землю, то вновь появлялись уже на другом месте, и песок пузырился там, где они исчезали. Симон отступал в страхе, а они окружали его.
Вдруг, словно кто-то скинул с неба прочную паутину. Симон почувствовал, что его движения становятся медленнее, и сама жизнь вытекает по каплям, уходя в неизвестную Тьму. А тени, скользившие здесь и там, лишь тихонько посмеивались, перешептываясь… Самый худший кошмар его детства.
– Симон, Симон, очнись! Ты не можешь так со мной поступить! Мне страшно одной, я не вынесу еще одну потерю!
Симон почувствовал, что ему на щеку упала капля дождя. Слова, которые точно исходили от этой капли, принадлежали очень знакомому родному голосу. Тетя!
– Тетя Вероника! – крикнул он, и в ту же минуту туман расступился. Солнце, опалившее кожу, забирало с собой остатки мрачного видения. Его яркие лучи проникали сквозь сомкнутые веки, возвращая к жизни.
Симон очнулся в своей комнате. Первое, что бросилось в глаза – капельница рядом с его подушкой. Он лежал на кровати, в кресле всхлипывала тетя, сморкаясь в носовой платок. В перерывах между рыданиями она умудрялась отвечать незнакомым гостям, толпившимся в комнате.
Симон прислушался к их беседе, не открывая глаз.
– Вы не должны так расстраиваться, мэм! Ваш племянник здоров и невредим, несмотря на инцидент в Лондоне, произошедший по вине организации «Пепел». Благодаря вашему воспитаннику, его удивительной магии, удалось защитить и людей, и вампиров от распространения «мора», так называемого вируса бешенства.
– Как он может быть здоров? Его выписали вчера, он нормально дышит, но все еще не пришел в себя! Кажется, что он спит, но разве это состояние не похоже на кому? Почему тогда Совет вампиров надавил, заставив забрать его из больницы?
– Об этом мы и хотели с вами поговорить. Как его опекун, вы оказали бы нам огромную услугу, если бы согласились передать присмотр за ним Совету вампиров. Вы скрывали от мальчика его способности… Думаете, очнувшись, он захочет снова жить с вами? А если он так и не очнется от магического забвения, нужны ли вам эти сложности? Ведь вы даже не его родная мать… В то время как мы обещаем использовать любые лекарства и подручные средства, чтобы поднять его на ноги!
– Вы лжете! – голос тети зазвенел от гнева, – Симон интересует вас в первую очередь, как «Туманный»! Все магические газеты пестрят заголовками, что он – уникум, надежда обеих рас! Вы хотите разобрать его, как часы, вытряхнуть по винтику, и посмотреть, что внутри! Вас волнует только одно – почему последствия от магического взрыва в Лондонском университете, который случился по вине «Пепла», смог остановить один-единственный ребенок!
– Даже если и так, мэм…
– Мисс! – вскипела тетя.
– Мисс Гамильтон, прошу, успокойтесь, – голос мужчины звучал мрачно и холодно, – мы не станем отрицать, что нам безумно интересно, как у Симона получилось обезвредить «мор». Если бы не он, катастрофа необратимо разрушила бы весь Лондон и выбралась за его окрестности. Страшно подумать, что натворили бы люди, зараженные бешеной вампирской кровью. Мы должны винить только тайную организацию «Пепел». Я всегда говорил, что Смертные – сами себе враги. Если часть магов-людей объединилась для подобных глупостей, как эксперименты с кровью вампиров, стоит ли предъявлять претензии Совету вампиров? Может, лучше вам сбавить тон?
– Успокойся, Дориан, – произнес женский голос, – мы здесь для того, чтобы разобраться, а не затем, чтобы обвинять. Мисс Гамильтон и ее племянник не имеет никакого отношения к организации «Пепел». Более того, магические способности Симона проявились, как нельзя кстати. И вампиры, и люди в долгу перед ним.
– Значит, вы хотите сказать, дорогая Илона, что этот ребенок и его тетя оказались там в день трагедии, совершенно случайно? И, конечно, это никоим образом не связано с тем, что родители Симона были потомственными охотниками на вампиров? Вполне вероятно, что они когда-то входили в подчинение «Пепла», так зачем перед ними расшаркиваться? Достаточно забрать мальчишку с собой, мы же за этим приехали, и пусть Совет вампиров разбирается с его магией…
– Дориан, ты, кажется, имеешь личную неприязнь к семье Спенсеров? Не знала об этом… Обвинять людей в сговоре с убийцами, без всяких доказательств, не к лицу одному из «Летучих». Меня отправили с тобой, чтобы я добилась мирного диалога с их семьей. Более того, Симон – не подопытный экземпляр, он – будущий ученик Совместной магической Академии вампиров и людей! – в голосе женщине зазвучал металл.
– Илона, он может вообще не очнуться! И задать необходимые ему вопросы мы не сможем!
Тут вмешалась тетя Вероника:
– Я ответила на все ваши вопросы. Мы не имеем никаких связей с организацией «Пепел». Ни я, ни мой племянник, ни разу не пересекались с ними. После смерти Джона и Риа мы переехали в этот город и замели все следы… Через нас вы не сможете их поймать. Что же касается того злополучного дня, когда мы с Симоном гуляли в Риджент-парке, то я устала повторять одно и тоже. Я отошла за мороженым, потом вернулась, отдала Симону рожок. Присела на скамейку… Тогда все и началось. Небо почернело, словно при солнечном затмении. Но мы знаем, что его не было. Просто вдруг стало темно… Люди на улице падали на землю без всякой причины, один за другим. Симон тоже потерял сознание. Я не могла привести его в чувства… Он ведь до сих пор… В отличие от других людей и вампиров, мой мальчик до сих пор не пришел в себя! Но, если вернуться к тому дню, и его странностям…. Потом прямо из земли стал расти и заполнять собой все вокруг багровый туман. В Лондоне и его окрестностях туманы – не редкость… Но он казался таким необычным, словно орошенным кровью… Я потеряла сознание. И пришла в себя уже в лондонской больнице…
Симон слышал слова тети, словно сквозь вату. Одно он понял сразу – Ника ни разу не обмолвилась о посылке отца, которую он получил в День рождения. Тетя не упомянула и загадочную корону. Интересно, что стало с подарком Джона?
Едва Симон потерял связь с реальностью, и стал видеть жуткие галлюцинации, как посылка исчезла из его рук. В том странном потустороннем мире у него в руках не было никакой короны! Что это может значить? Ему все привиделось, или тетя специально скрывает информацию от незваных гостей и успела спрятать посылку? Или, может, у него в тот день от жары разыгралось воображение, и он помнит все детали не так, как тетя Вероника? В любом случае, Ника явно боится посетителей, и не собирается рассказывать лишнего.
– Ну, что ж, возможно, это правда, – неохотно заметил Дориан, – вы ни разу не споткнулись, во время рассказа. Но, когда дело коснулось багрового тумана и Симона, вы отвели глаза. Что-то скрываете? Не надо этого делать, прошу. Поверьте, мы найдем способ выяснить, какую именно информацию вы хотите от нас утаить! Боюсь, нам придется забрать Симона с собой в…
– Тетя…Ника… – Симон попробовал позвать родственницу, но голос звучал так, словно он набрал в рот горсть песка и пытается говорить.
– Совеныш! – всплеснула руками Ника и присела к нему на краешек кровати, – ты… как себя чувствуешь? Принести воды?
Симон с огромным усилием заставил себя кивнуть. Тетя Вероника, счастливая до слез, обернулась к гостям:
– Вам придется оставить нас сегодня! Мальчику нельзя напрягаться. Можете зайти через несколько дней. Как его опекунша, я требую, чтобы вы дали ему время окрепнуть!
Мужчина, которого называли Дорианом, издал смешок, после чего кивнул:
– Отлично. Живой юный Спенсер гораздо лучше, чем тот, который выглядит, как овощ. Мы вернемся через три дня. Поставьте его на ноги, мэм.
– Мисс! – окончательно разозлилась тетя.
Гости, тем временем, молча, раскланялись и вышли.
Глава 3. Правда о гибели Джона и его жены
Весь следующий день Симон провел в кровати. Он проваливался в глубокий сон без видений, затем снова приходил в себя, ворочался, чувствовал боль во всем теле, ломоту, как при сильной простуде. Но на утро следующего дня признаки болезни исчезли. Он даже смог сесть в кровати, и покушать, после чего решился, наконец, озвучить вслух вопросы, которые его мучили.
– Тетя, кто эти люди, что приходили сюда вчера? Ты давно с ними знакома? Они… не душевнобольные? Говорили про магию и вампиров, словно те и, правда, существуют.
Тетя свела тонкие брови на переносице:
– Пришло время тебе узнать правду о родителях, Симон. После того, что произошло в твой День рождения в Риджент-парке, я не могу больше скрывать все это. Но прошу тебя сохранить все, что услышишь сейчас, между нами. Это ради твоей же безопасности!
Симон хмуро согласился:
– Хорошо.
Ника, в этот момент сидевшая в кресле рядом с ним, тщательно разгладила край своей и, без того идеально прямой, юбки. Она уперлась ладонями в колени, словно ученица, приготовившаяся к сложному уроку.
– Итак…Даже не знаю, с чего начать. Ты – человек с магическими способностями, Симон. Семья Спенсеров – потомственные маги. Твоя мать, соединившись узами брака с Джоном, избрала свою судьбу. Ее тоже коснулась магия. Пусть и слабая, не постоянная. Но ты – дитя их любви, получил гораздо больше, чем она. Возможно, в тебе скрывается сила, куда более значимая, чем у Джона. Они хотели защитить тебя от опасности, про которую я почти ничего не знаю. Попросили меня позаботиться о тебе и уехали…
– Что же с ними действительно случилось в Сахаре? Или все, что мне рассказывали, – полное вранье, и они ушли в неведомые магические земли? – Симон сузил зеленые глаза.
Ника вздохнула. Сколько раз она представляла себе этот разговор, но в реальности оказалась к нему не готова. Все заранее придуманные слова разом покинули ее.
– Твои мама и папа, Симон, действительно погибли в Сахаре во время песчаной бури… Однако обстоятельства их смерти весьма загадочные. Их тела нашли обескровленными, словно кто-то «выпил» их досуха. Твой отец был охотником на вампиров. Учитывая вялотекущую вражду людей и вампиров, этот случай поставил обе расы «на уши». Совет вампиров потребовал у общества магов-людей выдать тела твоих родителей и провести собственное расследование. По закону, уже несколько сотен лет вампиры не имеют права убивать людей, если не хотят превратиться в изгоев в своем обществе. Конечно, случаются накладки, случайные жертвы всплеска их кровожадности, даже несмотря на нынешние сильные зелья успокоения… Но, убить потомственного охотника на вампиров, сильного мага, – это преступление, которое нельзя списать на случайность. Совет вампиров занялся этим лично. Тела твоих родителей кремировали… Но я так и не смогла попрощаться с ними. Прости, что хранила это втайне от тебя!
– Где же… останки моих родителей?
– Их похоронили на Хагейском кладбище, что вблизи Лондона. Это территория вампиров. Я не возила тебя туда, боялась твоих вопросов. Да и появляться там опасно, особенно, такому, как ты.
– Но я хочу!
– Тогда тебе придется научиться себя защищать. Как единственный наследник Спенсеров, ты должен научиться контролировать магию, способную нанести вред вампиру. Никогда не думала, что скажу это, но возможно то, что предлагает Совет вампиров, не лишено здравого смысла. Обучаться вместе с вампирами… Эта вынужденная мера защитит тебя лучше, чем тетя, обделенная магией и физической силой.
– Но кто-то из них убил моих родителей!
– Любая медаль имеет две стороны. Твоего отца вампиры подозревали в сговоре с «Пеплом» – организацией, которая хотела создать новый вид жизни, «нежить», соединив гены людей и вампиров. Но на самом деле, это «Пепел» охотился за работой твоего отца. Хотя, возможно, не он один. Незадолго до гибели, Джон шел по какому-то важному следу. Он твердил, что нашел нечто, способное перевернуть вверх дном мир людей и вампиров. Риа так верила его словам, что оставила тебя, совсем кроху, на попечение мне, и отправилась следом за ним. К тому же, она была настоящим археологом, и больше всего в жизни любила приключения. Жаль, это, последнее, стало для нее роковым. Находка стоила им обоим жизни. Но, поскольку вокруг этого случая поднялась такая шумиха, полагаю, что Совет вампиров тоже не получил желаемую игрушку. Некий артефакт исчез бесследно после смерти твоих родителей. И вот, в День рождения ты получаешь посылку с этой короной…
– Тетя, ты специально не упоминала о той посылке при вампирах? – удивился Симон.
– Они не должны ничего знать о ней! – отрезала тетя, – достаточно и проявления твоей странной силы, способной остановить биологический катаклизм! Тебя называют Туманным, и прекрасно помнят, чей ты сын, Симон! Тогда нам повезло, что за нами никто не следил, и мы не попали на съемку скрытых камер. Запомни, посылка, письмо и корона, что ты видел в тот день – не существуют! Так будет лучше для тебя. Если Совет вампиров узнает, что ты взаимодействовал с тем предметом… С тем, из-за которого погибли Джон и Риа, то я не поручусь ни за свою, ни за твою жизнь!
Мальчик почувствовал болезненный укол в сердце. Он понимал, что тетя оберегает его, но желание срочно распутать клубок мрачных тайн, мешало рассуждать здраво.
– Чем мне поможет обучение в этой школе?! – наконец, вспылил он. – Если вампиры убили моих родителей, мне не нужно общаться с ними. Лучше найти способ избавиться от них, раз и навсегда!
Тетя покачала головой:
– Повторяю, пока ты беззащитен. Там ты сможешь научиться контролировать магию, которая стихийно проявила себя, когда тебе угрожала смертельная опасность. Ты узнаешь секреты боевой магии. И однажды сможешь наказать убийц своих родителей. А еще, Симон… Скажу честно, твоя мама не хотела бы, чтобы ты шел по стопам отца. После их свадьбы Джон забыл свое мрачное прошлое. И Риа надеялась, что и ты не потратишь свою жизнь на бесконечную войну, а проживешь ее, как обычный человек.
– Но я уже не обычный…
– Обучаясь в Академии, ты своими глазами увидишь и людей-магов, и вампиров. Ты сможешь наблюдать за всеми, и однажды, подумав, выбрать сторону. Если, закончив Академию, ты изберешь судьбу охотника, я не скажу ни слова. Но, только сильный и умный человек может увидеть истину. Несмотря на судьбу твоих родителей, мне хочется верить, что за последние столетия вампиры изменились и ищут мирного сосуществования с людьми.
– Хорошо, я сделаю, как ты просишь, – сдался Симон, неловко проводя ладонью по взъерошенным волосам. – Но что насчет короны и письма отца? Они и, правда, исчезли в тот день?
– Я никогда не слышала о магии, способной перемещать предметы сквозь время. Но твой отец обладал редкими талантами. Он смог даже передать часть своей силы Риа, от природы, не наделенной даром. То, письмо, что мы видели в Лондонском парке, не было фальшивкой. Но оно исчезло, я даже не успела его прочитать. Что до короны, которая лежала в посылке, она также бесследно пропала. Возможно, вернулась в свое время? Или растаяла, как предмет, который не имеет права существовать в настоящем? Или же ее уничтожил тот взрыв, и твоя магия Туманного – все, что осталось от послания Джона. Я не знаю, Симон. Возможно, в Академии ты найдешь ответ на этот вопрос.
Глава 4. Ты принят!
За два дня Симон потратил немало сил на поиск сведений о таинственной короне в интернете, да и протирая штаны в местной городской библиотеке. Наверное, он доехал бы и до Лондона, но останавливало только, что в столичной библиотеке ему без сопровождения взрослого делать нечего. А тетя настаивала на том, чтобы он не делал глупостей и не доставлял ей проблем.
Информация про неведомо куда пропавший артефакт, появившийся из ниоткуда, всплыла в информационных источниках всего дважды. Корона шумеров – древней цивилизации, подходила под описание – с черепом на одном из зубцов. Корона, разумеется, считалась давно утерянной. По легенде, она давала силу, позволяющую править миром живых и мертвых.
Второй раз корона проявила себя в Африке. С ней связана история о кровавом уничтожении двух племен. Якобы, один из вождей племени нашел золотую корону на берегу реки. Получив от Неба такой дар, он счел себя избранником судьбы, и носил корону, не снимая, даже во сне. Так его и нашли однажды в кровати – с отрубленной головой, которую венчала корона. В тот день человек из соседнего племени, торговец финиками, был обезглавлен, как виновный в убийстве и покусившийся на золото племени. И корона досталась старшему сыну убитого вождя. Соседнее племя, узнав о гибели своего человека, поклялось отомстить. В итоге во враждующих лагерях не выжил никто, а корона снова исчезла…
«Отец действительно отправил мне древний артефакт? Зачем? В письме он написал лишь, что он доверяет эту вещь мне. И что же на самом деле случилось с короной в тот день? Видения о пустыне до сих пор вызывают дрожь. Неужели, в них кроется загадка проклятой короны?» – Симон не представлял, зачем отцу вообще понадобился такой опасный предмет. И, судя по всему, не ему одному. Убийцы шли за ним по пятам…
На третий день, как и обещали, в гости пожаловали вампиры. Принимать их существование – это одно, но оказаться с ними в одной комнате и смотреть в холодные, далекие, как соседняя галактика, глаза, оказалось гораздо сложнее. Все мысли о том, что он, Симон, выскажет в лицо тварям все, что думает о смерти родителей, разом испарились, уступив место неприязни и страху.
Трое, уже знакомых ему личности – Илона Локсли, Дориан Грейс и некий господин Нотри. Пожалуй, самое приятное впечатление производила Илона. Она выглядела ухоженной женщиной лет сорока, и порой даже улыбалась. Нотри разглядывал Симона с долей брезгливости. Казалось, он презирает время, проведенное под крышей человеческого жилища.
А вот Дориан Грейс… Этот худощавый мужчина с щетиной на лице, отросшими до плеч волосами, с болезненной синевой под глазами, испепелял взглядом темных блестящих глаз. Казалось, он и, правда, способен высосать кровь Спенсера прямо при свидетелях. Симон вспомнил, что у этого мрачного вампира какие-то давние счеты с его семьей. Вспомнил, и тут же отогнал эту мысль. Спенсеры за все расплатились еще десять лет назад. Хотя, кто знает, может, он, Симон, сейчас смотрит в глаза своему врагу.
– Симон Спенсер? Выглядите необычайно здоровым для того, кто совсем недавно едва дышал. Мы волновались, что без магии вампиров не удастся поставить вас на ноги, – голос Дориана звучал насмешливо. Несмотря на пронизывающий иглой взгляд, в словах и тоне Грейса не чувствовалось враждебности. Симон прекрасно понял причину – этот вампир желал узнать, что на самом деле произошло в день рождения Спенсера. Догадку Симона подтвердил следующий вопрос Грейса:
– Будьте добры, юный мистер Спенсер, поделиться с нами событиями того дня.
Симон спиной почувствовал взволнованный взгляд тети. Возможно, она боялась, что, желая узнать правду о смерти Джона и Риа, он случайно выдаст их общий секрет. Но Спенсер лишь пожал плечами:
– Я не помню о том дне ничего особенного. Мы поехали в Лондон, погуляли в зоопарке, присели в парке на лавочку, поесть мороженого. А потом я потерял сознание и очнулся уже здесь.
Дориан недоверчиво сверкнул глазами:
– Значит, в тот день, находясь в Лондонском парке, вы утверждаете, что не заметили ничего необычного? К вам не подходили незнакомцы, вам не звонили по телефону, вы не получали хммм…каких-нибудь записок или необычных сигналов от прогуливающихся рядом людей?
Симон отрицательно покачал головой:
– Не понимаю, о чем вы. Мы с тетей редко выбираемся из Чатема. Для меня это всегда – самый настоящий праздник. А тут еще совпало с моим Днем рождения. Я не следил за незнакомцами, а наслаждался прогулкой.
– Очень зря вы расслабились, Симон. Впрочем, тоже можно сказать и о нас, вампирах, – недовольно хмыкнул Грейс.
– Может, уже прекратим этот допрос, Дориан? – Илона вмешалась, недовольно постукивая туфлей на высокой шпильке по деревянному полу.
«Вампиры не любят снимать обувь», – отметил про себя Симон.
– Мы здесь для того, чтобы проверить способности Симона. Обучение в Совместной Академии начинается послезавтра. Для нашего заведения честь принимать такого ученика, как Туманный. Однако, даже ему непростительно прогулять первый учебный день! Дориан, давайте немедленно начнем проверку его способностей!
– Отлично, – пробурчал Дориан, доставая из кожаной сумки книгу размером с том «Трех мушкетеров». – Прошу, Симон, присаживайтесь. Если вы – все же не маг, или маг с низкой одаренностью, отдача от соприкосновения с магией учебника четвертого курса может оказаться для вас крайне неприятной. Либо вы совсем ничего не почувствуете.
Симон послушно сел на стул и вздрогнул – Илона успокаивающе положила ледяную ладонь ему на плечо:
– Не нужно волноваться, все хорошо. Магам лишь стоит прикоснуться к этой книге – и она откроется сама, на любой странице. Обычный смертный без способностей не сможет увидеть ни единой ее страницы, даже если приложит физическую силу.
Симон растер ладони. Еще пару дней назад, болтая с тетей, он отвергал саму идею отправиться учиться в Совместную Академию. А сейчас ему вдруг стало страшно, что он провалится на таком простом тесте. Если его отец, и, правда, – маг, обидно не унаследовать его способности.
Он коснулся бархатной обложки книги и замер. Тело оцепенело. Глаза, вместо вампиров и тети, и гостиной маленького дома в Чатеме, увидели перед собой бескрайнее небо…
Симон потерял счет времени. Ему казалось, что он лежит на лугу, среди трав, и далеко в вышине над ним проплывают облака, закрывая от него столь желанное солнце…
Тетя потом рассказала, что на самом деле случилось в момент пробуждения дара. Он прикоснулся ладонями к обложке, и книга начала перелистываться, страница за страницей. Глаза Симона при этом выглядели, как у слепого: полностью лишенные зрачков. И, лишь когда последняя страница книги закрылась, Симон пришел в себя.
Молчание прервал звук резких хлопков – Дориан решил, что это событие следует украсить фальшивыми аплодисментами:
– Директор Курт не ошибся в вас, Спенсер. Вы приняты в Совместную Академию. Занятия начинаются послезавтра. Илона передаст полную инструкцию, как добраться до места, где вам предстоит обучаться следующие шесть лет. Одежду, деньги на карманные расходы, ручки и тетради можете захватить с собой. От имени преподавателей, желаю вам удачи, мистер Спенсер. Она вам понадобится.
Глава 5. Первая встреча с Эммой Конни
Симон мрачно рассматривал дорогу, ведущую в Хайгейтский лес. Он вдруг подумал, что не слишком бы удивился, появись сейчас медведь, волк или кабан. Тетя Вероника, которая привезла его сюда на автобусе, и затем на попутке, некоторое время сомневалась, стоит ли оставлять мальчика одного, рядом с вампирской территорией. Да еще, учитывая болезненный интерес Симону к прошлому семьи.
Вероника вздохнула, пытаясь определить, где пролегает граница между владениями людей и вампиров. Тут рядом есть особый переход, скрытый от человеческих глаз. Пройдя по нему, окажешься на землях, принадлежащих Академии и самым богатым вампирским кланам. На их территорию простому смертному лучше не соваться.
Вероника успокаивала себя тем, что перемещение в Академию произойдет в полдень, при свете дня. Бросать Симона одного возле Хайгейтского леса в сумерки она бы точно не решилась. С другой стороны, в Совместной Академии (про себя она называла ее просто школой) Симону все равно придется научиться защищать себя. Но, может, она зря переживает? Кто рискнет напасть на Туманного? Совет вампиров строго накажет любого глупца, додумавшегося до этого, невзирая на род и магическую силу. Они наблюдали за Симоном с момента смерти его родителей, а теперь, после событий в Лондонском парке, его безопасность в приоритете. Они все еще стремятся разгадать «туманный» феномен.
«Да и вампиров, нынешних вампиров, можно не опасаться», – успокаивала себя Вероника. Зелья, получаемые без насилия и жертв, позволяют им забыть постоянный голод. Они теперь разумны и стремятся только к одному – спокойному существованию… По крайней мере, Веронике очень хотелось в это верить. Хотя история Джона и Риа не вписывалась в эту мирную картину… Но ведь и среди людей встречаются маньяки и убийцы! И от таких изгоев легче скрываться в Академии со строгими правилами и для вампиров, и для людей.
Сама Вероника получила сразу несколько охранных амулетов от Совета вампиров для своего дома и лично от директора школы Курта – на случай, если ей придется куда-либо уехать. Семью Спенсера, которая сейчас состояла всего из двух человек, решили оберегать.
Тетя взяла с Симона обещание приехать на зимние каникулы, и, со слезами на глазах, попрощалась с ним. Ее юный воспитанник должен остаться перед Хайгейтским лесом в полном одиночестве. Это требование в инструкции выделили жирным шрифтом. Только тогда Спенсер мог воспользоваться предметом для перехода в Академию.
… Спустя десять минут после ухода тети, Симон убедился, что вблизи не видно ни одной машины или случайного путника. Тогда он достал из кармана кожаной куртки магический предмет, а на деле – большую кедровую шишку, сделанную из меди, и задумчиво покрутил ее в руках. Шишка не царапала ладонь, была гладенькой.
«Золота на предмет перехода пожалели, а серебро – вампирам навредит», – хмуро подметил Симон и подбросил шишку в воздух. Применение артефакта казалось не хитрым. Что за ним должно последовать, Спенсер не знал. Потому очень удивился, когда кедровая шишка из меди преобразовалась прямо в воздухе.
Две щитовидные пластины по бокам выросли в один миг в крылья летучей мыши.
Симон с открытым ртом наблюдал, как медная летучая мышь спокойно усаживается ему на запястье, резко переворачивается, оставляя на руке кровавый след, и закрывает себя крыльями, повиснув на его руке вниз головой.
Ойкнув от боли, Спенсер собирался сбросить "животное" с руки, но тут услышал громкий свисток. Мальчик едва успел отскочить в сторону, когда на месте, где он стоял, резко тормознул автобус с ярко-зеленой вывеской «Хайгейтский лес». Автобус выглядел самым обычным, даже не двухэтажным, и Симон совсем не напрягся бы… Если бы от автобуса в разные стороны не разлетались летучие мыши в невиданных количествах.
Дверь резко отъехала в сторону, и Симон увидел за баранкой улыбчивого водителя. «Совсем не похож на водителя из фильма ужасов», – облегченно выдохнул мальчик. Мужчина выглядел лет на сорок пять, с проседью в волосах и в солнечных очках, сдвинутых на лоб. Никаких синих кругов под глазами или красных глаз. Не вампир.
Симон уже шагнул в салон автобуса, когда водитель его остановил:
– Твой билет, малыш.
Спенсер надулся – он ненавидел такие шутки. В двенадцать лет слышать подобные сюсюканья противно. Но ответить пришлось:
– У меня нет билета. Я могу его купить?
Водитель удивленно приподнял брови:
– Тебе толком не рассказали о первом визите в Академию? Магическая летучая мышь, что сейчас висит мертвым грузом на твоей руке, – и есть нужный мне билет. Он выдается ученикам, когда те отправляются в школу или разъезжаются на каникулы. Ты же знаешь, что из Совместной Академии так просто не вернуться?
Симон поймал себя на том, что неосознанно прячет руку с заснувшей летучей мышью за спину:
– Неужели нет никаких других способов покинуть это место?
Водитель усмехнулся, внимательно наблюдая за его реакцией:
– Не дрейфь, парень! В случае крайней необходимости ты получишь артефакт перемещения у преподавателей. Мы же занимаемся перевозом групп. Кстати, странно, что ты попал в нашу группу. Судя по запаху твоей крови, ты – человек? Совет вампиров перепутал твою кедровую шишку? Конечно, я отвезу тебя в школу, парень… Но это автобус вампиров. Мы как раз проезжали пещеры и подземелья, я забирал оставшихся учеников. Тебе не показалась странным вся свора этих летучих мышей возле автобуса? Просто ты «включил билет», и мы перенеслись к тебе прямо из пещер.
Симон, молча, пожал плечами, протягивая руку с сонной летучей мышью. Его совсем не обрадовала новость, что водитель все-таки вампир (оказывается, далеко не все они – писаные красавчики), да и с автобусом его обманули. Что называется, с места в карьер, сразу к темным тварям. Недаром, Грейс так мерзко улыбался, бросив напоследок: «Желаю вам, Спенсер, удачи!»
Водитель дотронулся до мыши на его руке, и – о, удивительно! – ты легко отвалилась от руки, снова превращаясь в кедровую шишку.
– Теперь смело занимайте любое свободное место! Да, побыстрее, нам нужно забрать еще десять учеников!
Симон прошел вглубь автобуса и только сейчас отметил затемненные стекла и глухие занавески на окнах. Юные вампиры, очевидно, не все из которых готовы к первой встрече с человеком, смотрели на него, кто с раздражением, кто с презрением и даже откровенной жаждой крови.
Спенсер удивился, насколько огромным оказался салон автобуса, о чем снаружи нельзя догадаться. Он уселся на первое свободное сидение, где второе место пустовало, и демонстративно раздвинул занавески. Сейчас рассматривать на пустой дороге совершенно нечего, но вдруг, за время их путешествия, появится что-нибудь интересное?
…Впрочем, он настолько устал за предыдущие дни, что после еще двух перемещений к широкой реке и на опушку леса, Спенсер просто заснул. Очнулся, лишь, когда услышал характерный свисток, и водитель прошел по салону, расталкивая зазевавшихся учеников.
– С вещами на выход! – прогремел он возле уха Спенсера, и тот, потянувшись, подхватил дорожный рюкзак и медленно выполз из автобуса. Тут сон точно рукой сняло. Перед ним во всей красе красовался замок в викторианском стиле. Симон насчитал не меньше шестнадцати башен разного размера – узких и огромных, таких, что вокруг них можно делать получасовой обход. Часть из них сверкала алой глянцевой плиткой, а часть – синей. У Спенсера мелькнула догадка, что так разделяли смертных и людей, учитывая, что алые башни красовались на востоке замка, а синие – на севере. Как Симон узнал позже, в бесцветных башнях размещали полукровок, которых среди учеников оказалось немного. В западном крыле вампиров комнаты на верхних этажах не пустовали только глубокими ночами. Большинство студентов-вампиров предпочитали спускаться вниз, в подземелья, где температура для них была более комфортной.
– Я провожу тебя до комнат учеников-людей, – предложил водитель, вызвав благодарность Симона. В одиночку исследовать замок ему не хотелось. Преодолев коварные магические лестницы, и пару раз, чуть не слетев с них вниз, Спенсер оказался, наконец, в гостиной смертных учеников.
– Спасибо! – поблагодарил он вампира, но тот лишь отмахнулся:
– Ты же – Симон Спенсер, верно? Твоя кровь имеет необычный запах. Я сразу заметил. В день, когда ты остановил инцидент в Лондоне, моя дочка находилась в городе, рядом с этим парком. Ты спас ей жизнь.
– Спенсер? – за спиной Симона раздался веселый голос. – Вот так удача! Отец привез меня еще вчера, чтобы я помог подготовить школу к открытию. Он подрядился помогать директору без всякой оплаты. Не думал, что первым учеником, которого здесь встречу, станет сам Туманный. Но где остальные ребята?
– Он приехал на автобусе вампиров, – ответил за Симона общительный водитель, – оставляю Симона на тебя, Берли!
С этими словами водитель поспешил удалиться. Ким Берли оказался долговязым парнем с лицом, словно истыканным тонкой кисточкой в коричневой краске. Его неровно подстриженные волосы имели красноватый оттенок.
…Симон поднялся этажом выше, в одну из комнат для мальчиков. Оказалось, Ким Берли решил поселить его рядом с собой. Пока Спенсер раскладывал свои вещи, Ким наворачивал вокруг него круги, не отводя пристального взгляда:
– А почему ты приехал вместе с вампирами?
– Так получилось, кто-то перепутал шишки для перемещения в школу, – неловко отозвался Симон, не особенно радуясь этому допросу.
– Я думал – так не бывает. Чтобы Совет взял и перепутал, – Ким с видом сыщика скрестил руки на груди и сдвинул на переносице брови. Он явно пытался разгадать первую попавшуюся тайну этой странной школы.
Симон, впрочем, не собирался помогать ему с этой задачей.
– А я думал, что вампиров не существует, – отшутился он. Разложив вещи, Спенсер сходил в душ, переоделся в свежее, и принял приглашение Кима прогуляться вокруг замка. По расчетам Берли, другие ученики должны приехать в школу не раньше, чем через пару часов. Так что заняться после небольшого полдника все равно нечем.
Они вышли из замка через парадный вход, и тут произошло то, что Симон не мог забыть все последующие годы. По проселочной дороге к замку прямо из туманной дымки стали выныривать роскошные черные автомобили Рено, один за другим. Всего Спенсер насчитал десять таких машин. Когда первая машина поравнялась с центральным входом, то резко и практически бесшумно остановилась.
Из машины вышел водитель, одетый в лучших традициях кинофильма «Люди в черном». За темными очками и такой же безликой одеждой угадывались крепкие накачанные мускулы и подготовка телохранителя. Мужчина обогнул машину, распахнул дверцу, выпуская пассажира.
Нежное создание, появившееся перед Симоном, выглядело очень даже представительно. Спенсер даже протер глаза, чтобы убедиться, что зрение его не обманывает. Больше всего девчонка напоминала ангела. Но ее уверенные движения и холодный взгляд говорили о вполне земном происхождении. Важно покинувшая машину, и сейчас, как светская львица, деловито опиравшаяся ладонью о плечо водителя, она с напускным интересом рассматривала окрестности
Фарфоровый цвет кожи сливался с цветом ее платья. Белое, как верхний слой снега после долгой метели, оно напомнило Симону свадебный наряд. Длинные юбки волнами спадали до самой земли, и казались похожими на лепестки розы – по крайней мере, складок и оборок в них точно насчитывалось ничуть не меньше, чем в воспетом поэтами бутоне цветка. По краям платья, точно капли росы, вспыхивали вставки кристаллов Сваровски. Край самой верхней короткой юбки платья слегка приподнимался, создавая иллюзию крыльев лебедя.
Симон пригляделся к платью, в котором можно смело отправляться на бал, и вдруг с удивлением понял, что материал, из чего оно сделано, – бумага. Он вспомнил, что видел подобное в одном из журналов. Такие платья – коллекционные, их заказывают для свадеб богачей, потому что наряду с ослепительной роскошью, они очень хрупкие и ломкие.
Голову девочки охватывала белая атласная лента, крепившаяся на длинных серебристых волосах. Лицо и фигура казались на удивление ладными и правильными, даже на строгий вкус Симона. Из украшений – тонкая золотая цепочка без медальона и такой же браслет на левой руке.
– Ого! – Ким очнулся от созерцания новой ученицы, – к нам что, сама принцесса сбежала прямо из Букингемского дворца? Проклятущая вампирка, как пить дать! Только они могут выбрасывать деньги на ветер.
Довольный своей шуткой, он захихикал. А между тем, действие продолжалось. Из машин стали выходить слуги, выносить какие-то коробки. Первые семь человек несли коробки, запакованные в алую фольгу и мастерски перевязанные крупными белыми бантами.
– Посторонись! – недовольно фыркнул один из носильщиков, заставив Симона и Кима отойти с дороги.
Алые коробки торжественно, одну за другой, внесли в замок.
– Замечательно, что я сама могу вручить директору подарки отца! – возликовала «принцесса», у которой голос напоминал чириканье воробья. Затем девчонка жестом дала понять, что пора заносить в школу и оставшиеся коробки, обернутые в белую фольгу. Среди носильщиков оказалась одна взрослая, но болезненная на вид девушка. При взгляде на нее Симона одолели нехорошие сомнения, что вампиры постоянно качают из нее кровь. На ней была синяя униформа, и девушка резко выделялась на фоне других «людей в черном». Служанка пронесла свою белую коробку ровно половину пути до парадных дверей замка, но, заглядевшись на величественное здание, не заметила валявшийся на дороге камень.
Симон успел подхватить ее в самый последний момент, но она все равно, похоже, подвернула ногу.
– Мэри, ты не осторожна! Если ты разбила мою любимую куклу, отец выгонит тебя из дома без денег и рекомендаций! – топнула ногой разъяренная «принцесса», – А ты еще кто такой?
Последняя фраза адресовалась Симону. Тот как раз забрал коробку у девушки.
– Спенсер, Симон Спенсер. А сама-то ты кто такая?
– Хам! – возмутилась «принцесса», – хочешь сказать, что не узнал представительницу чистокровных вампиров, наследницу рода Конни, Эмму Конни? Все магические газеты пишут обо мне, а ты… Спенсер, говоришь?
Симон передернул плечами и под фырканье Кима продолжил тащить коробку следом за предыдущим носильщиком. Горничная, прихрамывая, не отставала от него ни на шаг. По ее лицу Спенсер понял, что она боится увольнения сильнее, чем повредить ногу.
Глава 6. Эмма и ее претензии к роду человеческому
Эмма Конни сочла поведение Спенсера в первый день знакомства несносным. Хотя, она не могла не отметить и его хорошую сторону, когда он решил помочь ее горничной. Человек, который с помощью своей силы защитил от смерти людей и вампиров в Лондонском парке, не мог не привлечь её внимания.
Она презирала смертных, но честно обещала себе, что даст Спенсеру шанс заслужить ее благосклонность. Звезда должна тянуться к звезде, разве не так?
Но Симон оказался противным мальчишкой, полоснувшим по ней неприязненным взглядом. Ну и ладно. Пусть так. У нее, у Эммы есть свои причины недолюбливать людей. Пока провинившаяся горничная помогала наследнице рода Конни снимать красивое, но такое неудобное платье, Эмма думала о многих вещах. Например, о том, что ее первое появление в школе должно было стать триумфальным.
Она ожидала увидеть толпу восторженных учеников, а у входа топтались только двое смертных. Эмма не поехала в общем автобусе с другими вампирами, и ей казалось, что они просто обязаны сами выйти ей навстречу. Как итог – редкой красоты платье ученики-вампиры оценили уже в гостиной вечернего курса, и там оно оказалось не слишком уместно. А она так старалась!
Пусть отец не нашел времени ее сопровождать, а мать пообещала приехать только завтра, чтобы переговорить с директором и убедиться, что дочь нормально устроилась, сегодняшний день должен стать особенным. Но он оказался испорчен. Можно, конечно, обвинить в этом свое плохое настроение и стечение обстоятельств, но из головы никак не хотел уходить смертный по фамилии Спенсер…
Натянув на себя форму Совместной Академии и отпустив горничную обратно в поместье Конни, Эмма устало легла на кровать. Ее одолели неприятные мысли о первом знакомстве с человеческой подлостью.
***
В семь лет Эмма сильно заболела. Обычную простуду вампиру можно вылечить, просто увеличив дозу крови в специальном растворе. Ребенку же необходима свежая кровь, а не замороженная. Тогда Ленар выбрал «кормилицу» по своему вкусу. И, разумеется, тщательно проверив ее показатели здоровья по медицинской карте.
Новая обитательница поместья, Кайла, оказалась двадцатилетней девушкой с длинными темными волосами. Как и другие смертные гости поместья, она получала за пребывание в стенах дома Ленара огромные деньги.
Раствор для дочери Наргиза готовила самостоятельно, предварительно взяв у Кайлы кровь через шприц. Кайла лишь относила его в спальню к Эмме, робко протягивая, кланяясь и уходя. Эмма быстро пошла на поправку. Отец, посетивший ее перед самым выздоровлением, даже улыбнулся:
– Видишь, Эмма, не такие уж они и опасные – эти люди. Знаю, что Дориан, как заглядывает к тебе поболтать, пугает историями про их коварство и злобу. Он не прав. Мы должны жить в мире с людьми. Кровь, что течет в их венах, жизненно необходима нам.
Эмма согласилась с отцом. Она твердо решила дать смертным шанс и познакомиться с Кайлой поближе. Как-то раз она услышала грохот на первом этаже с раннего утра.
Наргиза уехала по делам, и Эмма выбежала на шум в одной ночной сорочке.
Источником шума оказалась Кайла. Она стояла на декоративной кухне и весело раскатывала по столу песочное тесто.
– Что вы делаете, мисс? – удивилась Эмма.
– Готовлю. Разве незаметно? – улыбнулась в ответ девушка, и на ее лице проступили милые ямочки. – Может вы, вампиры, и питаетесь кровью…или растворами с ее примесью. Но мы, люди, предпочитаем нормальную еду. Знаю, что вы тоже временами ею не брезгуете. Хотела приготовить тебе печение! Ты против?
– Нет, – растерялась Эмма, – но отец ненавидит запахи человеческой еды. Повара, которые готовят для нас, делают это в отдельной пристройке со стороны сада. Там железные двери…
– Ну, сегодня твои родители в отъезде. Потом я все вымою и проветрю, никто и не узнает. Милая, хочешь помочь мне с печеньем? Ты же уже чувствуешь себя лучше? – Кайла задорно хихикнула, протягивая свободный передник, и Эмма согласно кивнула. Ей вдруг захотелось научиться готовить сахарное печенье, напевая веселую песенку. Мама никогда не предлагала подобной забавы!
…Тот день был счастливым, равно как и последовавшие за ним другие дни. Кайла взяла на себя роль учительницы. Она помогала Эмме с чтением и письмом, рассказывала истории из жизни людей, втайне от Наргизы и Ленара. Кормилица также укладывала девочку спать.
– Так! Быстро засыпай! Закрывай глазки и начинай считать! Сто один, сто два, сто три…
– Почему ты всегда начинаешь считать со ста? – сонно приоткрывала один глаз Эмма.
– Просто начиная с длинных цифр, зевать получается быстрее, – подмигивала ей кормилица.
… Однажды Эмма подслушала разговор между Ленаром и Кайлой. Будучи еще совсем малышкой, она не поняла его сути. Лишь уяснила, что отец зол и недоволен:
– Мисс Дейкер, вы забываетесь. Если бы я хотел завести любовницу, то нашел способ сделать это за пределами дома. Как это ни парадоксально, я люблю жену.
– Я не прошу разводиться. Я могу оставаться в доме, просто постоянно присутствуя рядом. Она никогда не узнает! Я больше подхожу тебе, чем она! Моя свежая юная кровь, я подарю ее тебе, только не отталкивай меня! С первой встречи я влюбилась в тебя. Хочу ощутить твои объятия, целовать тебя, служить только тебе!
– Кайла, ты должна покинуть этот дом. Даю тебе один день, – холодно отозвался Ленар, – я никогда не заводил любовниц среди смертных. И ты не станешь первой в этом списке, Кайла. Уходи.
– Я люблю тебя!
– Убирайся!
Эмма видела, как Кайла выбежала из кабинета Ленара в слезах. Она не сразу решилась подойти к несчастной, потерявшей голову от любви к вампиру, кормилице. Простояв час возле двери кухни, где заперлась Кайла, она вздрогнула, когда та резко открыла дверь.
– Эмма, ты все это время ждала меня здесь?
– Вы плакали, мисс?
– Ерунда, – отмахнулась девушка. – Гораздо важнее, что твоя мать будет очень недовольна, если узнает, что я все еще не покормила тебя, как обещала. Раствор на столе, Эмма. А потом, если хочешь, можем погулять.
– Но папа… Он хочет, чтобы вы уехали…Сегодня… – Эмма взволнованно закусила губу, готовая заплакать.
– Ты подслушивала? – нахмурилась Кайла, но тут же смягчилась, – все в порядке. Я не оставлю тебя, Эмма.
В тот день Эмма выпила раствор, и они отправились гулять в летний сад возле поместья. Она не запомнила момент, когда ей стало плохо. Просто перед глазами все потемнело, её бросило в жар. Девочка упала на траву, и только тогда Кайла обернулась к ней. Она наклонилась, разглядывая ее:
– Тебе плохо? Не можешь встать? Не можешь выдавить и словечка? Почувствуй себя так же, как и я сегодня, по вине твоего проклятого папочки! Если он красив, как мраморная статуя, думает, ему все можно, да? Вы, вампиры – просто омерзительны! Сдохни, и пусть он поймет, каково это – терять раз и навсегда! Как я мечтаю посмотреть на его лицо, когда он… – силуэт Кайлы медленно таял, голос становился все тише.
А Эмма видела лишь край ее платья в синюю полоску, постепенно пропадающий из виду. Она пришла в себя, лежа на кровати, в детской. Дориан негромко разговаривал с её отцом:
– Я предупреждал тебя, Ленар, никогда не доверяй людям! Эмма чуть не умерла! Эта стерва накачала ее раствором с добавкой расплавленного серебра и яда, только, чтобы отомстить тебе! Она предчувствовала, что ты откажешь ей, и уже давно задумала извести твою дочь!
– Хватит, Дориан. Поверь, Наргиза мне все высказала без твоих нравоучений. Я буду осторожнее, на будущее. Эмма и Кайла так хорошо ладили. Кто мог подумать, что мисс Дейкер такая подлая? В любом случае, она уже наказана. Совет вампиров стер ей память, она забыла о том, что жила в этом доме, забыла свою убогую любовь. Поверь, уничтожение таких воспоминаний – серьезный удар по душевному состоянию человека. Ей все время будет казаться, словно она лишилась части своего тела.
– И все равно этого мало. Совет слишком мягко ее наказал.
…Лежа на кровати, и разглядывая расписной потолок, Эмма размышляла о том, что ненавидит подлых смертных. Одной она уже поверила. И чуть не погибла. Спенсер не сможет ее обмануть.
Глава 7. Кровь «Туманного»
Прошло немного времени с начала учебного года, когда Эмма решила навести визит Дориану Грейсу – лучшему другу отца. Без родителей в чужом незнакомом замке она чувствовала себя одиноко. Грейс преподавал в их школе магические растворы, и ему полагался отдельный кабинет в подземелье одной из вампирских башен.
…Когда она зашла, Дориан отсутствовал. Эмма подошла к преподавательскому столу и опустилась в деревянное кресло, решив просто подождать. Но тут взгляд у нее упал на пробирку с красной жидкостью, лежавшей на марлевой салфетке. Любопытство взяло верх, и Эмма протянула руку, чтобы взять миниатюрную склянку и рассмотреть ее поближе.
Она вздрогнула, когда увидела бумажку, приклеенную к пробирке.
«Симон Спенсер?» – Эмма нахмурила брови. Зачем Дориану кровь Симона? И как он ее достал? В голове тут же услужливо прокрутился недавний медосмотр в больничном крыле. Всех заставили его проходить. По крайней мере, понятно, откуда эта кровь.
Дальнейшие вопросы «зачем и для чего?» отступили перед охватившим Эмму любопытством. Этот нахальный мальчишка, который продолжает делать вид, что ему наплевать на всех вампиров Академии! Какова на вкус его кровь? Вот бы укусить его хоть раз, проучив за зазнайство! Тогда это маска пренебрежения на его лице сменилась бы страхом. Он не смог бы игнорировать существование Конни. Герой из лондонских трущоб!
Прежде чем Эмма поняла, что делает, она открыла пробирку и капнула несколько капель себе на язык. В голове что-то помутилось. Захотелось еще, словно спящий зверь внутри нее сорвался. И Эмма непременно бы выпила всю кровь, но тут в кабинет зашел его хозяин, и сразу же выдернул склянку из рук юной вампирки:
– Чем ты занята, Эмма? Почему берешь без спросу вещи с моего стола? И ты что, не знаешь, как опасно несовершеннолетнему чистокровному вампиру пить кровь смертного? Если для низших это еще не страшно, то ты… Выпьешь слишком много, и в будущем сможешь питаться только его кровью! Только он сможет стать твоим донором, понимаешь? Это беда чистокровных семей!
Эмма видела все словно через радужную призму. Перед глазами порхали бабочки, и сердитый Дориан казался ей даже милым. Ее взгляд снова остановился на склянке в его руках.
– Ах, так? Тогда лучше я сделаю вот что! – Дориан демонстративно вылил содержимое пробирки в раковину, затем открыл кран с водой.
– Зачем? – расстроилась Эмма. В ту же секунду голову словно сдавил раскаленный железный обруч.
– Затем, о чем я тебя только что предупредил! Чистая кровь в момент принятия дарит чувство эйфории, для вампира она, как наркотик. Но потом приходят минуты расплаты. И для юных чистокровных они наиболее неприятные.
– Отлично, я поняла, – Эмма уныло кивнула. – Но зачем тебе кровь Спенсера? Неужели… это связано с твоей неприязнью к их семье? Давно хотела спросить тебя, чем они тебе так насолили?
Дориан только неопределенно хмыкнул в ответ:
– Много будешь знать, скоро состаришься. А кровь «Туманного» могла бы помочь расследовать инцидент в Лондонском парке. Но, увидев тебя, позарившуюся на кровь Симона, я понял, что это плохая идея. Лучше просто скажу, что случайно разбил флакон с его кровью.
Глава 8. Как начинается вражда
Традиционная игра для вампиров-первокурсников под названием «Музыкальные кубики» проводилась ежегодно. И Эмма Конни вместе с верными вассалами Кортни и Джелли готовилась принять в ней участие. Дороти любезно помогла ей прибраться в большом зале вечернего факультета к началу игры.
Каково же было ее удивление, когда привычный для вампиров сценарий вдруг изменился! Дориан с мрачным видом зашел в зал, за ним, приветливо улыбаясь, шествовала декан «утреннего» курса, Илона Локсли вместе со своими учениками и полукровками.
– Прошу минуту внимания! – прокашлялся Дориан. – С этого года директор Курт решил ввести в школе новую традицию. Теперь в «Музыкальных кубиках» студенты нашей Академии соревнуются друг с другом. Победитель игры получит приз и будет освобожден от первого экзамена в конце полугодия. Разумеется, при наличии положительных оценок за контрольные и зачеты.
– Но вампиры всегда соревновались только между собой! – вмешалась Эмма, специально для такого случая сменившая темную женскую форму вечернего курса на бриджи и блузку цвета электрик.
– Вы быстрее и сильнее ваших противников. Вам ли беспокоиться о победе? – улыбнулась Илона, потирая ладошки. – Директор Курт считает, что такого рода забавы должны проводиться совместно!
– Достаточно уже общего магического футбола для оправдания статуса нашей школы, – фыркнула Эмма и раздраженно передернула плечом.
Дориан сделал ей замечание:
– Эмма, у тебя есть, что сказать директору? Могу проводить тебя после игры. А пока – просто докажи, что вампиры легко выиграют у любого смертного.
Эмме не оставалось ничего иного, как под пристальным взглядом Спенсера выйти на площадку. Чтобы поддерживать магию игры с большим количеством участников, двум преподавателям пришлось объединить силы.
Игра началась. Нежная мелодия, похожая на журчание ручья, звучала в воздухе, и замолкала только когда, все кубы, размером с хороший сундук, появлялись на полу зала. Игроки торопились их занять, но кому-то одному не хватало кубика, и он выбывал из соревнования.
Симон играл в подобную игру в детском саду, но там были самые обыкновенные стулья, которые не растворялись в воздухе, и не появлялись, где этого не ждешь.
Тем не менее, Симону ужасно хотелось выиграть у вампиров, и особенно у гордячки Эммы Конни.
И вот уже с поля вылетели Джелли и Кортни, а затем Дороти и Морис. Вместе с ними поредела и человеческая группа – Ким с Анитой проиграли в самом начале. Симон же успевал подбежать к кубику, словно заранее знал, где тот появится. Казалось, он предугадывал колебания магического фона.
Дориан мрачно переглядывался с Илоной, на лице которой читалось, как она довольна, что «Туманный» с необычными способностями учится на ее курсе. Эмму же вся эта ситуация жутко разозлила. Любимая еще с детских лет забава превратилась сейчас в нешуточное испытание. Она хотела остаться лидером до конца. А лидер должен получить победу, невзирая на любые сложности.
«Даже Спенсер с его всплесками магии не перейдет мне дорогу!» – решила Эмма, когда заиграла финальная мелодия. Она глянула в сторону Дороти, и та хитро подмигнула в ответ.
В одно мгновение в зал ворвались летучие мыши. Они не нападали на людей, а все бросились к Спенсеру, подчиняясь заклинанию Пейн.
– Разве так можно? Студенты вашего курса используют магию в игре! – возмутилась Илона.
– Это не запрещено, – безразлично передернул плечами Дориан. – Ваши студенты тоже могут…
– Но люди менее подготовлены… Они только приступили к изучению основ магии…
– Неужели? Тогда что, по-вашему, делает Спенсер?
По залу разошелся туман, который растаял также быстро, как и появился. Сонные летучие мыши лежали на полу без движения, и лишь по легкому трепетанию крыльев угадывалось, что они живы. Музыка затихала. Симон увидел синий кубик и бросился к нему, собираясь на него сесть.
И у него все получилось бы! Но, в последнюю секунду, Эмма с помощью магии, притянула к себе куб, и села на него, дерзко улыбаясь. Раздались победные музыкальные аккорды.
Эмма с превосходством посмотрела на соперника, который, не удержавшись, упал на пол. Кругом смеялись все – и вампиры, и люди. Чуть раньше Симон с громким хлопком неловко приземлился на пятую точку, и видел сейчас кругом только веселые лица.
Никто не сочувствовал ему. Все, даже друзья, оказались на стороне Конни.
А Илона, декан их курса, очевидно, не захотела спорить с Грейсом. А, может, она с самого начала собиралась согласиться с победой вампиров? Возможно, женщина хотела использовать игру «Музыкальные кубики» для тренировки и создания единого командного духа, но совершенно не подумала, что Симон зайдет так далеко в стремлении победить.
– Что ж, Симон, Эмма, вы бились до последнего. Но победа достается Эмме Конни. Не хмурься, Симон, Эмма – девушка, и ей положено хитрить. Иногда не сила, а хитрость решает все.
Симон посмотрел на Эмму так, словно хотел ее ударить. Почувствовав, как к бледным щекам притекает холодная вампирская кровь, Конни показала ему язык. Еще чего не хватало – чувствовать себя виноватой!
Пока им раздавали победные медали за первое, второе и третье место, Эмме казалось, что Симон непременно ее ударит. Либо вот прямо в момент награждения, либо дождется, когда все разойдутся по делам.
Но тот так и не подошел. Вместе с Анитой они ушли к Вишневому пруду. Эмма выследила их по запаху. С момента, как попробовала кровь Симона, прошло не так много времени, и она чувствовала того, в чьих жилах течет эта кровь. Спрятавшись в тени старого раскидистого дуба, Эмма подслушивала разговор людей.
…Они говорили тихо. Резкий сентябрьский ветер уносил звуки, и Эмма с трудом разбирала слова, несмотря на острый слух. Конечно, ругали ее. Эмме же вдруг стало стыдно за свое поведение. И за то, что чужой преподаватель потворствовал ее капризу и незаслуженно присудил ей победу. Девочка уже хотела выйти из укрытия и попросить прощения за то, что выиграла нечестно, но тут услышала слова Симона:
– Не хочу их прощать, Анита. Вампиры всегда останутся злобными хитрыми тварями. Эта Конни может внешне и выглядит, как ангелочек. Но она – вампир. И я никогда не прощу ее за сегодня! Как и тех вампиров, что убили моего отца и мать! Я обязательно доберусь до тех, кто это сделал!
– Но, Симон, ты же не уверен, что твоих родителей убили вампиры. Может все не так, как кажется на первый взгляд?
– Анита, ты вечно находишь всем оправдания! Как и положено хорошей ученице. Но тебе давно пора открыть глаза…
Дальше Эмма не могла слушать их разговор. Ей все опротивело. В мыслях возникла Кайла и ее злая усмешка, перед тем как она бросила вампирку умирать. Желание извиняться перед Спенсером испарилось, уступив место темному злому чувству.
…С этого началась долгая вражда между «вечерним» и «утренним» курсом, и самыми яркими его представителями – Эммой и Симоном. Одно цепляло другое, и кажется, ничто не заставило бы их помириться, если бы не сама судьба.
Повзрослевшая Эмма часто вспоминала тот случай, с которого начался их с Симоном раздор. Много раз обещала себе извиниться за свое детское поведение тогда. Но, возвращаясь мыслями к тому, что услышала в разговоре его и Аниты, всегда останавливалась на полуслове. Она не знала, как рассказать Симону, что знает его сокровенную тайну о родителях. Ту, которую он ей еще не поведал. Эмма так и не решила, как относиться к этой правде. Она только надеялась, что ее семья не причастна к трагедии ее любимого человека.