Палестина до древних евреев. Часть вторая. Эпоха охоты и собирательства (Эммануэль Анати)

Поиск свидетельств деятельности людей, живших тысячелетия назад, – одно из наиболее захватывающих занятий. Правда, непрофессионалы зачастую разочаровываются, посетив раскопки доисторических объектов и увидев, что археологам удается обнаружить только фрагменты костей и грубо обработанные куски кремня. Действительно, эти находки, которые с такой тщательностью собирают и изучают специалисты по первобытной истории, на первый взгляд не кажутся такими уж важными.

С помощью этих костей и кусков кремня мы можем проследить, как шло развитие человечества на протяжении более полумиллиона лет, то есть 98 процентов времени его существования на Земле. Эти скудные находки очень важны для нас. Благодаря им мы знаем, как выглядели первобытные люди, где и как они жили, как и на каких животных они охотились, сколько членов было в составе человеческих сообществ и как долго они оставались на одном и том же месте. С их помощью мы формулируем гипотезы о природе этих сообществ, взаимодействии их членов и отношениях внутри семей. Иногда случайные открытия позволяют нам найти сходство между людьми, жившими тысячелетия назад, и нами самими. Собрав все эти элементы вместе, мы рисуем картину эволюции человечества.

Часто на протяжении многих лет первобытные люди возвращались в одно и то же место. Живя в пещере или организовав стоянку, они делали орудия труда, ели, разжигали костры, исполняли обряды. Естественные пылевые наносы, переносимые ветром, смешаны с артефактами. Именно так образуется археологическая стратиграфия, число слоев которой постоянно увеличивается.

Чередование этих прослоек, похожее на пирог, свидетельствует о расположенной в хронологическом порядке смене культур или человеческих сообществ.

Форма кремневых и костяных орудий свидетельствует о том, что на протяжении плейстоцена произошло множество перемен. Изменение климата и природных условий отразилось на животном мире. Одни животные вымерли, другие переселились в иные регионы, третьи вынуждены были приспосабливаться к меняющейся окружающей среде. Из-за этого некоторые из них существовали только в течение определенного промежутка времени, следовательно, их кости находят в конкретных слоях. Таким образом археологи могут определить возраст этого слоя и узнать, в каких условиях жил тогда человек. Люди, в свою очередь, тоже сильно менялись со временем. Следовательно, обнаружив их кости, мы можем восстановить те стадии, которые они прошли прежде, чем приняли современный облик. Если человеческие останки находят на том же уровне, что и кости животных и кремневые орудия, то у нас появляется возможность соотнести существование определенных видов животных и конкретные природные условия с обликом человека того времени и тем, какие орудия труда он тогда делал.

Помимо орудий и костей, в археологических слоях находят предметы искусства, свидетельства погребальных обрядов и прочие объекты, которые проливают свет на духовную жизнь первобытных людей. Но подобные находки распределены во времени и пространстве неравномерно. В основном они относятся к периоду позднего каменного века. К тому же их находят далеко не везде. Например, в Палестине был обнаружен уникальный погребальный комплекс, относящийся к среднему палеолиту. Пока здесь не было найдено примеров наскальных рисунков, которые часто обнаруживают в Испании и Франции.

Что касается предметов искусства, то, скорее всего, их делали из дерева, которое, к сожалению, не сохраняется. В других случаях нас подвел климат и нестойкость использовавшихся нашими далекими предками красок. Так что мы, возможно, никогда не узнаем о том, как в раннем каменном веке выглядели и насколько широко были распространены предметы искусства.

Если археологу не повезло найти свидетельства духовной жизни первобытных людей, он вынужден делать свои выводы на основании находок, которые сохраняются практически при любых условиях.

Специалисты по первобытной истории обозначают термином «материальная культура» скопления предметов со следами искусственной обработки, которые находят в местах обитания древних людей. В их число входят орудия труда, оружие и многие другие вещи, которыми человек окружал себя. Для того чтобы изготавливать предметы материальной культуры, люди использовали природные материалы, в основном те, которые встречались чаще всего, – дерево, камень и кость. Человек мог найти их везде.

Мы точно не знаем, когда первые человекообразные существа стали использовать необработанные палки и камни. Но нужно заметить, что даже обезьяны бросают камни, чтобы отпугнуть какое-либо опасное для них животное, а следовательно, человекообразные научились этому довольно рано. По сравнению с этим уровнем развития умение изготавливать орудия труда кажется признаком заметного прогресса. Заставить обезьяну бросить палку, чтобы прогнать опасное существо, может и обыкновенный инстинкт, но, изготавливая оружие с заостренным концом, делающим его более эффективным, нужно заранее просчитать, как и в каких условиях его можно применить, а это уже признак развитого интеллекта.

Орудия труда постепенно совершенствовались. Возможно, сама природа научила наших далеких предков тому, что острый камень наносит больший ущерб, чем гладкий и круглый.

Со временем они поняли: камень можно разбить, если ударить по нему другим камнем. Так появились заостренные кремневые куски.

Из всех материалов, которые человек использовал для изготовления орудий труда, лучше всего сохранился камень. Археологи находят его в огромных количествах. Камень встречается в природе чаще всего, и древние люди могли отыскать его где угодно. В зависимости от того, где жил человек, он сталкивался с различными видами камня. Иногда это были очень твердые породы, такие как базальт, кварц, гранит и гематит, иногда – более мягкие, например известняк. Но везде искали и использовали в основном кремень. Его применяли чаще всего, да и найти его было проще.

Благодаря своим природным качествам, кремень идеально подходил для изготовления орудий труда. Это очень крепкий камень, который можно обнаружить в слоях мела, где он образуется либо в виде небольших желваков, либо плоским слоем. По прочности кремень намного превосходит сталь, поэтому лезвие ножа оставляет, если провести им по поверхности, серую полоску. Он острый как бритва, а ударив по нему молотом, можно раскрошить его, превратив во множество мельчайших неровных частиц. Нанеся удар в определенную точку, можно расколоть кремень, придав ему желаемую форму, которая зависит от того, куда именно был направлен удар. Одна часть такого камня сохранит свою естественную форму, а другая расколется на две подходящие друг к другу по форме излома части. Эта половина, как правило, становится выпуклой или вогнутой.

Если знать технологию изготовления, то орудие можно сделать за считаные секунды. С помощью удара, с определенной силой нанесенного подходящим средством в нужной точке, можно получить необходимое орудие труда, и настоящий умелец способен сделать за несколько часов сотни таких орудий. Там, где кремня много, первобытные люди изготавливали орудия для сиюминутного применения и выбрасывали их сразу после того, как заканчивали с ними работать. Но кремневые орудия находят и в регионах, где природные материалы недоступны. Следовательно, можно предположить, что человек мог переносить их на значительные расстояния.

Изготовление орудий труда зависит от наличия материала, мастерства человека и того, что ему необходимо. Первобытные люди со временем освоили разные техники изготовления орудий из кремня, делая это все с большим умением. Проследив эволюцию технологии и тех орудий, в которых нуждался человек, можно наметить направление развития его разума и догадаться о многих других особенностях его повседневной жизни.

Как правило, характер производства, виды орудий и техника их изготовления зависят от того, в какую эпоху они были сделаны. Благодаря этому находки можно отнести к тому или иному периоду.

Следующими материалами, используемыми человеком, были дерево и кость. Но деревянные орудия, за редким исключением, были уничтожены временем. Кость, очевидно, использовали гораздо реже, чем камень или дерево. Возможно, это связано с тем, что ей довольно сложно аккуратно придать нужную форму. Только в конце раннего каменного века появилось достаточно кости для того, чтобы в наши дни подвергнуть ее изучению, проследить типологию и развитие изготовленных из нее орудий. Но археологи, изучающие эпоху охоты и собирательства, находят в основном только каменные орудия труда, сделанные первобытными людьми. Их обнаруживают в любой точке планеты, где когда-то жили наши далекие предки. Именно поэтому специалисты по первобытности такое внимание уделяют изучению кремневых орудий, с таким интересом собирая и исследуя эти маленькие каменные осколки.

Простому обывателю эти куски камня могут показаться ничем не примечательными и совершенно одинаковыми, но тем, кто знает, что они значили для развития человеческой культуры, общественных отношений и сознания, кажется, будто они, помогая пролить свет на первые шаги человечества, возрождают своих создателей из небытия.

Специалисты по первобытности называют эпоху охоты и собирательства, или ранний каменный век, палеолитом. Это первая из трех стадий, на которые традиционно подразделяют каменный век, захвативший в Палестине все периоды, предшествовавшие эпохе городов. Вторая стадия, средний каменный век, или мезолит, – это переходный этап между двумя образами жизни. В свою очередь, новый каменный век, или неолит, точно совпал с периодом раннего земледелия.

Ранний каменный век можно подразделить на три основных периода, получивших названия: нижний, средний и верхний палеолит. На протяжении каждого из них первобытные люди изготавливали определенные виды орудий. В нижнем палеолите большое распространение получил только один способ их изготовления, и поэтому ученые находят одинаковые орудия на довольно обширной площади. В течение двух следующих периодов стала появляться региональная специализация, и к началу мезолита определенный вид орудий получил распространение на небольшой территории. С другой стороны, орудия постепенно становятся все более разнообразными. Уже на протяжении этих ранних этапов развития человечества скорость его эволюции быстро увеличивалась.

В нижнем палеолите главенствовали три основные техники изготовления орудий: техника изготовления чоппе-ров (оббитые куски камня, чаще – гальки. – Пер.), бифа-сов (обработанные с двух сторон ручные рубила. – Пер.), культура тейяк (изготовление отщепов, то есть пластинок, откалывавшихся от основного куска. – Пер.). Первая техника основывается на работе с грубо оббитой с одного конца для того, чтобы получился острый край, окатанной галькой или куском скалы. Производство чопперов, или галечных орудий, было широко распространено в Азии и Африке, но почти не получило развития в Европе.

Следующая техника связана с изготовлением бифасов, или ручных рубил, орудий широкого применения, которые многие ученые считают следующей стадией развития чопперов. Бифасы изготовлялись с помощью ретуширования или обтесывания с двух сторон куска кремня. Нужно было стесать камень так, чтобы одна из граней стала острой (иногда грани сходились в одной точке). Традиция изготовления бифасов была распространена по всей Европе, Юго-Восточной Азии и Африке.

Культура тейяк, получившая на Ближнем Востоке название табунской, характеризуется отсутствием или редкостью заостренных каменных орудий. Распространение получили необработанные куски кремня. Чаще всего орудия этой культуры обнаруживают в Европе или на Ближнем Востоке. Самые ранние находки, относящиеся к этой культуре, были обнаружены в Западной Европе.

Останки людей, живших в эпоху, когда изготавливали эти три типа орудий, находят довольно редко, но у этих первобытных людей, или палеоантропов, уже можно обнаружить черты индивидуальных отличий. Скорее всего, нельзя говорить о том, что в это время существовала единая человеческая раса, но на Земле уже жили различные подвиды палеоантропов. Они жили в эпоху, когда человечество только зарождалось, и поэтому многие характерные физиологические особенности были у них в зачаточном состоянии. Но в целом их уже можно назвать людьми, а судя по тому, какие орудия труда они изготавливали, мы имеем полное право предположить, что первобытные люди уже тогда выделились из мира животных. Они стали делать орудия труда и научились пользоваться ими. Как говорилось выше, эта черта характерна только для человека.

Люди, овладевшие этими тремя техниками, просуществовали на Земле очень долго – более полумиллиона лет. На протяжении этого периода состоявшие из них группы передвигались по умеренным и тропическим зонам Древнего мира. Очевидно, они вступали друг с другом в случайные контакты, видели орудия, которые делали другие, и изучали технику их изготовления. Иногда технологии смешивались и появлялось новое орудие труда, становясь свидетельством развития культуры.

Культуры эпохи среднего палеолита обнаруживают в большинстве регионов, где до этого главенствовали производство бифасов и индустрия тейяк. Но можно различить несколько местных культур, отделенных друг от друга морем или высокими горными хребтами. Орудия стали делать из кремня более высокого качества, что позволяло их лучше огранять. Они стали более легкими, аккуратными и разнообразными. Эта материальная культура получила, как и другие подобные индустрии, название мустьерской – в честь местности во Франции. Большинство ее носителей сильно отличалось по своим физическим характеристикам от современных людей. Первые особи, принадлежащие к этой расе, были обнаружены в пещере, расположенной в долине Неандерталь (Западная Германия), из-за чего их стали называть неандертальцами. В наши дни останки неандертальцев обнаруживают довольно часто, причем места этих находок, как правило, совпадают с регионами распространения мустьерской культуры. Скорее всего, они жили в промежутке от 70 тысяч до 30 тысяч лет назад. Среди исследователей бытуют две разные точки зрения: одни ученые считают, что неандертальцы полностью исчезли, а некоторые из них – что они слились с другими расами.

Верхнепалеолитические культуры характеризуются тем, что кремневые орудия стали делать в виде тонких длинных пластинок, длина которых в два раза превышает ширину. Эти «лезвия» создавали люди, которых с полной уверенностью можно назвать такими же, как мы.

В Европе верхнепалеолитические культуры резко и неожиданно вытеснили мустьерскую, что связывается с исчезновением неандертальцев. На Ближнем Востоке этот переход был более плавным и волнообразным. Но здесь культуры пластин появились намного раньше, чем в Европе.

На Ближнем Востоке также были найдены скелеты людей, которых можно отнести к промежуточному типу между неандертальцами и Homo sapiens. Именно из-за этого ученые столкнулись с проблемой происхождения Homo sapiens.

Длительная эпоха палеолита, в течение которого основными занятиями людей были охота и собирательство, закончилась внезапно около 14 тысяч лет назад. После этого эволюция стала происходить с новой скоростью, культура стала намного более сложной, и важное место в человеческом разуме заняло абстрактное мышление. К тому времени человечество прошло уже длинный эволюционный путь и уже завладело большинством тех ценностей, которые должны были в конечном итоге привести его в эру цивилизации.

Историю всех этих тысячелетий мы узнаем благодаря сломанным костям и твердым кусочкам кремня, спрятанным под слоем пыли, которой время забросало полы пещер. Единственный способ узнать о том, что происходило тогда, – это изучить археологические слои, извлечь из них находки и попытаться интерпретировать их.

В предыдущем разделе мы говорили об Иорданской долине четвертичного периода. Там были обнаружены следы нескольких групп первобытных людей. Благодаря четкой стратиграфии, мы можем продатировать их. Останки первых на Ближнем Востоке людей были обнаружены именно в Иорданской долине, в местечке Убейдия, расположенном недалеко от кибуца Афиким. Они представляют собой два небольших фрагмента черепа, которые в четыре раза тоньше, чем у современного человека, и один передний зуб. Они были обнаружены в слоях глины и гравия, относящихся к большому плювиалу, первому и наиболее значительному плювиальному периоду четвертичной эпохи, и датируются промежутком между 300 тысячами и 600 тысячами лет назад (согласно другой датировке, период существования этого памятника продолжался до 700 тысяч лет до наших дней; а сами фрагменты черепа, вероятно, относятся к раннему ашелю. – Пер.). В тех же слоях были найдены ископаемые кости животных примерно сорока видов, обитающих в различных климатических условиях: слонов, носорогов, гиппопотамов, диких медведей, черепах и огромное количество сомов-клариас.

Убейдия, скорее всего, располагалась на побережье образовавшегося в Иорданской долине в начале четвертичного периода озера. Судя по всему, здесь жили люди, оставившие кости животных, на которых они охотились. Некоторые из них были сломаны. Очевидно, наши далекие предки пытались извлечь из них костный мозг. Исследователи также обнаружили на них несколько надрезов, нанесенных, скорее всего, кремневыми орудиями. Ни на одной кости следов огня не обнаружено, и профессор Моше Стекелис, проводивший здесь раскопки, считает, что жившие в Убейдии люди не знали, как развести и использовать огонь.

На том же уровне были обнаружены орудия, которые они использовали, – чопперы. Их относят к галечной культуре. Самое распространенное орудие труда представляет собой необработанную, похожую на картофелину гальку, один из краев которой был обрезан в нескольких местах для того, чтобы получился острый край. Ребра между сколами образовывали режущую поверхность (оббитая галька).

Другой характерный вид орудий – ядрища. Это шарообразные гальки, обработанные по всей поверхности. Возможно, их использовали в качестве метательных ядер. Были также обнаружены грубо сделанные орудия, которые можно назвать предтечами бифасов. Им придавали продолговатую форму, обрабатывая один край гальки. Обработанная часть становилась треугольной, в то время как другой конец сохранял свою естественную форму (находки в Убейдии, как считается, можно отнести к четырем различным индустриям: в одних группах полностью отсутствуют рубила и топоры-кирки, а преобладают отщепы и орудия из них, в других доминируют орудия из гальки при небольшом количестве топоров-кирок, но без рубил, в третьих многочисленны орудия двух последних форм и сфероиды, а число отщепов невелико, в четвертых много последних, топоров-кирок и рубил мало, а сфероидов нет вовсе; ученые предполагают, что это может быть связано как с существованием здесь этнически отличных групп населения, так и с возможной разницей в хронологии индустрии или различной функциональной нагрузке поселений (см.: Мерперт Н. Очерки археологии библейских стран. М., 2000. С. 34–35). – Пер.).

Следы галечной культуры также были найдены на Хир-бет-Маскане (Израиль). Это холм, возвышающийся над Иорданской долиной, расположенный недалеко от Тибериады, в которой были найдены похожие орудия труда и несколько грубо обработанных бифасов. В Юго-Западной Азии есть еще только одно место, где были обнаружены следы галечной культуры. Это Барда-Балка в северном Ираке. Правда, там была найдена намного более развитая культура, возникшая, скорее всего, позднее.

В период раннего плейстоцена галечная культура развивалась в основном в двух регионах. Один из них расположен в Восточной Азии, а второй – в Северной и Восточной Африке. Судя по всему, первоначально эти две области развивались одинаково, но уже очень скоро они стали сильно отличаться друг от друга, и каждая из них встала на свой собственный путь развития. Галечные культуры довольно долгое время просуществовали в обеих областях, но постепенно в каждой из них стали появляться специфические локальные черты. Палестинский комплекс в целом типологически ближе к африканскому, чем к азиатскому. Сделанные здесь находки очень похожи на то, что было обнаружено в слоях плейстоцена Северной и Центральной Африки. Вспомнив о том, что Палестина – единственный мост между Азией и Африкой, можно понять, насколько важны эти находки, относящиеся к столь ранним временам. Если в Палестине нашли бы больше останков древних людей, то, наконец, мы получили бы ответ на вопрос о том, была ли какая-то связь между создателями азиатской и африканской галечных культур.

Нижнепалеолитические индустрии, сформировавшиеся вслед за афикимской галечной культурой, очень похожи на аналогичные индустрии Европы. Для обеих областей были характерны две основные технологии: производство бифасов, сделанных из нуклеусов (основная часть куска камня, от которой впоследствии отбиваются пластины нужной формы. – Пер.), и индустрия отщепов тейяк, которая, как уже было сказано выше, на Ближнем Востоке называется табунской.

Некоторые историки считают, что носители этих двух культур вели различные образы жизни: изготовление большого количества бифасов необходимо тогда, когда хозяйство основывается на охоте, а индустрия тейяк больше характерна для сообществ собирателей. Эта теория основывается на том, что характерные для них орудия труда, как правило, находят в непосредственной близости друг от друга, иногда даже в разных слоях одного и того же памятника, но при этом каждая из них сохраняла свои собственные традиции, не смешиваясь со второй. На Ближнем Востоке носители табунской культуры предпочитали жить в пещерах, тем более что природные условия этому способствовали. Они оставили после себя множество материальных свидетельств, что говорит о том, что они в течение долгого времени жили на одном и том же месте. Бифасы чаще всего находят вдоль берегов рек и озер и в других местах, где в больших количествах селятся крупные животные. Эти люди стали жить в пещерах, судя по всему, намного позже. Ни одно из орудий, характерных для табунской культуры, не может быть использовано на охоте. В слоях этой индустрии, по крайней мере на Ближнем Востоке, очень редко находят кости животных.

Предположение о том, что носители этих культур вели различный образ жизни, очень привлекательно, но его нельзя безоговорочно принять. Дело в том, что у нас слишком мало сведений о первобытных людях. Нам известно о них лишь то, что они обрабатывали кремень и что их орудия труда, как правило, находят на открытых площадках или в местах, пригодных для того, чтобы можно было возвращаться туда снова и снова или жить на протяжении долгого времени. Судя по находкам, заняв какую-то территорию, они оставались здесь в течение нескольких тысяч лет.

Нам известно, что носители культуры бифасов охотились на большое количество разновидностей животных – носорогов, гиппопотамов, слонов. Исходя из того, какими орудиями обладали эти люди, крупного зверя они могли убить, охотясь только группами, члены которых в течение нескольких дней преследовали и ранили большое животное, пока оно не падало и не появлялась возможность добить его на земле. Тот же самый способ и в наши дни используют южноафриканские бушмены и некоторые другие человеческие сообщества, до сих пор живущие на стадии охоты и собирательства.

Кремневые орудия постепенно эволюционировали, их стали все лучше обрабатывать и придавать им разнообразную форму. Мы уже говорили о том, что кремень обладает рядом специфических свойств и что резким ударом из него можно выбить искру. Когда отбойник (камень, с помощью которого откалывают пластины от куска кремня. – Пер.) неровный и не годен для того, чтобы нанести аккуратный удар, отщепы выходят не той формы, которую изначально хотел получить человек, и превращаются в обычные неровные осколки нуклеуса. Каждый отщеп оставляет след на нуклеусе, и для того, чтобы добиться более высокого качества, нужно сделать еще несколько дополнительных сколов, с помощью которых можно отшлифовать его поверхность. Эти ровные площадки порой получались благодаря многократной шлифовке. Таким образом, человек обретал возможность найти точку, в которую он должен был ударить, и рассчитать направление удара для того, чтобы получить орудие более правильной формы. Эта техника, как мы увидим выше, станет доминирующей в период среднего палеолита. На начальном этапе развития табунской культуры она практически отсутствует, но со временем количество сделанных таким образом орудий увеличивается, и в эпоху среднего палеолита большинство из них стало изготавливаться именно так.

Скорее всего, на протяжении эпохи палеолита отбойники тоже эволюционировали и становились все более разнообразными. Вначале у них была большая площадь ударной поверхности. В результате на отщепах появлялись трещины и выбоины, да и тонкие орудия изготовить было очень трудно. На ранних этапах развития как табунской, так и культуры бифасов изделия из кремня делались очень грубыми и толстыми, у них часто была широкая неограненная поверхность, отколотая от нуклеуса под тупым углом. Со временем они стали менее массивными, а угол – не таким тупым. Вероятно, люди научились делать более легкие и эффективные отбойники, которыми можно было точно ударить в нужную точку. Очевидно, человек стал более умелым и опытным. Его рука стала более гибкой, а примитивные необработанные орудия превратились в аккуратные, хорошо ограненные инструменты, характерные для последующих эпох.

Некоторые из этих грубых кремневых орудий периода нижнего палеолита были ретушированы или отделаны – края слегка отслаивались, из-за чего на них возникали маленькие зубчики. Таким же образом делались выемки. Следовательно, у людей появилась возможность изготавливать большое число разнообразных орудий.

Орудия из отщепов в основном представляли собой скребки, или большие пластины, отретушированные с одной или с двух сторон, и орудия с выемками и зубчиками.

Все эти инструменты, вероятно, могли использоваться различными способами, и прошло более 300 тысяч лет, прежде чем их применение стало более специализированным. Этот период в 1050 раз дольше, чем тот, что отделяет наше время от эпохи рождения Христа.

Культуры бифасов часто называют аббевильской и ашельской в честь двух местечек на севере Франции, где впервые в достаточном количестве были обнаружены характерные для нее артефакты, которые можно было про-датировать по геологическим слоям. Многие специалисты по первобытности также называют «аббевильскими» и «ашельскими» ближневосточные находки. Но соотношение этих двух терминов даже в Европе до сих пор вызывает споры. Например, исследователи ведут дискуссию о том, как называть те или иные находки, аббевильскими или раннеашельскими. Вне Европы употребление этих терминов вызывает еще большие трудности, так как ими обозначают находки, не соотносящиеся с объектами того же периода, обнаруженными на территории Европы. Именно по этой причине для характеристики ближневосточной материальной культуры я решил употреблять намного более нейтральное словосочетание – «культура бифасов». Еще несколько лет назад считалось, что эти культуры впервые появились в Европе и только потом распространились в Азии и Африке. Полученные недавно данные свидетельствуют о том, что, скорее всего, они возникли на этих трех континентах приблизительно в одно и то же время. Во всех этих обширных регионах культуры бифасов развивались примерно одинаково. Как я уже говорил, для них характерны ручные топоры, или бифасы.

Это двусторонние сделанные из нуклеуса орудия, как правило с одним заостренным краем.

Мы не знаем, каким образом тогда их использовали, но современные примитивные народы применяют похожие орудия в качестве как оружия, так и рабочих инструментов. Ими, возможно, кололи орехи и разрубали корни и клубни, а также защищались от врагов и охотились. Вероятно, некоторые из них первобытные люди метали в потенциальную добычу. Это предположение основывается на том, что археологами была обнаружена разновидность дисковидных бифасов, идеально сбалансированная для метания в близкие цели. Эксперименты по бросанию этих дисков показали: они могут быть эффективным оружием, если максимальное расстояние до объекта составляет 55–64 метра. Но скорее всего, мы никогда не узнаем, как именно держали и использовали эти орудия их создатели.

На Ближнем Востоке, особенно в Палестине, этих артефактов очень много. Палестинский генетический ряд таких орудий совпадает с теми, что были найдены в Западной Азии и Европе.

На ранних стадиях бифасы были грубыми, неровными и толстыми, с изрезанными краями. Очевидно, их делали с помощью тяжелых, твердых отбойников, так как места, от которых откалывались отщепы, большие и неровные, покрытые зазубринами и трещинами. Эти первые палестинские бифасы очень похожи на те, которые были обнаружены в аббевильских и ашельских слоях Франции. Средняя и поздняя стадии развития бифасов соотносятся с периодами среднего и позднего ашеля Франции.

На средней стадии развития бифасов ручные топоры приобрели более правильную форму. Ретушь стала более аккуратной, а края – менее изрезанными. Появились новые формы. Постепенно заостренных бифасов становилось все больше. Вдоль реки Иордан, в основном в Джиср-Бнат-Якубе и в Маян-Барухе, были обнаружены рубила, или бифасы, с поперечным острым краем, датированные средним периодом развития культуры. Их находят вместе с грушевидными, сердцевидными и ланцетовидными ручными топорами. Два последних типа получили широкое распространение уже в поздний период, и обнаруживают их в основном в пещерах.

В поздний период, который в Палестине во многом похож на французский ашель, еще больше – на микок – разновидность позднего французского ашеля, получившую название по стоянке Ла-Микок в современном департаменте Дордонь, – бифасы стали очень острыми по краям и тонкими. В больших количествах находят маленькие, хорошо отретушированные ручные топоры, характерные для этой стадии развития культуры бифасов. Под скальным навесом Ябруд, расположенным на восточных склонах Анти-Ливанских гор в Сирии, эти бифасы были найдены с мустьерскими или среднепалеолитическими орудиями. Судя по этим находкам, переход от бифасов к материальной культуре эпохи мустье был постепенным. Профессор Реймон Вофре нашел в 1929 г. похожую закономерность во Франции, в пещере Пеше-де-л'Азе. С тех пор это явление было прослежено на многих других памятниках, что говорит о широком распространении феномена постепенного перехода от поздних бифасов к мустьерской культуре.

В ходе двух важнейших археологических исследований Палестины были обнаружены ранние бифасы. Эти раскопки проводились в Джиср-Бнат-Якубе, в Иорданской долине, и в Рефаим-Бака, в Иерусалиме. В Джиср-Бнат-Якубе были обнаружены бифасы различных периодов, отличающиеся друг от друга по степени остроты. Для ранних бифасов характерны неровные, S-образные края и грубая ретушь. Их связывают с тяжелыми отщепами табунского (тейяк) типа. В Джиср-Бнат-Якубе помимо бифасов, сделанных из затвердевшей лавы, найдены немногочисленные чопперы и несколько примитивных рубил, возможные потомки галечной культуры афиким.

Более развитые бифасы хорошо представлены в двух основных районах Иорданской долины – Джиср-Бнат-Якубе и Маян-Барухе, а также в пещере Умм-Катафа, расположенной в Иудейской пустыне. В Умм-Катафе были обнаружены самые ранние на Ближнем Востоке орудия. В слоях, в которых были найдены эти артефакты, также были зафиксированы следы костра: очаги с сожженной землей, камни и кости, вокруг которых были выложены круги из камней, вероятно, для того, чтобы люди могли сидеть вокруг костра. Это самое раннее на Ближнем Востоке свидетельство того, что человек научился добывать огонь. Датируется эта стоянка плювиальным периодом В (европейский рисе). Ее возраст – почти 200 тысяч лет.

Средний этап развития культуры бифасов представлен очень плохо. В Палестине он известен по находкам на шести-семи памятниках. Более поздние бифасы встречаются намного чаще. Их находят на севере Иорданской долины, на северном побережье Израиля, в Негеве, на Иорданском плато. Также они были обнаружены в соответствующих слоях трех основных пещер Ливана: Умм-Катафы, Табуна, на горе Кармель и под скальным навесом Ябруд.

Возраст культуры бифасов был установлен благодаря этим открытиям. Наиболее важным для датировки местом оказался Джиср-Бнат-Якуб, где профессор Моше Стекелис смог проследить соотношение последовательных фаз культурного развития с соответствующими геологическими слоями Иорданской долины.

Четвертичный геологический период начинается здесь, как и везде в Палестине, со следов большого плювиала, периода дождей, который соответствует двум первым европейским оледенениям. Первые бифасы были обнаружены именно в этих слоях. Бифасы, характерные для следующего этапа развития культуры, найдены в двух последующих прослойках (если считать снизу вверх). Эти слои сформировались в засушливый период и во время последовавшего за ним второго периода дождей, то есть соотносятся с первой межплювиальной (второй межледниковый период в Европе) и второй плювиальной эпохами. Поздние бифасы были обнаружены в двух верхних слоях, для которых характерен засушливый климат, соответствующий второму межплювиальному периоду (рисс-вюрм в Европе).

Эту хронологию подтвердили исследования в нескольких других местах. В Умм-Катафе ранние бифасы найдены не были, но характерные для среднего периода развития культуры бифасов орудия оказались в слоях, принадлежавших ко второму плювиалу. Поздние бифасы, найденные в Умм-Катафе и пещере Табун, также относятся к последнему межплювиальному периоду. В Ябруде поздние бифасы, судя по всему, существовали в начале последнего плювиала[1].

Табунские кремневые орудия из Умм-Катафы, уровень G-2 (по Невиллю)

Эта хронология говорит об удивительной стойкости технологии производства бифасов, просуществовавшей на протяжении большей части эры плейстоцена – по крайней мере с конца большого плювиала до окончания последнего межплювиального периода, то есть примерно 300 тысяч лет.

До недавних пор считалось, что табунская ближневосточная культура соотносится с европейскими культурами клэктон и тейяк, так как для них характерны похожие орудия и технология их изготовления. Американский ученый Кларк Ф. Хоуэлл дал ей новое название – в честь пещеры Табун, в нижних слоях которой и были обнаружены присущие этой культуре артефакты. Она характеризуется грубыми, толстыми кремневыми орудиями с несколькими плоскими ограненными платформами. Заостренных орудий довольно мало. Эта культура была распространена намного меньше, чем культура бифасов, относящиеся к ней артефакты находят в основном на Ближнем Востоке и в Европе.

В Ливане связанные с этой культурой находки были сделаны в пещерах Умм-Катафа, Табун и Ябруд. Очевидно, они представляют собой три основные фазы развития табунской культуры.

В Умм-Катафе были обнаружены три уровня ранней табунской культуры, выделенные в ходе раскопок Рене Невилля, назвавшего их тейяк I, II и III. На нижних слоях только 5 процентов кремневых орудий были вторично отретушированы, на втором их было уже 15 процентов, а на третьем – 25. На очень небольшом количестве орудий были обнаружены ограненные платформы.

Ведя речь об этих ранних фазах, еще нельзя говорить о типичных орудиях. Некоторые отретушированные инструменты были снабжены зазубринами и зубчиками. Были найдены и примитивные скребки. Единственными заостренными каменными орудиями были килевидные скребки и грубые, неровные, маленькие бифасы.

Раскопки профессора Дороти Гэррод в пещере Табун открыли на нижнем уровне более развитые орудия. Отретушированных орудий здесь намного больше, и почти у всех них есть ограненные платформы. Некоторые орудия уже начинают напоминать друг друга по форме. Инструменты с зубчиками и зазубринами все еще использовались, но доминирующими становились скребки, и более 10 процентов от общего количества артефактов представляют собой боковые скребки. Некоторые из них постоянно ретушировали с двух сходящихся в одной точке сторон. В пещере Табун также были найдены самые ранние резцы. Это кремневые орудия с похожим на стамеску рабочим краем, полученным в результате подрезки точки или острого края отщепа. Такие инструменты были усовершенствованы и распространились намного позже, в верхнем палеолите.

Орудия, найденные под скальным навесом Ябруд и получившие название ябрудских, относят к отдельной культуре, но, скорее всего, они были следующим этапом в развитии табунской культуры. Они были обнаружены в нескольких слоях вперемежку с бифасами и другими орудиями. Некоторые из них получили название преориньякских. Это одни из самых первых в мире «представителей» культуры пластин, которые, как считают некоторые специалисты по истории первобытности, были предтечами материальной культуры ориньяка – верхнепалеолитической индустрии Европы. Судя по находкам, сделанным в этой сирийской пещере, в Леванте одновременно существовало несколько различных культур. Правда, они, скорее всего, были созданы различными сообществами людей, обладавшими разными традициями и техническими навыками. Каждая из них сохраняла свои специфические черты, не смешиваясь с другими.

В этой поздней табунской культуре (или культуре ябруд) можно проследить дальнейшее развитие типов орудий, найденных на нижних слоях пещеры Табун, но форма этих инструментов намного лучше, чем у их предшественников, к тому же было обнаружено большое количество боковых скребков. Чаще всего в этом слое встречаются скребки типа de je te. Для всех остальных культур Ближнего Востока характерно не больше 5 процентов таких орудий. Иногда в Ябруде находят бифасы позднего типа. Первоначально количество орудий с ограненными платформами такое же, как и в пещере Табун, но в более поздних слоях их количество значительно вырастает. Периодически встречаются зачаточные формы новых орудий. Появляется несколько артефактов, которые можно назвать прототипами мустьерских, свойственных среднему палеолиту.

Есть много общего между орудиями поздней табунской культуры скального навеса Ябруд и артефактами индустрии тейяк, найденными в Ла-Микоке, в департаменте Дор-донь, и в других местах во Франции. В любом случае можно предположить, что мустьерская культура произошла от нижнепалеолитических табунской индустрии и индустрии тейяк.

В Ябруде переход между нижне– и среднепалеолитическими культурами был постепенным, и, последовательно исследуя культурные слои, мы можем проследить этот процесс. Табунская культура развивалась одновременно с культурой бифасов. Три уровня ранней табунской культуры, обнаруженные в Умм-Катафе, датируются более ранним периодом, чем средняя стадия развития индустрии бифасов. Нижние слои табунской культуры совпадают с геологическими отложениями, свидетельствующими о том, что она существовала в период засушливого климата, следовавший за эпохой, когда в конце большого плювиала начали формироваться пещеры. Ранние табунские слои в Умм-Катафе, скорее всего, совпадают с первым межплювиальным периодом (миндельрисе Европы). Второй слой должен относиться к концу этого времени. Третий был обнаружен в другом геологическом отложении, свидетельствующем о том, что тогда был более влажный климат, характерный для плювиала В (европейский рисе). Впоследствии в тот же геологический период эту пещеру заняли носители культуры бифасов на средней стадии ее развития[2].

В геологическом слое плювиала В артефакты табунской культуры были найдены на средиземноморском побережье Леванта, в Бахасе, недалеко от Триполи. Прослойка красного песка, в которой были обнаружены эти орудия, относится к так называемому слою средних дюн. Он был нанесен во время двух основных трансгрессий моря, произошедших в эпоху плейстоцена, видимо, сразу после того, как в первый межплювиальный период на берегу моря сформировался пляж.

Средняя стадия развития табунской культуры пещеры Табун, скорее всего, совпадает по времени с таким же этапом эволюции индустрии бифасов в Умм-Катафе. Орудия этой культуры были найдены в нижних геологических слоях пещеры и относятся к концу плювиала В.

Поздняя табунская индустрия скального навеса Ябруд простирается на 5 метров сквозь геологические слои, относящиеся к последнему межплювиальному периоду (рисс-вюрм в Европе), и продолжается в характерных для более влажного климата отложениях плювиала С (ранний европейский вюрм). На протяжении этой эпохи все больше проявляются черты периода мустье, а в самых верхних слоях были обнаружены орудия, которые можно отнести к смешанному типу.

С помощью описанных нами находок, несмотря на их малочисленность, можно охарактеризовать историю человечества на Ближнем Востоке от момента появления первых сведений о нем полмиллиона лет назад до 70 тысяч лет назад. Тогда наши предки научились изготавливать орудия труда, добывать огонь, происходили постоянные изменения в их материальной культуре. Все это дает нам представление о медленном прямолинейном процессе эволюции первобытного человека.

Люди жили небольшими сообществами, и однажды, возможно в конце большого плювиала, они стали селиться в пещерах и оставлять в них следы своей повседневной жизни.

Мы уже видели, как в начале большого плювиала первые человекоподобные существа стали делать из гальки орудия труда, которые типологически тесно связаны с материальной культурой Восточной Азии (Индия, Ява, Китай), а также Северной и Восточной Африки. В этих двух регионах были найдены останки первых человекообразных обезьян. Возможно, здесь и появились первые люди. Конечно, Восточную Европу и Северо-Восточную Африку разделяют огромные расстояния, но именно долина реки Иордан стала связующим звеном между ними.

Между периодом господства галечной индустрии и следующей, более сложной ранней культурой бифасов, первые свидетельства которой относятся к концу большого плювиала, прошло довольно много времени. Во время следующего межплювиального периода появилась новая индустрия – табунская, хотя две эти техники сосуществовали в Палестине на протяжении 200 тысяч лет, до тех пор пока в ход развития материальной культуры не вмешались новые факторы и не начался новый период, который археологи называют средним палеолитом. Культура бифасов и табунская связывают Палестину с большей частью остального первобытного мира. Этот регион расположен в географическом центре распространения индустрии бифасов, представляющего собой треугольник, углы которого находятся в центральной Индии, Северной Африке и Восточной Европе. Этот огромный район четко очерчен, и за его пределами бифасов не обнаружено. Регион распространения табунско-тейякской культуры у же – его территория простирается от Европы до Леванта.

На позднем этапе первобытности орудий труда стало намного больше, а периоды сократились, и скорость эволюции увеличилась. Примечательно, что в ходе 250-тысячелетней эпохи, на протяжении которой сохранялась галечная культура (примерно между 600 тысячами и 350 тысячами лет назад), материальная культура появилась только в двух районах Палестины. Артефакты, характерные для ранней культуры бифасов и ранней табунской культуры, были обнаружены в гораздо большем количестве регионов, а относятся они к периоду, который длился около 130 тысяч лет. Средняя стадия развития культуры бифасов и средняя табунская культура были зафиксированы в сорока различных местностях, а относятся они к периоду примерно в 60 тысяч лет.

Кремневые орудия подразделяют примерно по десять различных видов для каждого этапа – ранней культуры бифасов, ранней табунской культуры, поздней культуры бифасов и поздней табунской культуры. Всего различают около семидесяти типов орудий, при учете подвидов это число удваивается.

На протяжении нижнего палеолита появились орудия более совершенной формы. Были изобретены технологии, с помощью которых изготавливали более совершенные инструменты. Теперь не нужно было прилагать усилия для их производства, появилась возможность более качественно использовать находящееся в распоряжении человека сырье. Все это говорит о темпе культурной эволюции и о том, как человечество делало свои первые шаги в завоевании природы.

Материальная культура эпохи среднего палеолита называется мустьерской в честь местечка Ле-Мустье в южной Франции. Артефакты, характерные для этой культуры, находят в большинстве регионов, где раньше преобладали нижнепалеолитические культура бифасов и индустрия тейяк. Правда, наличие некоторых особенностей заставляет нас выделить три региона, которые развивались независимо друг от друга, хотя их эволюция и шла в одинаковом направлении. Один из них расположен в Европе и на Ближнем Востоке, второй – в Африке, а третий – на юге Центральной Азии.

Орудия эпохи мустье (она длилась от 170 до 45 тысяч лет до нашей эры. – Пер.) не только стали намного тоньше, но и улучшили свою форму по сравнению с табунской культурой и индустрией тейяк. К тому же они приобрели новые характеристики и возможности. На краях практически всех орудий можно обнаружить аккуратную и тонкую ретушь. Ее применяли, очевидно, для того, чтобы, во-первых, сделать края инструмента крепче и эффективнее, а во-вторых, придать ему более правильную форму. Эта вторичная обработка орудий позволила носителям среднепалеолитических культур делать более качественные инструменты.

Грани орудий шлифовались очень тщательно, чтобы человек мог точнее рассчитать угол наклона к поверхности нуклеуса и таким образом придать орудию более правильную форму и сделать его тоньше. Мы уже говорили, что для индустрии тейяк характерны большие платформы, образованные посредством удаления одного отщепа. Иногда на таких платформах заметно несколько царапин. Это свидетельствует о том, что их выравнивали более тщательно. В любом случае эти отщепы удаляли, не слишком беспокоясь об аккуратности, и зачастую повреждения на поверхности орудий получались довольно глубокие и неровные. Платформы мустьерских орудий тщательно выравнивались, а это говорит о том, что методы изготовления инструментов стали более точными.

Иногда в результате резкого удара, который наносился по нуклеусу, получался отщеп с волнистыми краями и большим утолщением посередине, которое уменьшалось к краям, а потом переходило в два утолщения поменьше. Эта форма напомнила французскому археологу XIX в. шлем, который носили полицейские того времени. Тогда они назывались chapeau de gendarme (в переводе с французского – шляпа жандарма. – Пер.).

Наиболее важным орудием в эпоху мустье стали треугольные остроконечники, которые археологи находят в огромных количествах. Их, очевидно, использовали при изготовлении копий и дротиков. Другими словами, они должны были служить рабочей частью составного орудия, ручка которого, видимо, делалась из дерева. Следовательно, впервые можно с полной уверенностью говорить о появлении составных орудий труда и оружия. Эти инструменты было намного более удобно нести и использовать, чем те, что применялись до этого. Охота стала относительно легким занятием. Новые орудия позволили отойти от потенциальной добычи на определенное расстояние.

До недавнего времени бытовало предположение, что для среднего палеолита характерны две культуры – мустьерская и леваллуа (по названию местечка Леваллуа, расположенного недалеко от Парижа). Основные характеристики техники леваллуа выделил ее открыватель аббат Генри Брёйль: «Отщепы откалываются от заранее подготовленных нуклеусов; отщепы редко ретушируются и служат для изготовления остриев или скребков». Перед тем как отрубить отщепы, нуклеус тщательно подготавливался – ему придавали форму панциря. В результате поверхность отщепов становилась панциреобразной или, если следующий отщеп скалывался по той же оси, вогнутой.

В течение многих лет леваллуа считали самостоятельной культурой, отличающейся от современной ей мустьерской. Согласно этой точке зрения, тщательно отретушированные орудия мустье в основном находили в пещерах, а хуже отретушированные орудия леваллуа – на открытых стоянках и речных террасах. Когда через несколько лет было доказано, что для Палестины не характерно такое разделение, а в пещерах были обнаружены орудия, которые можно было отнести к обеим индустриям, среднепа-леолитическую материальную культуру Палестины, а впоследствии и всей Юго-Западной Азии стали называть мустьерско-леваллуазской.

С тех пор, однако, французские специалисты по истории первобытного общества отметили, что в Европе отщепы и нуклеусы, выполненные в технике леваллуа, как правило, находят в мустьерских слоях пещер. Таким образом, получается, что и в Европе, как и на Ближнем Востоке, техники мустье и леваллуа составляли единую археологическую культуру.

В 1953 г. французский специалист по первобытной истории Франсуа Бордес развил эту точку зрения. Подвергнув артефакты леваллуа и мустье статистическому анализу, он выяснил, что разница между ними заключается в изменении соотношения отщепов леваллуа и общей массы орудий. В остальном качества и типология этих индустрии идентичны. Бордес также обратил внимание на то, что платформы, которые раньше считались характерными для техники леваллуа, присутствуют на артефактах обеих культур. Таким образом, леваллуа и мустье – это модели одной и той же техники изготовления орудий.

Бордес выделил несколько признаков, с помощью которых можно различить модели среднепалеолитической культуры: количество бифасов по отношению к общему числу орудий; количество отщепов с платформой; количество орудий техники леваллуа и отщепов.

Бордес создал шкалу индексов, по которой можно фиксировать различные особенности арефактов, сравнивать разные слои одного и того же памятника или находки различных археологов и получать результат в доступной графической форме.

Индекс конкретного орудия определяется тем, насколько часто оно встречается в группе из ста предметов. Затем результат делится на общее количество орудий. Другими словами, индекс представляет собой процентное соотношение числа инструментов определенного вида с общим количеством орудий, найденных на конкретном уровне. Для каждого из этих индексов Бордес установил точку, или достоверный процент, которая отмечает переход от одной модели к другой. Таким образом, ему удалось различить типы среднепалеолитических индустрии и доказать, что во Франции их было как минимум восемь. Главные среди них – мустье ашельской традиции (тип Пеше-де-л'Азе), мустье техники тейяк (тип Ла-Кина) и мустье техники леваллуа (тип Ле-Мустье). Эволюция всех этих разнообразных типов, очевидно, происходила одновременно. Бордес обнаружил, что в конце эпохи мустье делали большое количество пластин и других орудий, характерных для верхнего палеолита. Артефакты Ближнего Востока по своему составу очень похожи на европейские. Это говорит о том, что в целом развитие материальной культуры шло одинаковым путем, а все различия вторичны. Бордес, проанализировав количественные и типологические показатели материала из-под скального навеса Ябруд и сравнив его с европейскими археологическими культурами, пришел к выводу, что в Палестине присутствуют три основных европейских типа. То, что я буду называть мустьерским бифасом, – не что иное, как та же разновидность мустье ашельской традиции Европы. Мустьерский ябруд – это мустье техники тейяк, в то время как наиболее распространенный на Ближнем Востоке тип среднепалеолитической культуры – это мустьерский леваллуа. Исследование мустьерских стоянок в Израиле, Иордании, Ливане и Сирии показало, что в то же время в этих областях присутствовало и несколько местных моделей культуры. Тем не менее доминирующие типы палестинского мустье ничем не отличаются от тех, что преобладали в то же время в Европе.

Специалисты по первобытной истории часто спорят о возможности существования связей между Центральной Европой и Ближним Востоком в эпоху среднего палеолита. В чем же заключается важность того, что различные типы культур Европы и Юго-Западной Азии так поразительно похожи друг на друга? Есть ли какой-то смысл в том, что различные культурные модели в этих двух областях находят в определенной последовательности? Мы не знаем, действительно ли существовали эти контакты и какова была степень их распространения. Вряд ли люди, жившие в этих двух регионах, поддерживали постоянные контакты, но мы не должны забывать: мы имеем дело с эпохой, продлившейся 50 тысяч лет. За это время многие люди могли, блуждая по бескрайним просторам, преодолеть огромные расстояния.

Нужно отметить, что между Центральной Европой и Ближним Востоком менее 2415 километров, столько же, сколько от одного конца Саудовской Аравии до другого. В доисторические и исторические времена миграция и культурные веяния на Ближнем Востоке распространялись на такое расстояние за два-три поколения. Как мы увидим далее, сегодня есть неопровержимые доказательства того, что более поздние скотоводческие и охотничьи группы передвигались на довольно большие дистанции. Некоторые виды наскальных рисунков, найденные в пустынях Ближнего Востока и в Сахаре, свидетельствуют о распространении однородных культурных и понятийных моделей на территории в несколько тысяч километров. По крайней мере, один из современных народов, бедуины, находит свои корни как в Северной Африке, так и на Ближнем и Среднем Востоке. Эта территория по своим размерам не уступает району распространения ближневосточно-европейской техники мустье. Охотники, собиратели и другие кочевые и полукочевые сообщества, чья жизнь проходит в пути, понимают расстояние не так, как мы, малоподвижные обитатели городов.

Одним из наиболее загадочных вопросов, связанных с ближневосточной хронологией, стало обнаружение в принадлежащих к среднему палеолиту слоях артефактов, сильно отличающихся от мустьерских орудий, найденных в пещерах. Это лезвия, которые, очевидно, отмечают внезапное появление, а затем и такое же неожиданное исчезновение иной, отличающейся от общепринятой, техники изготовления орудий. Слои, в которых были обнаружены лезвия, типологически принадлежащие к верхнепалеолитической культуре, без сомнения, намного более ранние, чем аналогичные европейские ярусы. Таким образом, в то время как в других регионах неандертальцы все еще изготавливали свои мустьерские инструменты, здесь уже существовала столь развитая культура. На Ближнем Востоке были обнаружены по крайней мере два слоя с лезвиями. Оба они принадлежат к периоду мустье, но мы не знаем, автохтонна ли эта традиция, или она была принесена откуда-то извне и почему она так внезапно появилась и сразу же исчезла. Ее существование неоспоримо. Поначалу она практически не смешивалась с местными типами материальной культуры. Так как типологически эти орудия относятся к эпохе верхнего палеолита, я рассмотрю их более подробно в следующей главе.

Исходя из того, что мы сегодня знаем о развитии среднепалеолитической материальной культуры, можно предположить, что мустьерские техники просуществовали на Ближнем Востоке довольно долгое время. Некоторые сообщества продолжали использовать их даже тогда, когда в плодородной части Палестины распространились верхнепалеолитические культуры пластин.

В пещерах Абу-Сиф и Сахба, расположенных в Иудейской пустыне, Рене Невилль, недавно скончавшийся специалист по истории первобытности, который одновременно был верховным французским консулом в Иерусалиме, обнаружил слои мустьерских орудий, перемешанных с лезвиями. Та же смесь была отмечена в пещере Караин, в южной Анатолии. Еще лучше она представлена в Негеве. В данный момент, к сожалению, невозможно проследить последовательность и характер формирования этих смешанных культурных моделей, но, судя по всему, они постепенно исчезли из основных пещер, практически не оставив следов в характерных для верхнего палеолита слоях.

В регионах, которые в наши дни покрыты пустынями, ситуация развивалась иначе. Мустьерские технологии здесь просуществовали намного дольше. Во внутренней Сирии, в Негеве и на Синае лезвия находят рядом с типично мустьерскими орудиями.

Эта особенность, относящаяся к концу среднего палеолита, характерна и для других районов. Необычно здесь то, что в этот период Палестина-Сирия впервые стала, очевидно, разделять две культурные области, которые мы сегодня называем экологическими регионами, – засушливую и плодородную. В то время как мустьерская техника дольше сохранялась в засушливых районах, сообщества носителей верхнепалеолитической культуры пластин заселяли пещеры и террасы (открытые площадки перед пещерами) в областях, в которых, независимо от того, какие произошли климатические изменения, всегда было относительно более влажно и росло больше растений, чем в регионах, покрытых в наши дни пустынями.

Это культурное разделение, обусловленное различиями в природных условиях, характерных для разных экологических зон, со временем становилось все более заметным. Оно прослеживается на протяжении всего верхнего палеолита, но не так ярко проявляется, как в последующие периоды.

Появление мустьерских орудий на Ближнем Востоке связано с одним-единственным тонким слоем, относящимся ко времени, когда как в Европе, так и на Ближнем Востоке доминировали характерные для нижнего палеолита индустрии (во время плювиала В). Эти первые мустьерские орудия на Ближнем Востоке того времени должны были казаться чем-то вроде экзотики, хотя их давно уже везде использовали. В Европе на начавшейся в последний межледниковый период поздней стадии развития индустрии тейяк (или поздний клэктон) и в эпоху доминирования культуры бифасов в огромном количестве стали появляться мустьерские орудия труда. Это привело к тому, что в конце последнего оледенения мустье стала преобладающей культурой. Тогда же она стала превалировать и на Ближнем Востоке, но от старых традиций еще долгое время не отказывались.

В обоих регионах в эпоху последнего плювиала мустье заменила культура пластин. В Европе эта перемена произошла более резко. На Ближнем Востоке немногочисленные носители культуры пластин впервые появились в начале плювиала С, но мустьерская индустрия оставалась доминирующей в течение долгого времени после этого.

Судя по всему, культура пластин в начале плювиала С стала развиваться, все сильнее отличаясь от мустьерской традиции. Кратковременное раннее появление этой индустрии на Ближнем Востоке оказало влияние на местную культуру, и на протяжении межстадиального периода готтвайг мустьерские орудия сопровождались артефактами, характерными для верхнего палеолита. Но окончательно она утвердилась здесь тогда же, когда и в Европе.

Механизм культурной эволюции и ассимиляции культур не подчиняется каким-то универсальным законам. Люди передвигались, перенося с собой свои традиции. Они сталкивались с другими сообществами, чьи устои разительно отличались от их собственных. Порой идеи медленно распространялись от одного человека к другому или от одной группы к соседней. Если люди передвигались на значительные расстояния, то этот процесс происходил быстрее.

На протяжении периода, который на Ближнем Востоке называется плювиалом, а в Европе – оледенением, значительные территории в Северной Европе, Северной и Центральной Азии были покрыты огромным ледяным щитом, двигавшимся из Англии в Сибирь. Несмотря на различия в экологической ситуации, все регионы, ограниченные этим ледником на севере, Гималаями на востоке, Красным и Средиземным морями на юго-западе и Атлантическим океаном на западе, представляли собой огромную единую зону, которую не разделяли природные границы и по которой люди могли передвигаться в любом направлении. Следовательно, на протяжении сотен поколений сообщества охотников могли, преследуя свою добычу, преодолевать огромные расстояния, сохраняя при этом традиции своей материальной культуры.

Уже упомянутый специалист по истории первобытного общества Дороти Гэррод однажды заявила, что существовавшая в Европе последовательность бытования материальных культур «является результатом успешной иммиграции, совмещенной с тем, что на местах существовало огромное количество моделей развития». То же, возможно, справедливо и для Ближнего Востока и в целом для многих других территорий.

Я уже говорил о том, что датировка четвертичных культур зависит от целого ряда факторов. Общепринятая схема базируется на климатических колебаниях, которые можно проследить с помощью геологии, определив изменение уровня моря и следующую за ним трансформацию прибрежной полосы. Не стоит забывать и о необходимости фиксировать перемены в естественных отложениях, фауне и других различных показателях.

Реже для датировки используются палинология и углерод-14, которые почти не применяются на Ближнем Востоке. Ко времени написания книги стало понятно, что толку от них немного. Первый из этих методов основан на изучении пыльцы, микроорганизмов, которые в огромных количествах производит каждое растение. У каждого вида растений особая пыльца, и специалисты могут идентифицировать именно то, с которого получен тот или иной образец. Пыльца состоит из очень сложной органической субстанции, которую практически невозможно уничтожить. К тому же она настолько легкая, что ветер разносит ее на значительные расстояния. Крупицы пыльцы можно найти в любой почве, на которой когда-либо что-то росло. Изучение ее помогает нам определить, какие виды растений существовали во время отложения того или иного слоя и, следовательно, установить, какой климат был характерен для той поры.

Второй метод, датирование по углероду-14, очень помогает нам для исследования более поздних эпох. Он основан на недавних открытиях в области ядерной химии. Ученые высчитывают определенное соотношение изотопа углерода-14 и обычного углерода в некогда живом объекте. Датировка основана на том, что углерод-14 образуется под влиянием космических лучей. Он быстро усваивается живыми организмами. Пока организм живет, количество радиоактивного углерода увеличивается. Как только он умирает, вещество начинает распадаться с определенной скоростью, превращаясь в обычный углерод.

Зная удельную активность углерода-14 в образце, можно определить время, когда он умер. Этот метод пригоден для датировки событий, произошедших не позднее 70 тысяч лет назад. Подвергнуть этому исследованию можно кость, зубы, слоновую кость, дерево и другие органические материалы.

Единственный доступный для современных ученых способ датировки предметов из кремня основан на сравнивании их с другими предметами, продатированными с помощью одного из вышеперечисленных методов. Чтобы определить возраст той или иной культуры, исследователи изучают весь комплекс полученных ими сведений и пытаются сделать на их основе общий вывод.

На Ближнем Востоке геологический возраст эпохи мустье можно определить с помощью разных источников. Орудия, характерные для относящейся к этому времени культуры, в больших количествах можно найти во всем Средиземноморье, причем, как правило, в слоях, которые легко датируются по данным геологии. Раньше всего, очевидно, они появились в Ливане, недалеко от Бейрута, в аллювиальных отложениях, образовавшихся в результате па-летирренийского межплювиального периода, для которого характерен подъем уровня моря, и в отложениях, относящихся к плювиалу В. До сих пор не ясно, действительно ли это чисто мустьерская индустрия. Вполне возможно, что это была табунская культура с элементами мустье. Правда, отец Генри Фляйш, проводивший раскопки в этом месте, сделал вывод о том, что здесь представлена чисто среднепалеолитическая техника. Если это действительно так, то можно утверждать, что на побережье района Рас-Бейрут была открыта самая ранняя на Ближнем Востоке культура эпохи мустье.

Однако следует отметить, что большая часть мустьерской индустрии как в Рае-Бейруте, так и в других местах связана с более поздними климатическими изменениями. На большинстве стоянок, расположенных на побережье, орудия эпохи мустье находят в слое красного песка (хам-ра), сформировавшегося в период раннего плювиала С. Затем эти артефакты обнаруживают в прослойках, связанных с незначительными трансгрессиями моря, происходившими на протяжении межстадиального периода в конце раннего плювиала С (готтвайг). Эта хронология соотносится с данными, полученными в результате исследования Иорданской долины. Ранее мы говорили о стратиграфии Джиср-Бнат-Якуба, где мустьерские орудия появляются только в начале плювиала С. Судя по стратиграфии средиземноморского побережья, характерные для эпохи мустье орудия появились только на протяжении раннего плювиала С, а до этого спорадически появлялись их некие подобия. Распространялись они уже во время межстадиального периода, разделяющего ранний и поздний плювиал С (европейский готтвайг).

Более подробно о возрасте каждого слоя эпохи мустье можно узнать, проведя раскопки в пещерах. Люди снова и снова возвращались туда, каждый раз оставляя в очередной прослойке свои неуничтожимые орудия. По слоям также можно определить и характер климатических изменений. Таким образом, объединив культурные и природные данные, можно определить возраст слоя.

Если присмотреться к цвету поверхности в раскапываемой археологами пещере, станет заметно, что он изменяется от слоя к слою. Там, где жил человек, такие перемены происходили под влиянием двух основных факторов: антропогенного и естественного. Часто довольно легко отличить слой, содержащий следы жизни людей, от стерильного (то есть не содержащего в себе никаких признаков жизнедеятельности человека. – Пер.). Человек оставлял после себя не только огромное количество кремневых орудий, но и органические материалы (например, остатки еды), которые, разлагаясь, придавали почве более темный оттенок и размягчали ее. К тому же там, где на протяжении долгого времени жгли костры, слои приобретают характерный для пепла цвет. В целом, если в пещере долго живут люди, в слоях остается множество следов кострищ, а пепел разлетается во все стороны, еще более отчетливо отмечая слой. По неизвестным причинам эти свидетельства жизни людей сохраняются на Ближнем Востоке намного лучше, чем в Европе. Возможно, этому способствовали природные условия. Более влажный европейский климат, частые сильные дожди и заморозки зимой, возможно, способствовали более полному разложению или размытию органических остатков.

Второй, природный, фактор намного более важен для датировки. Отложения в пещерах и на открытых стоянках достигают нескольких сотен метров, и свидетельства жизни людей составляют там меньшую часть. Большинство наносов возникло в результате действия природных факторов, таких как ветер, дождь, разрушение скал и другие. Цвет почвы в естественных отложениях зависит от того, какой природный материал в свое время туда попал. На осадочную породу по-разному влияют и ветер с дождем. В дождливые периоды значительно возрастает возможность того, что потолок пещеры обрушится и каменные обломки перемешаются со ставшей более тяжелой почвой. В засушливые времена ветер приносит пыль и легкий песок. Иногда очень сильные дожди могут вымыть тот или иной, а то и все слои. Как правило, наводнение оставляет после себя тяжелые камни и гальку, которые и становятся свидетельством произошедшего. Затем все это закрывается следующим слоем. В результате образуется стратиграфия, представляющая собой последовательность разных видов почв, происхождение которых вполне можно определить. Следовательно, мы можем делать какие-то выводы о том, какие климатические условия повлияли на отложение каждого слоя.

В регионах, где плейстоцен характеризовался ледниковыми и межледниковыми периодами, в отложениях заметны крайне важные изменения, по которым четко видно, какие природные условия характерны для определенного периода. На Ближнем Востоке изменения в слоях не так очевидны, но они все же остаются очень точным орудием для изучения климатических колебаний.

На Ближнем Востоке были проведены два археологических исследования, добавившие решающие штрихи к хронологии периода мустье. Речь идет об изучении пещеры Табун и скального навеса Ябруд. На обоих памятниках эпохе мустье предшествуют более ранние стадии. Как уже говорилось, под скальным навесом Ябруд геологическая стратиграфия состоит из трех основных уровней. Снизу находятся слои, свидетельствующие о главенствовании в то время довольно засушливого климата (уровни 25–19). Глубина этой группы – примерно 5 метров, причем в самом нижнем слое заметны признаки более влажных природных условий. Некоторые незначительные климатические колебания привели к тому, что в этой последовательности можно выделить подуровни. В центре был обнаружен тонкий слой принесенного из пустыни песка, что говорит о сильной засухе, имевшей место в тот период. Этот первый слой, судя по всему, отложился в течение последней межплювиальной фазы. В нем были найдены бифасы и принадлежащие к табунской культуре орудия.

Артефакты эпохи мустье обнаружены не были.

Глубина второго уровня – примерно 3 метра. Климат в то время был гораздо более влажным, хотя и не без незначительных колебаний. Судя по всему, он соотносится с ранним плювиалом С (слои 18–10). Найденные здесь орудия относятся к переходному типу от табунской культуры и индустрии бифасов к типично мустьерской технике. Появляются первые лезвия, получившие название преориньякских.

Третий уровень занимает два последних метра культурного слоя (уровни 9–1). Он свидетельствует о том, что в течение недолгого времени здесь господствовал более сухой климат, который, возможно, соотносится с основным на Ближнем Востоке межстадиальным периодом, современным европейскому готтвайгу. Под скальным навесом Ябруд в этом слое найдено большинство мустьерских орудий.

В пещере Табун геологическая стратиграфия более сложная, но и ее можно разделить на четыре основных уровня. Снизу располагается слой, глубина которого практически 4 метра. В то время был влажный климат, который постепенно стал более сухим (уровень G). Слой, очевидно, относится к концу плювиала В. В нем были обнаружены орудия табунской археологической культуры. Затем стало теплее и суше. Второй слой, отложившийся во время последнего межплювиального периода, как здесь, так и в Ябруде, очень глубокий. Его толщина составляет более 11 метров. На всем его протяжении можно проследить несколько колебаний климата (уровни F-Е), схожих с теми, что были найдены в Ябруде и сформировались в то же время. В этом слое преобладают бифасы. Третий уровень свидетельствует о наступлении более влажного периода. Об этом свидетельствует то, что отложения спрессовались в образование, называемое геологами брекчия, и в другие сцементированные горные породы (уровни D-С). Глубина третьего слоя – примерно 5 метров. Именно в нем были найдены орудия эпохи мустье. Большая его часть датируется ранним плювиалом С, хотя в некоторых местах он доходит до периода готтвайг. Последний уровень, глубина которого доходит до 3 метров, состоит из песка, в основном принесенного сюда ветром. Возможно, это связано с тем, что во время образования этого слоя главенствовал засушливый климат, соотносящийся, видимо, с основным межстадиальным периодом Ближнего Востока, совпавшим с готтвайгом. В этом слое также содержатся мустьерские орудия. Сравнив стратиграфию пещеры Табун и скального навеса Ябруд, можно сделать вывод о том, что мустье как доминирующая культура впервые появилась на горе Кар-мель, на побережье, а потом уже в Ябруде, расположенном во внутренней Сирии. В пещере Табун мустьерские орудия присутствуют с самого начала плювиала С, в то время как в Ябруде они появились в тот же период, но немного позднее. В обеих пещерах эта культура просуществовала на протяжении готтвайга, возможно, вплоть до его окончания. Эта хронология полностью совпадает с той, что прослеживается на открытых стоянках побережья и Иорданской долины.

Интересно отметить, как изменения в климате влияли на фауну. Наиболее полная подборка образцов костей была сделана во время раскопок пещер на горе Кармель и охарактеризована Доротеей Бэйт. Серия ископаемых костей из пещеры Табун вместе с костями из соседней пещеры Эль-Вад помогла исследователям выяснить, как изменялась фауна на протяжении эпохи мустье. Можно говорить о двух значительных переменах, причем одна из них произошла в начале периода готтвайг, а вторая – уже в конце. В начале этапа преобладала архаическая фауна (слоны, носороги, гиппопотамы и другие крупные животные, которые позднее исчезли из Палестины). Некоторые из них обитают во влажном климате среди кустарников и невысокой растительности, являющихся их основным источником пищи. Эти особи пропали, когда природные условия стали суше и изменилась флора. В начале периода готтвайг, между уровнями С и В пещеры Табун, резкий перелом в фауне отразился на рационе носителей культуры эпохи мустье. Какое-то время доминировали животные, обитавшие на открытой местности с большим количеством травянистых растений. Дикие быки, дикие лошади, газели и олени жили здесь в больших количествах. Преобладающим видом была лань. Волки и гиены в этих местах не водились. В целом фауна была менее разнообразной, чем раньше и позднее. Такая картина сохранялась до начала верхнего палеолита, а затем (Эль-Вад, слой F) здесь неожиданно появились лесные животные. Приход сюда лис, зайцев, медведей, волков, диких кабанов, диких кошек и белок, вероятно, отражает изменение во флоре – большую часть Палестины покрыли леса. Возникает впечатление, что все эти звери пришли сюда откуда-то с севера в поисках более мягких природных условий. В то же время климат Палестины стал более влажным и прохладным, межстадиальный период закончился, и начались новые дожди.

Недавно произведенное радиоуглеродное исследование подтвердило данные геологических исследований, осуществленных на этой территории. В Рас-эль-Кельбе, недалеко от Бейрута, Дороти Гэррод и Жермена Хенри-Мартин датировали раннюю стадию эпохи мустье 52 тысячами лет до наших дней. Радиоуглеродные анализы материалов из пещеры Табун дали датировку 39 500 лет назад для уровня В и примерно 41 тысячу лет назад для уровня С. Последняя датировка была уточнена дополнительными данными (изменение фауны, произошедшее между уровнями С и В в пещере Табун, то есть уже после периода готтвайг, к этому времени уже началось). Последние мустьерские слои в Кебаре были отнесены к самому концу межстадиального периода готтвайг, около 35 тысяч лет назад.

Эти датировки точно совпадают с теми, что были сделаны Карлетоном Куном и Джерфом Айлой, получившим в Сирии, недалеко от Пальмиры, цифру примерно 43 тысяч лет назад (плюс-минус 2 тысячи лет). Благодаря исследованию расположенной в предгорьях гор Загроса, лежащих на восток от этого места, стоянки Шанидар, удалось датировать мустьерские слои временем около 50 тысяч лет назад. Климатические изменения, о которых идет речь, были изучены на примере Европы, где их удалось продатировать с помощью углерода-14. Плювиал С, судя по всему, начался около 70 тысяч лет назад, а период готтвайг продлился от 48 тысяч до 32 тысяч лет назад. Мустьерская культура, видимо, просуществовала примерно 40 тысяч лет, то есть от начала плювиала С до конца периода готтвайг.

Внезапная смерть человека, с которым долго кто-то жил рядом, не может не шокировать. Родители, вырастившие и сделавшие независимыми представителей нового поколения, окружившие любовью друг друга и своих близких, старшие, мудрость которых только возрастала с годами и которых сообщество наделяло все большими властью и влиянием, – всех их истребляла смерть. Но на попечении живых оставались их тела. Люди смотрели на то, что осталось от тех, кого они когда-то знали, видели эти оболочки, из которых ушел жизненный дух их владельцев. Что случилось с теми силами, жившими раньше в этом неподвижном теле, а потом внезапно покинувшими его? Неужели этот комок плоти и волос – все, что осталось от могущественного человека?

Неандертальцы обладали достаточным сознанием, чтобы начать задавать себе эти вопросы. Ритуальные действия, которые они производили над мертвым телом, свидетельствуют о том, что они верили: в трупе еще остались жизненные силы, а значит, он требует внимания и заботы. Если в теле еще сохранилось какое-то могущество, то его можно использовать как в добрых, так и в дурных целях. Сны и другие явления, вероятно, уточняли представления людей о тех силах, которые сохраняются в трупе. Некоторые авторы предполагают, что истоки первобытного культа мертвых нужно искать в страхе. Чувство вины и другие эмоции, которые живые могли испытывать по отношению к своему мертвому сородичу, были, согласно этой точке зрения, главными факторами, заставлявшими людей совершать над умершим действия ритуального характера, направленные на умиротворение покойного, нейтрализацию его гнева. Другие исследователи склонны видеть в похоронах и почитании умерших проявление уважения и любви к ним. Возможно, сознание доисторических людей действовало так же, как и наше, и на их действия влияли и страх, и уважение.

Методы погребения в эпоху мустье были одинаковы по всей Евразии. Это свидетельствует о широком распространении традиции ритуальных действий, производимых над мертвым телом. Доказательством этого являются результаты раскопок погребений. Судя по погребальным обрядам неандертальцев, они разработали очень сложный комплекс представлений о смерти. Умершего хоронили под полом пещеры, следовательно, он оставался там, где провел всю жизнь, рядом с членами своего сообщества. В некоторых случаях его погребали в отдельной пещере, расположенной в непосредственной близости от жилища. Из всего этого можно сделать вывод о том, что неандертальцы считали, будто мертвым, как и живым, тоже нужно убежище. Иногда в могилу клали погребальный инвентарь. Этот обычай существовал на протяжении очень долгого времени и исчез только с утверждением современных монотеистических религий. Правда, до сих пор некоторые народы продолжают следовать ему. В погребальный инвентарь входила в основном еда, которая должна была сделать приятным путешествие в «потусторонний мир». Наличие такого рода инвентаря само по себе свидетельствует о появлении примитивной мифологии и верований, намного более сложных, чем простая вера во вредоносные и благие силы.

Носители мустьерской культуры, как правило, хоронили своих покойных в специально вырытых для этого ямах. Иногда тела забрасывали не только слоем земли, но и несколькими камнями. Умершего клали на бок со слегка согнутыми коленями. Его поза напоминала ту, которую принимает спящий. Руки, как правило, клали на грудь или рядом с ней.

В Палестине, в расположенной на горе Кармель пещере Схул, было найдено уникальное захоронение эпохи мустье. Там было обнаружено по крайней мере десять погребений. Обряды, свидетельства которых там были найдены, очень интересны.

В пещере Схул большая часть скелетов лежала на боку, в той позе, в которой неандертальцы хоронили всех своих умерших, – колени согнуты, а руки сложены возле груди. Один из умерших держал в руках челюсть большого дикого кабана, захороненную, подобно другим предметам погребального инвентаря в остальных регионах, вместе с покойным. Этот обычай существовал практически везде: от Центральной Азии (Тешик-Таш) до Западной Европы (Ле-Мустье и Ла-Шапель-о-Сен во Франции). В руках другого покойного был бычий череп, но археологи не уверены в том, что он являлся частью погребения. Другой покойный, видимо, лежал в окружении костей. Это еще один погребальный обычай, появившийся в эпоху мустье.

В пещере Схул не все покойные были похоронены в одно и то же время. Наоборот, нижние скелеты от верхних отделяет метр культурного слоя, сформировавшийся, учитывая скорость его накопления, на протяжении довольно долгого времени.

Похожий случай наблюдается в Ла-Шапель-о-Сен, где была найдена пещера, которая, что интересно, никогда не использовалась как жилище, она изначально служила местом погребения. Это напоминает некрополь в пещере Схул. В Ла-Феррасси, другом палеолитическом навесе над скалами, были найдены погребения, принадлежащие к различным типам, а также несколько ям. Пейрони считает, что эти ямы каким-то образом связаны с захоронениями и, следовательно, с культом мертвых. В них были найдены кости животных. В одном из погребений обнаружен скелет ребенка, голова которого, видимо, была отделена от тела (череп обнаружили на некотором расстоянии от основной части скелета). Могила была покрыта плоским камнем с чашеобразными углублениями. Погребальные обряды неандертальцев, очевидно, были распространены по всей территории Евразии, на которой господствовала мустьерская индустрия. В Киик-Кобе, в Крыму, был найден другой грунтовый могильник, а в Тешик-Таше (Центральная Азия) советский ученый А.П. Окладников раскопал захоронение мальчика-неандертальца, лежавшего на боку в той же позе, что и большинство найденных в Европе и на Ближнем Востоке покойных, окруженного пятью парами рогов горного козла, которые, скорее всего, являются погребальным инвентарем.

Конец ознакомительного фрагмента.