Глава 8. Версия
На среду Валлент наметил, в общем, только один разговор. Для этого нужно было отправиться в «Эврану», и будет лучше, если при этом его увидят там как можно меньше людей. Более подходящего времени, чем девять-десять часов утра, невозможно было придумать.
Магистр вынул из ящика две серебряных монетки, десяток которых вручил ему вчера Бессет, – попросив при этом расписаться в расходной ведомости, – выпил кружку холодного чая и вышел во двор, чтобы оседлать Скути. Тисса кормила десятка полтора полных цыплят и куриц, толпившихся вокруг ее ног, и приветствовала отца бодрыми словами. Похоже, сегодня у нее было хорошее настроение.
– Дай и мне тоже, – вдруг сказал Валлент и отсыпал из мешочка пшеничных зерен. – К обеду не жди, я задержусь сегодня на службе
Магистр хотел взглянуть на театр, цирк, суд, обыкновенные жилые дома глазами мальчишки начала века. Он хорошо помнил те времена, лишенные обреченности, пронизавшей все общество сверху донизу. И еще вчера ему казалось, что он уже избавился от бесплодной тоски по ним.
Однако привычки следователя подчинять второстепенное главному заставили его направить лошадь короткой дорогой, через Сермяжную площадь. Полупустые улицы позволяли ему устроить по ним скачку, но Валлент не был уверен в здоровье Скути и не хотел привлекать к себе внимания, так что прошло не меньше четверти часа, прежде чем вывеска с вычурно написанным словом «Эврана» не возникла перед его глазами. Когда-то почти весь фасад здания представлял собой полупрозрачные стеклянные панели, изрисованные аппетитными блюдами, картами, игральными костями, танцующими девицами и прочими атрибутами богемной жизни. Но во время народных волнений, случившихся в окрестностях торговой миссии Азианы, проголодавшаяся толпа заодно выставила стекла на первом этаже ресторана. Подкрепившись, народ продолжил разграбление миссии. С тех пор что-либо бьющееся напрочь исчезло из внешнего оформления «Эвраны».
Посетителей внутри не оказалось. Вообще, у Валлента создалось впечатление, что столики в той половине зала, что находилась ближе к выходу, стоят здесь только потому, что хозяину жаль их выбрасывать – уж очень у них был заброшенный вид. Зал освещался двумя десятками свечей, чьи желтые огоньки лепились к стенам на уровне головы. Из дверцы, прятавшейся за портьерой, выскочил мальчишка лет двенадцати.
– Отвести вашу лошадь в стойло, господин?
Валлент кивнул. Пройдя между двумя рядами деревянных колонн, подпиравших потолок, магистр подошел к стойке, по ту сторону которой расположился на стуле опрятный пожилой человек с несколько одутловатым лицом.
– Вам угодно завтрак? – равнодушно спросил он, толстым пальцем подвинув к магистру плотный листок со списком доступных угощений. Валлент склонился над ним и прочитал около десятка названий. Его привлкли печеный лангуст и жареные бобы под огуречным соусом. Он назвал их и отошел на приличное расстояние от стойки, выбрав столик с таким расчетом, чтобы его частично скрывала одна из колонн, но сам он в любой момент мог убедиться в том, что кравчий не подслушивает его разговор. Скинув плащ, он сел и принялся изучать резные панели на стенах, изображавшие сцены из общественной жизни Императора – его выход на верхнюю площадку ступеней своего дворца; верхом на коне с воздетой рукой; во время приема провинциальной депутации и тому подобное. Все эти картины, сильно приукрашенные резчиком, остались в прошлом и вызывали тягостное чувство.
Через несколько минут рядом с магистром появилась молодая женщина, на удивление стройная и привлекательная. Впрочем, именно такими и должны быть официантки. Ее пухлые губы сложились в дежурную улыбку, когда она встретилась взглядом с Валлентом и стала расставлять на столе тарелки.
– Угодно ли вам вина? – поинтересовалась она.
– Яблочное, – сказал магистр.
Пока Валлент пробовал на зуб бобы, оказавшиеся достаточно прожаренными, девушка вернулась и поставила рядом с ним бокал и маленькую пузатую бутылку. Какое-то время магистр размышлял, стоит или нет доставать амулет, чтобы подвергнуть блюда магической проверке на предмет подлинной свежести.
– Что-нибудь еще?
– Сядьте справа от меня, – решительным тоном произнес Валлент. Она ничуть не удивилась просьбе клиента, в ее лице на мгновение мелькнуло что-то хищное и самодовольное. Магистр предположил, что порой ей приходится выполнять не только функции официантки.
– Как вас зовут?
– Мунна, господин, – ответила она. Валлент мысленно поразился своей удаче и еще более внимательно всмотрелся в ее личико, почти не тронутое косметикой. Узковатые глаза Мунны слегка прикрылись, в отличие от губ, двусмысленно надувшихся. – А вас?
– Валлент, – проговорил магистр, не видя причин для скрытности. – Это вы доставляете обеды в Орден?
С ее лицом произошла обратная метаморфоза, и скучающее выражение вновь расползлось по нему.
– Почему я должна отвечать вам, господин Валлент?
Магистр тщательно прожевал кусок лангуста и медленно развернул кольцо, врученное ему Дерреком, лягушкой наружу. Рот Мунны раскрылся, хотя она явно прилагала нешуточные усилия для того, чтобы не допустить этого, розовый язык сам собой вылез наружу и провел по пересохшим губам девушки. Затем шпилька выскочила из ее каштановых волос и, ввинтившись в бутылочную пробку, предприняла почти успешную попытку выдернуть ее из горлышка. Мунна хотела вскочить, но не смогла сделать ни единого движения, выпученными глазами смотря на магистра. Ее высокая прическа, потеряв поддержку, копной опала вниз и закрыла узкий белый лоб.
– Я наделен полномочиями Мастера, – сказал Валлент и отпустил ее. Воздушный кокон рассеялся с легкими завихрениями, пошевелив края скатерти. Он и сам не ожидал такой мощи от кольца Деррека, в несколько раз усилившего его собственные простейшие заклинания. Он так давно не пользовался магией второго уровня, что уже успел забыть, какого расхода энергии требует ее применение. Однако сил на то, чтобы вручную вынуть из бутылки пробку, у него достало.
– Да, я часто носила готовую еду в Орден, но в последний раз это было в июне, еще до того, как маги отправились в экспедицию, – тихо ответила она, с благоговением глядя на магистра.
– Кто из магов чаще всего пользовался вашими услугами?
Она смешалась и недоуменно подняла брови:
– Откуда вы знаете, что… это бывало? Маги очень неразговорчивые люди. Да ведь, в конце концов, это их личное дело, не так ли? Меня постоянно осматривает дипломированный врачеватель из Академии, так что ничего нехорошего с ними не должно было случиться.
На этот раз смутился Валлент, не ожидавший, что его поймут в таком смысле.
– О своей интимной жизни расскажете потом…
– Когда? – встрепенулась Мунна.
– Меня интересует магистр Мегаллин, – продолжал Валлент, заставляя себя сосредоточиться на деле, – его привычки, облик… в том числе моральный, конечно… Обращался ли он к вам с необычными просьбами, как выглядел и так далее. Лучше всего начните с начала.
– С какого начала? – опять поскучнела девушка. – С детства, что ли?
– Эй, Мунна, тебя там Фляжжа спрашивает, – раздался голос кравчего, внезапно возникшего из-за колонны. Его маленькие глазки сверкнули, пройдясь по фигуре магистра. Девушка вопросительно взглянула на Валлента, и он с непримиримым видом отослал Друппона обратно:
– Подождет, мы недолго.
Старик нехотя удалился на свое место.
– Послушайте, – приободрившись, сказала Мунна. – Есть определенные правила, общие для всех клиентов ресторана. Вы можете заплатить, и мы уйдем в специальную комнату на втором этаже, где вы сможете расспрашивать меня сколько угодно. Прошу вас, если вам действительно что-то нужно узнать, сделайте так. Иначе потом из моего жалованья вычтут за даром потраченное время.
Предложение понравилось Валленту тем, что могло бы снять многие подозрения и кривотолки, которые возникнут, если он ограничится беседой с Мунной на виду у персонала «Эвраны».
– Отлично, – проговорил он и проглотил остатки бобов и лангуста, залив их добрым глотком вина. После чего они с девушкой подошли к стойке, и Валлент выложил на нее серебряную монету в сто дукатов. – Сдачу отдашь, когда я вернусь, – сказал он и направился вслед за Мунной, нырнувшей за плотную красную штору слева от полки с напитками.
Там начинался узкий короткий коридор, завершавшийся обыкновенной лестницей. Мунна с жеманным видом, поведя бедром, сделала Валленту знак рукой и скрылась за дверью с нарисованной на ней женской фигурой. Не желая тупо стоять возле туалета, Валлент поднялся на второй. Через несколько минут появилась и Мунна, успевшая избавиться от своего белого передника и надевшая на себя несколько дополнительных украшений.
– Здесь игорный зал. – Она кивнула на правую дверь и провела его в среднюю, оказавшуюся открытой. За ней открылся неосвещенный коридор. Мунна толкнула одну из дверей и вошла внутрь, Валлент последовал за ней и оказался в комнатушке размером шесть на шесть шагов, густо обставленной мебелью. Впрочем, подавляющую часть площади занимала кровать. Широко раздвинув шторы, через которые прежде едва проникал свет, магистр уселся в единственное кресло, спиной к окну.
– Вам нравится делать это при свете, господин Валлент?
– Что за однобокое отношение к посетителям? Я хочу видеть твое лицо, девочка. – Магистр достал из кармана прихваченную с собой бутылку яблочного вина. – На, выпей, и расскажи мне о своей работе в Ордене.
Она пожала плечами и плюхнулась на свою кровать, однако попыток раздеться не предприняла.
– Я ведь не все время официанткой работала, – сказала она. – Просто с каждым годом клиентов становится все меньше, вот хозяин и увольняет кого-нибудь постарше, а тех, кто остается, заставляет совмещать работу. Так что мы днем на кухне батрачим или обеды разносим по магазинам, а по вечерам еще и посетителей развлекаем. Мне, кстати, еще и готовить приходится, когда повариха не может.
– И сколько вас здесь трудится?
– Шесть официанток, трое кравчих, швейцар, поломойка…
– Достаточно.
Мунна потянулась всем телом и перевернулась на живот, ее голая нога согнулась в колене и стала совершать ритмичные движения.
– А в Орден я с прошлого года хожу, когда заказ бывает. Обычно в первой половине месяца, пока у магов жалованье не закончилось.
– Как оформляется заказ на обед?
– Блоттер приходит часам к десяти и диктует дежурному кравчему, кому и какую нужно занести пищу. Часто он просто называет имя, и мы уже знаем, что магу требуется его обычный набор. Часов в двенадцать кто-нибудь упаковывает кастрюльки с едой в корзину. Туда же кладут тарелки, вилки и салфетку. Почти всегда корзину отношу я, в Ордене меня встречает Блоттер и помогает разнести заказ по кабинетам магистров.
– Они вступают с тобой в… беседы?
– Зачем? – удивилась девушка и даже приподняла со сложенных рук голову.
– Ну… например, просят полить цветы или вынести мусор.
– Да ведь для этого есть Халлика, – усмехнулась Мунна. – Она каждое утро работает там, как разгребет в «Эвране». И я не припомню, чтобы где-нибудь у них стояли цветы. Я ведь не в каждой комнате бывала. Нет, раза два замечала горшки у магистра Мегаллина…
– А в кабинете Мастера?
– Я никогда не была в нем, – хмуро ответила она и отвернулась. – Я вот отвечаю на ваши странные вопросы, господин Валлент, а вы даже не сказали мне, что в Ордене случилось, – проговорила она через какое-то время, пока Валлент собирался с мыслями.
– Это не имеет значения. Скажи-ка, часто к вам приходят азианцы?
Она снова взглянула на магистра и несколько долгих мгновений пыталась рассмотреть его лицо на фоне яркого окна.
– Мы ведь не воюем с ними, не так ли?
– Верно, девочка, но они тем не менее остались нашими врагами.
– Кому как. Азианцы очень вежливые, у нас не бывает с ними проблем. Если какой-нибудь пьяный хам пытается с ними поругаться, то быстро затихает.
– Почему?
– Откуда мне знать? Может, они тоже владеют магией воздуха.
– Мегаллин часто заказывал обед в Орден? – опять резко сменил тему Валлент.
– Сначала очень редко, один или два раза в месяц… Но с конца мая все чаще, а примерно с июня раза три в неделю. Он хорошо платил за свои причуды…
– За какие, например?
– Почему я должна вам об этом рассказывать? – возмутилась Мунна. – Это личное дело клиента и меня. Что это вы, в самом деле!
– Хорошо. Тебе не показалось, что в последние месяцы он несколько изменился? – осторожно поинтересовался магистр.
– Вы знаете, он ведь совсем не обращал на меня внимания, хватал свою тарелку и сразу дверь закрывал, а через полчаса я ее забирала. Мне даже обидно было, ведь он такой симпатичный человек. Но он все больше своими делами занимался. А в конце мая он мне сказал, чтобы я зашла к нему. Он знал, что к нему на третий этаж я в последнюю очередь добиралась, и никто из магов меня в это время с обедом не ждал. Я зашла и рядом встала, оробела, а у него такой вид дикий, словно у зверя, и кожа на шее почему-то желтая…
– Что было дальше?
– Как будто не догадываетесь! Точно как дикий на меня накинулся, думала, живой не выйду, но он только немножко мне платье порвал, почти незаметно. А как услыхал, что ткань рвется, опять нормальный стал и как будто опомнился. И заплатить не забыл, по полному тарифу выложил, и больно мне не сделал. Но после этого мне как-то страшно было к нему ходить. Я даже Блоттера вместо себя посылала, чтобы он у него посуду забирал. Ведь он в июне уже, в начале месяца, по два раза в один день меня к себе затаскивал – когда я обед приносила и когда тарелку забирала. В конце у него уже на шее жуткие прыщи появились, так неприятно было на них смотреть, и он меня всегда к себе спиной поворачивал. Будто чуял, что я его боюсь.
Кое-что из показаний Халлики, с которой Валлент беседовал накануне, прояснилось, когда он сопоставил показания обеих работниц ресторана.
– Значит, ты не разговаривала с ним?
– Что вы, он бы и не стал меня слушать, я же видела, еще ударил бы или чего похуже сделал, ведь он маг.
– А с июля ты уже не носишь в Орден обеды?
– Я же говорила – как многие маги уехали в экспедицию, меня и перестали звать туда. Экономят, видно.
Судя по всему, девушка или не подозревала о смерти Мегаллина, или умело скрывала свое знание.
– Как магистр Мегаллин вел себя после… Э…
– Часто ложился на свой диван в углу и закрывал глаза, а я уходила, у меня было мало времени.
Валлент встал и пару раз обошел вокруг кровати, а девушка в это время перевернулась на спину и села, подтянув колени к подбородку. Пока магистр расхаживал перед ней, она следила за ним встревоженными глазами. Остановившись перед зеркалом, следователь несколько минут рассматривал в нем съежившуюся фигуру Мунны.
– Ты знаешь, как зовут азианцев, приходивших к тебе?
– Нет! – испугалась она, отпрянув и прижав ладони к груди.
– Зачем же так нервничать? – мягко проговорил Валлент, приближаясь к ней и наклоняясь над кроватью. – Как звали самого щедрого? Скажи мне, я ведь все равно узнаю у кравчего или других девушек.
Ее рот открывался, словно пытаясь выдавить из себя какие-то слова, и закрывался снова.
– Но я правда не знаю их имена! – с плачем в голосе воскликнула Мунна. – Они такие сложные, я не смогла запомнить…
– Довольно! – оборвал ее магистр и прижал кристаллик александрита к ее виску. Девушка закрыла глаза и обмякла, следователю пришлось поддержать ее и уложить на спину. Наклонившись к ее уху, он медленно и внятно сказал: – Ты будешь думать, что к тебе приходил обычный клиент.
Магистр сильно сомневался в своих ментальных способностях, но уповал на кольцо Мастера, в десятки раз усилившего его довольно посредственные магические способности. Это был неплохой и вполне законный способ заставить ее забыть о разговоре с ним. Он задрал ей юбку, стащил с нее шелковые трусики и швырнул их на кресло – маловато, конечно, для полноценной имитации, но на большее у него не было ни желания, ни времени. Затем следователь приподнял ей голову и легко похлопал по щекам, приводя в сознание. После этого он сделал вид, что расправляет на себе одежду, и как раз вовремя – Мунна открыла глаза и удивленно оглядела себя и магистра, с довольным видом покидавшего будуар.
Сейчас, по крайней мере, у него имелась версия того, как Даяндану удалось заполучить вожделенный фолиант. Пусть довольно сомнительная, но все же достойная того, чтобы ею заниматься.
Кравчий выдал Валленту горсть мелких медных монет.
– Я ни разу вас здесь не встречал, господин, – вежливо сказал он.
– Меня зовут Валлент, я приезжий, – сообщил магистр. Он наклонился к собеседнику и понизил голос: – А как ваше имя?
– Друппон, – насторожился кравчий. – А что?
– Дело вот в чем, дорогой Друппон, – доверительно начал следователь и обернулся, но зал был по-прежнему пуст. – Я коммерсант и хотел бы завязать деловые отношения с Азианой, ведь все мы могли бы иметь гораздо больше за те же деньги. Вы понимаете? Я слышал, что азианцы иногда приходят в ваш ресторан и даже посещают девочек.
Друппон находился в явном смущении, не совсем понимая, чего от него хотят. Магистр сомневался в том, что и сам смог бы внятно развить свое высказывание относительно торговли с Азианой, если бы кто-нибудь потребовал от него комментариев к его маловразумительной сентенции. Не дожидаясь лишних вопросов, Валлент выложил на стойку монетку в три дуката и попросил назвать ему имена иностранных гостей «Эвраны».
– Конечно, господин Валлент! – с готовностью воскликнул Друппон. – Я не всех знаю, но несколько раз слышал, как они обращались друг к другу. Самого важного из них зовут Даяндан, он почти всегда молчит и ничего не пьет, еще одного – Фееруз, а третьего, кажется, Баурон. Бывают и другие, но редко, и я не знаю их имен.
– Вы не помните, когда Даяндан появился здесь впервые?
– Да уж года два как ходит, не меньше.
– Ясно, – протянул Валлент. – Постоянный посетитель, значит. Они поднимаются на второй этаж?
– Да, почти каждый раз, причем сразу все. Однако не в наших правилах ограничивать фантазию клиентов, ведь платят они полную стоимость. Мы даже не заставляем их сдавать оружие – двое из них всегда со своими кривыми саблями, прячут их под плащами. Даяндан приходит без оружия, поэтому мне кажется, что он у них главный.
– Это замечательно, – восхитился магистр. – И что, они всей толпой вваливаются в будуар? Как на это смотрит «официантка»?
– Да никак! Ее ли это дело? Я вам так скажу, господин Валлент: клиентов у нас и так не густо, если мы введем какие-нибудь ограничения, их станет еще меньше. Нам это нужно?
– И кого же они предпочитают?
– Когда как, но чаще всего Мунну, – ухмыльнулся Друппон, – ведь у нее глаза уже, чем у остальных. Я так думаю, она напоминает им женщин родной страны. То есть провинции, конечно.
– Часто они здесь появляются?
– Почти всегда по субботам, но иногда бывают и в другие дни. Хотя наверняка сказать не могу, я ведь не все время в вечерней смене. Но приходят только по вечерам, это точно.
Валлент поблагодарил словоохотливого Друппона и двинулся к выходу из ресторана. В самом деле, посетители не баловали заведение – за час с лишним, что магистр провел в нем, сюда никто не зашел. Возможно, ближе к вечеру «Эврана» выглядит не такой безлюдной, но его это уже не интересовало.