Глава 14
Одним из поздних вечеров, приблизительно через две недели после отъезда сына, Ольга Владимировна вышивала в гостиной. Она вышивала тёплый свитер и думала о Петре. Где он? Добрался ли? Где служит? И бережёт ли себя? К общему в таких случаях беспокойству добавлялись и многочисленные слухи о сотнях кораблях противника с несколькими тысячей пушек и огромной армией. И вся эта громада направлялась к берегам Крыма. Об этом писали все газеты Санкт-Петербурга. Ольга Владимировна, ранее не выносившая всех этих сплетен, как она их называла, теперь каждое утро начинала с чтения газет. Каждый раз она выискивали признаки улучшения обстановки, но так и не находила. Рано или поздно снова наступит мир, – успокаивала она себя после каждого прочтения.
И сейчас она думала о сыне и войне. К беспокойству добавлялась и некая гордость за Петра. Она знала его и знала, что он никогда не посрамит имя Азанчеевых. Но как бы на рожон не полез? Вопросы и противоречия. Они владели Ольгой Владимировной всё время. Наверное, как и любой любящей матерью. Она не могла не беспокоиться за сына. Как не могла не понимать, что он обязан был выполнить свой долг.
В гостиной появился Олег. Он выглядел совершенно трезвым. После отъезда Петра, он ни разу не прикоснулся к спиртному. Всё время старался поддерживать Ольгу Владимировну, хотя и сам беспокоился за Петра не меньше её. Его что-то тревожило. Ольга Владимировна поняла это, когда Олег закинул ногу на ногу и начал тереть колено правой рукой. Он делал это неосознанно. Он всегда это делал неосознанно. Ольга Владимировна хорошо знала эту его привычку. Она означала, что Олега что-то мучает.
– Рассказывай! – продолжая вышивать, негромко проронила Ольга Владимировна.
Олег устремил на неё недоумённый взгляд.
– Вы о чём, матушка?
– Ты чем-то взволнован. Я это вижу и хочу узнать причину!
Олег сразу помрачнел. Ольга Владимировна заметила эти перемены и от волнения даже перестала вышивать.
– Судя по всему, всё даже хуже чем я думала. Ты получил весточку…от Пётра?
– В каком-то смысле, да!
– Он…ранен?
– В каком-то смысле, да!
– Олег! Что случилось?
– Мы должны помешать этой свадьбе. Пётр не должен жениться на Анне!
Ольга Владимировна облегчённо вздохнула, но только для того, чтобы обрушиться с упрёками на Олега:
– Да как ты можешь, Олег? Разве тебе не совестно? Твой брат на войне, перед лицом смерти…
– Вот именно, – гневно закричал Олег, – Пётр на войне, а она, его невеста, проводит время в увеселениях. И ты хочешь, чтобы я на всё это спокойно смотрел?
– О чём ты говоришь, Олег?
– Я только что от Малобольских, – Олег успокоился так же внезапно, как и разозлился. – Анна там. Танцует, веселиться. В общем, счастлива вполне. Возле неё увиваются десятки ухажёров. И почти все величают её графиней Азанчеевой. Она с ними танцует. И не только, но и позволяет всякие мелкие вольности. И это на виду всего общества. Ведёт себя с непозволительной легкомысленностью. И не только по отношению к Петру, но и к нашей семье. Мне по этому поводу уже высказали. Оказывается, это не первый выход Анны. Она просто умиляется своей будущей роли в качестве графини Азанчеевой. И бывает везде, где только возможно. Да и матушка её ничуть не отстаёт от дочери.
Ольга Владимировна с недоверчивостью выслушала сына.
– Анна совсем не такова, какой ты её описываешь!
– Да снимите уж свои очки, матушка! Вы в них ничего не видите! – раздражённо ответил Олег. – Анне нужен граф Азанчеев и все преимущества, которые с ним связано. До Петра ей дела нет. Она твердит, что любит его. Но разве так ведут себя любящие люди? Только он уехал, она начала кокетничать и жеманиться. Да и ещё всякий раз намекать кому не лень о том, что её уже сейчас вполне можно считать графиней и относиться соответственно.
– Мне странно всё это слышать. Я никогда не представляла Анну такой, какой ты её описываешь.
– Матушка, она показывала лишь то, что Пётр хотел видеть. Она знает, что он влюблён в неё без памяти вот и бессовестно пользуется этим. Она и меня пыталась унизить. Ещё до помолвки указала на дверь.
– Невозможно! – бледнея, вскричала Ольга Владимировна.
– Вы же не думаете, что я могу солгать вам, матушка?
Ольга Владимировна отрицательно покачала головой.
– Я молчал только потому, что она относилась с должным уважением к моему брату. Но его я унижать не позволю. Я хочу поехать к ней и откровенно поговорить.
– Я сама поеду. И немедленно.
Ольга Владимировна отложила вышивание и затрясла в колокольчик. Как только пришла Лиза, она приказала приготовить карету.
– Еду к Анчуковым!
Лиза была удивлена поздним визитом, но не сказала и слова. Она молча кивнула и быстро удалилась.
– Я подожду вас здесь! – сказал Олег вслед уходящей Ольге Владимировне.
Ольга Владимировна переоделась и уже через четверть часа ехала в карете, направляясь в дом к Анчуковым. Ей не верилось, что Анна способна вести себя столь непозволительно. Просто не верилось. Она не думала о том, как объяснит свой визит. Ей хотелось глядя в глаза Анне задать вопросы, которые появились после рассказа Олега.
Карета остановилась. Прежде чем Фёдор открыл дверь, Ольга Владимировна услышала смех. Вне всякого сомнения, смеялась Анна. Этот смех неприятно резанул ей слух. Он звучал развязно с изрядной долей вульгарностью. Ольга Владимировна резко отворила дверцу кареты и вышла. Взгляду ей предстала карета запряжённая четвёркой лошадей. Справа от кареты, недалеко от освещённого входа, ведущего в дом Анчуковых… стоял незнакомый мужчина. Он стоял на коленях перед Анной и покрывал поцелуями её руки. Она и не пыталась убрать их. Она смеялась и подзадоривала кавалера.
– Как вы смеете? – гневно закричала Ольга Владимировна.
Мужчину словно ветром сдуло. Он прыгнул в карету. Через мгновение она резко тронулась с места и укатилась.
– Простите, – пробормотала Анна, – это всего лишь…
– Следуйте за мной! – резко оборвала её Ольга Владимировна, направляясь к двери. Дверь была отворена. Видимо ждали Анну. В холле Ольгу Владимировну встретила с распростёртыми объятиями хозяйка дома. Но она так и застыла, когда послышался ледяной голос Ольги Владимировны:
– Я разрываю помолвку. Я так же категорически запрещаю использовать имя моего сына вместе с именем Анны. Прощайте!
– Пётр, сам попросил меня веселиться. Не понимаю, чем вы недовольны? Да и какое вы имеете право вмешиваться в отношения графа Азанчеева и его невесты? – с откровенным вызовом спросила Анна.
– Прекрасно, что мне довелось увидеть ваше подлинное лицо! – Ольга Владимировна бросила на Анну презрительный взгляд. – Надеюсь, в дальнейшем вы избавите нашу семью от своего внимания?!
– Зря надеетесь! – криво усмехаясь ответила Анна. – Пётр любит меня. Ни вы, ни кто другой, не сможете изменить эту истину.
– Использовать чувства Петра…мерзко. Просто мерзко. Других слов я не нахожу. В ближайшее время Пётр будет извещён о моём решении. Вам никогда не стать графиней Азанчеевой. Никогда. Я позабочусь об этом.
– Не вам решать, кто станет графиней Азанчеевой! – крикнула ей вслед Анна.
Ольга Владимировна вышла на улицу и села в карету. Её всю трясло.
– Как я могла так ошибиться в Анне? – повторяла она до самого дома.
Едва увидев Ольгу Владимировну, Олег вскочил на ноги.
– Всё гораздо хуже, чем ты рассказывал, – с ходу бросила Ольга Владимировна. – Анна ведёт себя просто омерзительно и даже не пытается это скрыть. Я не хочу волновать Петра, сейчас, когда он в опасности. Но как только он приедет, я всё ему расскажу. Я скорее умру, чем позволю ему жениться на Анне.
Анна же в это самое время, захлопнула дверь перед самым носом матери, которая всё пыталась вызнать причину ссоры с Азанчеевой. Анна не собиралась слушать мать. Она вообще никого не собиралась слушать. Она чувствовала тягу к жизни и развлечениям, но при этом и мысли не допускала о том, чтобы расстаться с мечтой, которую она лелеяла целых пять лет, с момента встречи с Петром. Поразмыслив о своём положение и возможных будущих неудобствах, Анна решила опередить Ольгу Владимировну. Пётр должен был от неё всё узнать. Анна прекрасно знала его характер. Он никому не позволял задевать Анну. Он бы и матери не позволил.
Через минуту, Анна уже писала письмо:
«Дорогой, мой самый дорогой на свете человек! Мой милый и нежный Пётр! Мой жених и будущий супруг! Моя бесконечная любовь и смысл жизни! Ты и представить не можешь, как я тосковала по тебе всё это время. Каждый день, с утра до вечера я думала о тебе. Сотни вопросов и все страшные. А если, в то время, когда я думаю о тебе, ты находишься в смертельной опасности? Может, ты ранен? Может тебе холодно или голодно? Напиши мне Пётр, напиши, иначе я сойду с ума, или умру, мучаясь от неизвестности. Ах, Пётр, как же тяжела разлука с тобой…я смею надеяться, что и ты скучаешь по своей Анне. Хотя, может я и ошибаюсь. Ты такой красивый и возле тебя столько женщин…они смотрят на тебя так, что мне хочется убить их всех до одной, но сначала закричать: Не смейте на него смотреть! Только я могу, только я…Мне так тоскливо, так тоскливо. Сегодня, я впервые позволила себе ненадолго выйти из дома и сразу прокляла себя за это. На улице меня поджидал меня какой-то мужчина. Он бросился на колени и прежде чем я успела понять что происходит, он…он поцеловал мою руку. Но хуже всего то, что ваша уважаемая матушка стала свидетельницей этой гнусной сцены. Я ничего не успела ей объяснить. Не успела ничего сказать в свою защиту. Она совершенно справедливо отчитала меня. Я понимаю, что сама во всём виновата. Бесконечно виновата перед тобой и твоей матушкой. Я готова была на коленях вымаливать у неё прощение, но она слушать ничего не пожелала. Она запретила приходить к вам в дом. Но не только. Даже не знаю, как и сказать…ваша матушка разорвала нашу с вами помолвку и наше с вами будущее. Я люблю вас всей душой, но вынуждена с покорностью принять решение вашей матушки. Прощайте Пётр. Это моё последнее к вам письмо.
P.S. У меня к вам последняя просьба. Ничего не говорите вашей матушке. Я бы не хотела стать причиной ссоры между вами. Несмотря ни на что, я буду ждать вашего возвращения. С любовью к вам, Анна.
Анна сложила письмо и надписала сверху: Отправить в штаб Черноморского флота, графу Азанчееву.